Тем временем, за пределами замка...
- Зачем ты здесь? – Нимуэй как могла изображала любопытство напополам со страхом, но для знающего человека эти чувства казались бы фальшивыми. Однако у Артура не было опыта в разоблачении лжи, и он с легкостью поверил ведьме, не задумываясь о том, что она делает одна в лесу, где весьма опасно. - Мне нужно кое-что найти. То, что здесь находится, - ответил юноша, отвязывая коня. - Что же это? Я тут все знаю, могу помочь... – с намеком произнесла она, и принц купился. Вот только для стороннего наблюдателя игра Нимуэй была бы несколько оскорбительной, поскольку та даже не старалась скрыть своего восторга. - Мне нужен цветок, растущий в пещере... - Цветок Смерти? Я знаю, где. Я покажу. - Вот они, - спустя час, Нимуэй привела Артура в пещеру. Тот внимательно осмотрелся, а потом попросил отойти ее от обрыва подальше. Минута, вторая... Он был уже близок, чтобы просто сорвать цветок, находясь на краю пропасти, как кусок камня, на котором он стоял, рухнул... Пендрагон успел прыгнуть, и теперь висел на скале, уцепившись за камни. Нимуэй торжествующе рассмеялась. - Что смешного? – зло крикнул Артур, пытаясь подтянуться и добраться до цветка, до которого было каких-то полшага. - Я ожидала большего. - Кто ты? - Лик твоей смерти, – раздалось непонятное шипение и легкое постукивание мягких лапок. Из щели вылез арахнид, – Кажется, у нас гость, – когда паук подобрался слишком близко, принц просто скинул его со скалы в пропасть с помощью меча, – Хорошо. Вот только он не один. Я позволю его друзьям разобраться с тобой. Ты умрешь не от моей руки, Артур Пендрагон, – и, развернувшись, ушла.***
- Утер, позволь мне вновь изменить ход событий, - просила Элеонора, когда они вновь остались наедине. Король хмуро посмотрел на любимую женщину, и упершись подбородком о тыльную сторону ладони, тяжко вздохнул. - Зачем тебе это надо? - Боюсь, если я не приму в этом участие, то Артур погибнет, а с ним и Мерлин. Я слишком сильно повлияла на судьбу, чтобы мальчишки сами со всем этим справились, – Утер, выслушав объяснение, вновь вздохнул, – Я ничем себя не выдам, честно! - Ладно, иди. Но чтоб к полуночи вернулись целыми и невредимыми. Оба! - Как прикажешь, - и быстро поцеловав, переместилась с помощью магии к пещере, в которой уже назревало небольшое своеобразное сражение.***
Артур тянулся к цветам, не обращая внимания ни на сферу, которая подсказывала ему путь наверх, ни на арахнидов, которые ползли за своей жертвой. Он держал данное слово. Пауки уже были достаточно близко, когда ему наконец удалось сорвать один цветок. И, собравшись с силами, принц наконец полез наверх, туда, куда указывала ему путь светящаяся сфера. До самого верха оставалось где-то четыре-пять метров, а монстры были еще ближе, когда сверху посыпались камни, только чудом не задевая Артура. Тот посмотрел наверх, и в чуть не задохнулся от шока и перенапряжения. Там стояла Элеонора, и уже готовилась сбросить вниз веревку. Несколько секунд, и около юноши, в десяти сантиметрах, оказывается прочный канат. - Ты не выдержишь! Отойди! - Да хватайся уже, я другой конец к дереву привязала! – возмущенный крик с другого конца, и парень не стал спорить, ухватившись за веревку. Вновь посыпались камни, сбивая арахнидов в пропасть. Спустя несколько минут Артур уже лежал на земле и пытался отдышаться. Элеонора же сидела рядом с ним на поваленном дереве, и пыталась понять, какого она вообще здесь забыла и вообще беспокоиться об этом пустоголовом принце. Пока она над этим раздумывала, юноша успел прийти в себя и проверить наличие цветка. Цветок был на месте. И, перевернувшись на спину, он снизу вверх посмотрел на свою спасительницу, взгляд которой не предвещал ничего хорошего. - Как ты здесь оказалась? - Вместо того, чтобы поблагодарить первым делом, он у меня спрашивает, что я тут делаю. Прекрасно, - пробурчала женщина, и принц смутился. - Извини. Спасибо. И все же... - Тебя я, придурка, спасаю. Ты чем думал, когда в одиночку сунулся в это место? - Хей, я все-таки принц! – обиделся на «придурка» парень, а потом буркнул: - Так отец запретил собирать рыцарей... - Дурак... Благородный. – фыркнула де Трэс, – Подождал бы до утра, и отправился бы с помощниками. Я его на это дело почти уговорила... - Ты? Уговорила? Каким образом?! – шок. - Каким-каким... Разумными доводами. Что ты, что Мерлин. Оба идиоты. Понапрасну рискуете жизнью, когда можно без этого обойтись, – у Артура случился разрыв шаблона. Представить отца, который прислушивался бы к простой служанке? Немыслимо! Но то, как Элеонора говорила это, позволяло довериться ее словам. Да и было юноше несколько приятно от того, что эта женщина так просто ругала его. Словно мать приблудного сына. - Ясно... Ты на лошади? - Пешком. Пошли уже... А то ты не отделаешься одним заключением в темницу на три дня. - Чего?! – только поднявшийся с земли принц был готов вернуться в изначальное положение, – В темницу? Почему? - За побег. За непослушание. За риск быть убитым. За переживания отца. Много за что. И скажи спасибо, что только за это, а то бы ты тремя сутками не отделался. Артур обижено фыркнул. Нотации он никогда не любил, но вот ожидающее его наказание радости от того, что остался жив, не прибавляло.Спустя два дня. Зал для совещаний.
- Что же, одно хорошо – все обошлось. Но вот то, что Нимуэй вернулась – не особо хорошая новость, – произнес Утер Пендрагон, сидя на троне, в окружении близких ему людей. Моргана и Артур, несмотря на то, что здесь были троны и для них, не спешили садиться. Король не сдержался, и сократил срок ареста, вместо него всыпав обоим по первое число. Так что оба теперь не могли нормально сидеть. - Согласен, сир, - слабо улыбнулся Гаюс, и покосился на Мерлина, которому в этот момент что-то выговаривала Элеонора, отведя в сторону. Видимо, это «что-то» было не очень приятным, поскольку юноша то и дело менял цвет с белого на красный. Да и за ухо он как-то подозрительно держался... Так что досталось не только официальным подопечным короля, – Вот только что делать дальше? Нимуэй наверняка не оставит подобное без внимания. - Не знаю. Против этой ведьмы трудно действовать, все же слабых мест у нее нет... - Да кто она такая, отец? – возмутился игнорированием своей персоны Артур, за что получил укоряющий взгляд от отца. И замолк. Но на вопрос все же Пендрагон-старший ответил. - Ведьма, от которой одни беды. Она не успокоится, пока наш род не прервется, а Камелот не будет повержен. Тебе повезло, что ты вообще выжил. Но если подобная выходка повторится... - Я понял, – обиженно буркнул принц и переглянулся с названной сестрой. Донеслось едва слышное фырканье, и все обернулись в сторону Элеоноры. - Тебе есть что сказать, Элен? - Да. Думаю, пока от этой ведьмы не стоит ожидать действий. Судя по всему, она просто испытывала вашего сына, Ваше Высочество, поскольку в ином случае принц Артур просто не выбрался бы оттуда живым. - Хм... - Возможно, Элеонора права, отец. Когда она уходила, то сказала, что я «умру не от ее руки». А ведь у нее была масса возможностей отправить меня на тот свет, – поддержал служанку наследник, и вновь замолк под рассерженным взглядом отца. - Что же, будем надеяться именно на такое развитие событий. А пока... Вы двое, - король посмотрел на Артура и Моргану, - чтобы ни шагу из замка без моего позволения. И никаких возражений! Наступили дни затишья. Нет, конечно кое-какие события все же происходили, но без вмешательства Нимуэй, чье имя стало у придворных ассоциироваться с крепким ругательным словом, поскольку вспоминали первым делом эту колдунью именно тогда, когда происходило что-то необычное и крайне опасное. Что же касается героев нашей истории, то все не так просто, как кажется на первый взгляд. Во-первых, Гаюс, спустя три дня после выздоровления Мерлина, долго чехвостил того насчет его дурацких, благородных и необдуманных поступков, а также насчет того, что не только у него, но и у еще одной доброй женщины, скоро от такого седина появится. Естественно, такое странное выражение не могло не заинтересовать юного мага, и тот быстро выпытал причину таких слов. Причина эта привела слугу в недоумение, но в то же время он был шокирован и благодарен. Когда же он решил уточнить правдивость услышанного от виновницы подобных новостей... То получил в ответ чуть ли не тысячу угроз на свой счет, и принял решение больше до собственной смерти дело не доводить, поскольку видеть Элеонору в бешенстве было делом не столько страшным, сколько опасным. Но, как поругались, так и помирились. Заодно Мерлин и пообещал, что больше так сильно рисковать не будет. Особенно необдуманно. И примирился с мыслью о том, что в замке нашелся человек, который относиться к нему как к собственному ребенку. Все же, это было несколько приятно. Во-вторых, Артур Пендрагон смирился с тем, что его еще долго будут считать за неразумного ребенка, и постарался не отсвечивать, поскольку Утер еще долго злился на него за выходку, и каждый раз после малейшего «но» начинал искать взглядом розги. Да, король решил всерьез заняться поведением официального наследника, и больше не собирался давать ему спуску. Так что у принца Камелота начались веселые времена... Впрочем, рано или поздно, но король и до родного сына доберется. Это лишь вопрос времени. В-третьих, Моргана Пендрагон, также как и Артур, смирилась с немного жестковатой заботой отца (хотя о том, что он ее отец, она пока так и не узнала), и взяла за обычай каждый вечер, перед сном, позволять Элеоноре расчесывать свои волосы. Порой фрейлина рассказывала весьма интересные истории и случаи из жизни, да и просто ее присутствие – все вместе давало просто удивительный эффект снов-без-кошмаров. Моргана засыпала теперь с улыбкой на устах, и просыпалась с просто отличным настроением. Гаюс только диву давался, когда Элеонора приносила очередной нетронутый пузырек с зельем для миледи обратно. Но выяснить ничего не мог – и та, и другая, загадочно улыбаясь, молчали. Так что вскоре из разряда «лучшая фрейлина» де Трэс переместилась в разряд «старшая сестра/подруга», что давало больший простор для создания еще более доверительных, почти семейных, отношений. Что касается Гвен, то та просто не понимала, где оступилась, и самое главное – когда, что быстро впала в немилость. Наследница просто перестала весело и непринужденно болтать с ней, да и во взгляде появился некоторый холодок. От этого взгляда служанка молча сжималась, и начинала еще более усердно работать. Настолько похож был взгляд Морганы на взгляд Утера, что девушка уже начинала жалеть о многом из содеянного. Все же, кое-в-чем у нее действительно была вина. Элеонора просто наслаждалась жизнью. Теперь она действительно чувствовала, что находится там, где должна быть. Она уже не разделяла подростков на своих детей и детей Утера. Все трое были ее детьми. Теми, за кого она взялась отвечать. Да и Утер был не против скорее только за. Что же касается ее отношения к Гвен, то оно нисколько не изменилось. Де Трэс подозревала ее, и с каждым несоответствием с предсказанной судьбой ее подозрения только крепли. Так что служанке не только от Морганы доставалось, но и от Элеоноры. А что с королем? Да ничего. Утер Пендрагон, помимо всего вышесказанного, старался не оставлять свою жену без внимания, а заодно стал больше времени проводить в кругу семьи (естественно, насколько это вообще было возможно). Немногие это замечали, а кто замечал, впадал в состояние шока, поскольку настолько непривычным было видеть такого короля. Но, слава Господу, на эту тему особо не распространялись и молчали. Так что жизнь вошла в новое русло, но не менее привычное, чем старое. И мало кто может сказать, плохо это или хорошо. А самое главное - к каким последствиям приведет.