“Люди живут не задумываясь об этих развилках; кажется, что выбор можно отложить на потом. Но наступает момент, когда откладывать больше нельзя. И ты вдруг понимаешь, что выбор уже сделан, а ты даже не заметил”
(с)Ирвин Уэлш
Ослепительный утренний свет заливает салон автобуса и светит мне прямо в глаза. До города осталось не более двух часов. Должен пережить. В крайнем случае, закину транквилизаторов. Но пока ломки нет.
Как понять, что ты знаешь город? Ты можешь побывать в нем тысячу раз, но так и не узнать. Если у тебя нет пары знакомых шлюх готовых приехать к тебе по первому же звонку, пары героиновых торчков, двух-трех дилеров согласных дать дозу в долг, нескольких знакомых барменов и трех-четырех человек у которых точно можно будет вписаться на время пребывания в городе. Если весь этот комплект в сборе, то ты можешь уверенно говорить что знаешь город. Этот город я знал, как свои пять пальцев.
От чего я сбежал? Да, да, именно сбежал, иначе это никак не назовешь. Так от чего же? От наркотиков? От своих так называемых друзей? От кучи проблем в семье? От драк в барах и на стадионах? От безумных рейвов в клубах? Я сбежал от себя старого. Старый я, не устраивает меня. Нужны перемены. Резкие и необратимые. За ними я сюда и приехал.
Первым делом, после того как я вышел из автобуса, я пошел и купил себе валиума и метадона, что бы пережить ближайшую неделю. А она обещала быть долгой. Далее я отправился к первому попавшемуся телефонному аппарату, что бы позвонит Денни и договориться на счет квартиры.
-Без проблем чувак. Только не разнеси там ничего. Могу передать ключи тебе через час, как раз смена на работе кончается. Подъезжай ко мне на Йорк-стрит. Ты сейчас, где вообще? – гулко прозвучал голос Денни.
-Я? Я сейчас не далеко от какого то парка на Эдинбург-роуд- отвечаю я, но в голове крутятся мысли только о том, как бы пережить мне следующий час. Я уже чувствую, как по моей коже пробегает холодок. Он начинается где-то в начала хребта, и спускается вниз по позвоночнику и охватывает все тело.
-Черт, далековато. Езжай сразу на Арленктон-стрит , там квартира. Как освобожусь, я тут же подъеду. - прозвучал голос на другом конце трубки.
-Договорились. Жду тебя там. –ответил я и повесил трубку.
С местом жительства разобрались. Что же дальше? Соскакивать просто так нельзя. На это нужна минимум неделя. И эту неделю мне нужно что-то есть не выходя из квартиры. Если выйду-то сорвусь, как пить дать сорвусь. Необходимо создать условия, при которых мне не требовалось бы выходить из квартиры. Поэтому надо посетить ближайший магазин и купить продуктов и журналов на полторы недели вперед.
Я захожу в магазин и закидываю в тележку всю возможную еду, для приготовления которой не надо применять особых усилий. Это в основном заварная лапша, консервы, полуфабрикаты, каши на воде и куча другой хрени. И, конечно же, много, много воды и пара бутылок водки на тот случай если закончится метадон и валиум.
Купив все, что мне надо, я сел в автобус. Ехать далеко, а тот холодок что был в начале, начинает переходит в озноб. Это еще не так плохо. Дальше, хуже. Меня ждут все девять кругов Ада. И их я должен пережить, иначе, все то, что я делал, что бы порвать с прошлым, было напрасно. Если я не слезу, я распишусь в своем пожизненном статусе отброса общества и конченого наркомана. Я не хочу возвращаться в Эдинбург, к своей семье, которая меня презирает. Не хочу возвращаться к друзьям алкошам и нарколыгам. Я встал не на тот путь. На путь, который вгонит меня в могилу раньше времени.
Хотя путь к могиле есть в жизни каждого человека, и какая разница, дальний он или ближний? В конце концов мы все будем кормить червей в земле. Я представляю этот момент: я лежу в гробу, весь бледный, до синевы выбритый и пахнущий неизвестно чем в черном смокинге, в котором родители мечтали меня видеть всю жизнь. Священник прочитал молитву, и гроб заколачивают. Я остаюсь один в четырех стенах, в ожидании пока мое тело не превратиться в прах. Гроб опускают в могилу и засыпают. Там, на верху, в нескольких метрах выше, стоят люди и плачут, и вспоминают, каким я хорошим был, что является полной ложью самим себе и самодурством самих себя. Но теперь я один на один с вечностью, в ожидании, пока мой труп не истлеет. Здесь нет ни наркотиков, ни друзей, ни проблем. Здесь нет ничего. Постоянные ломки меня не тревожат. Тут спокойно, совершенно. То что я умер, я могу считать божью благодатью. Но откуда у Бога есть время на такого отброса как я?
Я просыпаюсь в нескольких остановках от нужной мне, с печальным пониманием того что я жив, и ломка уже совеем близко. Как я сказал, откуда у Бога есть время на меня? Ему либо попросту насрать, либо он сидит там наверху, смотрит на меня, и смеется с моей ничтожности и примитивности. Он не отправляет меня в могилу, потому что, такие как я, забавны для него или это его кара для таких как я. Для таких как я, для которых жизнь самая сильная мука.
От чего же жизнь наркомана так мучительна? Многим может показаться, что она беззаботна и легкомысленна. Ни черта подобного. Зависимость учит нас вертеться в жизни, что бы достать дозу. Она учит заводить нужные знакомства и говорить нужные слова в нужное время. Наркотики учат нас пресмыкаться перед другими, перед теми, у кого есть наркота. И это делает нас чем-то похожими на уличных собак. Они готовы сделать все на что только способны, лишь бы выпросить у прохожего кусок чего-либо. Всех наркоманов можно примерно так и описать. Все мы похожи на подзаборных шавок. У нас нет ни дома, ни семьи, ни денег, все нас ненавидят и шпыняют. Нас точно так же отлавливают. Но все эти беды бледнеют, когда приходят две другие.
Первая беда, это ломка. Её можно сравнить с волной, что затягивает тебя. Сначала это маленькие волны, которые ничего кроме раздражения не приносят. Потом они усиливаются. И вот, в какой-то момент эта волна накрывает тебя с головой и начинает затягивать в море. С ломкой точно также. Сначала это просто холодок по коже и эмоциональное раздражение. Все на свете тебя начинает злить и выводить из себя. Потом добавляется озноб. Озноб сменяется невыносимой жарой и потоотделением. Все твои мышцы напряжены до предела. Потом в какой-то момент они расслабляются. В этот период, твое тело начинает тебя обманывать. Создается чувство затекания конечностей. Потом все твое тело начинает болеть. Ты не можешь ни пить ни есть, потому что, твои мышцы на лице невыносимо болят. Ты постоянно чихаешь и зеваешь. Ты не можешь уснуть, тебя мучает бессонница. Ты постоянно на взводе, ходишь туда-сюда, по десять раз встаешь и снова садишься. Потом тебя начинает рвать под 10-15 раз в день. Тебя начинает бросать из жары в озноб. Потом, твои кости начинают выворачивать и ломать. Твои вены чешутся, ты готов разодрать их. Ради дозы, ты готов убить кого угодно. И неважно кто это: родственник, друг, мать или обычный прохожий. Ты готов отдать все что угодно, лишь бы все это прошло.
Вторая причина, наступает гораздо раньше. Она приходит к каждому наркоману или тому кто принимал наркотик. Это моральные угрызения. Понимание того, к чему ты сводишь свою жизнь. Насколько ты низко упал и что ты натворил. И все это, ложиться тебе на плечи пудовым грузом, который ты не можешь сбросить, пока не слезешь с иглы. Но если ты крепко подсел, то вероятность того что ты слезешь, очень мала. И этот груз, будет пожизненно висеть на тебе, и тяжелеть по мере осознания своих поступков. И это равноценно ломки. Если нет ломки, то есть этот груз, который нигде и никогда не оставит тебя в покое.
И это все ждет меня очень скоро, в самое ближайшее время. Выдержу я? Не знаю. Но этот груз, тянет меня на дно, и я уже чувствую. Водная гладь далеко вверху, во многих метрах от меня. Доплыву? Сомневаюсь, но я должен.
-Где тебя носило Глен? - возмутился Денни, когда я к нему подошел. Как оказалось, он уже давно ждал меня.
-Прости, были заторы на дорогах.
-Ясно. Видно ты подготовился. – улыбнулся он и кивнул в сторону двух больших пакетов у меня в руках. Я молча кивнул.
-Хорошо, что ты решил слезть. Ты не похож на этих нарколыг и можешь больше чем думаешь. Надо приложить только чуть-чуть старания, и ты выберешься из этого дерьма. И я рад тебе помочь, друг.- Денни потрепал меня по плечу и серьезным взглядом посмотрел на меня.
-Сколько тебя не будет в городе? – хладнокровно осведомился я. Я не хочу, что бы он пришел рано.
-Неделю. Квартира как раз для твоего случая. Ничего лишнего. Палас, холодильник, плита и телек.- изрек он, и педантично пригладил свои белокурые волосы. Денни всегда мне напоминал педика. Такой же смазливый и слащавый. Он постоянно следил за своей внешностью. Я его ни разу не видел с щетиной или не зачесанными волосами. Всегда свеж и чересчур опрятен. А его манера разговора? Я до сих пор не могу понять, зачем говорить с придыханием и затяжными фразами типа : ну знаааешь, навееерное и так далее.
-То что нужно Денни. Нам пора. - Коротко ответил я, чувствуя как, во мне просыпается желание врезать, поэтому смазливому личику.
***
Меня бьет озноб. Я лежу на заблеванном паласе, закутавшись в одеяло, и трясусь. Я ничего не могу сделать. Меня выворачивает наизнанку в прямом смысле этого слова. Мой скелет хочет наружу. Он хочет разорвать моё тело и выйти покурить. Ни метадон ни валиум уже не помогают. Они лишь ненадолго облегчают агонию, и то ненамного. Да возможно после них кости выворачивает не так сильно и из озноба кидает в жар не так резко, но и эта манна небесная длится пару минут.
Нормально я не ел уже четвертые сутки. Я не могу нормально пережевывать пищу из-за того, что каждый раз, когда я пытаюсь открыть рот, все мои мышцы лица сковывает адская боль. А все-то немногое, что я через силу засунул в себя, тут же вылетает обратно. Мне трудно даже подняться с этого паласа, что бы дойти до телека и переключить на другой канал.
Я потерял счет времени. Я не знаю, какой сегодня день, и какое сегодня число. Когда ты лежишь в четырех стенах и мучаешься в агонии, время идет медленно. Один день растягивается на пять, два на десять. Агония удлиняет каждую секунду. И каждый миг этой секунды, невыносим. Невыносимая боль во всем теле сжигает не только тело, но и душу. Если сравнивать все это с кругами ада, то я могу сказать с уверенностью, что я на девятом.
Когда я шел на это, я знал, что меня ждет. Я знал об этой боли. Я знал обо всем, но все равно это невыносимо. Я приехал сюда, что бы порвать с прошлым. Послать его куда подальше. Завязать с наркотой, проблемами, разладом в семье. Я приехал сюда, что бы создать новое я, я которое будет таким, каким я его хочу видеть. Я здесь, что бы взять бразды правления своей жизни в свои руки. Это место должно стать ластиком в листе моей жизни. Все должно быть стерто и написано заново. Это моя цель. Я должен преодолеть ломку. Я должен удержаться на плаву. Я должен выкарабкаться на берег из-под этой волны, что накрыла меня с головой.
Но черт подери, я готов отдать все сокровища планеты лишь за дозу героина.
Новый лист моей жизни? Да, когда-то это было важно. Всего лишь несколько дней назад. Тогда это было вещественным. Но каким-то неведомым образом, то что было вещественным, стало вдруг несущественным. Мне уже не нужен этот лист, я готов от него отказаться. Лишь бы снова пустить раствор по вене. Я готов вновь принять себя таким, каким я есть. Раздолбаем и распиздяем, готовым за дозу продать мать.
И эта мысль не дает мне покоя. Денни закрыл меня здесь, что бы я не сбежал, что бы я мог разобраться с этим один на один. Что бы я не сорвался. Но я могу выбить окно и навестить старого доброго Короля. Да, да! Именно! Он займет мне дозу. Обязательно займет.
Нет. Я должен это пережить. Я не должен сорваться, ни в коем случае. Это будет означать фиаско, проигрыш в борьбе, которую я затеял очень давно. Я к ней готовился почти два года и лишь сейчас приступил к ней. Это схватка за мою жизнь. Жизнь, которую я смогу прожить в полной мере, если выйду из этой схватки победителем. Я могу это сделать, я знаю это. Я уже близко к победе. Я ни в коем случае не должен опускать руки. Ни шагу назад!
Тренер всегда говорил, что в схватке мы должны подниматься с колен. Даже если ты проиграл прошлую, ты должен вынести уроки и тренироваться что бы не проиграть в следующей. Ты должен быть сильно, сильнее, чем в прошлом. Ибо ты должен был стать сильнее с прошлого раза. И я стал сильнее.
Да, я стал сильнее. Сейчас я приму валлиум и метадон, заставлю себя что ни будь сожрать и заставлю себя переключить этот канал, который вещает одно и то же уже хрен знает какие сутки. Я это сделаю. Я должен встать с колен. Иначе все было напрасно. И все что я делал уйдет в никуда. И тот груз совести станет тяжелее в сотни раз. Я должен это пережить.
И я это переживу. Я хозяин своей жизни а не наркота! Я это сделаю, чего бы мне это не стоило!
***
Божественный нектар, что пьют боги на Олимпе не сравниться с этим. Я лечу среди облаков полный легкости и счастья. Мне хорошо. Мое тело не имеет веса. Здесь так хорошо, я не хочу обратно. Не хочу. Это будет слишком тяжело.
Я лечу в облаках и вижу внизу распаханные поля, огромные муравейники в которых суетятся муравьи люди. От муравейников отходят длинные, бесконечные автобаны. Отсюда, все это кажется мелочью. Отсюда, с высоты птичьего полета это настолько ничтожно, что даже смешно, что люди придают всему этому какое-либо значение.
Жаль, что это всего лишь иллюзия, но какая! Я хочу плавать в этих облаках вечно. Я хочу летать как птица. Ощущать на лице резкие порывы холодного, бодрящего воздуха. Дышать этим разряженным кислородом, вдалеке от насущной суеты города и вечного окружения шумных людей. Я теперь понимаю, почему считают, что все праведники попадают на небо после смерти. Здесь царит покой. Покой, о котором мечтает каждый, но которого не каждый достоин.
Мне недолго осталось летать средь этих белых гигантов. Совсем скоро мне явиться настоящий мир с его жестокими реалиями. И я снова толкнусь со своей беспомощностью пониманием того, что не смог соскочить. Если ты подсел на иглу, будь готов к тому, что соскочить будет далеко не тяжело. Это будет невыносимо тяжело.
Я лежу на диване в квартире Короля и пускаю слюни на ремень, которым перетягивал руку. А перед моими глазами, на полу, лежит мой враг, который отправил меня в нокаут. Пустой шприц из-под райского нектара. Он специально упал именно там, что бы быть у меня перед глазами. Что бы напоминать мне о моём проигрыше. Напоминать о том, что я никто. О том, что я не могу бороться.
Я чувствую как падаю, падаю в мир, в тот мир который я ненавижу за свою ничтожность. Нет, я не хочу этого. Я хочу остаться здесь. Навсегда…
Открывая глаза, я мечтал обнаружить перед собой крышку гроба, но нет. Или хотя бы то, что это был кошмар. Но нет, это черт подери реальность. Я в квартире Короля, лежащий на диване и смотрящий на пустой шприц от геры.
Чувствую себя как дерьмо. Просто вонючее дерьмо. Я никто. Просто пустое место. Невидимый груз стал в разы тяжелее и невыносимее. Я сделал свой выбор, я решил бороться. Почему я проиграл? Я же готовился. Но какого хрена? Почему я сорвался? Потому, что я больше ни на что не годен. Я-жалкий нарколыга, который не может слезть, который сорвался, когда ему оставалось совсем чуть чуть. Но это было невыносимо.… Этот раствор помог мне не сойти с ума.
Что я сделал? В очередной раз сорвался? Какой это уже раз Глен? Третий? Сколько еще раз можно? Ты черт подери должен соскочить! Должен! Ради кого? Ради себя хотя бы черт подери! А знаешь Глен, почему только ради себя? Потому что больше никого нет. Все ушли. Абсолютно все. Родные, друзья, знакомые. Все они ушли из-за того, что ты чертов нарколыга, который вечно всем должен денег.
Ты должен соскочить. Обязан. Да, я обязан. В следующий раз, я точно соскочу. Точно. Но не здесь, не в этом городе… Я его знаю, и это плохо. Это ужасно. В следующий раз я отправлюсь в Манчестер. Там я точно соскочу. Точно.
Это мой выбор. Мой выбор соскочить с иглы. Распрощаться с этим всем навсегда. Раз и навсегда. Мой выбор послать все к чертям и начать новую жизнь. Я выбираю жизнь!
Всего лишь одна вмазка, и все. Всего лишь одна, что бы ни подохнуть до Манчестера.
Одна…Вмазка.…И.…Все…
