Часть 1
14 сентября 2014 г. в 23:09
Примечания:
Приветствую критику с открытым сердцем и душой. Прошу лишь вдуматься в рассказ.
"Мои глаза непроизвольно открылись из-за надоедливого жужжания, поглотившего душную темноту комнаты. Встав с кровати на холодную плитку пола, я заметила чуть видное палевое свечение сквозь панорамное окно. Жужжание все не унималось, а я не имела понятия, где могла находиться. Тело инстинктивно двинулось окну, и, когда палец коснулся его матовой поверхности, женский металлизированный голос известил меня об отключение ночного режима, и волны колючего электрического света, прожигая сознание, хлынули в комнату. Секунду спустя тяжелая дверь отворилась, и в комнату вошли два человека, они нажали пару кнопок на панели, встроенной в стену, после чего попросили подождать Вас. На них была мятная униформа врачей, почти сливающаяся с тонами небольшой комнаты. Я пациент? Зеленоватые стены, стеклянный стол, стопка чистой бумаги, простой карандаш, стул с железными ножками, острое свечение мегаполиса за окном в полную стену, серебристая цепочка на моей шее, на ней кулон. Не открывается.
Дверь снова распахнулась, отвлекая меня от перемешанных мыслей, Вы вошли в комнату в темно-синем костюме, некогда известным как английский, и черных броги, так явно выделяясь на фоне тошнотворной палаты. Вы представились мистером Реем Джорданом, после чего спросили, не голодна ли я. Не смотря на отрицательный ответ, Вы все равно попросили одного из врачей сходить за завтраком, после чего начали свой недолгий рассказ о том, как я попала сюда. Кто-то нашел мертвое тело девушки, его немедленно привезли в Первый Центр здоровья и безопасности, где в течении двух дней под препаратами восстанавливалась моя жизнь. Когда регенерация была завершена, в комнате сработали датчики, и я открыла глаза.
- Вам стоит подкрепиться, учитывая, что прием натуральной пищи не был реализован в течение двух дней минимум, - Вы произнесли эту фразу, словно заученную, когда в комнату вошла медсестра с подносом в руках.
Запах молочного хлеба и овощного супа напомнил что-то родное, скручивая живот, и я тут же принялась за еду.
- Нам надо узнать о Вас необходимую информацию. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?
Я кивнула.
- Представьтесь, пожалуйста.
Приоткрыв рот в попытках ответить на ясный вопрос, я застыла, вспоминая правильный ответ. Ответа не было.
- Все в порядке?
- Не знаю... Не помню имени.
- А что Вы помните?
Я опустила глаза на пол, сосредоточенно взывая к памяти, которой словно бы не существовало. Только ощущение сырой пустоты и слабости, не покидавшее с момента пробуждения.
- Ничего. Я ничего о себе не знаю, - голос неуверенно дрогнул, выдавая волнение.
- Такое случается. Ваше тело восстановило жизнь в рекордные сроки, ради которой пришлось пожертвовать памятью. Если Вам удастся узнать свое имя, скорее всего, постепенно восстановится все забытое, - сдержанный и гипнотизирующий голос успокаивал нараставшую панику, и я послушно внимала ему.
Двадцатиметровый циферблат часов на телебашне показывал 3:18, когда вы переключили окно на зеркальный режим. Наверное, Вы полагали, что, увидев отражение, в моей голове промелькнет призрак прошлого, но вместо этого в ней зажглась искра удивления и мгновенно потухла. Небольшая девушка, растрепанные черные волосы едва длиннее плеч, сероватый оттенок заспанного лица. И, конечно, мятная пижама.
Вы встали рядом, слишком высокий и молодой для врача, каким я могла бы его представить, попрощались, обещая зайти с утра, после чего покинули палату вместе с другим доктором. Я запомнила.
Восемь дней после пробуждения я провела в Первом Центре. Вы заходили каждый день, рассказывали о мегаполисе и его обычаях, истории создания, а я влюблено смотрела на багряное свечение солнца, затапливающее гигантские сооружения, касающиеся небес. Однажды ты упомянул, что мы находимся на сто восьмом этаже, находящемся ниже середины Центра, когда я впервые подумала, как сильно хочу выбраться из палаты. Как хочу пробуждаться под льдисто серебрящиеся ручьи, свежую прохладу нефритовых трав и диковинных цветов, застилавших долины. Как хочу гулять в густом горном тумане, слышать волшебное щебетание птиц в корабельных рощах и засыпать в ласковых объятиях сливочной Луны.
В мегаполисе не было птиц. Здесь не было даже растений. Много лет назад в ожидание ядерной войны был построен гигантский город, ставший новым центром цивилизации. За несколько лет, словно из-под земли выросли сотни фабрик, научных и оздоровительных центров, леса телебашен и слоеные торты жилых домов. Многоярусные пустые эстакады, искусственные интеллекты и космолеты вытесняли близость с естественной природой. За день до первого взрыва над городом воздвигнули Купол, сохранивший на планете жизнь и изолировавший ее от внешнего мира. Любые попытки бегства не возможны, материя Купола лишает тело возможности регенерировать и убивает мгновенно.
Затем наука бежит дальше, люди живут столетиями, поддерживая жизнь с помощью Центров и препаратов, преступность достигает абсолютного нуля при высокой обеспеченности населения, коэффициент рождаемости растет, уставшие от роскошной долгой жизни люди намеренно прикасаются к Куполу. Кладбищ нет, их тела утилизируют. Со временем у человечества появляется все, нет горя и страха, нет потерь, только вечность и обеспеченность впереди, Никто не обращает внимания на то, что с течением времени у людей забирают знания, они растут в счастье, не имея понятия, откуда берется натуральная еда и вода в заросшей фабриками земле. Один научный специалист приходится на десять тысяч простого населения. Человечество не знает, кто им правит.
На восьмой день я сбежала из Центра, зная, что куда бы я не шла, все приведет меня к Куполу. Разве не лучше умереть, пытаясь вырваться на свободу, нежели веками мучиться в утопической тюрьме? Я знала о природе, о волшебном мире по ту сторону границы, когда никто вокруг не представлял, кто такие животные. Кто, если не я, может мечтать об этом? Я задыхалась, но продолжала бежать, стирая пятки в кровь, когда звонкий голос меня окликнул.
- Мария, постой!
Едва не упав, мое тело машинально остановилось. Ко мне подбежала миловидная блондинка и попыталась узнать, где я так долго пропадала, но я не слышала ее слов. Меня зовут Мария. Моргнула глазами. Ничего. Ничего не всплывает в памяти. И я убегаю дальше, не попрощавшись. Внутри стало особенно пусто, одна из двух надежд сломалась, а я все еще мечтала перебраться через Купол.
Однажды ты спросил, как меня зовут, и я не смогла ответить. Меня влюбленно зовут свобода хвойных лесов и блеск ржаных полей, шелест водопадов и молчание сросшихся гор, медовые рассветы и пушистые звезды на черничном небосводе. И я обязательно с ними встречусь ".
- Что скажите, мистер Джордан?
С насмешкой окинув письмо взглядом, я открыл подаренный мною кулон, который она оставила в Центре. Аккуратная надпись: "Любимой Марии".
- На этот раз в ней слишком много эгоцентризма и свободолюбия. Впрочем, она вернется, это я обещаю.
- Почему вы так считаете?
- Это был ее четырнадцатый визит.