***
Когда ее перевели на гауптвахту, Харрисон уже был там. Он провожает ее взглядом и ухмыляется — без сомнения он знает, кто она и что делает тут. Когда конвой, проводивший Кэрол до камеры, покидает гауптвахту, Хан, наблюдая за девушкой через стекла своей камеры и ее, спрашивает: — Полагаю, это вам я обязан тем, что Кирк передумал расстреливать Кронос торпедами с моим экипажем? — это даже не вопрос, скорее утверждение, но он все равно вкладывает в него вопросительные интонации. — Кирк слишком импульсивен, у него не хватило бы на это ума. Кэрол ничего не отвечает. Разговаривать с Ханом нет никакого желания — все ее мысли заняты планом побега с «Энтерпрайз». Она не хочет быть на этом корабле, когда адмирал поймет, что она провалила задание. Через какое-то время на гауптвахте появляются Кирк, Спок и доктор. Они подходят к камере с Ханом. Доктор требует от пленника, чтобы тот протянул руку через отверстие — взять кровь на анализ. Хан подчиняется. — Почему мы стоим на месте? — спрашивает сверхчеловек и на мгновение бросает взгляд в сторону и натыкается им на Кэрол. — Неужели неполадки в варп-ядре? Кэрол становится неуютно — не может быть, чтобы Хан знал, что это ее рук дело. Она осторожно отодвигается от стекла камеры, стараясь больше не находиться в поле видимости сверхчеловека. — Черт возьми, откуда он знает? — спрашивает доктор, выражая словами удивление Кэрол и свое собственное. — МакКой, — одергивает его Кирк. Ну, вот теперь Кэрол знает, как его зовут. МакКой. Она, конечно, наводила справки об экипаже «Энтерпрайз», но информацию о главе медицинской службы сочла несущественной и поэтому благополучно пропустила. Доктор покидает гауптвахту и разговор Хана-Харрисона с Кирком и Споком продолжается. Кирк срывается на крик, иногда бьет по стеклу кулаком и совершенно не контролирует себя. Они пытаются понять, почему адмирал Маркус так заинтересован в смерти Харрисона. — Вам нужны причины? — отвечает Харрисон. — Я могу назвать семьдесят две.***
Через некоторое время Кэрол оказывается в капитанской каюте. Она оказывается там по собственному требованию, но на ней все равно надеты наручники. Предложение о взаимовыгодном сотрудничестве из уст Кэрол звучит для капитана как предложение самой себя в качестве инструмента для скрепления договора. Собственно так оно и есть — только последняя дура не стала бы использовать слабость Кирка к женщинам в своих интересах. Кэрол уверена, что за влиянием Ухуры на экипаж тоже стоит несколько ночей в каютах старших офицеров — досье чернокожей связистки Маркус пропускать не стала. Во взгляде Кэрол какое-то время читается пренебрежение и Кирк заслуживает это пренебрежение, потому что мыслит слишком предсказуемо — его мысли при взгляде на красивую женщину редко поднимаются выше уровня поясного коммуникатора. Он уже не воспринимает ее как угрозу, не знает, сколько козырей в ее рукавах. Стоит капитану повернуться к девушке, ее взгляд меняется, будто это не он посадил ее в кабину агонии и на гауптвахту, в глазах девушки возникает неподдельный интерес. К счастью для Кэрол Кирк не может противостоять этому, он не в состоянии распознать фальшь. — Твое досье меня заинтересовало, — произносит Кирк. Кажется, кое-кто тоже навел справки. Он смотрит на нее как на приз. Разве дочь адмирала не приз? Она практически билет к адмиральским нашивкам и кабинету. Нужно просто правильно разыграть карты. К счастью в карты, как и в шахматы Кирк умеет играть. Думает, что умеет. — Эксперт по передовым вооружениям? — спрашивает он так, будто удивляется — вряд ли в его голове слова «эксперт» и «блондинка» могут стоять в одном предложении. Кэрол ничего не отвечает. Она продолжает игру. Еще немного и Кирк сделает для нее все что угодно. — Что ты можешь мне сказать об этих торпедах? Что в них? — спрашивает капитан, подходя почти вплотную. Кэрол кожей чувствует, что Кирку давно уже плевать на торпеды, на Харрисона и на всю галактику — взгляды капитана прилипают к оголенным частям тела девушки, и он совершенно этого не скрывает. Бинго. — Не знаю, — соврала Кэрол, — это была одна из причин, по которой я пробралась на корабль. Она изящным движением откинула волосы на спину, открывая шею, и Кирк подходит настолько близко, что прикосновения стали просто неизбежны. — Я адмиральская дочка, капитан, — говорит Кэрол и вызывающе облизывает губы. — Я привыкла получать все, чего хочу. Отец скрыл от меня информацию об этих торпедах, и я вызвалась на это задание, чтобы открыть их тайны. Последние слова Маркус произносит практически Кирку в губы. — Я предлагаю тебе взаимовыгодное сотрудничество, — капитан кладет ладони на бедра Кэрол, прижимая ее к себе. — И я, и ты заинтересованы в том, чтобы узнать содержимое торпед, а мне нужен человек, который смог бы вскрыть одну. Попался. — А как же главный инженер? — спрашивает Кэрол, когда руки капитана заползают к ней под юбку. — Скотт сейчас не дееспособен, я погорячился, наказывая его за поломку варп-ядра. Кэрол улыбается про себя, выдыхает согласие помочь, падая на капитанскую кровать и утягивая за собой Кирка. Наручники все еще на ней.***
Компания не располагает к разговору — Кэрол, доктор МакКой и торпеда. Он смотрит на девушку редкими взглядами, ловя моменты, когда Кэрол, как МакКой думает, не видит. Это не любопытство, это просто человеческое желание понять, как эта женщина позволила себе стать пунктом из длинного списка капитанских любовных побед. Кэрол знает, что МакКой смотрит на нее. Еще она знает, что сейчас ей придется разыграть «как будто случайное» вскрытие торпеды. Все должно выглядеть максимально правдоподобно. В ее голове даже мелькает мысль бросить торпеду на планетоиде и сбежать на шаттле, взяв доктора в заложники. Наверняка отцу доложили, что Кирк не убил Хана и адмирал Маркус уже снаряжает «Возмездие», чтобы одним ударом стереть с лица галактики всех неугодных. В том, что Кэрол не в этом списке неугодных она все еще не уверена. Поэтому и хочет скрыться, сбежать, чтобы не выяснять, чем опять не угодила отцу, но по какой-то непонятной причине не убегает. Что ее держит на «Энтерпрайз» Кэрол не может понять и отказывается верить в несколько сентиментальные причины, что приходят ей в голову. — Нервничаете? — спрашивает она МакКоя. Возможно, это будет ее последний разговор с мужчиной, что смотрит на нее не как на очередную постельную игрушку. Кэрол все еще пытается понять этот маккоевский взгляд, но раз за разом терпит поражение — слишком сложно. А может она просто не хочет знать правду, чтобы лишний раз не разочаровываться в самой себе. — С чего вы взяли? — МакКой выгибает бровь, но абсолютно в противоположность собственному ответу достает из кармана комбинезона фляжку. Он делает два глотка и вытирает небритый подбородок рукавом. Человеком, который «не нервничает» он явно не выглядит. В шаттле запахло спиртом. Разговор явно не клеится. — Я вот до сих пор понять не могу, чем я не угодил Кирку, что он отправил меня разбирать эту чертову торпеду, — вдруг выдает МакКой. — Я доктор, а не инженер. «Доктор, а не инженер» — звучит, как попытка выставить себя в лучшем свете. Кэрол хотела напомнить ему о том, сколько людей этот самый «доктор» отправил в царство Аида, но не стала. Чтение досье доктора из капитанской каюты стало вынужденной мерой — она хотела знать о МакКое все. Как назло первый взгляд на доктора в отсеке для шаттлов убедил Кэрол, что «все» она никогда не будет знать, как бы ни старалась. Чужая душа — потемки. Душа МакКоя сейчас для Кэрол была сродни черной дыре в этом самом черном космосе, который так не любил доктор и так боготворил капитан Кирк. Все помыслы капитана вспыхивали неоновыми искорками в его голубых глазах, МакКой же был нечитаем для Кэрол. — Мне нужен был человек с руками инженера, но так как мистер Скотт недееспособен в данный момент… — И кто в этом виноват? — перебил МакКой. — Черт возьми, Джим доиграется и когда-нибудь мне надоест собирать его офицеров по частям. Маркус смотрит на руки доктора. Он, в свою очередь, будто улавливает то, куда направлен взгляд девушки и, поднимая перед собой ладони, говорит: — Это руки мясника, они могут нести только разрушение, — в его голосе проскальзывает едва уловимая горечь. Он смотрит в глаза Кэрол и не находит там ни сочувствия, ни понимания. Доктор разочарованно вздыхает и снова прикладывается к фляжке. Кэрол и рада бы сказать ему, что тоже является заложницей обстоятельств и многое, из того что ей приходилось или приходится делать, идет вразрез с ее желаниями. Но вряд ли она сможет объяснить это доктору такими словами, которые не поставят успех миссии под сомнение. Или чтобы не показать ему, насколько слабой она может быть. Торпеда открывается без особых проблем, но, конечно же, заставив и МакКоя и экипаж «Энтерпрайз» понервничать. Естественно, Кэрол не допустила бы детонации, но для правдоподобности нужно было потянуть время. Тем более, что будь у нее возможность, Маркус разобрала бы торпеду на части до последнего винтика, а потом бы снова собрала — даже по нескольким доступным отсекам чувствуется почерк сверхчеловека, что сделал это оружие, чувствуется все его «сверх-» в каждой мелочи. Если во время обезвреживания торпеды у Кэрол и дрожали руки, то только от возбуждения. МакКой ругается и снова достает фляжку — открывшееся содержимое торпеды не укладывается у него в голове. Кэрол наблюдает за доктором и видит, как в его взгляде наконец разгорается какой-то интерес, а глаза начинают странно отливать зеленым. Он смотрит на замороженного человека как на подарок судьбы, он прикладывает ладонь к стеклу, чтобы ощутить холод криокапсулы, чтобы удостовериться, что это реальность, а не выходки старого и безумно дорогого терранского бурбона. Они возвращаются на корабль. Сейчас к Кэрол относятся не как к пленнице, но все еще с подозрением. За ней ходит офицер службы безопасности — невысокая женщина в красной форме. Кэрол думает о том, сможет ли она ее обезвредить, но понимает, что в данный момент в этом нет необходимости. Маркус приглашают в лазарет как эксперта по вооружению. Ее знания об этих торпедах имеют ценность, именно поэтому она до сих пор жива. Ну не только поэтому, но похотливые взгляды Кирка не в счет. Когда Кэрол была в лазарете в прошлый раз, там было чисто и очень тихо. Сейчас же чуть ли не с порога ее встретили сильный запах крови, гомон голосов и звонкая ругань МакКоя. Криокапсула открыта и человек, который спал в ней лежит на хирургическом столе, вскрытый и разделенный на части, как игрушка, принцип действия которой внезапно захотелось понять доктору. — Что я ему теперь скажу? Что приказал вскрыть торпеду, но мой главный хирург не удержался и препарировал ее содержимое? А если этот человек был важен для Харрисона? — кричал на доктора Кирк. — Так дела не делаются, с этим человеком надо вести переговоры осторожно и ты, Леонард, не помогаешь! — Не надо со мной разговаривать так, будто я энсин какой-то, — тоже повысив голос, отвечает доктор. — Я пошел на этот риск, чтобы подтвердить некоторые гипотезы, связанные с нашим новым «другом». — Что еще, черт возьми, за гипотезы? — Ему триста лет, — Кирк хотел было что-то сказать на это, но не нашел слов. — Доктор прав, — Кэрол обозначает свое присутствие. Она грациозно обходит стол и, оценивая быстрым взглядом кровавую кашу на нем, подходит к доктору. — Эта криокапсула очень древняя, скорее всего, датируется концом XX началом XXI века, не позже. Кирк мгновенно соображает, что нужно поговорить с Харрисоном. Он уходит из лазарета, оставляя Кэрол и доктора в тишине. — Вам же необязательно было его резать, чтобы подтвердить свои догадки? — спрашивает Кэрол, кивая на стол, и кладет руку на плечо МакКоя. Она хочет развернуть его к себе и доктор не сопротивляется. — Необязательно, — отвечает Леонард, — но я не удержался. Возможно, в любой другой реальности на лице доктора выступило бы раскаяние, но не здесь и не сейчас. Доктор выглядит растерянным, но это длится мгновение, ровно столько, чтобы Кэрол успела заметить. Она ничего МакКою об этом не скажет, потому что просто не успеет. Взамен растерянности приходит тот самый животный интерес, и глаза доктора снова зеленеют. У Кэрол возникает непреодолимое, совершенно несвоевременное желание снова поцеловать его, но в этот момент лазарет озаряется красным. Боевая тревога. Маркус уверена, что это не клингоны. Она знает что, за этим стоит ее отец. Девушка мчится в инженерный и быстро и очень сбивчиво рассказывает подменившему Скотта Чехову, где надо искать поломку варп-ядра. Чехов ругается по-русски, но инструкции Маркус принимает к сведению не решаясь выяснить, почему она знает точное местоположение проблемы. «Энтерпрайз» срывается в варп стремительно и без предупреждения. Так же стремительно «Возмездие» выбивает ее из варп-поля, не жалея торпед и не думая о собственной безопасности. Они зависают недалеко от Луны и орбита спутника обрастает телами уже бывших членов экипажа «Энтерпрайз». Кэрол появляется на мостике как раз в тот момент, когда ее отец и Кирк практически кричат друг на друга. Это не разговор и даже не попытка выиграть время. Капитан Кирк знает, что его корабль обречен, но он не собирается сдаваться без боя и уж тем более сдавать Хана. Джим видит выгоду в том, чтобы придержать при себе сверхчеловека и его команду. — Если ты думаешь, будто я оставлю тебе жизнь, когда ты знаешь так много, — адмирал выглядит очень недовольным, — то ты еще больший дурак, чем о тебе говорят. — Маркус, не глупи, — Кирк как всегда разговаривает с адмиралом как со старым приятелем — вряд ли Александру это нравится, — давай поделим все секреты Хана. Их как раз семьдесят два осталось, разделим пополам и каждый сможет извлечь выгоду. — Это вряд ли, — Маркус откидывается на спинку капитанского кресла. — Видишь ли, я с самого начала не планировал оставлять вас в живых. — И меня тоже? — Кэрол выходит ближе к обзорному экрану, чтобы отец наконец-то заметил ее. Этот вопрос был практически очередной неконтролируемой попыткой доказать, что она не самое большое разочарование в жизни адмирала. К моменту, когда отец вздыхает, трет пальцами переносицу и начинает говорить, Кэрол понимает, что хочет убить этого человека, называющего себя ее отцом. И она уже знает, как это сделать. Знает, как разрешить эту ситуацию с Ханом и его экипажем, чтобы оставить Кирка в дураках. Чтобы оставить себе шанс разгадать взгляд доктора МакКоя. — Кэрол? Ты еще здесь? Я думал, ты давно угнала шаттл и бросила этих неудачников на произвол судьбы, — в голосе адмирала все-таки звучит разочарование. Собственно, как и всегда. Кэрол морщится от слов отца. Как ей надоело не оправдывать его ожидания. Она клянется себе, что это в последний раз. — Что ж, это всегда можно исправить, — продолжает Маркус. Он кому-то на мостике делает знак рукой и через мгновение Кэрол охватывает мерцание луча транспортатора. «Все-таки адмирал сентиментален» — думает она, и эта самая сентиментальность будет стоить ему жизни. Кэрол давно перестала называть адмирала отцом, даже в собственных мыслях. Однако, факт, что он не захотел убивать дочь вместе с остальным экипажем «Энтерпрайз», греет девушке душу, вбивает клин в решимость и желание убить отца. Всего на мгновение и этого достаточно, чтобы захотеть смерти адмирала еще сильнее. Она не знает, зачем это делает, но когда два офицера ведут ее по коридору в сторону мостика, девушка ловит момент и, завладев фазером одного из них, избавляется от конвоя. Фазер настроен на поражение и ее это устраивает. Еще четыре выстрела призваны убить офицеров на запасном пульте. Кэрол не медлит, выводя из строя корабельные фазеры, опоздай она на секунду, и «Возмездие» сделала бы первый залп по безоружной «Энтерпрайз». Следующей остановкой на пути к мостику становится корабельный арсенал — ей надоел ручной фазер, с ним много дел не сделаешь. Светлые волосы стянуты в высокий хвост, приятная тяжесть фазерной винтовки отзывается внутри Кэрол чуть ли не песней. Это здесь она знает расположение каждой мелкой детали и знает на ощупь каждый изгиб. Это ее стихия. Кэрол связывается с «Энтерпрайз» и говорит им ничего не предпринимать, что у нее есть свой план как не позволить Маркусу убить их. Это не акт внезапно возникшей верности к капитану Кирку или к экипажу. Кэрол точно знает, кто является для нее угрозой и кого нужно убрать в первую очередь. Кирк и его команда не попали в этот список. Когда на мостике «Возмездия» остается только она и адмирал, Кэрол уже точно знает, что будет делать дальше. — Кэрол, зачем ты это делаешь? — адмирал смотрит туда, где минуту назад были его подчиненные и у него появляется подозрение, что он следующий. — Я больше не обязана оправдывать твои ожидания, — дуло фазерной винтовки приставлено к груди адмирала и Кэрол смотрит на своего отца с презрением. — Больше никогда. Выстрел дается легко, в противоположность всему остальному в жизни Кэрол. Она настраивает видеосвязь с «Энтерпрайз» и Кирк, увидев ее в капитанском кресле «Возмездия», оттягивает ворот формы, будто тот внезапно стал ему тесным. Эта женщина, по ту сторону экрана больше не выглядит соблазнительной игрушкой на одну ночь, теперь Кирк ее боится. Наконец-то. — «Энтерпрайз», опустите щиты, — приказывает Кэрол. — Почему мы должны тебе подчиняться? — спрашивает Кирк. По обе стороны от него стоят Спок и доктор МакКой. Кэрол замечает доктора и почему-то на мгновение сжимает подлокотники капитанского кресла. — Потому что в противном случае я заставлю вас это сделать. — Капитан, я считаю нерационально идти на поводу у этой женщины, — подает голос Спок. — А что рационально? Дать ей пустить в ход фазеры? — огрызается на вулканца доктор и тут же обращается к Кирку: — Джим, я думаю, тебе стоит сделать, как она хочет. — Это не рациональ… — Мы выполним ваше условие, — перебивает Спока капитан, — но где гарантия, что тем самым мы не подпишем себе смертный приговор? — Вы не представляете для меня угрозы, так зачем мне вас убивать? — из уст женщины подобные слова звучали более чем обидно. — И что мешает мне сделать это даже с включенными щитами «Энтерпрайз»? — Снять щиты, — приказывает Кирк. — Капитан, я напоминаю вам… — Спок, заткнись, — Джим снова перебивает старпома и еще раз приказывает: — Снять щиты. Сулу нехотя выполняет приказ капитана. Мостик замирает в ожидании. Кэрол приказывает корабельному компьютеру транспортировать на «Возмездие» все торпеды с экипажем Хана и его самого за компанию. Сверхчеловек меняет одну гауптвахту на другую. — Компьютер, инициировать протокол самоликвидации, — Кэрол глубоко вздыхает, — Код авторизации: Маркус-омега-три-шесть-эпсилон-девять. Обратный отсчет с десяти минут. Компьютер принимает код — папина дочка даже к таким игрушкам имеет доступ. Она бросает последний взгляд на пустующее капитанское кресло и уходит с мостика в сторону отсека для шаттлов. Смотреть на то, как «Возмездие» взрывается и рассыпается на миллионы осколков по поверхности Луны совершенно не интересно, Кэрол больше нравится наблюдать за тем как «Энтерпрайз», пережив взрыв в непосредственной близости, гаснет как свечка, на которую резко направили поток воздуха и, закружив в странном танце, начинает падать на Землю. «Они справятся» — думает Кэрол. В шаттле достаточно топлива, чтобы добраться до колонии на Марсе. Оттуда на торговом или транспортном корабле можно улететь в любой конец галактики и никакой сыщик не найдет ее, чтобы задать неудобные вопросы про «Возмездие», про Хана и про смерть адмирала Маркуса. Кэрол улетит подальше от Империи, от «Энтерпрайз», от мужчин, что смотрят на нее как на товар. Через пару лет она затеряется в одной из имперских колоний, поменяет фамилию на девичью фамилию матери, найдет ничем непримечательную работу и будет жалеть лишь о том, что у ее сына глаза голубые, а не карие.