Ordinary story

- Поможешь с ящиками? - спрашивает Роберт. Неожиданно по-дружески. И взгляд его снова теплеет, и он сам снова душка, несколько пафосная и заносчивая, но в глубине своей утонченной натуры - распрекрасная. - С ящиками? - переспрашивает Себастьян, тоже возвращаясь в привычное, естественное амплуа. Насмешливый, милый и совершенно безобидный. - Ну, да, - Роберт кивает в угол. Там, в деревянных ящиках, ждут своего часа бутылки с вином. - Если следовать твоему совету, придется нести наверх несколько больше алкоголя, нежели я полагал. Себастьян с пониманием кивает. Действительно. Надо помочь. Один хороший человек поможет другому хорошему человеку с ящиками. Идет к бутылкам и, развернувшись спиной к Роберту, не может сдержать торжествующую улыбку. Есть повод собой гордиться. Не кто-нибудь, сам Роберт повелся на его игры. И что ты теперь скажешь, Эванс? А, ну, да. Ты не скажешь. Ты же у нас разговариваешь только с избранными. Себастьян думает, что заработал уже два очка в свою пользу: Хемсворт и Дауни теперь вполне себе с ним общаются. Хоть и довольно своеобразно. Особенно - Дауни. - Дай угадаю, - говорит Себастьян, наклоняясь над ящиком. - Ты смотришь на мою задницу? - Я на нее постоянно смотрю, милый, - хмыкает Роберт, - за неимением здесь Эванса… - задумывается и добавляет. - Во всех смыслах этого слова. Теперь хмыкает Себастьян. И чувствует - между ними что-то есть. Что-то произошло. Теперь они дружат не только официально. Роберт, вероятно, почувствовал в нем своего, хоть Себастьян таким и не является. Это приятно, и самую малость не по себе: всегда есть опасность, что тебя вскроют. Да и сам факт того, что прикидываться теперь придется… если не всю жизнь, то полжизни - точно. Сам факт этого не радует. “Ты актер, - напоминает себе Себ. - Ты и так всю жизнь прикидываешься. Что тебе еще одна роль?”. Распрямляясь и с трудом удерживая в руках тяжелый ящик, Себастьян думает о том, что еще одна роль - это всегда неплохо. Есть возможность попрактиковаться. Влезть в чужую шкуру. Очередную чужую шкуру. Не забыть бы только вылезти из нее обратно. Не забыть бы вернуться в себя. Вновь стать собой. Потому что чем больше ролей и психопатов вокруг, тем больше теряешь ощущение реальности. И себя вместе с ним. Роберт провожает взглядом его задницу и думает о том, что надо придумать, что бы еще такого заставить его перенести. - Роберт, - вырывает его из мечтаний голос Себастьяна, который уже высоко на лестнице. - Веди! Последнюю фразу румынский мальчик провозглашает весьма театрально. Роберт усмехается. Мальчик определенно ему нравится. - Хочу подышать, - говорит Том после того, как неожиданно сбивается с шага. Всего на долю секунды. Оступается, тут же выравнивает, но Хемсворт пугается. Он так привык к их синхронному движению, постоянно синхронному, перманентно, так привык, что поначалу даже не успевает понять, что случилось. Просто чувствует - что-то не так. А потом Том говорит: “Хочу подышать”, и Крис резко тормозит. Том по инерции шагает еще раз вперед. Замирает на долю секунды, будто колеблется, раздумывая, не остановиться ли и ему. Но не останавливается - идет вперед. Крис тяжело вздыхает, глядя ему вслед. С Томом все не так сегодня. Он никогда не умел держать себя в руках, но сегодня, похоже, совсем выпустил. И кажется, он, Крис, выступил катализатором этого процесса. Он и Себастьян. Том - собственник. Он ревнует даже друзей, так Крис это понимает. Он только не понимает, почему ему самому так больно сейчас. Будто что-то разрывается между ними, но никак не может порваться окончательно, и с каждым шагом Тома - все больнее. А Том, завернув за угол, приваливается спиной так резко, что даже слегка ударяется затылком. Это больно. У него, наверное, низкий болевой порог. Ему так хреново, что выть хочется. Ему фактически так же хреново, как было тогда. И Криса так же вполне это устраивает. Он не окликает, не пытается догнать и что-либо выяснить. Он просто отпускает. И наверняка вздыхает с облегчением. Том думает, что его уже самого от себя тошнит. Или тошнит от выпитого алкоголя? Нет, ему определенно нужно подышать. Он вскакивает и решительно идет вперед, останавливается, разворачивается. Быстро, почти бегом возвращается к тому месту, где оставил Криса. Но Криса там уже нет. Пустой коридор. Видимо, некоторые вещи никогда не меняются. Хемсворт делает шаг на крышу. Людей немного. Вероятно, сюда уже пригласили не всех. Здесь горят фонари, ровно столько, чтоб создать интимный полумрак. Тихо играет музыка, и Крис никак не может найти источник звука, но и поверить в то, что Роберт организовал музыку не в живом исполнении тоже не может. Начинает подозревать, что музыкантов со скрипкой, флейтой и акустической гитарой запихнули куда-то под барную стойку. Тем более она тут большая. В смысле - длинная. По периметру крыши. А еще - бассейн по центру. И уже порядком нетрезвый Эванс, сидящий возле него. - Крис! - восклицает Хемсворт. Эванс оборачивается так резко, что чуть было не теряет равновесие и чуть было не падает в бассейн из положения сидя. Что определенно затмило бы подвиги Реннера с фонтанами - Реннер падал из положения стоя. - Крис! - насмешливо передразнивает Эванс. С этим тоже что-то не то. Хемс подходит, усаживается рядом. Думает, что все сегодня несколько более… Несколько более. Хиддлс чуть более неуравновешен, Эванс чуть более пьян, сам он… У него предчувствие. Чего - сам не знает. Не знает даже, хорошего или плохого. Оно просто есть. И неприятно ноет в груди. - Ты как? - спрашивает у Эванса. - Пффф… - отмахивается тот и снова почти теряет равновесие. - Да ты реально бухой! - удивляется Хемсворт. Эванс переводит на него блестящий взгляд. У него очень колючий, полный презрительной едкой насмешки, взгляд. И раньше на Криса он так не смотрел. Раньше Крис был равным, товарищем, возможно, даже другом. Одним из немногих мужиков в этом царстве истеричек. По крайней мере, Хемсворту казалось, что именно так относится к нему Эванс. Теперь что-то изменилось. И от взгляда его чуть током не бьет. Одним этим взглядом Эванс спрашивает, очень холодно спрашивает, с гадкой издевкой, которую Хемс не раз слышал звучащей в адрес других: “И что, мудак? Ты мне теперь хренова бабушка?”. Вслух же, не менее холодно, но все же сдержанно, Эванс напоминает: - Это вечеринка. Хемсворт сдерживает желание толкнуть его в бассейн и поднимается. Ему снова хочется пива и поцеловать Себастьяна. Сейчас - вдвойне, потому что внезапно понимает, каково ему с вот этим вот работать. Хемсворту куда проще. Том хоть и гадина, но к Крису относится куда лучше, чем ко всем остальным. Эванс же к Себастьяну - с точностью до наоборот. До хуже некуда. “Еще бутылка пива, - думает Крис, - и ка-ак начну жалеть Себастьяна…” Он легонько ухмыляется своим мыслям, но внезапно понимает, что по логике вещей Себастьян уже должен быть тут. Окидывает взглядом помещение и видит у барной стойки Скарлетт. Ей идут высокие стулья. Ей идет полумрак. И вот так серьезно изучать… он не видит, что она изучает, но думает, что в ее руках сейчас должна быть винная карта. Просто обязана. Крис направляется к ней, продолжая сканировать обстановку на предмет Стэна. Подходит, опирается локтем о стойку и заглядывает в глаза. - Как хорошо, что ты трезв, - не отрываясь от винной карты - а это действительно она - отмечает Скарлетт. - Откуда ты знаешь? - удивляется Крис. - Если бы сейчас на твоем месте остановился Эванс, меня б уже снесло волной перегара, - дергает она плечом. Она расстроена таким состоянием Эванса. Немного больше, как кажется Крису, чем надо бы. А, да, он забыл. Сегодня все немного больше. - Где Реннера потеряла? Она поднимает взгляд. Взгляд а-ля “разве я сторож Реннеру своему?”. Но снисходит до ответа: - Встретил какую-то лялю по дороге, - и тут же интересуется. - А ты где Хиддлса дел? Или теперь уже - Стэна? - Что значит “теперь уже Стэна”? - удивляется Крис. Скарлетт переводит взгляд на что-то за его спиной, хмыкает, равнодушно бросает: - Уже ничего, - и возвращается к винной карте. Крис оглядывается. Себастьян заносит деревянный ящик с бутылками и тяжело опускает в угол у барной стойки. Шагающий следом Роберт останавливается за его спиной и изучает с крайне довольным видом. Стэн приседает над ящиком, Роб - рядом. О чем-то тихо переговариваются. Тихо и как будто доверительно. Роб даже касается его плеча. И смотрит на него странно. И Крис внезапно понимает: сегодня всё не так именно из-за Стэна. Он - элемент, помещенный в сформированную уже систему и разрушающий ее. Крис косится на бухого Эванса, который болтает ногами в бассейне, поднимая брызги, и задается вопросом, так ли тот был неправ, ограничивая Себастьяну доступ к себе и своим друзьям. Может, он просто немного более дальновиден? Себастьян что-то отвечает Робу и улыбается - быстро, по-кошачьи: доля секунды, вспыхнувший на миг взгляд. Еще мгновение - и он исчезает за дверью, растворяется вслед за своей пряной улыбкой. Роб смотрит в дверной проем с гордостью. Скарлетт продолжает изучать винную карту. Эванс болтает ногами в бассейне. Хемсворт заказывает себе пиво.