Объяснение для Уильяма

У него совсем не было опыта, но всё же Элизабет, так и не достигшая пика своего удовольствия, была по-своему рада. Свершилось то, что она так давно хотела сделать! Как сладок был этот неумелый поцелуй Уилла... Как сладки были эти неумелые ласки... И как горько на душе. Элизабет терзали муки совести всё то время, которое с ней находился сейчас её возлюбленный. Она не была с ним по-настоящему честна. Так уж случилось, что Лиззи совершила не подлежащую исправлению ошибку, и благодаря омерзительному напитку - рому - легла в постель с капитаном Джеком Воробьём. А тот своего, как водится, не упустил. Обесчещенная Джеком и им же успокоенная, Элизабет решила, что жизнь на этом не заканчивается, а Уилл никуда от неё не убежит. Главное преподнести всё по-женски аккуратно, изящно. С умом. Так, чтобы юноша проникся пониманием к ней и ни в коем случае не пробовал разозлиться и уж тем более мстить. Кажущаяся нелепой отговорка, предложенная грязным кобелём Воробьём, должна быть правильно пущена в ход. Уж кто-кто, а разумная мисс Суонн знает, как правильно произнести речь. Так она думала до тех пор, пока не оказалась наедине со своим возлюбленным. А теперь он напротив неё, глаза в глаза, и выглядит таким доверчивым и счастливым, что сердце щемит. Надо признаться. Он странно не поднимает эту тему, а ведь настанет время... вдруг он специально так делает? Вобрав в лёгкие воздуха, Элизабет нежно коснулась пальцами руки Тёрнера, останавливая его поцелуи. Он старательно скользил влажными губами по груди, больше слюнявя её, чем доставляя должное наслаждение. Он не умел делать так, как это делал развратный Джек. Уильяму пришлось отстраниться от столь интересного ему только что познанного женского тела и совестливо прикрыть Лиззи одеялом. Элизабет мягко улыбнулась и несмело подняла глаза. - Что такое? - участливо вопросил он. Ох, эти невинные щенячьи глаза... А ведь за этим взглядом таится глубокая обида. Как же неловко. Элизабет решила начать так, как выходило само по себе: - Уилл... любимый мой Уилл, я должна тебе признаться в одной вещи... Ты уже и сам всё понял... - Понял что? Уильям непонимающе смотрел на возлюбленную. - Уилл... я не девственница... - Ну, конечно же не девственница, - с улыбкой ласково проговорил Тёрнер и коротко поцеловал её в губы. - Уже всё в прошлом. Надеюсь, я не сделал тебе очень больно? Элизабет удивлённо посмотрела на Уилла и поднесла руку к его лицу, приложив ладонь к щеке. - Нет, не сделал, мой хороший. Я ведь не была девственницей, разве ты этого не заметил? - в голосе проявился оттенок обиды. Заглушить его не смогла бы ни одна женщина. - Как не..? - Тёрнер отпрянул, холодно взглянув на свою красавицу-возлюбленную. - Что ты хочешь этим сказать? - Уилл... крови нет, посмотри сам... Элизабет отвернулась, закрыв лицо руками. Как же больно, больно говорить правду! И стыдно. Кончики ушей девушки предательски покраснели, зарделись и щёки так ярко, будто она накрасила их чем-то столь же ядрёным, сколь средства самых дешёвых шлюх. Впрочем, она себя чувствовала сейчас именно шлюхой, особенно после ответа любимого. - А почему должна быть кровь? Ты порезалась? - Да нет же! Должна быть кровь, потому что так у всех... Чувства переполнили Лиззи, и она всхлипнула, снова закрыв лицо руками. Слёзы увлажнили нежную кожу её красивого лица. - Я понял. Ты меня обманываешь, - хлёстко заявил Уильям и сел на кровати, пригладив растрепавшиеся волосы. На своей голове, прикасаться к Элизабет он вдруг почувствовал грязным и зазорным. - Я знал, что этим всё и закончится. - Уильям, постой!.. Не уходи! Ты не так понял! - Ты изменила мне. - Нет же! - А как же? Нет тебе доверия, Элизабет. Я верил тебе. - Просто... это всё конь... На лице Уильяма проскользнула тень недоверия. Секунда. Две. И всплеск ярости: - Конь?! Где этот мерзавец?! Я убью его! - ... я скакала на коне, - "Какая нелепая чепуха!" - в мужском седле, и конь понёс меня так скоро, что со мной случилось это... Слёзы снова подступили к глазами, и девушка расплакалась, слыша бравое и честное обещание своего возлюбленного отомстить за неё. Тёрнер успел вскочить на ноги, спешно одеваясь и эмоционально воскликнув: - Каков подлец! Грязное животное! "Я тоже так думаю," - горько решила Элизабет.