Бесконечный город

Как далеко ты готов пойти, чтобы кого-то спасти? Готов ли ты умереть, чтобы дать кому-то шанс громко петь? Смог бы ты убить, чтобы нектар свободы пить? Но если отдать свою жизнь, тебя не начнет догонять закон Однако, у кого-то отняв ее, за тобой побежит стая псов Кем бы ты ни был: святым, или властным глупцом Фемида слепа, но если бы видела… - Уильям Блейк

Холодный дождь падает на платформу. Сейчас ноябрь. По дороге в Бесконечный город поезд остановился на этой безымянной станции. Одинокий человек вышел подышать. Цвет камня, из которого было сделано здание вокзала, напоминал старую бумагу, на которую кто-то пролил кофе. Холодный дождь прятался в тумане. Одинокий человек вспоминал обещания насчёт Бесконечного города: вечнорастущий свободный город, в котором любой может начать сначала. Неважно, насколько страшны были грехи того, кто бежал в Бесконечный город. Одинокий человек взглянул на поезд. Сколько было вагонов? 4? Непонятно, был ли поезд новым, потому что локомотив покрыт ржавчиной. Одинокий человек посмотрел дальше на перрон. Он увидел силуэт. - Кто это? Я его знаю? Он вспомнил кого-то, чей силуэт был таким же. Но он не знал, кто это. Какой-то человек, или персонаж полузабытой книги... Он двинулся в сторону этого силуэта. Волосы. У силуэта были длинные волосы. Это была женщина. Он приближался, и внезапно она двинулась. Быстро, почти бегом. Ему пришлось пробежать за ней. Она забежала в здание вокзала. Одинокий человек взглянул на поезд. Вагонов было все ещё три. Он вошёл в здание вокзала. Снаружи оно было выполнено в стиле классицизма, но интерьер был японским. А посередине стояла блестящая и отполированная металлическая статуя, изображавшая машиниста. Сразу под ним была какая-то винтовая лестница. Человек взглянул вниз и ужаснулся: кажется, она шла вниз бесконечно долго. Он прислушался. Внизу был слышен чей-то топот. Человек не был уверен в том, что он решится спуститься. Он посмотрел на все ещё открытую входную дверь в попытках найти там поезд, но не увидел его. Он глубоко вздохнул и начал спуск. Вокруг лестницы были окна. Самые разные окна. Из дворца в Венеции, из хлебной в Риме, из квартиры в Париже, из храма в Тибете... тысячи окон. Но за ними были только кирпичи. Цвета старой бумаги, на которую пролили кофе. Пока человек спускался, он слышал тиканье. Все громче и громче. Тиканье. Каждую секунду. У основания лестницы был коридор, напоминавший ирландский паб, который расширялся в ближневосточную торговую площадь. Почему это все казалось Одинокому человеку таким знакомым? Он прислушался. Вдалеке все еще были слышны шаги. Он побежал. Пока он бежал, то замечал в стенах дыры, из которых шел свет. Он не мог разглядеть, что находилось за ними. Одинокий человек бежал и бежал, и его догоняло чувство, что бежит он не за неизвестной девушкой, а от ужаса. Коридор за коридором, зал за залом. Скоро он даже забыл о том, что он за кем-то бежал. Лишь бы поскорее выбраться. И он выбрался. Но не то, чтобы он обрадовался этому. Он оказался на платформе в огромном сферическом зале, полном самых разных высотных зданий из разных стран и культур. А в центре зала находился огромный ромб, который держали две трубы, расположенные в верхнем и нижнем краю ромба. Он вращался и светился темно-красным. Одинокий человек ничего не понимал. Что это за место? Почему оно полно разных культур? Что это за ромб? - Меня зовут София. Одинокий человек осознал, что все это время был на одной платформе с той женщиной. - Уильям. То есть, Билли… Билли Корган. - Как тот старый певец. - Я не знаю. Слушайте, мне кажется, я вас где-то видел. - Я не уверена... - Слушайте, у меня поезд в Бесконечный город... - Поезда больше нет. - Что? Почему? - Потому что он поглотил его. - Поглотил? Кто? - Уильям… вы уже в Бесконечном городе. Все это стало слишком сложно для Уильяма. - Я исходил все храмы Европы, я там молился за упокой тех людей, что спасти я не смог. Но все храмы Европы мне стоило обменять на один лишь тот храм, что в горах… Софию это удивило. - Вы поэт? - Да, да, я поэт. И я сбежал с Земли потому, что совершил преступление. - Какое? - Я еще не могу доверять вам… Тут Уильям почувствовал, как его пальто обветшало и осыпалось. - Что… что это было? Кто… - Я играю со временем, Уильям. Я могу состарить вас до смерти. И словно чтобы доказать, что она действительно может это сделать, София состарила Уильяма на десять лет. Он сразу почувствовал, что постарел. - Я… убийца - начал Уильям и медленно молодел назад - я… храм в Тибете. Я убил там троих китайских солдат. - Значит, такой же грязный ублюдок, как и все остальные. - Да, и я не ищу прощения за то, что я сделал. Я сбежал, как трус. Но это единственное, что можно было сделать. Раздался звон колокола, по ощущениям — огромного. Уильям оглядел зал, и заметил кое-что странное: три кольца, располагавшихся по бокам зала. Самое ближнее к платформе кольцо было самым тонким, и на нем был длинный острый пик. Оно двигалось довольно быстро. Второе кольцо было толще, и пик его был короче и шире. Оно двигалось почти незаметно. Третье кольцо было самым толстым и пик на нем был самым коротким и широким. - Должно быть, уже двенадцать. - Дня, или ночи? - Вы заметили цвет всех этих построек? - Старой бумаги? - Костей, Уильям. - Города костей, с еще не сгнившей плотью. Их тысячи там было… Что это за место, София? - Я не знаю. Но оно питается теми, кто сюда прибыл. - Питается… как? - Этого я тоже не знаю. - Но почему вы не можете… состарить это место? - Чтобы мы погибли вместе с ним? К тому же, я… не могу. Я пыталась. Уильям посмотрел на зал и робко предположил: - Нам надо… выбираться. София кивнула и направилась в тот коридор, из которого они вышли. Они проходили мимо свидетельств самых разнообразных культур, одновременно прекрасных и ужасных. - Я бродил среди города костей, с еще не сгнившей плотью. Их тысячи там было - грешников, жаждавших спастись. Им руку я протягивал, в надежде на чистку, но их тела сгорали до того, как доставали до меня. Уильям и София шагали по странным коридорам в поисках неизвестно чего. - Как вы сюда попали, София? - Я не помню. - А… время. Я никогда не слышал о таком. - Никто не слышал. Никто не видел. Никто не знает. Уильям услышал лай собак. София встала в боевую стойку и заслонила Уильяма. - Что вы?.. Пять гончих собак яростно бежали на Софию. Она закрыла глаза. Первая собака посерела и ослабла, а спустя еще мгновение стала пылью. Тоже самое случилось со второй и третьей собакой. А потом и с четвертой. И с пятой. Потом пыль тоже исчезла. Она открыла глаза. - И пыль там покрывала пляжи, и смерть была там старше жизни. Когда София справилась с рассредоточением, вызванным игрой со временем, Уильям сказал: - Нам нужно добраться до тех труб и до ромба. Я… чувствую, что нам нужно. - Да. Во время их путешествия София спросила: - Те солдаты в Тибете. Почему ты их убил? - Они напали на храм. Собирались убить всех монахов. Я не мог этого допустить. - А что ты делал в Тибете? - Искал себя. - И нашел. - Да. Я понял, что я - убийца. Я понял, что мне нужно бежать. - Ты сделал правильную вещь. И ты винишь себя за это? - Ничего правильного… Пока двое шли, они стали замечать, что осколки разных культур, окружавшие их, становятся все извращеннее и мрачнее. - Мы идем в нужном направлении - сказала София. Через несколько минут молчания, Уильям решил спросить: - Как вы поняли, что можете управлять временем? - Я не хочу об этом говорить, Уильям. В воздухе осталось напряжение, и они прошли так до внушительных врат. - Мне кажется, нам сюда - сказала София. - А что, если там что-то опасное? - Нам придется с этим справиться. София протянула руку к двери и посмотрела на Уильяма. Уильям напрягся и отошел подальше. София дотронулась до ручки двери. - Ты готов? - Да. Дверь открылась. За дверью стоял огромный трехглавый пес, злобно рычавший на гостей. София закрыла глаза. Уильям медленно подходил к ней. София открыла глаза. - Я не могу его состарить, Уильям. - Тогда нам нужно идти мимо него просто так. - Ты в своем уме? - Это просто пес. Уильям осторожно подошел к псу и кое-что заметил. - Часы. У него на шее часы. Уильям осторожно дотронулся до пса, поглаживая его шерсть и потянулся к часам. Он снял их. София закрыла глаза. Кожа пса под рукой Уильяма начала облезать и тускнеть, а глаза — терять цвет. - София, остановись. София открыла глаза. Перед Уильямом сидел за несколько секунд почти до смерти постаревший цербер, смотревший на него жалобными глазами. - “Однако, у кого-то отняв ее, за тобой побежит стая псов”. - Он не побежит, Уильям. В молчании они дошли до врат, у которых стояла фигура из металла. Фигура заговорила: - Вы пройдете, рассказав свои сны. - Так просто? - спросил Уильям. - Да. - Так просто? - ответила София - Попробуй вспомнить свои сны, а затем посмотреть им в глаза, Уильям. Это не так и просто. Она была права: в снах у Уильяма были кровь и страдания в Тибете. Зверства войны. У Софии в снах было ее прошлое: ее ужасный отец и то, как она впервые смогла управлять временем. Фигура стояла в молчании и вечном ожидании исполнения ее условий. Прошло несколько часов перед тем, как Уильям смог что-то сказать. - В Тибете я… пережил войну. Кровь. Отчаяние. Геноцид. “Я бродил среди города костей, с еще не сгнившей плотью. Их там было тысячи - грешников, жаждавших спастись. Им руку я протягивал, в надежде на очищение, но их тела сгорали до того, как доставали меня”. В своих снах я вижу кровавые тела монахов, на чьи храмы устраивали рейды. Фигура спросила: - Кто устраивал рейды? - Китайцы. Китайцы устраивали. Фигура продолжила: - Кто участвовал в рейдах? Уильям отвел глаза. - Китайцы. Китайцы участвовали. Фигура наклонилась, ошарашив Уильяма. Глядя Уильяму прямо в глаза, фигура спросила. - Уильям Блейк, кто участвовал в рейдах? Уильям опустил глаза и ответил. - Я. Я участвовал. До того, как я попал в тот храм и понял, что я ошибался, я воевал в той войне на стороне Китая. Все те бойни - моих рук дело. Фигура довольно вернулась в привычную позу. После чего она потребовала: - Ваш черед, София. Софию это только привело в ярость, и она начала неистово пытаться состарить хоть что-нибудь, даже Уильяма за его ложь, но не могла. Она закрывала и закрывала глаза, ожидая, что когда она их откроет, все будет так, как ей хотелось. Но, открывая их, каждый раз она получала только тишину. Она набросилась на фигуру и снова не смогла ничего изменить. - Что ты видишь в своих снах, София? - Я... не могу! Я не могу сказать это! - Тогда ты не пройдешь, София. И не пройдёт Уильям. Софии понадобилось время, чтобы собраться. - В моих снах я вижу... своего отца. Его звали Порте. Он был пьяницей и ублюдком. Когда мне было шесть лет, он... - Скажи это, Марта. - Он избил меня. Когда он проснулся и осознал, что сотворил, он понял - ему нужно бежать сюда, в Бесконечный город. Но он никогда не смог бы этого сделать... В тот день я впервые поиграла со временем. Когда он стал почти двухсотлетним стариком, я оставила его умирать. На всякий случай, я всадила в него нож. Фигура загорелась адским огнём и оставила после себя только пепел. - Почему он назвал тебя Мартой? - Марта - моё настоящее имя. Когда я ушла из дома, я долго скиталась по городу и меня подобрали в приют. Когда меня спросили: "Как тебя зовут?", я ответила "Не знаю". После короткой беседы мне дали имя София. Я согласилась. - Марта идёт тебе больше. - Зови меня Софией. И не мог бы ты объяснить, почему ты соврал? - Я не соврал... Не напрямую. Я же сказал, что я убийца. - Ты не упоминал, что убивал невинных! - Потому что я этим не горжусь. - А фамилия? Зачем ты скрыл фамилию? - Потому, что ты показалась мне знакомой. Я боялся, что ты охотился за мной. - Бежал за мной тогда ты, а не я! Оба замолчали и посмотрели на дверь, которая уже давно была открыта. - Нам нужного идти дальше. - Мы проходили сотни врат, надеясь на ночлег, но в каждом городе и так сидели сотни сотен беглецов. Нам не было бы места даже в тюрьмах... Во время путешествия София сказала: - Это будут последние врата, я чувствую. Они зашли в круговой зал, в котором стояли три почти голых смуглых человека с копьями. Тот, что стоял посередине, был самым старым. Его седая борода достигала живота. Он молчаливо бросил копье к ногам Софии. Она сразу поняла, чего от нее ждут. Она убила старика, а потом двух других. И как будто этого было мало, она взяла их кровь и намазала ее себе на лицо. - Что ты делаешь, София? - Рождаюсь заново. София открыла дверь и, к своему удивлению, вышла в племенную деревню. - Это теперь не осколок культуры - заметил Уильям - это - целая культура. - И она ждет, чтобы ее разрушили. София сделала шаг вперед. Жители деревни прижались к своим копьям. София сделала еще один шаг. Жители деревни наклонили копья. София сделала еще шаг. Она посмотрела на толпу аборигенов так, что у них подкосились ноги. София сделала еще один шаг. И еще один. Кто-то из толпы крикнул и все побежали на нее. Она убивала каждого, одного за другим. Она была прекрасна в своей боевой ярости. В своем боевом танце. В своем боевом трансе. Уильям, смотря на это, только вспоминал Тибет. Он не мог ничего сделать. И не собирался. А София, хоть и могла, не собиралась состарить аборигенов. Она просто колола и резала. Деревня утонула в крови. Когда битва закончилась, София села на колени рядом с трупом воина. Она превратила его в пепел. Уильям мог только наблюдать за этим безумием, неспособный что-то сделать. София взяла горку пепла в свою ладонь и нанесла его на свое лицо. Она встала и взглянула в то, что казалось небом. Она повернулась к Уильяму и гордо пошагала к нему. - Мое имя - Марта. Он разглядел пепельный череп на ее лице. - Нам нужно идти. Мы почти пришли. Совсем немного. Они прошагали до последних врат. Они открыли их. - Эта труба над Ромбом. Мы в ней. Они продолжили идти, удивленные тем, что могли стоять на ногах, учитывая, что труба шла вниз. Уильям боялся того, что его ждало. Марта не боялась ничего. Огромный механизм, опоясывающий зал с ромбом, снова прозвенел. - Ты же поняла, что это часы, да? - Да. И мы их сломаем. - Или пустим вспять. - О чем ты? - Ты никогда не пыталась омолодить вещи… омолодить вселенную? - Нет. - Почему? - Я просто... не думала об этом. Они остановились. - Что, если ты могла бы… вернуть все назад? Вернуть нас в места, в которых мы совершили ошибки и дать нам все исправить? - Сначала нам нужно разобраться с этим ромбом, Уильям. Они продолжили идти. - Почему ты воевал на стороне Китая? - Я искал себя. - В бессмысленной бойне? - И в ней тоже. Нельзя постичь себя без совершения злодеяний, Марта. Мне кажется, ты поймешь это лучше, чем кто-либо. Марта промолчала. А потом ответила. - В Тибете люди не ждали, что их уничтожат. А те люди - ждали. - Откуда ты знаешь? - Я видела их раньше. Я изучала их. Суть их культуры в разрушении и потерях. - А пепел? - В этом племени есть обряд посвящения детей: их оставляют в степи с несколькими взрослыми быками. Они должны убить их, обмазать свое лицо кровью, а затем сжечь их трупы и нанести пепел на лицо . Чтобы их начали считать полноправными членами племени. Когда ребенок проходит это испытание, его навсегда отделяют от его семьи и дают ему самому выбрать судьбу. И имя. Каждое их ремесло, или обряд, включают в себя насилие над собой и над другими. Это то, кто они есть - самоубийцы. - И ты стала одной из них? - Нет. И да. Я стала наследием их культуры, но я не стала частью их культуры. Мне никогда не давали выбор, когда я стала осознавать себя. У меня есть способность пускать в пыль континенты, но я никогда не могла ею пользоваться. Теперь я выбрала себе имя и судьбу. - Посмотри, к чему привела свобода меня. - Но ты же раскаиваешься. - Ты этому веришь? Я испытал страх, когда убил тех солдат, только страх. И сразу убежал. - Сейчас не убежать. - Да. Я знаю. Они были почти у самой двери. - Ты боишься? - Нет. Они дотронулись до двери. Уильям оказался на сцене в каком-то актовом зале. Он подумал: Я уже был здесь. Я уже… Уильям начал: - Как далеко ты готов пойти, чтобы кого-то спасти? Готов ли ты умереть, чтобы дать кому-то шанс громко петь? Смог бы ты убить, чтобы нектар свободы пить? Но если отдать свою жизнь, тебя не начнет догонять закон Однако, у кого-то отняв ее, за тобой побежит стая псов Кем бы ты ни был: святым, или властным глупцом Фемида слепа, но если бы видела… Как я бродил среди города костей, с еще не сгнившей плотью. Их тысячи там было - грешников, жаждавших спастись. Им руку я протягивал, в надежде на чистку, но их тела сгорали до того, как доставали до меня Как я исходил все храмы Европы Как я там молился за упокой тех людей, что спасти я не смог Но все храмы Европы мне стоило обменять на один лишь единый храм, что в горах… Который я собираюсь разрушить Который погибнет у меня в глазах На моих руках В зале за столами сидели китайские солдаты и, кажется, вообще не слушали то, что рассказывал Уильям. Никто не слушал Уильяма, кроме Марты, сидевшей в зале. - Вот откуда я ее знал. Вот где я ее встретил. Марта встала и взяла у солдата нож. Она порезала ему горло. Потом еще одному. И еще одному. И еще. И еще. Марта убила всех. - Вот как мы с тобой встретились, Уильям. - Нет. Нет. Я встретился с Софией не так. - Софии больше нет. Я - Марта. И так ты встретился со мной. Марта сделала пару шагов и продолжила: - Я вспомнила, зачем ты был нужен Софии. Она пришла сюда и заметила твое раскаяние. Ей нужно было большое сердце… - Сердце? Зачем? - Пошли со мной. Уильяму ничего не оставалось, кроме как пойти за Мартой. Они оказались в темной комнате, посередине которой стоял странный аппарат с вмонтированным в него сердцем. Оно билось. - Это твое сердце, Уильям. Уильям опешил. - Зачем? Почему? - София была здесь когда-то. И Ромб рассказал ей, как он работает. Ему нужно сердце. Как можно более чистое. - Но я же… боялся. - В том стихотворении, которое ты рассказал, ты признал вину. У них на глазах - у китайцев. И когда ты спас тот храм, ты показал ей, что у тебя достаточно большое сердце… для Ромба. - Что она собиралась сделать? - Она собиралась убить всех, кого может. - Разве ты не пытаешься сделать тоже самое? - Я убиваю только тех, кто это заслужил. - Убить как? - Эта… планета. Бесконечный город. Растет. Поглощая новых жертв, он растет. И однажды будет достаточно большим, чтобы поглотить Землю. И людей. - Как я жив, если у меня нет сердца? - Сложно сказать. Но ты жив. - Марта… ты пришла закончить все это? - Да, Уильям. Для этого нам надо умереть. - Что? - Я состарю тебя, а с тобой и твое сердце. Когда умрет твое сердце, часы остановится. И я смогу разрушить это место. А вместе с ним умру и я. Но перед этим… Уильям снова оказался на сцене. Вместе с Мартой. - Танец! Заиграла песня “New Age” группы The Velvet Underground. - У тебя есть вкус, Марта. - Поэтому я тогда пришла на твое выступление. Уильям обхватил Марту и взял ее руку в свою. Пока они танцевали, они старели и, и мир вокруг них рушился. - Марта, спасибо тебе. И потом они стали пылью, как и Бесконечный город. И уплыли в бесконечность.