Мой Спикер.

Во тьме ночной скрипит зловеще дверь, Во мрак впуская луч свечного света. Уже мне страшно заходить теперь: Лашанс умен, его не выдало бы это. Уведомитель бы не зажигал свечей В уже заброшенном и мертвом доме. Он затаился бы вглуби, среди теней, Не позабыв бы о Хамелеоне. Смотрю я вниз и взгляд поднять страшусь, И это чувство мне неведомо и ново. Да, страшно мне, ничуть я не стыжусь. Иду вперед, ведь я дала Люсьену слово. Ступая осторожно, захожу, И всякую надежду оставляю, И чувствую, как сильно уж дрожу: По полу кровь к ногам моим стекает. Как много раз с огромным наслаждением Взирала прежде на ее беспечный ток, Терзала жертву до изнеможения, Ведь для меня то счастья был глоток. На сей же раз смотрю и ужасаюсь, И слезы сами закипают на глазах. Я к мертвецу неистово бросаюсь: Вне всяких мер оправдан был мой страх. Кричу, молю и не могу поверить, И вглядываюсь в милое лицо. Отчаянье мое нельзя умерить: Люсьен Лашанс погиб в руках слепцов. Он был безумно предан своим братьям, Отца он никогда не подводил, Он смертоносен был, словно проклятье. Теперь же он свисает со стропил. Я знаю: в этом лишь моя вина, По глупости моей и промедленью Лашансу месть была доведена До отправления его в забвенье. Рукой по телу провожу, едва касаясь Кровавой плоти и костей нагих. Спустя мгновенье яро вырываюсь Из рук убийц наивных четверых. Они пытаются мне что-то объяснить, Они кричат, он предал наше Братство, Ублюдки имя его смеют осквернить И не скрывают подлого злорадства. Они хотят быть выслушаны мной, Поведать то, во что уверовали слепо. Люсьена просьба не была иной - Ему язык же вырвали за это. Он стоил тысячи подобных им, В одном лишь взгляде истину читал он, Когда хотел, он глазу был незрим, На все готов был, Братство чтоб не пало. За эту мысль цепляюсь крепко вдруг, Остановив руку, что тянется к кинжалу. Отмщенья б не желал убитый друг, Как ни хотела б я, чтоб Аркуэн визжала. Я знаю, брат, ты зришь из Пустоты, Я слышу твой упрек за этот промах, Короткое мгновенье слепоты, Что Братство привести могло к разгрому. И потому я соберу, как ты учил, Не без труда всю выдержку и волю, И довершу я то, что ты мне поручил, И ни за что себе сорваться не позволю. Старательно изображаю вид Принятия на веру слов эльфийских. Теперь улыбка рот ее кривит, И миновали уж мгновенья риска. Спокоен можешь ты отныне быть, Лашанс, Клянусь тебе, что я не оплошаю. Убьет Душитель твой того, кто предал нас, Месть за тебя кровавую свершая. Я обещаю: Братство не падет, Предателю не претворить в жизнь плана, Умрет, лишь на Мать Ночи нападет, Едва лишь сбросит пелену обмана. Клянусь, что сделаю я это для тебя, Шепча при том одно лишь твое имя. Подонок умрет медленно, моля… Тем докажу, как я тебя любила. Ты лучшим был, меня ты научил Почти всему, что ныне я умею. С тех пор, как Клинок Горя мне вручил, Ты не нашел бы никого вернее. Ты первым братскую любовь мне подарил, И смерти дал познать пленительную сладость. Твой хриплый шепот жизнь мне ярко озарил, Благодаря тебе лишь мне знакома радость. И потому, Лашанс, не будешь ты забыт, Да обретешь ты в Пустоте покой. В своих объятьях Ситис пусть тебя хранит, Люсьен Лашанс, мой Спикер, мой герой. ***   Прошли года, живет спокойно Братство, Все так же правит Черная Рука, Немалые накоплены богатства… Давно уж жизнь так не была легка. Давно истлело тело Беламона, Давно вернулось Братство в Чейдинхол, Детьми гордится Нечестивая Матрона, И позабыт давно случившийся раскол. Но сон девичий еженощно обрывается, И, словно зверь, с постели со своей В надежде Слушатель стрелою подрывается, Ведь слышится знакомый шепот ей.