Искупался...

В деревеньке в середине июля погода стояла жаркая. Солнце светило так, будто сейчас загорится все к чертям собачьим и не останется от домов времен Иосифа Виссарионовича ничего. Ходили все чуть ли не голые. И тут ты начинаешь осознавать каково это, когда все твои друзья тусят сейчас на пляже, где кучи красоток в бикини, а ты в деревне, где эти бикини можно увидеть лишь на бабушках лет девяноста пяти... Родители меня каждый год, как только наступало лето, отправляли в деревню к деду Федору. Военный со своими тараканами в голове, которых за тридцать лет так никто и не вытравил. Дед был повернутым на коровах. Обожал их всей своею душой. И жена развелась с ним, когда он ей сказал, что давно влюблен в Марусю. Бабушка не так все поняла и ушла от него. Дед особо не печалился и после этого случая так и не женился. *** Подоив ту самую Марусю, я решил поваляться на солнышке в огороде. - Что лежишь, трутень? - слышу знакомый крик своего любимого старого пердуна. Ну что ему опять от меня надо? - А что делать-то, дед? Я Марусю подоил уже. - И что? Ты думаешь подоил и все, да? Нет уж, мой сладенький. - Ну и что мне делать? - Главное - не лежать и балду гонять! Для чего тебе член? - Тебе ли не знать для чего? - Неправильно! Чтобы работать. Это твой документ, подтверждающий, что ты - мужик, а не баба какая-нибудь намалеванная. Иди работать, трутень! - с дедом спорить смысла нет. Встав с полотенца, которое служило мне лежаком, я направился в дом. Дома я решил, что нет ничего лучше, чем чистить картошку. Главное - чтобы дед видел, что я чем-то занят. И занят чем-то полезным в первую очередь для самого деда. Дед время от времени заглядывал в дом. Вид перед ним последующие шесть часов стоял следующий: я сижу за столом в одних трениках и чищу картошку ножом, который даже палец порезать не может. За шесть часов я начистил аж целое ведро картошки. А что? Говорю же, этот нож даже палец не порежет, не то что картошку почистит. Но и тут деду я не угодил. Картошки получилось изрядно много для нас двоих, да и в кастрюлю целое ведро картошки умещалось с трудом. И это в трехлитровую-то кастрюлю! В общем, картофеля мы наварили много, так что еще недели две готовить будет ни к чему. Вечером я обычно хожу купаться на речку, потому что именно в это время суток там уже не тусят старушки и не щелкают своими килограммами жаренных семечек, и не болтают о всей деревне. А вообще, бабки - это достаточно полезно. Именно благодаря им я узнал, что у нас в деревне обитают еще какие-то люди кроме них. На наручных часах, что родители подарили на День Рождения, светилось 23:12. Достаточно поздно для водных процедур, но все же. До речки тут совсем недалеко - из окошка видно, так что церемониться я особо не стал и, взяв свою спортивную сумку, в которой уже было приготовлено полотенце и плавки, я направился к нашему деревенскому "бассейну". На улице было уже темновато, но солнышко пока не скрылось и немного освещало путь. В деревне так тихо, что, кажется, слышно как муравьи по земле ползают. По дороге я любовался этой прекрасной ночью-не-ночью. Небо было темное, но солнце чуть проглядывало и создавало неимоверную красоту. И вот я наконец дошел до речки. Бросил сумку на землю и стал снимать с себя футболку, которую я надел, так как на улице стало прохладно. Стянув треники, я стал шарить в сумке в поисках плавок. Черт! Забыл дома. Вот же досада! Идти назад нет никакого желания, да и дед вдруг что недоброе подумает. Вы купалась когда-нибудь нагишом? Я лично нет. По-моему, прекрасный момент, чтобы попробовать что-то новенькое. Стащив с себя последнюю ткань, которая хоть как-то прикрывала мое достоинство, я прикрылся руками, а то вдруг какая-нибудь бабка увидит меня в столь неприличном виде. Разбежался по мостику. Поскользнулся и ударился носом. До воды мне оказалось недалеко. Скользкий мост быстро подвез меня до станции "Вода", и вот я уже голый, мокрый, словно выдра какая-то, плескаюсь в прохладной водичке. А знаете что? Нагишом купаться не так уж и плохо, разве что достоинству моему не по душе такая температура. Решил еще чуть-чуть побрязгаться и домой. Думаю, доплыву до противоположного берега и назад. Вот я уже на обратном пути. Плыву уже почти на середине. И тут чувствую как моего "дружка" хватает что-то... - Аку-у-у-у-ула! - кричу я во все горло и не важно, что в нашей речке не водится акул. Я раньше думал, что акулы кусаются, а эта вон какая добрая попалась. Гладит мой член и хоть бы хны. - Мне, конечно, приятно, но не могли бы Вы прекратить? - задаю вопрос акуле и не думаю даже о том, что они не разговаривают... - Тебе не нравится? - по ходу я ошибся. Акулы разговаривают, да еще и мужским голосом. - Да нравится, только не кусайтесь, пожалуйста! - Я и не кусаюсь, - и тут из воды показывается голова, шея, плечи... Блять, это что за вид акул такой? Человекоподобных рыб у нас в реке, что ли, разводят? - А Вы меня не съедите? - я похоже от "акульих кусаний" совсем затупил. Яд у нее, что ли, какой... наркоманский? - Я не людоед... вроде. - А кто Вы? - Я - Александр Степанович, - Так! Не говорите мне только, что меня только что ублажал дед! - Кто-о-о-о?.. - Ты глухой? Мне тут вроде восемьдесят пять, а не тебе. А слышу я лучше, чем ты, - Сколько, сколько ему? - Я это... пойду, пожалуй... - разворачиваюсь от деда и плыву как можно быстрее лишь бы убежать из этого "гейского бассейна". - Куда же ты, сладенький? - кричит дед, когда я уже бегу к своей сумке. Бля, да он не из тех дедулек, что в свои восемьдесят с копейками плавают, словно в двадцать. Я у сумки стою, а он уже по мостику за мной бежит. Кстати, тоже голый. Одеваться времени не было, так что я схватил свои вещи и побежал в сторону дома. Но и тут дед не сдался. Бежал за мной всю дорогу. Черт! Это что тетя Люся? Вот какого хера эта старая карга стоит в том месте, через которое мне бежать нужно? Другой путь к дому дедушки только через болота. Мне речной русалочки хватило уже. Не хватало только на царевну-Лягушку наткнуться... Я прикрыл лицо руками и побежал через тетю Люсю. Надеюсь, не заметила... Дед все так же бежал за мной и орал: "Постой, сладенький!". Вот наконец дом. Кто бы знал, как я был рад увидеть его. Только бы дед спал... Как там говорится: "Вспомнишь говно вот и оно"? Дед стоит на крыльце с вылупленными глазами и смотрит на то, как в его дом бегут два голых мужика, один из которых орет слова непристойные для того чтобы мужчина говорил их другому мужчине. - Дед, пусти! - ору я деду, который встал у двери, загородив ее своей массивной тушей. - Геям вход воспрещен! - Дед, ты че? Он же изнасилует! - Вот и пусть насилует. Коль подхватил заразу, так меня заражать не следует, - так как дед меня в дом не пустит до ближайшего сентября, я решил побежать в сторону остановки автобусов. И пусть он там не ходит в такое время суток. Ну а то, что я голый вообще не обсуждается. Подожду до утра. Думаю, что у этой русалки жабры откажут столько бежать за мной. Я был прав. На остановке не было никого, а по пути русалка отстала. На остановке я оделся и лег на лавочку - ждать автобус, чтобы доехать до города. Ребят, не купайтесь нагишом, а то мало ли кто в Ваших речках водится...