Безумие

      Он легко проводит кончиками пальцев по ее позвоночнику, этим заставляя немного прогнуться в пояснице. Она такая чувственная, такая эротичная… а сразу и не скажешь. Конечно, завтра она снова наденет на себя так невистную ему школьную форму и будет выполнять роль несносной заучки, но сейчас он видел то, что не дано больше увидеть никому.       Она лежала перед ним совершенно нагая, смотря прямо в глаза. Глупая, она хочет показать, что смелая, но, на самом деле, сейчас он ее хозяин, ее господин. И она как всегда подчиняется, потому что по-другому не может. В обычной жизни она смелая, гордая и неприступная, но в такие моменты им обоим доставляет наслаждение то, как он медленно подчиняет ее себе, прогибает под себя, ломает ее и делает своей. Раз за разом.       Это даже можно ощутить в воздухе. То, как она медленно отдает себя в его власть. По крупицам, по частям. Он дарит ей поцелуй, прикосновение, взгляд, а она взамен отдает ему себя.       Очередной поцелуй за ушком становится началом непрерывной цепи касаний, которую он проводит от шеи до самого пупка. Ему нравится смотреть на ее реакцию в такие моменты. Он никогда не отрывал от нее взгляда и видел все. Реакция не заставляет себя ждать: тонкие пальцы сжимают простынь, голова запрокидывается назад, а из ее губ вылетает хриплый пошлый стон. О, как он ненавидел ее голос, и как он нравился ему сейчас. Ему так нравилось видеть в ее глазах ненависть, злость, когда она ходит по коридорам школы. Завтра она снова будет ненавидеть его за то, что не сможет отвечать на вопросы учителей на уроках. Чертова заучка. Сегодня она сорвет голос. Он постарается, чтобы это было так.       Она постоянно говорила себе, что это было в последний раз. Она больше никогда не посмотрит на него, не вспомнит его, никогда не отдастся ему… никогда больше не почувствует этих холодных губ на своем теле, не почувствует рук, что так крепко сжимают в объятиях, не увидит его прекрасного тела, не посмотрит в его стальные глаза, которые заставляют подчиниться. И она снова шла за ним, потому что не могла остановиться, ей нужна была новая доза этого очаровательного наркотика.       Его язык очертил контуры ее груди, приблизился к соску и взял в рот. Все так же, не отводя взгляда. Он видел, как в ее взгляде похоть превозмогает все. Она уже отдалась ему, она больше не будет сопротивляться, не будет отводить взгляд, она приняла его игру. Но ведь победитель только один, и это всегда был и будет он. Все так же, не разрывая зрительного контакта, он, пристально всматриваясь в ее лицо, несильно, но ощутимо укусил ее за сосок, обхватил зубами и потянул на себя. Ее голова резко откинулась назад, и она вскрикнула так громко, что звук отдался эхом от стен комнаты. Она проиграла в первом же раунде.       Но он не собирался останавливаться на достигнутом, не собирался отдавать ей первенство. Это завтра она сможет как обычно не обращать внимания на его оскорбления, иногда даже огрызаться в ответ, дерзить, но сегодня лишь он хозяин ситуации и таковым и останется.       Он завел ее руки за голову и привязал галстуком к изголовью кровати; она этого даже не заметила. Он усмехнулся, обычно она никогда не теряет бдительности, всегда осторожна. Его губы снова начали терзать ее шею и ключицы. Он даже не догадывался, до какой степени она погрязла во всем этом, ведь сейчас ей было не важно, где находились ее руки, важно было лишь то, что такие нужные в этот момент губы не прекращают свою сладкую пытку. И она старается подстроиться под его ласку: выгибает шею, откидывает голову назад, подставляя всю себя под поцелуи, приподнимает бедра, трется об него всем телом. И с каждым прикосновением все громче вскрикивает. Она словно кошечка, которая требует ласки и любым способом пытается ее добиться.       Теперь безумие охватило их обоих. От ее реакции у него снесло крышу. Он не понимал, что делает, а в голове только бились мысли: «Еще, больше, ближе, сильнее…» Он подхватывает ее за бедра и прижимает к себе как можно ближе, трется о ее тело все сильнее, а она лишь принимает его условия, обхватывает его ногами и тихо стонет. Чистая страсть. Одна на двоих.       - Пожалуйста, еще… - хрипло просит она, но не пытается ничего предпринять сама, ведь сейчас все решает он.       А он вдруг совсем замирает, и, опять-таки, не отводя взгляда, целует ее в грудь. Туда, где находится сердце. В ту же секунду тишину разрывает женский хриплый вскрик и мужской грудной стон. Они оба приближаются к желаемому блаженству, которое управляет ими уже очень давно.       Сегодня они снова пообещают сами себе, что этого больше повторится. Завтра они снова будут ненавидеть и презирать друг друга от всего сердца. Кричать самые обидные слова, которые только можно придумать, совершенно искренне. Она снова станет Гриффиндорской заучкой-грязнокровкой, а он – Слизеринским хорьком. Они забудут эту ночь…       … до тех пор пока не встретятся вновь в горящем огне страсти.

Безумие продолжается.