Не должен

Люди очень уязвимы. Не только внешне, как любые живые организмы, но и внутренне. Из-за интенсивного страха уязвимости человек колеблется между «Я здесь. Я люблю тебя. Я готов раскрыть свои самые сокровенные чувства» и «Я напуган до смерти, что ты будешь отвергать меня». Уязвимость здесь не значит быть слабым или покорным. Наоборот, она предполагает смелость быть самим собой. А что такое слёзы? В некотором роде, это внешнее проявление слабости, особенно для мужчины. Страх, обида или же боль — то, что в большинстве случаев их вызывает. Когда же ты разрываешься между двумя вопросами «Почему я не могу это сделать?» и «Как я мог заиметь такое желание?», не мудрено заплакать. Нож был остановлен и немедленно ликвидирован, но не благодаря тому, что Кейджи успел. Сайер сам это сделал — его рука лишь дрогнула, но дальше этого пойти не смогла. Теперь же лейтенант отпустил Сору и упёрся руками в пол, стоя на коленях. — Я... Не могу тебя убить. Даже если... Очень завидую. Не могу, — глуховато повторял он. Широми намеревался немедленно его оттащить, но был остановлен девушкой. На её лице читалась молчаливая просьба подождать вместе с готовностью рискнуть ещё раз. Последний раз. — Джей, — её рука чуть дрогнула и неуверенно легла на его плечо. Голова Сайера была опущена, он прижимал подбородок к груди, и Кимура не видела его лица. Видела только беззвучно падающие слёзы. — Зачем я это затеял? — он вдруг поднял голову и отполз на шаг, будто боясь совершить ещё что-то, о чём потом будет жалеть. И так же внезапно Сора остановила его, обняв свободной рукой. — Я понимаю, почему. Тебе очень хотелось исполнить своё желание, и в этом нет ничего плохого. Порой я тоже хотела удержать одного человека любыми способами, хоть посадить на цепи, но тогда мы бы разошлись духовно. Не думай, что ты не смог дойти до конца, потому что слаб или потому что в тебе недостаточно решимости. Ты смог учесть и мои желания, больше, чем свои. Поэтому ты очень сильный человек, — девушка произнесла это без тени сомнения или же лжи, крепко прижимая голову лейтенанта к плечу. В следующие пять минут никто ничего не говорил. Даже Кейджи уже не мог враждебно смотреть на Джея, потому что отступившийся от своего счастья во благо другому человек не может не вызывать уважения. И сочувствия. По прошествии этого времени Сайер достал из внутреннего кармана пиджака железный ключ и открыл наручники. Встал сам и помог подняться Соре. — Очень хотел бы ещё раз спросить, не хочешь ли ты остаться со мной, но вопрос, кажется, исчерпан. Не удержать мне тебя, — он улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Было видно, что принять происходящее у парня получается с трудом. Как отцу сложно отпустить свою дочь, когда она выходит замуж. — Знаешь, вряд ли можно было ещё что-то изменить, хотя мы оба пытались. Мне кажется, всё решилось ещё тогда, когда одним вечером я не заметила сучок и скатилась под ноги Кейджи. Когда мне было плохо, я винила обстоятельства, что они сложились именно таким образом. А теперь думаю, что их цепь всегда ведёт только к лучшему заключению. Иначе какой вообще смысл во всём множестве историй под названиями «Жизнь»? — Кимура ответно улыбнулась и кое-что добавила: — Думаю, ты когда-нибудь тоже будешь радоваться, что цепь обстоятельств сложилась именно так. Когда в будущем встретишь её. Но и я о тебе не забуду, знай это. Могу я попросить тебя остаться моим близким другом? — спросила она. Джей нахмурился и постарался остаться с таким лицом как можно дольше, введя девушку в замешательство. Вопрос вышел риторическим. — Если только ты пообещаешь никогда не готовить блины. Должен же быть у меня повод звать тебя в гости, — такое условие поставил он, на которое Кимура, конечно же, охотно согласилась. Сайер вернул ей Пи-360 и вздохнул, провожая в дальний путь. — Цени её, — единственное, что сказал он Кею, не растрачиваясь на длинные речи с перечнем обязанностей. Радуясь благополучному разрешению конфликта, Сора ещё раз крепко обняла Джея, счастливо улыбаясь, прежде чем покинула квартиру вместе с Широми. Удивительно, но он не стал отчитывать её за то, что вмешалась в схватку и заставила лейтенанта упасть, став для него лёгкой мишенью. Как Кимура сказала, цепь обстоятельств приводит к единственно хорошему заключению. Осталось решить последнюю проблему — оправдание Кейджи. Хоть девушка вызвалась помочь, многого она изменить не смогла, когда, по их пришествию в главный офис, Широми немедленно схватили и отвели в изолятор. Как она узнала позже, там состоялся его разговор лично с генералом. Альберт в первую очередь поинтересовался, зачем Кей сбежал, но внятного ответа не получил. После этого брюнет без приукрашиваний рассказал ему свою точку зрения относительно виновника, а также поделился её обоснованиями. Генерал согласился ещё раз проверить Аргуса, но на это ушли сутки. Всё это время Сора не покидала офис, хотя в изолятор её не пускали и даже порывались несколько раз спровадить. Попытки прекратились на следующее утро, когда на работу пришёл Джей. Он ещё не успел обзавестись особым авторитетом у коллег, однако ни у кого не возникало непреодолимого желания конфликтовать с бывшим лейтенантом, опытным в драках и перестрелках. Парень принёс Кимуре кофе в пластиковом стаканчике и предложил подождать на его рабочем месте, но девушка отказалась — незачем мешать своим присутствием тем, кто работает с ним в кабинете. А ещё она очень волновалась, что Кейджи не оправдают и в ближайшее время не выпустят. Чтобы лишний раз себя не истязать, она отвлеклась на то, что решила сообщить о возвращении и полной сохранности брюнета всем его друзьям. Впоследствии это доставило много хлопот. Потом Сора смотрела новости. Только к вечеру в них появилось что-то стоящее. Ведущая вещала о миссии по захвату АЭС, тогда на экране показали Аргуса, выдав его настоящим виновником случившейся трагедии. Как и ожидалось, его приговорили к пожизненному заключению. Подробности и причины его поступка не рассказали, зато в конце мельком упомянули, что ответственный за миссию, Широми Кейджи, оправдан и реабилитирован. От этого девушка с облегчением, и в то же время нетерпением вздохнула, отмечая хитрость в этой фразе. Интересно, как его так реабилитировали, что сам брюнет об этом пока не знал, а главное — что по факту этого ещё не произошло? Кея задержали для подписания хреновой тучи бумажек, часть из которых ещё относилась к подробностям выполненного задания, а вторая часть — ко всему, что касалось ареста. — Я теперь могу жить как прежде? — уточнил Кейджи самое главное и получил кивок. — Разумеется. Сейчас тебе принесут коммуникатор с восстановленным id, — подтвердил генерал. — Тогда можно сразу выяснить ещё кое-что? Касаемо работы. — Хороший вопрос. Дело в том, что нет такой профессии, как стратег — это временная должность. Тебе следует подыскать постоянную работу. При условии, что продолжишь выполнять стратегическую работу при надобности, можешь остаться жить в той квартире, — пояснил Альберт. Откровенно говоря, после случившегося Кей не горел таким желанием, но он понимал, что, несмотря на всё, был полезен и сыграл далеко не последнюю роль, так что остаться на должности стратега согласился. Эта история также завершилась благополучно — в самом конце парню вернули коммуникатор, восстановили права и положение, а также отдали ключи от квартиры. Ещё Кейджи успел решить, кем хочет работать — имел желание поступить в городскую полицию. Очень важно поддерживать порядок снаружи, а ещё важнее — не допускать хаос внутри, это он уяснил и принял, как одну из важных истин. Наметив следующую цель, Широми решил завтра же подать резюме. Завтра. А сегодня... Ох уж эти закутки — бесполезные аппендиксы зданий. Их наличие всегда доставляло только хлопоты: то слепо бредёшь в него, надеясь отыскать нужный коридор или выход, то маньяк там какой-нибудь заныкается. Но сегодня был особенный день, впоследствии прозванный Кеем «Днём полезности бесполезного». Он был немного утомлён после суточного пребывания в изоляторе и тяжёлых дней до этого, но это не заставило сразу кинуться домой, чтобы скорее лечь на кровать и уснуть на два-три дня. Очередной монолитный ряд стульев, из которых не пустовал лишь один. Сора дремала, сложив руки на коленках, но проснулась сразу, как услышала шаги. Если задуматься, странное имя. Добавить в него ещё одну буковку «с», и получится «Ссора». С кем ссора? С Фортуной, которая частенько подсылает ей неприятности? С другой стороны, она же предоставляет и выход из них. Ну да бог с ними, с этими говорящими именами. Гораздо важнее сейчас одно местоимение — отныне это его Сора. Кейджи никогда не должен этого забывать. Они ничего не говорили. Молча скользнули в коридорчик под лестницей, имея потребность немедленно остаться наедине. Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем пропадёт надобность в этих страстных порывах, на смену которым придут ровные, но нерушимые связи? И то, и другое неплохо. Всё имеет место быть и всему своё время. — Всё. Теперь я снова законопослушный гражданин, — через некоторое время всё же счёл нужным констатировать Кей с чуть ли не первой в жизни улыбкой во все тридцать два зуба, за которую поборолись бы рекламщики жвачек и зубных паст. — Ни одним местом ты не законопослушный! — внезапно выдала Кимура. — Весь из себя порядочный, а сам чужие собственности расхищает. Когда я разрешала брать моё сердце? — очень уж обиженно продолжила она и улыбнулась. — Сама бы отдала. — Кто бы говорил, — хмыкнул Широми. За окнами давно потемнело. Стоило пойти домой. Сообщив, что собирается вернуться к себе, Кейджи замолчал на пару секунд и внимательно посмотрел на девушку. — Может быть, ты согласишься жить со мной? — наконец озвучил он вопрос. У Соры же появилось желание спросить, действительно ли ему этого хочется, но, ещё раз прокрутив в голове эту фразу, она отметила чрезмерную и неуместную официальность. Которой решила подыграть. — Может быть, может быть... — томно протянула она. — Но не просто так. Сыграем в прятки. Площадка — весь город. Если найдёшь меня, соглашусь жить с тобой. Если что, я за углом, возле автомата с едой, — Кимура указала на конец коридорчика. Ещё не дослушав ответ до конца, Широми принялся придумывать какой-то особый рациональный план прочёски города, прежде чем понял однозначность слов. Уже на выходе из здания они наткнулись на собирающегося домой Джея, как показалось, случайно. Его не особо расстроил и даже не удивил факт переезда — это было очевидно ещё вчера. Раз они так удачно встретились, Сора изъявила желание забрать вещи сейчас, и парень вновь со знанием дела кивнул. — Тут, кстати, везде камеры. Понимаю ещё в кабинетах, но зачем они нужны в ошибочных пристройках, в которых всё равно никто не бывает? Разве что раз в году, — к чему-то сказал он. Кимура резко повернула голову, пронзительно посмотрела на лейтенанта и залилась краской. Кей же отреагировал спокойно и даже победоносно, а Сайер посмеялся. В большой квартире больше не было одиноко. Зачем-то девушка сразу отметила, что на окнах нет ненавистных решёток, хотя с этой высоты спасаться от чего бы то ни было, конечно, не вариант. А Широми в любом случае был рад сюда вернуться. Пускай он прожил здесь всего ничего, квартира уже стала частью его жизни. Только вот уже с самой прихожей довелось заметить бардак. Очевидно, полиция как минимум несколько раз наведывались сюда, разыскивая парня и ставя всё вверх дном. — Вот же, — цыкнул брюнет, оказавшись в гостиной, где кавардак был хуже. И даже он оказался цветочками в сравнении с тем, что творилось в спальне. Кровать сдвинута, шкаф раскрыт, натоптано, одеяло скинуто, все ящики раскрыты. Будто бы он мог прятаться в тумбочке! — Я приберу, ты лучше поешь! — мгновенно вызвалась Сора, решив сразу забить исконную обязанность, которую не могла исполнять, живя с Джеем. Комфортно жить, конечно, здорово, а быть полезным кому-то — ещё лучше. * * * Гармоничное утро воскресенья. Полумрак комнаты, снежок за окном — уже начало декабря. Красота. И как же хорошо ощущать эту гармонию не только извне, но и внутри себя. Эдакое состояние души, когда окружающая обстановка кажется настолько комфортной, что ничего большего и не требуется. Спросите вы, какая гармония может быть в восемь утра, когда ты проснулся и не можешь уснуть, имея такую редкую возможность? Соре частенько досаждала эта привычка — подскакивать рано, но сейчас она была рада. Рада насладиться минутами. Здорово, когда кто-то рядом, прижимает тебя так по-хозяйски и нежно, что складывается впечатление, будто это нечто очень правильное. Даже не так — нечто самое правильное, что может быть в этом мире. Кейджи спит, и он не ведает, что в это же время за ним наблюдает одна любопытная личность, которая, впрочем, слишком стеснительна, чтобы делать так в любое другое время. Когда-то — когда они ещё были в спецназе — Широми со скуки пронаблюдал тонкости пары минут сна Соры, а теперь она решила сделать то же самое. Его ровное глубокое дыхание извещало о спокойном крепком сне, лицо выглядело безмятежным. Было несколько непривычно — всегда собранный и деловитый Кей сейчас, рядом с ней, такой уязвимый и даже немножко смешной. Спит на спине, лицом к ней, одной рукой подобрав край подушки под голову, бездвижно и молча лежа — лишь грудь мерно вздымается. Тишина не давит и не угнетает — она звучит, как особая разновидность прекрасной мелодии. Девушка не могла не улыбнуться. Ей особо нравилась эта спящая непосредственность, предоставляющая такие редкие мгновения. Его рука близко лежала поверх одеяла, и, не удержавшись, Сора осторожно коснулась её. Провела по оголённой части до задравшегося рукава белоснежной спальной рубашки, ощущая тепло. Улавливая едва приметные движения век, переложила ладонь на дальнее плечо и больше не шевелилась, чтобы не тревожить. Сора не хотела и не собиралась будить Кейджи, но это вышло нечаянно, когда он во сне сгрёб её. Запах одежды и кожи, тепло заставили девушку с переполняющейся нежностью прижаться всем телом и трепетно поцеловать открытую шею. Брюнет пошевелился, согнув одну ногу в колене, и приоткрыл глаз. — Ещё рано, спи, — шёпотом поспешила уведомить Кимура. Он доверчиво кивнул и перевернулся на бок. Слегка улыбнувшись, поцеловал руку и уткнулся носом в плечо. Сора переползла чуть выше, к подушке, и стала поглаживать тёмные, взлохмаченные после сна волосы. Её лёгкие прикосновения убаюкивали. По-прежнему тихо. Здесь, на высоте двадцатых этажей, они были изолированы от городского шума, от суеты, от внешнего мира. Этой слаженностью можно было наслаждаться вечно, но, увы, вечность закончилась быстро. В девять часов раздался звонок в кодовый. Широми собирался сегодня позвать друзей и свидится с ними, но друзья сами стали приходить. В такую рань не мог заявиться никто другой, кроме Акио. В своей привычной манере он кинулся на пришедшего открывать дверь брюнета, рыдая и размазывая сопли. Даже присутствие негодующей таким ранним появлением Соры сейчас его не пугало. Правда, скоро девушка отвлеклась на кое-что другое, стоило увидеть крупный фиолетовый фингал у медика. — Где это ты так? — с удивлением и сочувствием спросила она. — А... В баре на днях с одним наёмником повздорил, — как можно пренебрежительнее кинул он. Кейджи и Сора переглянулись. В следующие минут двадцать они оба пытались выведать подробности, начиная с того, зачем Акио потребовалось идти в бар, и заканчивая личностью наёмника. Вот только свою драку с ним паренёк считал абсолютным провалом, потому очень не хотел распространяться подробностями и уже пожалел, что вообще сказал про бар. Надо было соврать, что навернулся с лестницы. Все вопросы были исчерпаны, как только через час пришла Мира. Сам факт её осведомлённости очень удивил обоих, а когда довелось узнать, что Акио и блондинка знакомы уже очень давно, они поняли, что за неделю конкретно отстали от жизни. Мира рассказала, с чего всё началось, и как она решила обхитрить наёмника, и как Акио за неё заступался. Медик прыгал, требовал её заткнуться, но девушка всучила ему новый бинокль, отвлекая на некоторое время. Реакция на обыкновенный бинокль также не могла не удивить «отсталых». Тема сменилась, как только Кейджи заговорил про новую работу. С Мирой он хотел проконсультироваться насчёт требуемых навыков, после чего узнал, что нужно уметь водить машину. То есть, иметь лицензию. Водить-то парень кое-как умеет, а вот прав у него нет. Мира по старой дружбе обещала подыскать ему хорошего учителя в ближайшее время, а сама стала выгружать из типичной бездонной женской сумочки закупленные печенье и вафельные торты. Девушка сама безмерно любила сладкое и считала это лучшим гостинцем. Около полудня коммуникатор Соры зазвонил. Это был Юки, который предлагал вместе с ним наведаться к Кейджи и немножко его убить за долгое отсутствие. Но девушка его обломала, сказав, что она уже у него. Сначала послышался какой-то безумный восторженно-возмущённый ор, а потом звонок и вовсе прервался. Через треть часа он уже, как чокнутый, жал на звонок. — Да вы издеваетесь! Почему мне никто ничего не рассказал? Где ты околачивался, долбанный идиoт? Так трудно было хоть что-нибудь рассказать? — вот так эмоционально поприветствовал Кея Юки, схватив друга за ворот, что выглядело даже нелепо, учитывая, что он был ниже ростом. — Я бы сам подставился и тебя бы подставил, — просто аргументировал Широми, вызывая ещё больший шквал эмоций. Прошагав на кухню, где собрались все, Юки поприветствовал Акио и Миру, после чего уселся на последний свободный стул и потребовал немедленно ему всё поведать в малейших подробностях. Из-за чего Кейджи вдруг стал преступником, зачем бежал, как оправдался, почему Сора знала обо всём первее него. Честно говоря, было жуть как лень рассказывать, но выхода, похоже, не было. Кимура же помнила, что обещала объяснить Мире, что же приключилось у неё с Сайером, и появление Кея после нескольких дней отсутствия было связано с этой историей. Юки вёл себя как обычно. Подскакивал, на некоторых моментах начинал носиться, в другие же садился обратно и замирал как вкопанный. У Акио уши появлялись только тогда, когда в предложении звучало слово «Кейджи», и лишь Мира казалась адекватной среди слушателей. — Погоди, так ты теперь со своим Сайером больше не живёшь? И где тогда? — когда повествование было закончено, спросил рыжий. — Ну да. Это... Здесь, как бы, вроде, — Сора думала, что это очевидно, и теперь несколько неуверенно покосилась на брюнета, словно спрашивая, можно ли это афишировать. Наверное, пока не стоило, по крайней мере, без предварительной подготовки. Юки вскочил так, будто очень старался впечататься головой в потолок, и у него это почти получилось. — Вы вместе живёте?! — он явно не до конца в это поверил, но только сейчас почему-то заметил, что Кимура в домашней одежде. — Да тыщи лет, блин, не прошло! Открывайте шампанское, будем праздновать! — На новый год напразднуешься, — пообещал Кейджи, которого вообще-то никто не слушал, поскольку на радостях рыжий вызвался поработать пони и теперь носился по квартире с Сорой на спине. Ближе к вечеру девушка наведалась к отцу, по-прежнему живущему на десяток этажей ниже, с которым долго не виделась. Про Джея она лишнего не болтала, поскольку сомневалась, что Котаро после её рассказа не изменит к нему отношение, если вовсе не убьёт. Кей всё же выбрался на улицу и дошёл до офиса, где подал прошение на работу в полиции. Потом он ещё связался с доктором Курамой и Шелли, и на всякий случай известил, что всё устаканилось. Впрочем, они это уже из новостей знали. Не давало покоя одно — та самая перечёркнутая фотография. Очень хотелось верить, что это были козни Аргуса, но нельзя было отбрасывать вариант, что он к этому непричастен. Услышав про фотографию, Мира вспомнила, что об этом ей рассказывал наёмник из бара, который сейчас, вероятно, уже находился в тюрьме. Из этого они заключили, что тип, которого Кейджи вырубил в парке, и хахаль из клуба — это один и тот же человек, который больше угрожать не может. В свою очередь, Соре не давала покоя другая мысль. Она пришла в качестве ассоциации с фотографией, но девушка не спешила ею делиться в присутствии Миры хотя бы потому, что блондинка всё равно мало что поняла бы. И уже перед самым сном Кимура поделилась своей тревогой с Кеем. — Кейджи. В тот день, когда Сайер меня запер, я попыталась попросить помощи у прохожих — на тот момент он ещё не сажал меня в наручниках. Я обратилась к мальчику, так как никого другого в то утро во дворе не было. Потом я его узнала. Кейджи, это был тот мальчик из подземного города, которого ты убил, — под конец фразы её голос стал тише и дрогнул. Сора посмотрела на парня и с удивлением обнаружила на его лице непонимание. — Какой? — спросил он. — Ты забыл? — девушка искренне недоумевала, ибо не представляла, как такое можно забыть. — Ну, помнишь, мы поехали к доктору Кураме, ночью я бросилась в лес, а потом ты и я попали... — Это-то я помню, — перебил её Широми. — Но разве я кого-то убивал? — Да... Мальчика... Он ещё перед этим вколол мне что-то... — протянула она, уже сомневаясь, не привиделось ли ей это. — И это он привёл меня туда. Потом девушку осенило. Кейджи ведь был тогда серьёзно ранен, а потом и вовсе потерял сознание. Не мудрено, что он вообще действовал неосознанно. Вот только легче ей от этого не стало. В суеверные странности Сора не особо верила, но сейчас было жутковато. Она, наверное, и уснуть бы не смогла, но когда вжалась в такого большого и надёжного Кейджи, стало чуть спокойнее. Мысли и воспоминания вновь стали ярко вспыхивать, вместе с тем оставляя странное ощущение того, что какая-то деталь пазла невозвратимо упущена. Или её с самого начала недоставало. Всё, связанное с мальчиком, казалось теперь нереальным, будто вовсе фальшивым. И лишь единственная фраза — его последние слова — вызывали странные чувства при воспоминаниях.