Flying Circus

…Контроль ругнулся и плеснул недостающего ингредиента в пунш. Третья бутылка из-под этого ингредиента полетела к стене, прямо под столик, который занимал Перси Аллелайн с супругой. Мэри заинтересованно посмотрела на бутылку, но вздохнула и потеряла к ней всякий интерес, заметив, что бутылка была пуста. Аллелайн скривился, словно ему прищемили хвост, и попытался поднять бутылку — не хватало ещё, чтобы его, Перси Аллелайна, жена допивала за этим старым пьянчугой Контролем! — но бутылка непослушно выскользнула из рук: так он волновался и не хотел, чтобы хоть кто-то видел всю эту гадкую, унизительную сцену. Звеня по полу вдоль стены, бутылка откатилась в левый угол, где Питер Гиллем как раз смеялся над шуткой одного из молодых официантов. Получалось это у него сдержанно и прилично, но второй официант был совершенно уверен, что этот лощёный мистер флиртует с его другом, потому не стал скрывать ухмылки, когда мистер Гиллем вдруг вскрикнул и, неловко раскинув руки, повалился вперёд — под ноги ему попала невесть откуда взявшаяся бутылка. Оба официанта — синхронно, профессиональным движением — подхватили его под мышки и с удовольствием ещё подержали бы его в своих сильных руках, но он, попунцовев до корней волос, немедленно оправился и ретировался в сторону сцены. К которой, правда, прорваться было не так-то просто, потому что вокруг собралась уже большая толпа, оравшая гимн на ломаном русском. Панически озираясь, Гиллем вдруг заметил нежное свежее личико — Сэл, девушку звали Сэл. Иногда они встречались в коридорах и перебрасывались полушутливыми фразами о погоде и самочувствии. Питер Гиллем нравился ей, может, больше, чем стоило бы признавать — но уж точно ровно столько, сколько он, со своим обаянием и выдержкой, заслуживал. И Сэл, расплывшись в улыбке, шагнула навстречу Гиллему. И вдруг решилась: приподнявшись на носочках и согнув в колене ножку, она чмокнула всё ещё пунцового Гиллема в щёку и нежно выдохнула ему на ухо: «По-русски». Больше ничего она сказать не успела — и смутиться тоже не успела, потому что бесчувственная толпа вдруг отнесла её от мистера Гиллема и вытолкнула прямо к сцене, где в костюме Санта Ленина дирижировал нестройным хором Рой Бланд. Сэл, едва удерживая равновесие, качнулась вперёд и уцепилась за первое, что под руку попалось. И вдруг раздался жуткий скрежет. Все зажали уши, кто-то выругался. А глумливый гимн смолк. Бланд в присутствии дам не ругался (во всяком случае, пытался сдерживать себя), хотя уж у него были все основания: симпатичная блондинка из архивов вырвала из его рук микрофон. Бланд нагнулся, чтобы схватить шнур, но сделать это было не так уж и просто — маска Ленина закрыла обзор, а подушка на животе мешала двигаться. Вслепую он принялся возить рукой под ногами, но шнур никак не находился. Бланд сделал несколько шагов вправо — и ткнулся задом во что-то мягкое, которое оказалось также задом, но только принадлежащим Конни Сакс, та при женщинах ругаться не стеснялась, потому выдала что-то громкое и нецензурное, пока летела прямо к застывшему у окна Джорджу Смайли. Джордж за мгновение до падения на него Конни печально наблюдал сквозь немного пыльное стекло, как под ближайшим деревом целуются Билл Хейдон и Энн. Падение Конни Джордж перенёс достойно — без восклицаний, за которые потом было бы стыдно и комментариев — однако стакан с виски вылетел из его руки и стукнулся о стекло. Словно вспугнутые птички Билл и Энн отпрянули друг от друга и поторопились вернуться в зал. Разными путями, конечно же. Билл проскользнул в боковую дверь и нос к носу столкнулся с Джимом Придо. Тот растерянно улыбнулся — расстояние между ними было слишком уж коротким — и Билл, от которого разило женскими духами, бросил с небрежным вздохом: «Ах, эти родственники…». Джим кивнул, мгновенно помрачнев, и решительно направился в центр зала, где Контроль колдовал над пуншем. Джим молча протянул пустой стакан, но Контроль, раздражённо фыркнув, заорал: «Аллелайн, тут всё не по рецепту!» — и снова плеснул в пунш водки. И отбросил бутылку. Уже седьмую. Бутылка отлетела под ноги Перси Аллелайну…