Я так давно желал тебя...

Сдаёшься? Не ожидал от тебя, Сиэль. Смотришь на меня так безразлично. Сапфировые глаза, кажется, стали ещё прекраснее с тех пор, как ты превратился в девушку. Ты была так удивлена… Кто знает, чем такое можно объяснить? А во всём виноваты английские инженеры-изобретатели. Недавно в одной из тайных лабораторий учинили такой взрыв… а королева отправила проводить это расследование именно тебя – как всегда, в самое пекло. Помню, как вчера – всё произошло так резко, внезапно. Тебя похитили, провели даже меня, и целые сутки я не мог тебя найти. Но ты выгадал момент и призвал меня. (Как ухитрился? Молодец)… а потом был белый-белый, слепящий взрыв. Я врываюсь в подвал лаборатории, разрывая на клочки всех, кто встретился на пути, а там… а там ты. О б н а ж ё н н а я, на столе. Смотришь на меня недоумённо, розовый ротик слегка приоткрыт. У меня чуть слюни не побежали от твоего вида. Так бы и набросился… Ты не помнила, как всё происходило, но превращение повергло тебя в шок. Ты долго никого не подпускала к себе, даже меня. Распустила всю прислугу, чтобы быть одной в этом жутком поместье. Одной, если не считать меня… Била зеркала, иногда странно, истерично смеялась. Смеялась почти как после смерти труппы «Ноев ковчег». А сегодня ты меня удивила, как никогда. Позвала к себе в комнату, а голос был безжизненным, пустым, гулким. Я шёл, не зная, что думать. Ты смотрела на меня из-под полуопущенных длинных ресниц. Они трепетали, и на твоих глазах были слёзы. Словно ты на что-то решилась, на что-то важное для тебя, и… страшное. Твои тонкие ручки дрожали и были мокрыми от пота. -Я больше не могу, Себастьян. – вот и всё, что ты сказала. Почти шёпотом. Я сразу понял, ч т о ты имеешь в виду. Ты сдаёшься. Признаюсь, моё сердце сжалось: я думал насладиться твоей душой сполна, когда всё закончится, когда месть будет исполненной. А тут такое… это не входило в мои планы, знаешь ли. Я растерялся. А потом вдруг вся злоба, которая только была во мне, вся ненависть к тебе, поднялась и заклокотала в висках. А ты это ощутила. Я видел, как вздрогнули твои хрупкие плечи, когда я смотрел тебе прямо в глаза и не пытался скрыть своих чувств. Ты делаешь вид, что тебе всё равно и словно говоришь мне: «делай, что хочешь, Себастьян. Но я больше не могу так…» - но я чувствую твой глубоко запрятанный страх. И сейчас я заставлю тебя показать его. Я улыбаюсь и облизываюсь. Ты видишь мои клыки, я обвожу языком каждый из них – оцени их острие, блеск, длину. Оцени моё превосходство над тобой… Я подхожу к твоей кровати и наклоняюсь к тебе. Моя тень накрывает тебя полностью, накатывает холодной волной. И тебе в ней мерещатся все страхи, пережитые тобой когда-либо – я знаю, я вижу это по твоему лицу. Такое милое, невинное личико. И присущие тебе нахальство, капризность, надменность совсем не подходят к нему. Я знаю, что подойдёт тебе сегодня, я хочу насладиться сполна. -Вы уверены… госпожа? – широкая ухмылка ползёт по моему лицу, я прижимаю тебя к кровати, а ты не сопротивляешься. Ты просто никакая, обмякла и сомлела в моих руках от страха, от отчаяния и пустоты, затопивших тебя, - Вы отказываетесь от контракта? О, обрети себя-прежнего, Сиэль! Прикажи мне выметаться, оттолкни, кричи «нет!» . Но ты отвечаешь всё так же безжизненно, тихо: -Да… я больше не вижу смысла… ни в чём. О, твой голос – это что-то бесподобное. Сейчас он станет куда оживлённее… Я расстёгиваю твою ночную рубашку, на моих пальцах вырастают длинные когти. Не сдерживаясь больше, я рву остатки твоей одежды и громко смеюсь прямо в твоё изумлённое, испуганное лицо. -Ты испортил мне обед, Сиэль! Ты поплатишься… - и снова плотоядно облизываюсь, а потом наклоняюсь и целую тебя в маленькую, едва наметившуюся грудь. Такой упругий, влажный сосок… вот ты и закричала. -Тссс... – но на самом деле твой крик доставляет мне наслаждение. «Несравненно»… я провожу языком по твоей нежной, тонкой коже от шеи до пупка. Твоё хрупкое тело бьётся в моих объятиях, тщетно пытаясь высвободиться. Ты вскрикиваешь и я чувствую, как бешено колотится твоё сердце. - Что ж, я давно мечтал… Я давно мечтал унизить тебя, обесчестить, заставить испытывать поистине адские мучения… ещё раз окидываю взглядом твоё тело, такое полудетское, неокрепшее и, вместе с тем, красивое. Почему ты не сопротивляешься, почему? Такая решимость отказаться от своего прежнего договора со мной? Ты готова даже умереть в муках – здесь и сейчас? В этом упрямстве есть часть тебя, Сиэль, такого, каким я тебя всегда знал. Я раздеваюсь сам, быстро, уверенно. Ты смотришь на моё тело и твои щёки невольно розовеют. Красиво… Я рывком раздвигаю тебе ноги, не давая опомниться, и провожу когтями вокруг твоих маленьких, красноватых и влажных половых губ. По твоему лицу пробегает слеза. О, а ведь это только начало… я наклоняюсь и ловлю её языком, попутно целуя тебя и немного кусая твои губы. Потом мои укусы опускаются ниже, ниже… а в грудь я уже буквально впиваюсь. Твоя кровь восхитительна… ты вопишь во всю мощь лёгких, и, временно затихшая, теперь снова начинаешь бороться со мной. Тщетно… я легко прерываю твои попытки, резко введя в тебя два пальца сразу. Я слышу, как внутри что-то лопается, чувствую, как мои когти разрывают твою кожу – прямо там – до мяса. Ты дёргаешься, выгибаешься в спине, туго сжимаешь мои пальцы мышцами, начинаешь колотить ногами и пытаешься дотянуться своими руками до моих, чтобы схватить за запястье. -Тихо! – рявкаю я, хватая твои руки и прижимая их к кровати над твоей головой. Ты отворачиваешься от меня, вся красная от слёз, лицо искажено болью. Я рывком вывожу пальцы из твоего тела, даже не пытаясь щадить нежную, гладкую кожу, и медленно слизываю капли крови с когтей. Ты дико извиваешься и кричишь. Неужели так больно?.. грубо затыкаю тебе рот рукой, на которой всё ещё запах твоей крови. -Ммм! Мммммм!!!.... Мммииие мммаддо… - что? Ты сказала «не надо»? Поздно что-либо менять. Вряд ли я остановлюсь теперь, даже если ты будешь умолять меня, даже если ты прикажешь. Я нажимаю головкой члена на твою мягкую и сладкую, должно быть, плоть. Ты замираешь, почувствовав. Пытаешься прижать друг к другу ноги, напрягаешься так, что краснеешь ещё больше. Что ж, будет только больнее… я вхожу. Врываюсь, грубо, резко, и сразу на всю длину. Ты кричишь, мечешься по кровати, пытаешься вырваться из моих рук. Из твоих глаз брызжут слёзы, рукой я чувствую, как ты открываешь рот – твой мягкий, влажный язык касается моей ладони. Я поворачиваю к себе твоё лицо, оно в царапинах от моих когтей и в крови. -Смотри на меня, Сиэль! Смотри в глаза своей смерти! Твой взгляд такой несчастный, полный боли и мольбы. В нём нет и капли прежней надменности, ты даже не злишься. Как быстро вас сломить, люди… как вы ничтожны в своей гордыне! Я начинаю двигаться, сначала медленно – ты слишком вязкая и тугая. И смотрю тебе прямо в лицо, и улыбаюсь самой хищной из улыбок. Потом, когда ты уже даже не кричишь, а только всхлипываешь и тихо стонешь сквозь зубы от боли, я стремительно, яростно врываюсь максимально глубоко внутрь тебя. Я слышу, как булькает твоя кровь вокруг моего члена. Так много крови… Презираю тебя, ненавижу. И всю свою ненависть, всё презрение я вбиваю в тебя, вколачиваю рваными, грубыми толчками. Ты дёргаешься на кровати туда-сюда, всё быстрее и быстрее, безвольная и расслабленная. Короткие лохматые волосы сбились в сосульки от пота, глаза начинают закатываться. Что? Нет! Не смей терять сознание, маленькая сволочь! Я бью тебя наотмашь по щеке, оставляя царапины ещё глубже, чем уже есть. Тьма, вырывающаяся из каждой клеточки моего тела, оплетает тебя, как кокон. Ты приоткрыла глаза, смотришь снова безразлично, как на чужого. Словно ты видишь меня впервые и удивляешься, что я вот такой. Удивляешься?.. Да, да, я именно т а к о й! Ты чуть ли не впервые видишь меня-настоящего и так ярко чувствуешь меня. Я впиваюсь в твои губы болезненным, кровавым поцелуем и медленно, медленно пью твою душу. И моё тело в твоём теле становится ещё сильнее, быстрее, и моя сущность вся напитывается тобой… о, это могло быть слаще! Это должно было быть куда слаще! Но пусть даже так, Сиэль, твой вкус не сравним ни с каким другим. Ты в последний раз напрягаешься, судорожно сжимаешь руками мои плечи, не в силах разорвать смертельный для тебя поцелуй. И в секунду, когда твоя душа наконец полностью внутри меня, когда жизнь покидает твоё хрупкое, израненное, покалеченное мною тело, я кончаю в тебя. Так много, что излишки вперемешку с кровью вязкой лужей растекаются по простыне. Я выхожу и смотрю на то, во что я превратил твоё тело. Потухшие, безжизненные глаза. Пальцы рук ещё дёргаются – так часто бывает с людьми после смерти. Особенно т а к о й смерти. Грудная клетка прокусана так глубоко, что почти видно сердце. И царапины, синяки, ссадины… кровь. Я наклоняюсь и целую твои губы. Почти нежно, в самый последний раз. Как мне передать тебе всё моё удовлетворение, всю меру сытости и удовольствия, когда ты мертва? Как мне сказать тебе, что ты прекрасна? Я прыгаю из окна, лечу вниз, на камни. Оборачиваюсь и взглядом поджигаю особняк. Пусть горит, пусть всё горит! Теперь, наконец, ты там, где надо. Или?.. что это? Знакомый голос звучит прямо в моей голове. Знакомый до такой боли, что я невольно вздрагиваю. «Спасибо!» - благодарность? Что ты хочешь сказать этим, Сиэль?.. Да.. да как ты вообще можешь г о в о р и т ь?! Или это не ты? Такой свободный, звонкий голосок, словно вся мука, вся боль ушли из него. «Этим последним страданием закончилось всё… этим последним страданием ты освободил меня…» Я падаю на землю, хватаясь за сердце. Что за жуткая боль? Как ты смеешь?... невольно открываю рот в крике и что-то огромное, светлое вырывается из меня наружу. Готовый взлететь навстречу облакам, т ы – да, это т ы, но ты словно призрак, едва заметен на фоне неба – оборачиваешься ко мне. Такие нечёткие контуры… «Освободил меня и избавил… от себя». Когда я осознаю, ты далеко. Мне недоступны те области, где ты теперь. И что же? Я? Я в этом виноват – я с а м?!.. Я вою, отчаянно, громко, долго, срываясь на хрип. Какая пустота внутри меня... какой необыкновенный обман! Ненавижу… я ненавижу тебя, Сиэль!