Измена или интерес

Я стоял в чужом доме, касаясь носом чужих темно-зеленых обоев. Опираясь руками о стену и широко расставив ноги, обдавал своим дыханием согнутые пальцы на правой руке. Мы даже не успели дойти до спальни. Он раздражал меня. Коротко дышал мне в ухо и, касаясь губами моей шеи, размазывал по коже слюнявые поцелуи. Пару раз он даже хотел извернуться и поцеловать меня в губы, но я не давался. Он толкался в меня, наваливаясь. Мял бока, больно сжимая мои ребра. Но я не чувствовал ничего. Странно. Впервые встречаю боль, которая не болит. Как же мне насрать. Я пытался найти что-то общее между ними и отыскать различия. Все прикосновения, чужое дыхание, его пальцы на себе, но кроме отвращения - была лишь пустота. Он пошло простонал мне в шею, и, толкнувшись в последний раз, вытащил член из моей задницы, сжав бедра. У меня не стояло, никак. Рукой он проник мне между ног и, сжав мой вялый член, попытался подрочить. Но это совсем не заводило. Нет, надо отдать ему должное, он не был грубым, вызывая у меня еще больше ненависти, и даже искренне попытался. Джентльмен сраный. Прям теряюсь, за что его больше недолюбливать сейчас: за то, что мерзкий, или за то, что не виноват в моих мыслях и упрямо пытается остаться славным парнем? Да и я хорош. Я был в дурацком положении и чувствовал себя глупо. Меня вообще не должно было здесь быть. Но я решил проверить, какой вкус имел секс без Эрвина. Гениально, правда? И в своей жизни, я так убого еще ни разу не ошибался. Парень из параллельной группы универа тщетно дергал мой член. И все его слова о большом сексуальном опыте с мужчинами разбились в пух и прах. Тоже мне секс-машина. Я убрал от себя его руку и, нагнувшись, подтянул джинсы. И закинув на плечо рюкзак, только после этого посмотрел на него. Он не был виноват ни в чем. Даже в том, что оказался треплом. Просто левый парень замаячивший на моем горизонте. Единственное, что я теперь чувствовал - отвращение к себе. Парень стоял с раскрасневшимся лицом и держал пальцами использованный презерватив. Он смотрел на меня, этим взглядом с поволокой, и улыбался, все еще играя хорошего парня, а может и являясь им. От этого на душе стало просто дерьмово. И тошнотворно от самого себя. Заставил-таки почувствовать себя дерьмом, сволочь. И без тебя бы справился, знаешь? - Я пошел, - тихо сказал я, спускаясь вниз, перескакивая через ступеньки. *** Уже дома, лежа в кровати и вдыхая свежий воздух через открытое окно, я думал, как после всего осмелюсь посмотреть в глаза Эрвину. Мне было интересно почувствовать рядом с собой кого-то другого, кого-то чужого и решить для себя, как работает вся эта химия. Зависело ли это от определенного человека, или же не было никакой разницы. Но разница была очевидна. Теперь я с точностью мог сказать, что никогда бы в жизни не променял Эрвина на кого-то ещё. Он понимал меня и с ним было очень хорошо. С ним я чувствовал себя в безопасности, и с ним можно было уехать хоть на край света. Хотя, мы и так жили почти на краю этого полярного круга. Но я был идиотом, и променял его всего лишь на какое-то мгновение, просто ради интереса. Уткнувшись в подушку, я задержал дыхание, и когда воздуха стало не хватать, оторвался от наволочки и сделал глубокий вдох. Пульс бился в горле, как всегда от удушья. Не очень приятно, но так лучше. Отвлекает... Телефон, лежавший рядом на покрывале, тихо завибрировал. Медленно выдохнув, я подтянул его к себе пальцами и коснулся экрана. “Тебя ждать сегодня?” Я даже не стал раздумывать, немедленно ответив: “Нет, я устал. Не жди”. “Много дел?” Нет, просто я трахнулся с хорошим парнем, который мне не нравится, и теперь я чувствую себя дерьмом и пытаюсь задохнуться, чтобы не думать о тебе. “Да” “Ладно. Тогда до завтра : ) ” Эрвин. Раньше я никогда не лгал ему. Я рассказывал ему всё. Он доверяет мне, а я так подло поступаю с ним. Но если я ему не расскажу, внутри себя я никогда не смогу простить своё предательство перед ним. А что, если он не простит меня? Я не знаю, что со мной будет. Что, если он отвернется? И почему я думаю об этом сейчас? Почему я не подумал об этом до того, как моя жопа повела меня на поиски приключений? Почему я не подумал о человеке, которого считаю настолько дорогим? Это же многое говорит обо мне, да? Или нет? И как же болит башка от таких размышлений. Лучше думать о другом. Накинув на себя одеяло, в итоге я уснул с мыслью, что Эрвин Смит, мой препод и куратор группы, прислал мне смайлик в смс. Мне повезло, что на следующий день у меня не было его пар, и в остальные учебные часы я старался не попадаться ему на глаза, в буквальном смысле прячась от него по углам, как крыса. Но нашу встречу с ним все равно нельзя было отсрочить. Почти каждый вечер я приходил к нему домой, и этот день не был исключением. Я боялся идти к нему, но и хотел одновременно. Я не мог без него. Не думается нормально. И задыхаться в подушку по-человечески не получается. После последних пар я вышел из универа и медленно поплелся к нему домой. Не знал, как мне начать разговор с ним, и стоило ли вообще начинать? Редкие деревья стояли вдоль дороги, покрытые сухими листьями, которые были готовы сорваться в любую минуту. По утрам лужи покрывались тонкой коркой льда, её забавно было разбивать мыском или каблуком сапога, и зеленая трава становилась белой от инея. В городе пахло мокрой листвой, снежными ветрами и запахами еды, которые далеко и стойко разносились из домов по морозному воздуху. С гор приходил холодный ветер вместе со снегом, выл в окна и стучал своими сильными порывами так, что аж стекла тряслись, как бы их не утепляли. В город медленно приходила зима, а это означало, что на полгода солнце вновь спрячет от нас свой свет, будто желая замариновать нас до состояния депрессивных ублюдков. И, я даже начал привыкать к такому климату и этим сумеркам, длящимся по шесть месяцев. Более того – радоваться этому, попутно размышляя, не мазохист ли я. Ведь только зимой мы с Эрвином могли выбираться на улицу и гулять, скрываясь в темноте арктического города. Дойдя до его дома, я обошел его, подходя к кухонной двери на заднем дворе. И, вытащив ключ из-под большого камня, рядом с засохшими стеблями, открыл дверь, заходя внутрь дома. Пройдя через кухню в коридор, я разулся и, повесив куртку, вернулся назад. Включив телевизор и удобно расположившись на мягкой кушетке у стола, я начал ждать его. Я пялился в экран совершенно не запоминая, что мелькало на картинке. Мысли крутились вокруг Эрвина и моей собственной глупости. Я хотел бы вернуться на два дня назад и никогда не совершать этой ошибки. Почему время невозможно повернуть вспять?… И, не успев еще о чем-либо подумать, я услышал скрежет ключа в двери. - Леви, ты здесь? – громко спросил он, даже не успев толком войти. Я выглянул в проем двери, молча показываясь ему. Улыбнувшись, он махнул мне и ушел в ванную. Пока я ждал его, я сидел в какой-то отстраненности и взглядом выжигал невидимую точку в поверхности стола. На ум почему-то пришло северное сияние и наша первая встреча. Как мы гуляли в тот вечер, и как он показывал мне город и рассказывал всякие истории. А теперь я хотел обрушить на него эту “грандиозную” новость. Наконец он зашел на кухню, уже переодевшись в домашние тренировочные штаны и старую футболку с логотипом его университета. Он сел рядом со мной и, забрав пульт от телевизора, поцеловал меня, мягко касаясь губами. От него пахло его гелем для душа и осенними сухими листьями. Только тогда этот запах был мерзким, потому что меня ткнули в них рожей, подпинывая под печень, а теперь хорошим, потому что забавно и уютно, когда так странно пахнут влажные волосы. - Ну, что, разобрался вчера со своими делами? – поинтересовался он, медленно скользя губами вдоль моей щеки, щекотно и тепло дыша на кончик уха. Я почувствовал, как на руках приподнимаются волоски из-за пробежавшихся мурашек и прикусил себе щеку изнутри, стараясь сдержаться и не повести головой вслед за лаской, как баба. Хотелось чертовски! Но не время. Надо быть мужиком, поэтому я лишь неопределенно мотнул головой, и отвернулся, отводя взгляд. Недоуменно выгнув бровь и улыбнувшись, Эрвин отвернулся и защелкал пультом, ловя канал новостей. Он всегда смотрел новости за чашкой кофе, когда приходил домой. Моя голова склонилась, и я начал изучать собственные руки, дергая себя за пальцы. - Что-то не так? – спросил Эрвин, повернувшись ко мне. Я вновь замотал головой, давая знать, что все в порядке, и ворча на него про себя, за то, что кто-то слишком умный. - Эй, - сказал он, поддевая мой подбородок пальцем и заставляя посмотреть на себя. – Что случилось, Леви? Расскажи. Ты же всегда мне всё рассказывал. - Я… - начал я, впервые за время нашего знакомства, матеря про себя эту теплоту, которая всегда видна в его глазах. С ней сложнее. - Ну… - Ну? Что за секреты? - нахмурившись, спросил Эрвин. - Секрет... я хочу, чтобы это был секрет. Но... Короче. Я лучше сразу. В параллельной группе есть один парень… ну, и мы с ним разговорились об играх - он оказался геймером. Когда мы шли домой, после универа, он вскользь что-то там сказал, что ему нравится встречаться с парнями, ну там, спать с ними. И я тоже сказал, что… - Ты рассказал о нас? Эрвин слегка вскинул голову, и мне показалось, что он посмотрел с холодным интересом. Легче подбирать слова от такого взгляда мне не стало! - Нет. Я с ним просто согласился, тоже сказал, что у меня с кем-то там было. И… так вышло… Я даже не знаю. - Что? Его испытующий взгляд крепко вцепился в меня, я даже боялся вздохнуть. Поняв, что пялюсь на него, как запуганная корова, я резко глотнул воздуха и выложил остальное быстро, как в холодную воду прыгнул. - Эрвин, мне просто было интересно. Как это с другими. Ну… сравнить, понимаешь? Ведь у тебя… было много женщин! Эм… мужчин? А у меня никого. Вообще ни-че-го, - выпалив всё это я заткнулся, да так резко, что в ушах зазвенело от наставшей тишины. - Я сейчас не понял, что ты пытаешься мне сказать. Он выпалил это чуть резче, чем я привык от него слышать, едва я успел закончить. - Мы пришли к нему домой. Поднялись на второй этаж и, на лестнице… ну, у нас был секс, - быстро отчеканил я, и, замечая, как он меняется в лице, продолжил: – Это было никак. У меня даже не встал. - Что? – ошарашено спросил он, сдвигая брови на переносице. – Зачем? - Мы спали только с тобой, и было интересно, как там… другие… Эрвин посмотрел на меня с таким выражением лица, которое я не мог бы описать, но из-за которого я почувствовал, как что-то в районе кишков неприятно перевернулось и тяжело ухнуло с охерительной высоты, разбившись вдребезги. Как презерватив с водой, брошенный с балкона. Он не менял этого своего хмурого, такого взрослого, даже как-то... старого вдруг выражения лица, тихо заговорив. А в голосе этом, за сдержанностью взрослого, мне почему-то чудилось рычание, из-за которого все больше презервативов с водой и стеклянных тарелок летело вниз и шмякалось об землю. - Интересно? Ты хотел сравнить? Может, тебе стоило подумать головой, а не задницей? У тебя до меня никого не было, и что? Что за идиотизм? Леви, то… что между нами происходит, это, прежде всего, доверие. Разве тебе было плохо рядом со мной? Ты бы мог сразу сказать, и я бы даже не продолжил это безумие. Поверить не могу. Я думал, мы только с тобой, вдвоем. Как это еще сказать - встречаемся. - Нет, мы с тобой только вдвоем, - произнес я, чувствуя, что меня начинает трясти. - Да, встречаемся. Эрвин, мне очень хорошо с тобой! И, мне никто не нужен, кроме тебя. - И когда ты это решил? Когда у тебя не встал? - Эрвин… Потянувшись к нему, я взял его за руку, но он медленно вытянул свои пальцы из моей хватки, и я почувствовал, как что-то очень ценное ускользает от меня. - Интересно было сравнить, - сказал он, процитировав мои же слова. - Может, мне еще с ним хуями нужно было помериться? Он редко мог ругнуться при мне матом и позволить себе лишнее. И сейчас я словно был втоптан в грязь. Я чувствовал, как ком подкатывает к горлу и, стараясь сдерживаться, я смыкал зубы, сглатывая обиду. - Не надо ни с кем и ничем мериться, - еще тише проговорил я. Посмотрев на него, я увидел, как он с силой сцепил руки в замок, словно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. И сжал челюсти так, что было видно, как ходили желваки под его щеками. - Всё же было хорошо. Зачем это тебе было нужно? Ты просто убил всё на корню. Хотя, ты знаешь, хорошо, что ты сказал правду. Ведь мог скрывать и мучиться. За это спасибо. А то я бы как дурак продолжал водить тебя повсюду, таскать с собой, а у тебя в башке только и было, как и с кем еще сравнить. Пиздец. Леви, ты просто пиздец. Я сидел, даже забыв, как дальше дышать. Хотя, я это и заслужил сполна. Я и правда сейчас был полным пиздецом. Лживым куском дерьма. И я понимал, как бы все не обернулось, в хорошую или плохую сторону, Эрвин никогда не сможет вновь мне доверять. Никогда больше не будет, как прежде. Эрвин простонал, задирая голову к потолку, протирая глаза. - Ладно. Смысла-то больше нет разбираться во всём этом, - произнес он. – Ты будешь есть? - Не хочу. Эрвин разогрел себе еду и, вновь переключаясь на телевизор, продолжил смотреть новости, уплетая ужин. А я сидел, уставившись в одну точку, и даже не знал, что мне делать. Положив посуду в мойку, Эрвин налил две чашки чая и, поставив на стол, придвинул ко мне одну. - Пей, - сказал он, садясь обратно и продолжая пялиться в экран. Мне не хотелось ничего. Даже от глотка чая, мне казалось, что меня стошнит. Допив свою кружку чая, Эрвин выключил телевизор и ушел из кухни, оставляя меня в одиночестве. Встав из-за стола, я пересек коридор и, осторожно открыв дверь, вошел в комнату. Он лежал на кровати с ноутбуком и что-то печатал. Присев на край кровати, я тупо уставился в окно. - Леви, иди домой, - спокойно сказал он, не смотря в мою сторону. - Можно я останусь? - Слушай, я вот не понимаю твоих родителей, - произнес он, отрываясь от экрана ноутбука. - Как они так часто просто так отпускают тебя, чтобы ты где-то шатался по ночам? Я смотрел на него и не понимал, как он может оставаться таким спокойным, пить чай и разговаривать, когда я всей поверхностью кожи ощущал его злость. - Не где-то, а у тебя, - проговорил я, и добавил чуть тише, почти себе под нос: - Раньше тебя это не волновало. - Чего? Ну, в любом случае, может мне стоит зайти и поговорить с ними, как куратору твоей группы? - Заходи. Я теперь вообще не хотел ничего и никого замечать, вновь погружаясь в себя, водя пальцем по покрывалу. - Все, Леви. Иди домой. Мне нужно писать диссертацию. Я завтра уезжаю на неделю, так что не приходи. Меня не будет. - Это из-за меня? Уезжаешь из-за меня? - Поверь, весь мир не крутится вокруг тебя, - сказал он, опять переключая своё внимание на экран. – И, даже если бы ты не дал вчера трахнуть себя в жопу, я бы всё равно завтра уехал. Я смотрел на него, на то, как он печатал что-то на ноуте, на его безразличный взгляд, словно меня здесь вообще не было. Ведь раньше все было по-другому; раньше он был рядом со мной, и весь мир и правда крутился лишь вокруг меня. Для меня ничего другого не существовало, лишь мы вдвоем. А теперь всё, он никогда не пофыркает мне на ухо, изображая ежа, как это было раньше. Я не говорил ему, но мне это нравилось. Может быть, стоило сказать? Но какой в этом смысл был сейчас?... Я продолжал сидеть и смотреть на него, вновь чувствуя ком в горле. - Иди. Домой, - вновь повторил он, бросая на меня строгий взгляд. Медленно поднявшись с кровати и не прощаясь, я вышел из его комнаты, прикрывая за собой дверь. Обувшись и накинув сверху куртку, я прошел на кухню, подхватывая рюкзак с кушетки. Несколько секунд я просто стоял посреди кухни, смотря на дверь его комнаты, потом вышел через заднюю дверь, точно так же, как и зашел сюда, и, захлопнув, поплелся домой. На улице стало ещё холоднее, и я сильнее укутался в куртку, поднимая воротник. Легкие хлопья снега касались лица и сразу же таяли. Пройдя ещё пару домов, я остановился у ближайшего дерева и, оседая на землю, упал коленями в опавшие листья, на чьей-то лужайке. Я рухнул всем телом в эти листья и зарыдал. Классно, да? Пацан рыдает в грязи как девчонка, обнимая коленки и всеми силами стараясь заткнуть ту черную дыру внутри, которая могла втянуть в себя меня всего и не подавиться. Вообще шикарно будет, если сейчас до кучи мимо пройдет вчерашний «хороший парень». Вот уж тогда я точно взорвусь. Или тресну. Или растаю. Я не знаю, что случиться, но у меня было ощущение, что со мной обязательно что-то случится от малейшего прикосновения. Что-то плохое. И страшное. Я заслуживал всех этих слов, которые были сказаны в мой адрес. Глупостью - я убил всё. Теперь этот снежный город не казался мне таким уж безмятежным. В этих снегах и льдах я потерял первого и последнего человека, который как- то заставил меня поверить в красоту этого мира.