Морем смоет

Яростный безутешный ветер воет в ушах, заливаясь, словно раненая собака. Солнечные лучи, прорезающиеся сквозь облака, только мешают, слепя глаза, заставляя жмуриться. В Порту Ноушехра неспокойно: бушует Каспийское море, плюясь холодной водой, прилив несет с собой горький запах водорослей и йода. Американский Инженер, перезаряжая многострадальный G-36 и поправляя за спиной Джавелин, стараясь шуметь как можно меньше, короткими перебежками передвигается от контейнера к контейнеру. Парой секунд ранее он наткнулся на труп Пулемётчика своей команды, недавно ещё вполне живого. Значит тот, кто убил его не мог далеко уйти. Дилан чувствует врага каждой клеточкой своего тела. Чувствует запах пороха и пота того, кто недавно бессердечно вспорол глотку одного из немногих работоспособных тиммэйтов. Чертыхнувшись чуть слышно, Инженер оглядывается по сторонам. Это ублюдок здесь. Совсем рядом. Выжидает, готовый выпрыгнуть из темной глотки очередного контейнера и набить грудь Дилана свинцом по самое горло. Тишина. Резкая, гулкая, холодная тишина закладывает уши. Только море бушует, шипит, извергая из своих недр тонны воды. Ни выстрелов, ни криков о помощи, ни ругани в рации. Тишина. Всепоглощающая, ужасающая, до невозможности громкая, вопящая тишина. Морпех замирает в нерешительности, теряя ориентацию в пространстве. Без звука тут нет жизни. Не услышав тихих шагов за своей спиной, ты не сможешь спастись от лезвия ножа. Не услышав крик товарища, расстрелянного в десятках метров, ты не успеешь перезарядиться или унести свою задницу подальше. Не услышав свист лопастей вертолета над головой, ты не поймешь, что жить осталось пару секунд. Все ещё растерянный, Дилан приходит в себя и забегает за контейнер, забиваясь в угол, где обычно можно найти аптечку или патроны. В этот раз здесь только пятно крови на асфальте и чей-то оброненный Кольт. Успокоиться. Нужно успокоиться и прийти в себя. Вот уже слышны выстрелы, и в рации шипит Штурмовик. Все в норме. Все так, как должно быть. — Здравствуй, Дилан. Инженер вскакивает с земли, наставляя дуло карабина в грудь незнакомцу. Солнце бьет в глаза, не давая рассмотреть лицо мужчины перед ним. Лишь один факт не даёт Дилану вдавить курок вниз: его самого еще не убили, значит, это свой. Резким движением незнакомец подается вперед, толкая Инженера. Морпех за мгновенье оказывается прижатым к стенке контейнера. — Не успел толком поздороваться перед высадкой, — Рекон спускает балаклаву на подбородок и размазывает тыльной стороной ладони кровь по разбитой губе. — Генри, сукин сын, я чуть не пристрелил тебя! — Дилан отталкивает снайпера от себя и сползает по стене на асфальт. — Ты? — Разведчик глухо смеётся, заходясь кашлем. — Я мог убить тебя уже раз шесть. Что с тобой сегодня? Плохо спал ночью? — Ты обещал, что бросишь курить, - Инженер стягивает наушники на шею и снимает с головы кепку. — Брошу, раз обещал, — Генри садится рядом, вытягивая ноги. — Как-то вяло сегодня. Русские, наверное, тоже не выспались. — Бобби погиб, — Дилан сплевывает и вытирает пот со лба. Он решает, что отмалчиваться сейчас нет никого смысла. Генри тоже молчит, что для него совсем нетипично. Не бросает глупых шуточек, как делал всегда, узнав о смерти очередного новичка. Ведь убитый Пулемётчик не просто безмозглый зелёный юнец, готовый рвать жопу ради адреналина: Боб Браун – старый знакомый Рекона, еще со времен армии. Они встретились случайно, когда Бобби перевели в их отряд. Он пробыл с ними всего неделю. Ровно семь дней. Генри Крамер, снайпер корпуса морской пехоты ВМФ США, зажимает свою голову коленями и, закусывая и без того разбитую губу, хрипит сипло что-то про бога и чертовых русских, бьет кулаком по бездушному аспидно-серому асфальту и хватается за волосы. Дилан глубоко вдыхает резкий, пропахший копотью и дымом воздух и хватает Разведчика за руку, сжимая его ладонь в своей. Генри замирает, переводит свои бесконечно-синие, помутненные горем глаза на мужчину, сидящего рядом с ним и падает на его грудь, больно ударяясь виском о пряжку на куртке. — Все будет хорошо, — Дилан утыкается носом в волосы Рекона и вдыхает запах крови и дешевого мыла. — Где твои очки? — Разбились, — бормочет Разведчик куда-то в плечо Инженера после минутного молчания. — Я не знаю… Не знаю, где взять новые… Мне голову оторвут… — Тише, тише. Мы достанем новые, обещаю, — тихо произносит Дилан на ухо Генри, проводя рукой по его волосам. Тот подтягивает под себя колени и сворачивается клубком на груди Инженера, утыкаясь носом в его шею. — Обещай, что не умрешь, — голос Рекона тихий и хриплый. — Обещай, что не бросишь меня одного. Дилан поднимает глаза к небу. Тучи отползают на восток, давая волю солнцу. Небо высокое, яркое и абсолютно чистое. Ни вертолетов, ни ракет, ни парашютов. Как будто и нет никакой войны. — Обещаю, — произносит Инженер и целует Генри в затылок. — Нам нужно идти, эта передышка и так слишком затянулась. — Да, я… — Разведчик вскакивает, будто опомнившись, хватает винтовку и смотрит на Дилана, натянуто улыбаясь. — Хватит валяться, ленивый ублюдок. Кто будет рвать сраных русских? Инженер поднимается с земли, поправляет наушники и трусцой, прижимаясь к стенам, скрывается за контейнерами, бросив напоследок: — Скоро встретимся, Генри. Только в этот раз будь морпехом, а не сиди на кране, как ебучий петух. Рекон, хмыкнув, отступает подальше от линии фронта, в надежде лишний раз не подставляться под пули. Сегодняшней ночью он не собирается валяться в лазарете. Есть планы поинтересней.