Настя

      Шел четвертый год Его скитаний.       Он брел по ночной улице, избегая света городских фонарей и прячась в тени. В этот поздний час людей было мало, но Он не хотел быть замеченным и продолжал свое скрытное движение к цели. Шел дождь. Вода затекала в глаза, в уши и даже в нос, что было весьма неприятно. Но Он не жаловался. Никогда. К тому же в дожде были свои плюсы - он смывал с грязь и противный запах отбросов. Вдруг ночная тень закончилась, целый квартал впереди был освещен яркими, кричащими вывесками круглосуточных баров и магазинов. Он хотел вернуться на пару кварталов назад, свернуть во дворы и обойти опасное место, но голод судорогой сводил внутренности. От боли двигаться становилось всё тяжелее. Он решил рискнуть. Почти сто метров ярко освещенной местности, ни одного клочка тени, ни одного укрытия, если кто-нибудь выйдет на улицу - Он будет замечен в ту же секунду. И тогда быть беде. Он собрался с силами и опрометью кинулся к противоположной границе губительного света. К спасительной тьме.       Половина пути позади. Воздух со свистом вырывается из легких. Две трети. "Лишь бы никто не вышел" - подумал Он, напрягаясь что было сил. Мышцы пронизывала жгучая боль. Четыре дня без еды - не удивительно, что Он так слаб. "Только бы никто не вышел" - с ужасом думал Он. И вот спасительная тень - укрытие от враждебных глаз, до него уже можно дотянуться.       - ЭЙ!!! - где-то сзади раздался гневный крик. - Стой!       Но Он не остановился. Из последних сил нырнул в тень невысокого куста и упал без движения. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди, проламывая рёбра. Мышцы окончательно свело, Он не мог ими пошевелить.       - Стой, кому сказал! - гневный голос не унимался.       С трудом приподняв голову, Он посмотрел в сторону кричавшего - грузный человек гнался за пуделихой, которая весело удирала от хозяина, волоча за собой странный кожаный ремешок.       - Стой, Сара! Стой, кому говорят!       Он облегченно выдохнул и опустил голову на мягкую и мокрую траву. "И кому только в голову пришла идея гулять ночью, в такую погоду? - Подумал Он, переводя дух. - Сумасшедший человек".       Отдышавшись Он поднялся с травы. "Нужно двигаться дальше". Тело Его дрожало от пережитого напряжения. "Где-то тут, за этим поворотом - подумал Он, вспоминая свои прошлые походы в эту часть города. - Да, знакомые запахи".       Он инстинктивно потянул носом, принюхиваясь к ароматам, наполняющим двор, в который Он свернул. Напротив одного из подъездов Он увидел свою цель, но вместо радости Его постигло разочарование - месяцами не работающий фонарь, наконец-то починили, и он освещал большую часть двора, захватывая и то место, куда Он так стремился. Он недолго постоял в раздумьях. Выхода не было и Он неуверенной походкой двинулся вперед, к губительному свету ночного фонаря. Подойдя как можно ближе к мусорному баку, доверху забитому различными бытовыми отходами, объедками, поломанной мебелью и прочим мусором, Он огляделся - никого. Он запрыгнул в бак и начал искать в нем ужин. Не лучший ужин в Его жизни, но для выживания во враждебном городе сойдет.       - Ах ты негодяй! - раздалось со стороны ближайшего подъезда. - Я тебе покажу!       Он рванул в сторону, стараясь скрыться, но не смог. Его "поймал" кусок стальной проволоки, который кто-то посчитал не нужным и выкинул. Металл въедался в кожу вызывая нестерпимую боль, казалось он уже достал до самой кости. Его недавнее спасение превратилось в смертельную ловушку.       - Я тебе покажу! - не унималась полная старушка, быстрыми мелкими шажками ковыляющая к мусорному баку. Старушка продолжала на ходу выкрикивать ругательства и проклятия, размахивая своим костылем.       Внезапно Он почувствовал усталость.       Он устал бояться, устал прятаться, устал выживать. Ему хотелось покоя. Если эта старушка сейчас забьёт его на смерть, так будет даже лучше. Он просто закрыл глаза и отвернулся. Тело Его продолжала бить мелкая дрожь от холода и усталости.       Он услышал уже совсем рядом с собой шаркающие шаги старушки и приготовился к удару.       - Баба Клава! Стойте! - раздался молодой девичий голос. - Не надо.       - Как так не надо? Что у нас тут приют для бездомных? Нечего ему тут шляться, детей пугать. - Сварливо ответила бабка, шамкая вставной челюстью.       К ней подошла девушка в одной ночной рубашке, которая под дождем моментально промокла и стала совершенно прозрачной.       - Тьфу, срамота! - выругалась старушка. - Иди домой сейчас же, не позорься!       - Пойду, но только с ним. Никого он не пугает, он сам боится. Смотрите как дрожит!       - А, леший с тобой. Делай что хочешь. На вас, молодежь, управы никакой не сыскать.       - Спасибо, баба Клава.       - Спасибо - спасибо. - Проворчала старушка удаляясь к своему подъезду.       - Ну, не бойся. Идем со мной. О, ты запутался. - Проговорила девушка, протягивая руки к проволоке, поймавшей Его. Она стала освобождать его из стальных пут. Несколько раз она случайно прикоснулась к Нему, от чего Он невольно вздрагивал. - Не бойся, я тебя не обижу.       Он не верил своим глазам и ушам. "Должно быть бабка меня зашибла, я повредился умом и мне это мерещится. Или я умер?"       - Ну вот, готово, идем со мной. - Она направилась домой. Он немного постоял в нерешительности, глядя в обнаженную спину удаляющейся девушки, затем нетвердой походкой двинулся вслед за спасительницей. От нее пахло домашними булочками. От этого запаха, голод скрутил живот с новой силой. И он пошел быстрей. ***       Он проснулся в тепле и сухости, через окно в комнату пробивался ласковый солнечный свет. Насти нигде не было. Он проверил во всех комнатах. Лишь мокрая ночная рубашка сушилась на батарее - единственное доказательство существования Его спасительницы. Вдруг во входной двери что-то щелкнуло, она открылась и на пороге появилась Настя.       - О, уже проснулся. А вымытым ты выглядишь гораздо лучше! - Она радостно улыбалась. - Идём гулять!       В руке Насти Он увидел кожаный ремешок, и сразу же вспомнил вчерашнюю пуделиху, удирающую от своего хозяина.       - Кстати, как твоя рана? - Она нежно взяла Его за переднюю лапу, которая оказалась забинтована. - Крови почти нет, смело можем идти. - Она надела ему на шею поводок и повела на улицы уже не враждебного, а дружелюбного города.       - Я решила назвать тебя Джо. Тебе нравится? - Она озорно улыбнулась.       "Джо, - подумал он, пробуя свое имя на вкус. - Джо".       Он был определенно счастлив. Во время прогулки Джо не переставая вилял своим огромным хвостом и то и дело терся мордой о ногу своей новой хозяйки.       "А вечером она опять накормит меня вкусняшками" - мечтательно представил он запах вчерашних домашних булочек и их чудесный вкус. ***       Баба Клава вышла из подъезда на ежедневные вечерние посиделки со своими соседками. На них они рассказывали друг другу последние сплетни, перемывали кости соседям, обсуждали погоду и жаловались на здоровье. Она уже предвкушала, как будет рассказывать про то, как сосед по лестничной клетке затопил соседа снизу. Как вчера она застукала в помойке шелудивого пса, а Настёнка - добрая душа, приютила его. Открыв дверь, она обнаружила, что все ее соседки уже собрались и что-то бурно обсуждают, охают, кивают головами, причитают. Клавдия Васильевна почувствовала неприятный холодок в груди, который она чувствовала всегда перед бедой. Отогнав непонятный страх, она направилась к лавочке, прислушиваясь к разговорам.       - Это ж надо, а! Господи, такая молодая, такая красивая!       - Ой-ой-ой, батюшки... Что ж делается-то!?       - Дай Бог не мучилась, бедняжка. Врачи сказали - "моментальная смерть".       - Ай-ай-ай.       - А я-то, бабки, я-то все видела. Ой мамочки. Отбросило ее, словно тряпку какую. А собачонка. Собачонка-то, сидела возле нее. В руки и в лицо ей носом тыкалась, скулила, бедная, плакала. Ни на шаг не отходила... Даже скорая когда приехала, отогнать ее не могли, выла так бедная... Вырывалась к девочке от врачей. Усыпили они ее...       Тут старушки заметили Клавдию Васильевну. Та застыла на месте. От услышанного она не могла пошевелиться.       - Клавка-а-а! - завопила свидетельница происшествия. - Горе-то какое! Настенку-то нашу, грузовик задавил. Нет больше Настеньки!       В глазах Клавдии Васильевны потемнело и она почувствовала, что падает.