Нет любви без боли

Робкий стук в дверь прогнал беспокойный сон светловолосого юноши. Светло-серые глаза моргали часто-часто, привыкая к дневному свету. Стук повторился, на этот раз громче. Люциус Малфой торопливо застегнул штаны и поднялся с кровати. Мельком глянув в зеркало, провёл рукой по длинным волосам и поправил оттопыренный воротник рубашки цвета, чуть темнее своих глаз. Тогда он достал из-под подушки палочку и расправил покрывало на кровати. — Алохомора! Открывшаяся дверь явила его взору эльфа-домовика Добби. Люциус выжидающе смотрел в большие глаза, похожие на мячики для тенниса. — Младший хозяин, — эльф почтительно склонил лысую голову, — Мистер и Миссис Малфой изволили беспокоиться, как Вы себя чувствуете, может вызвать доктора? «Себе пусть кого-то вызовут», — нервно подумал Люциус, но вслух сказал: — Не нужно, передай, что со мной всё в порядке. Эльф учтиво склонился: — Может вам что-то нужно? Люциус отрицательно покачал головой. — Сту… Добби перебил его: — К вам гостья, хозяин Люциус. Пригласить или пускай подождёт в гостевой комнате? — Добби, ты перебил хозяина, в следующий раз я накажу тебя. Приведи гостью. Добби кивнул и быстро выскочил за дверь. Потом показал язык закрытой резной двери, радуясь, что малый Малфой не мог видеть его. Люциус окинул взглядом комнату. Вещей, выдающих хозяина, практически нет. Он наклонился и поднял с пола книгу: видимо, упала, когда он уснул. Он отложил её на стол и отошёл от стола, засунув руки в карманы. Раздался тихий стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, она распахнулась. Нарцисса Блэк была красивой. Необычайно красивой. Почему он никогда не замечал её внешности? Стройная блондинка с тёмно-синими глазами, ростом доходила ему до плеча. Всегда чуть более бледная, чем следовало бы. Тонкие губы потрескались от мороза, кожа лица немного шелушится. И ледяные пальцы. Он с удивлением подумал, что только один раз чувствовал на себе её прикосновения. В ту роковую ночь. Тогда все делали не то, что обычно. Странно, но он не мог выделить у Нарциссы ни одной особой приметы. Ни слишком заметных родинок, ни веснушек, ни шрамов, ни татуировок. При мысли о последней особой примете засосало под ложечкой. Но пока он мог судить лишь о том, что открывала взору её одежда: длинный свитер цвета осенних листьев и серые джинсы. Люциус поёжился от сквозняка и робко улыбнулся. — Заходи. Нарцисса не спешила перешагнуть порог его спальни. Просто стояла и смотрела на него, такого потерянного в собственном доме, в собственном мире. Люциус ничего не мог понять по её лицу. Какое-то время подростки молча смотрели друг на друга, а потом Нарцисса сделала шаг в комнату. За её спиной сквозняк захлопнул дверь. Их бросило навстречу друг другу. Нарцисса запустила руки в его волосы и тихо сказала, вдыхая его запах: — Люциус, ну ты как? В ответ он крепче прижался к ней всем телом. Как она приятно пахнет, как хорошо помещается в его руках, словно специально подходит ему. Он боялся сжать её, до конца не веря, что это происходит наяву. Когда-то он хотел сделать ей больно… какая глупость… он хочет сделать больно всему миру, себе, лишь бы с ней ничего не случилось. Он тихо засмеялся ей на ухо. Нарцисса отстранилась и внимательно посмотрела на него: — Больно? Люциус пожал плечами. Почему все спрашивают только об этом? Честнее было бы сказать «да», особенно если прижать, но он услышал свой голос: — Почти нет. Нарцисса засмеялась: — Ты так трепетно прикасаешься ко мне, не бойся, я не растаю. Он сжал руками её плечи. — Как дела? Это был самый простой и банальный вопрос, но Нарцисса не знала, что на него ответить. Она выпустила руки Люциуса и прошлась к окну. На улице по-прежнему бушевала метель. Девушка поёжилась. Достала палочку и махнула на окно: — Коллопортус! Ставни с шумом захлопнулись. — Хочешь… чего-нибудь? — Люциус удивился сам себе. Он знал, что Белла пьёт виски, вино, водку, курит; знал, что парни предпочитают за разговором пиво. Но что предложить Нарциссе — такой правильной, невинной, юной — он решительно не знал. Она улыбнулась: приятно осознавать, что заставляешь парня задуматься. — Чай, если можно, — ироническая улыбка выражала сомнение в том, что у него имеется чай. — Добби! С громким звуком появился эльф и почтительно склонил голову. — Ты говорил с родителями? — Да, хозяин. Они сказали, если Вам что-то понадобится или станет хуже, немедленно скажите им. — Непременно, — Люциус скис. «Ну, зачем его так сильно опекать? Нарцисса будет смеяться». Он отвернулся: — Принеси нам чай и что-нибудь перекусить. Эльф исчез. Нарцисса разожгла камин. Люц тихо подошел сзади. — Помочь? — Нет, извини, что без разрешения… в твоём доме. Просто замёрзла. — Её щеки покраснели. — Не извиняйся. Можешь делать всё, что пожелаешь. Люциус добавил огня и дров в дотлевающий камин. — Чем тебя согреть? Двусмысленная фраза повисла в воздухе, и он невольно покраснел: — Прости, я не то имел в виду. — Всё нормально. — Она хотела сказать, что не против, но подумала, что это будет выглядеть слишком легкомысленно. — Можно взять одеяло? Он кивнул. Добби принёс два чайничка чая: зелёный и чёрный и целый поднос бутербродов и печенья. Люциус всегда пил зелёный чай без сахара, Нарцисса выбрала чёрный. Снег прекратился, на замок опустились сумерки. Камин уютно потрескивал. Нарцисса сидела на кровати Люциуса, укутавшись в одеяло, пытаясь согреть руки о чашку дымящегося чая. Люциус сидел напротив неё с другой стороны журнального столика на полу. Ноги быстро затекли, но что значат неудобства рядом с ней? Люциус думал, что готов страдать вечно, оставаясь с ней. Почувствовал слабое возбуждение. Чёрт, это сейчас лишнее. — Я ушла из дома, — тихо сказала Нарцисса. Он непонимающе уставился на неё. — Родители выгнали Энди… беременную. Сириус ушёл сам. Они сказали, что мы должны принять Метку… Брови Люциуса медленно поползли вверх. Нарцисса глотнула чай и продолжила: — Белла — Пожирательница… — «Смерти» застряло в горле, и она закашлялась. От горячего чая обожгло горло, и на глаза навернулись слёзы. Нарцисса взяла себя в руки: — Регулус мечтает присоединиться. — Ты пыталась поговорить с родителями? Убедить их? — Да, но… — Чёрт! — Люциус прикусил язык, — прости! Где Энди и… Сириус? — последнее слово далось с трудом. — Энди у Теда. Блэк — у Поттера. — Им, я имею в виду Энди и Теда, что-то нужно? Деньги? Жильё? Нарцисса отрицательно покачала головой: — Тед — маггловский мажор. — Богатый? — Угу. — А что Белла? — У неё Метка… она не показывает руку… — Нарцисса, — имя согрело горло, он чуть заметно улыбнулся. — Люциус, — она перебила его, — меня хотят выдать замуж за Пожирателя! — Фак! — вырвалось у Люца, и он тупо уставился на неё. Глаза Нарциссы наполнились слезами. — Белла меня ударила, они обозвали Энди, чёртов Сириус послал их… Они — моя семья. — Нарцисса не могла сдержать рыдания. Он рефлекторно поднялся, забыв, что у него эрекция. Нарцисса не видела ничего за пеленой слёз, которую вытирала рукавом. Он поправил штаны и осторожно приблизился к кровати, на которой сидела Нарцисса. Люциус поставил чашку на стол и присел рядом с ней. Он чуть заметно поморщился, ощутив боль в яичках. Обнял девушку одной рукой за талию; от резких движений глазам тоже стало больно. — Ну, ну, перестань, мы что-нибудь придумаем… — он неловко гладил её по спине. «Как согревает и обнадёживает слово «Мы»», — подумала Нарцисса, прижимаясь лицом к его плечу. Люциус думал, удобно ли спросить, куда ударила её Белла, может, ей больно. Всё же не спросил. Стеснительный, блин, минуту назад матерился, а теперь… Белла… Он думал, что знал её. Что случилось с ней? Она всегда любила сестёр… И его. Он был уверен в этом. А он… он тоже любил её… и сейчас любит. Он же спал с ней… он даже не бросил её. Чёрт! Нужно порвать с ней, чтобы Нарцисса ничего не узнала… А Рег? Он же ещё маленький… А если Нарцисса не верит ему? Может она думает, что он сам тоже Пожиратель? Люциус осторожно высвободился и посмотрел ей в глаза: — Нарцисса, тебе нужны доказательства, что я не Пожиратель? Она непонимающе смотрела на него. — Ну Метка… там? — Он хотел спросить, верит ли она ему, но не смог. Она расслабилась, и её плечи опустились: — Я же видела тебя четыре дня назад. Думаю, после того тебе было не до сраного Лорда. Он позволил себе усмехнуться. — Нарцисса… — Цисси. — Что «Цисси»? — не понял он. — Зови меня Цисси, Люц. — Хорошо… Слушай, многие слизеринцы поддерживают Его… — «Почему не ты?», — хотел спросить, но вновь промолчал. — Я никогда не стану поддерживать его! — Слёзы высохли, сменяясь яростью, отвечая на невысказанный вопрос парня. Он поднял руки: — Хорошо, хорошо… Люциус ждал, что она спросит про его отношение к нему, но она молчала. Интересно, обсуждала ли она это с Краучем? Вот только от одной мысли об этом ему стало плохо. Тогда он вспомнил о том, что он у себя дома, в отличие от неё. Он выпустил её и подошёл к столу. Порывшись в ящике, достал сигареты. Он знал, что она не любит дым, и помнил, что ей холодно. — Я скоро. Пришлось идти в общую ванну, чтобы покурить. Люциус затянулся и сплюнул в унитаз. Хорошо, спокойно. Вдохнул ещё. Что теперь делать? Хотелось поговорить с Беллой. Если она расскажет Нарциссе, что он спит с ней… а если уже рассказала? А если ещё и наврёт? Он должен поговорить сначала с ней. Он посмотрел в зеркало, и резкая боль в паху скрутила его. — Чёрт! — прошептал он, опускаясь на пол. Спиной почувствовал холодную плитку и прижался к ней затылком. Он расстегнул ширинку и запустил руку в трусы. Стал осторожно массировать мошонку, затягиваясь сигаретой: было больно. Нельзя возбуждаться. Совсем нельзя. Фак! Как можно быть спокойным рядом с такой Нарциссой? Через пару минут ему стало легче, и он медленно встал. Осмотрел «достоинство» и испытал облегчение от того, что не обнаружил видимых повреждений. Люциус помочился, и вновь почувствовал себя плохо. Он открыл воду над раковиной и несколько раз умыл лицо. Подумал, что его слишком долго нет, и Нарцисса может пойти искать его. Прополоскал рот водой и тихо покинул уборную. Пока шёл по коридору, почувствовал себя лучше. Нарцисса лежала на кровати, укутавшись в одеяло. Он подняла голову, когда за ним закрылась дверь. — Что-то случилось? — Нет, — слишком поспешно ответил он, — а что? «Сколько меня не было? Полчаса? Час?» — Ты так накурился! Он расплылся в улыбке. — Думал, что достаточно проветрился, но… прости. — Люц, — она внимательно посмотрела на него. — Перестань быть таким вежливым, я же не препод. Он натянуто улыбнулся. — Все слышали, как ты матерился. Если что, то я тоже могу. — Вызов в её тёмно-синих глазах. — Верю! Ты почему лежишь? Тебе плохо? — «Это тебе плохо, но ты гордый…» — подумала она, заметив тени под глазами, а вслух сказала: — Замучилась… — Люц, что будет теперь? — Не знаю. Надеюсь, всё будет хорошо. У тебя вещи какие-нибудь есть? — Твой Додди отнёс их в соседнюю комнату. — Добби, — машинально исправил он. Он не хотел её выгонять, но отчаянно хотел лечь сам. Нарцисса села в кровати. Одна прядь выбилась из причёски и теперь соблазнительно свисала на лицо. От слёз её лицо слегка порозовело, и она уже не казалась такой бледной. Она не смотрела на него, поправляя ниточку на одеяле. Он тоже пытался не смотреть на неё, зная, что будет, если не сдержит себя. — Поздравляю, староста школы… Он попытался улыбнуться и всё же посмотрел на неё. Нарцисса смотрела на его значок, поправляя рукой бретельку лифчика под свитером. Люциус увидел молочно-белую кожу её плеча. Ещё до того, как у него встал, он понял, что проиграл. Малфой ухватился за пах, падая на ковёр. Кажется, он закричал. Нарцисса отбросила одеяло и кинулась к нему. Она тоже вскрикнула. — Люц, Люц, что с тобой? Он с трудом поднял голову и посмотрел в её глаза. В них читалась тревога. Он не хотел её расстраивать. Стало так больно, что возбуждение мигом спало. Нарцисса придерживала его за плечи, не давая вновь упасть. — Скажи что-то. Кого позвать? Чёрт! Только не это. Только не родителей, только не в больницу. И рядом нет Сева… Люциус застонал и закрыл глаза. Опять штаны тесные… — Никого, пожалуйста. — Тихо простонал. Он дышал часто-часто. Нарцисса трясла его за руку, вынуждая открыть глаза: — Люц, скажи, это из-за меня? Он ничего не понял, пытаясь расстегнуть ширинку и добраться до голого тела. Нарцисса начала плакать. Люциус боялся, что и сам сейчас заплачет. — Скажи, Люц, скажи! — Что… сказать? — когда он стал массировать мошонку, смог открыть глаза. — У тебя яйца болят из-за того, что я тебя ударила? Он закрыл глаза и покачал головой. Нарцисса наклонилась ближе, чтобы расслышать: — Когда на нас там напали, перестали действовать зелья Сева. Сильные ушибы невозможно вылечить за день, само пройдёт за пару недель. Но мне нужен покой и… нельзя никого хотеть… — он посмотрел ей в глаза, — а я хочу тебя… — Больно из-за перевозбуждения… — осторожно добавил, чтобы она не винила себя. — Что мне сделать? Тебе нужен постельный режим! — Перестань плакать. Никому не говори. Я полежу, оно пройдёт само, не страшно. — Он пытался приободриться. Мы часто лжем, стараясь уберечь родных от боли и разочарований. — Ну, можно что-то сделать сейчас? — Не знаю… — Может лекарство? Зелье? Мазь? Лёд? — Был бы рядом Северус… нет, то тоже не полезно, он предупреждал. Ну, можно лёд попробовать… Нарцисса вытянула палочку и наколдовала лёд. Успела подумать, что можно приложить снег — его за окном море. Она осторожно вложила ему в руку лёд и отвернулась. Люциус приложил его и почувствовал облегчение. И почему он раньше не додумался? Он протянул Нарциссе руку: — Цисси, помоги встать. Она повернулась и подняла его сзади, обхватив за живот. Под руку довела до кровати и расстелила постель. Тогда помогла стянуть джинсы, стараясь не смотреть туда, где на белье расплывалось мокрое пятно от подтаявшего льда. Она укрыла его одеялом и зашторила окна. — Посидеть с тобой? — Нет, я буду спать. Не придумав повода, чтобы остаться, она поднялась и направилась к двери. На пороге её остановил тихий голос Малфоя: — Завтра обо всём поговорим, хорошо? Не обижайся, я не хотел. — Я не обижаюсь! Спокойной ночи! Она переступила порог и торопливо вернулась в комнату: — Люц, если тебе что-то нужно, или если будет больно, буди, обещаешь? Он выдохнул: — Обещаю! — желая поскорее остаться одному. Когда дверь за Нарциссой захлопнулась, он разжал зубы и тихо застонал. Чёрт! Какое завтра? Дожить бы до него и не кончить… Он позволил себе заплакать. Только бы не в больницу, только бы обошлось… Он волшебник, а не знает ни одного заклинания, чтобы унять боль. Лёд растаял, и Люциус замёрз. Испугался, что ещё отморозить всё ему не хватало. Он стянул трусы и прижал двумя руками «достоинство». Нужно быстрей заснуть и не сойти с ума. Тут и без «Круциатуса» можно лишиться рассудка. Люциус мучительно медленно погружался в сон, а тлеющий камин освещал мокрые дорожки из серых глаз… Нарцисса смотрела на бледную луну и тусклые звёзды, сидя на широком подоконнике. Интересно, на каком она этаже? До земли далеко лететь без метлы. Под большими кучугурами снега почти не различаются кусты, дорожки, лавочки. Только верхушки деревьев заканчиваются где-то на половине пути до окон гостевой комнаты. Нарцисса поёжилась и натянула рукава свитера на руки, пряча замёрзшие ладони. Холодно, камин слабо греет. Мысли упрямо возвращаются к Малфою. Ему тоже холодно. Ну, зачем она пошла у него на поводу и ушла? Она уже даже трогала его там, чего было стесняться теперь? Нарцисса знала, что вернётся этой ночью к нему. Просто не может оставить его там одного страдать. С ним рядом кто-то должен быть. Пусть заснёт, она подождёт немного. Нарцисса спрыгнула с подоконника и принялась разбирать вещи. Бездействие убивало. Она вытащила салатную пижаму и кинула на кровать. Стала раскладывать туалетные принадлежности возле зеркала, и вдруг щётка для волос упала на пол. Стук заглушил длинный ворс ковра. Нарцисса смахнула со столика косметику и ударила рукой по гладкой поверхности столешницы. Она не должна заниматься здесь ерундой, когда он там страдает. Она должна быть с ним. Это всё из-за неё… Нарцисса рывком поднялась и быстро зашагала по комнате. Стала глубоко дышать, стараясь взять себя в руки. Потом резко стянула с себя свитер и расстегнула молнию на джинсах. В зеркало на неё смотрела очаровательная девушка. Растрепанные волосы делали её наивной, но оттого ещё более привлекательной. Обычно тёмные глаза словно потускнели. Нарцисса шумно вдохнула, пытаясь прогнать слёзы. Она расстегнула застёжку на кулоне, который ей когда-то давно подарила Белла. Она никогда его не снимала, но сейчас не чувствовала сожаления. Клубничка-кулон полетела на дно косметички. Она вернёт его Белле, когда увидит ту. Ей не нужно ничего от Пожирательницы. Нарцисса схватила пижаму и пошла в ванну, которая находилась в комнате. Подумала, как удобно всё устроено. Интересно, сколько людей живёт в этом имении? Четверть часа спустя Нарцисса тихо проскользнула в комнату Люциуса Малфоя. В комнате было тихо, слышалось только его хрипловатое дыхание. Она быстро проскользнула к нему в постель, забравшись с головой под одеяло. Когда она прижалась к нему всем телом, он тихо застонал, но не проснулся. Ночью она проснулась от того, что Люциус заметался в простынях, стягивая с неё одеяло. Ещё не проснувшись, он что-то бормотал: — А, чёрт, сука, мои яйца… пусти, сука… Она обняла его и откинула потную чёлку ему с глаз. Щека Люциуса была мокрой, и он весь дрожал. Обоими руками он сжимал половые органы. Она поцеловала его в плечо и прошептала: — Всё хорошо, спи… Постепенно он успокоился и расслабился. Нарцисса продолжала гладить его спину, пока он не заснул. Казалось, он даже не понял, что происходит. Только тогда она поняла, как вспотела сама. До утра Люциус просыпался ещё пару раз. Нарцисса смотрела на его муки, не имея понятия, что с ним делать. Она увидела, что ему гораздо хуже, чем он показывал. Интересно, утром он вспомнит о том, что было? Утренний свет пробивался сквозь шторы, заставляя Люциуса открыть глаза. Он повернулся и увидел Нарциссу, которая обнимала его за плечи. Он провёл рукой по телу и почувствовал, что абсолютно голый. Блин, до него медленно начало доходить, что было вчера. Надо было хоть закрыться. Пока он лежал на спине и смотрел на причудливые узоры, которые создавал свет на потолке, Нарцисса открыла глаза. Она провела рукой по его руке. — Привет! Ну, ты как? — Привет! Да вроде лучше. — Болит? Люциус вздохнул: его не столько волновало, что было немного больно, чем то, что у него не встал. Она вглядывалась ему в глаза, ожидая ответ. — Нет, — зачем он опять врёт ей? Причина осталась прежней. Он провёл рукой по низу живота. Немного тянет. Люциус медленно встал и направился в ванну. Нарцисса отвернулась и закрыла глаза. Какой же он всё-таки… Когда он перестанет врать? Неужели он думает, что это стыдно? А как они будут жить вместе? Нарцисса потёрла глаза, отгоняя наваждение. Нужно научить его ничего не скрывать, пока не поздно. Люциус стоял под душем и размышлял о том, когда он последний раз онанировал? Давно. Последний секс в его жизни был с Беллой, две недели назад. Он поморщился от слова «последний». Мерлин, что делать? Сейчас прикосновения вызывали ноющую боль. Если он начнёт дрочить, то умрёт от боли. Ещё и Нарцисса со своим излишним вниманием и любопытством. Она не так сильно отличается от Эванс, как ей хотелось бы. Тот же внимательный взгляд, такой же наклон головы. Люциус никогда не умел так смотреть. Да и излишним любопытством никогда не страдал. В отличие от родителей. Нужно поговорить с ними, познакомить с Нарциссой. Люциус насухо вытерся и обмотал полотенце вокруг бёдер. Он быстро побрился и с сомнением посмотрел на одеколон. Кажется, Нарцисса не любит его запах. Он закрыл дверцу шкафчика и медленно расчесал волосы. Окинув себя взглядом в зеркале, он остался доволен. Только выражение лица грустное. Люциус натянуто улыбнулся и вышел из ванны. — Цисси, спишь? — Нет. — Слушай, давай сегодня пообедаем с моими предками? Она пожала плечами: — Ты уверен? — Да, я познакомлю тебя с ними. — В качестве кого? Он помолчал. Могла бы уже давно быть женой… интересно, чего она сама хочет? То залазит к нему в штаны, то оказывается в его постели. Он даже ни разу не целовал её, и только вчера обнял первый раз. — Тебе решать, — он отвернулся и открыл шкаф. — Хорошо, пойдём, — она свесила ноги с кровати. — Что мне одеть? Он пожал плечами: — Ну, одень платье, если есть… или что-угодно. — Во сколько? Люциус кинул взгляд на часы: без пятнадцати два. Да, нельзя так долго спать. — Без пяти три я зайду за тобой, ладно? Проходя мимо него, Нарцисса на секунду прижалась к нему и дотронулась губами до его щеки. Не дожидаясь ответного действия, она быстро покинула его комнату. Люциус прижал палец к губам и понял, что улыбается. — Добби! Эльф тут же появился посреди комнаты. — Скажи родителям, что мы с Нарциссой пообедаем сегодня с ними. Мы будем в три. Добби почтительно склонил голову и исчез. Люциус выбрал строгий серый костюм и белую рубашку. Решил обойтись без галстука. Он достал из верхнего ящика стола сигареты и открыл окно. Погода была хорошая, ветра не было. Люциус затянулся и засмотрелся на серые вершины гор Шотландии. За ночь и утро кто-то успел расчистить дорожки. На асфальте просматривался лёд. Люциус сплюнул из окна. Прошла минута, пока слюна долетела до земли. Он успел выкурить три полных сигареты, пока не успокоил нервы. Он попробовал присесть и порадовался, что костюм свободный и ничего не давит и не натирает. Он присел на кровать и просунул руку в штаны. Стал осторожно ощупывать себя, думая, сумеет ли с нормальным лицом высидеть с родителями. Подумал, что сможет. Если что, свалит пораньше, сказав, что нужно учиться. Он ощутил укол совести: осталось полгода до конца школы, а он даже не притронулся к учебникам. Окинул взглядом комнату, задержавшись на пыльных книжных полках. Завтра он начнёт учиться. Лучше поздно, чем никогда. Он последний раз глянул в зеркало и направился за Нарциссой. Нарцисса успела перемерять три платья, когда нашла то, что искала. Небольшое закрытое розовое платьице, хорошо оттеняющее светлую кожу. Она приподняла волосы и заколола, открыв худую шею. Красить ногти было лень, поэтому она наколдовала бледно-розовый лак непосредственно на ногти рук. Светлые кожаные босоножки довершали туалет. Она как раз заканчивала накладывать макияж, когда раздался робкий стук в дверь. Нарцисса посмотрела на наручные часы: Люциус пунктуальный. Она последний раз взглянула в зеркало и вышла из комнаты. — Тебе не больно? Он отрицательно покачал головой и протянул ей руку. Чтобы нарушить неловкое молчание, Люциус спросил: — Когда тебе семнадцать? Она прищурилась: — Через полтора месяца, а что? — Стенгазету думал нарисовать… — он посерьёзнел: — Думал, ты выйдешь за меня замуж. — Может быть. Слушай, расскажи лучше о своём доме. — Нарцисса протягивала ему руку. Их пальцы переплелись, и Люциус повёл Нарциссу в Большой обеденный зал, попутно объясняя, что есть ещё и Малый. Пока они шли по замку, он рассказывал что-то из его истории, а она удивлялась, насколько Малфой-Мэнор огромный и мрачный. Всё чёрного, серого, зелёного и коричневого цвета. Присутствовал в интерьере ещё и белый, но он не разбавлял, а лишь ещё больше подчёркивал строгость и официальность помещений. Обед проходил в спокойной обстановке. Мать улыбалась к месту и не очень. Женщина выглядела очень молодо, было видно, что она много времени проводит, заботясь о своей внешности. Она была светловолосой и стройной. Говорила немного, не отрывая глаз от сына. Отец всё время пытался поухаживать за Нарциссой, подкладывая ей в тарелку столько еды, сколько она не съест за день. Мистер Малфой был намного старше жены, седина уже успела кое-где разукрасить его виски. В нагрудном кармане он держал пенсне. Всё в нём выдавало истинного английского аристократа, который любил читать утренние газеты и пить кофе с тостами. Люциус был больше похож именно на него. Сейчас глядя на него, можно было предугадать, как будет выглядеть Люциус в старости. Эльвира Малфой первой нарушила молчание: — Ну и что скажете о моём сыне? Её зелёные глаза смотрели на Нарциссу. Она растерялась. — Он хороший, даже очень. Спокойный, скромный. Люциус поднял бровь: «Спокойный»? Эльвира внимательно слушала. Нарцисса почувствовала, что она дома. Родители Малфоя понравились ей гораздо больше собственных. Их глаза светились любовью и пониманием. Такие не станут принуждать любимого сына к чему-либо. Было видно, что они давали парню полную свободу выбора. Нарцисса решилась на откровенность: — Он старается показаться лучше, часто что-то умалчивает. От него почти невозможно добиться ответа на вопрос… Мать Люциуса понимающе улыбнулась. Отец ковырялся вилкой в салате из морепродуктов, а Люциус глотнул вина, чтобы никто не заметил, что он покраснел. Пусть ещё расскажет им всё… Он с излишней злостью накинулся на свинину в соусе, отчего соус пролился на рукав пиджака. Он зашипел и принялся вытирать салфеткой. Нарцисса кинулась помогать ему, но он отстранил её руку. Обед закончился в тишине. Когда подали кофе, Нарцисса отпросилась наверх, оставив Малфоя с родителями. Люциус уделил полчаса на их расспросы, рассказал об учёбе в школе, разумеется, умолчав о «приключениях», сказав, что у него всё отлично. — Сын, нам нужно обсудить твоё будущее, — начал отец. — Прямо сейчас? — Люциус поднял бровь. Отец сдался, видя, что сын хочет подняться наверх. — Ладно, в другой раз. Нарцисса твоя девушка? Честнее было бы сказать «нет», но вино ударило Люциусу в голову, и он ощутил небывалый прилив дерзости. — Моя. Невеста. — Он рывком поднялся из-за стола и поцеловал матери руку. — Она ждёт меня, извините. — На свадьбу хоть пригласите, самостоятельные! Да и с её родителями мы тоже хотим познакомиться… Люциус хлопнул дверью и побежал к себе в комнату. По дороге его злость на Нарциссу нарастала. Он закурил на бегу, думая о том, что сейчас покажет ей. «Скромный, тихий». Сказала бы сразу, что он лох. И что он всегда врёт. Так ещё и ушла, оставив его объясняться с родителями. Он вышвырнул сигарету, попав в стену, и решительно распахнул дверь. Как он и ожидал, Нарцисса сидела в его комнате за столом. В руках у неё была книга. «Трансфигурация: История и современность», — прочитал Люциус. Он с силой захлопнул дверь и наложил заглушающие чары. Нарцисса удивлённо подняла на него глаза. — Блядь, Нарцисса, какого хуя? — он сам удивился, откуда знал такие слова. Голос звучал фальшиво. — Не поняла? — тихо ответила девушка, пристально вглядываясь в его лицо. — А я тебе объясню сейчас нахуй. Нахрена ты сказала моим родителям, что я вру тебе, блядь? — Ты плохо врёшь даже сейчас. Ты пытаешься материться, но родителей называешь «родители», а не предки. — Мои предки, как хочу, так называю. — Отрезал Люциус, чтобы сказать что-то хамское. Повисло напряжённое молчание. — Ты бы им ещё рассказала о том, что было ночью, пиздец, блин! — О чём именно? — глаза Нарциссы округлились. — О чём хочешь! И о том, что мне больно, и о том, что ты оказываешься в моей постели. — Он едва не назвал её шлюхой. Люциус закусил губу и сжал кулаки. Переиграл, по ходу. Нарцисса вскочила, глаза её были тёмными и решительными. — Знаешь, что! Ты врёшь даже сейчас! Люциус, ты не допускал, блядь, мысли, что я переживаю за тебя, сука? Что мне не насрать, а? — Люциус с удивлением отметил, что она материлась так непринуждённо и легко, словно делала это всегда. Внезапно в Нарциссе он увидел Беллу. — Делай, что хочешь, но никогда не смей стучать моим родителям… — он даже не смог до конца доиграть. Нарцисса заметила его неуверенность и улыбнулась. Люциус чувствовал волну жгучей ярости, что поднималась из груди. Ему захотелось ударить её, сделать больно, задушить… Он прошёл мимо неё к окну, больно толкнув плечом. Нарцисса не ожидала и пошатнулась. В последний момент он ухватил её, больно сжав руку. Из её глаз брызнули слёзы. В эту минуту так захотелось врезать ему, чтобы уже точно кастрировать. Она вырвалась и дала ему пощечину. Люциус отшатнулся и прошипел: — Дура. — Знаешь что, пошёл ты на хуй, пидор! — Нарцисса решительно прошла к двери, по дороге снимая заклинания. Люциус отнял руку от лица и оглянулся ей в след. Она медленно шла, покачивая бёдрами. Только сейчас он заметил соблазнительный вырез на спине. Девушка гордо тряхнула волосами, поднимая палочку. Люциус почувствовал желание. Мерлин, он не должен сейчас… Люциус не успел приготовиться к новой боли. Он схватился рукой за промежность. До него внезапно дошло, что она не знает, что он играет. Она не поняла, что он специально хотел показать ей, каким мог бы быть, но не хотел. Она поверила сейчас и… чёрт, она сейчас уйдёт, а он умрёт без неё. Нарцисса широко распахнула дверь и вышла в коридор. Горели только несколько свечей возле лестницы — единственное освещение. Окон в коридоре не было. Она шла, пошатываясь от выпитого вина, думая о том, как же сильно она ошиблась в Люциусе Малфое. Люциус в два прыжка пересёк комнату, схватившись за низ живота и стараясь не думать о боли. В глазах темнело. Он оказался в коридоре и повалился на ковёр. Слёзы душили его. Он приподнял голову и из последних сил прохрипел: — Нарцисса, пожалуйста… Нарцисса резко повернулась. Вино испарилось из крови в одно мгновенье. Люциус лежал посреди коридора, схватившись за пах. Он опять плакал. Она хотела думать, что он симулирует, чтобы заставить её вернуться, но не могла. Она верила ему, по-прежнему, не смотря ни на что. Она быстро преодолела расстояние до него и опустилась возле него на колени. Не зная, с чего начать, она дотронулась руками до напряжённого пресса под рубашкой. Смешно думать сейчас, что она хотела ударить его «туда». — Люциус, вставай, прошу, пошли в комнату, — она помогла ему подняться и просунулась ему подмышку. Тело его сотрясалось от рыданий, и он не мог отнять даже одну руку от мошонки. — Яйца, больно, очень… — Тихо, Люц, тихо, сейчас, — она положила его на кровать и стала раздевать. — Больно, очень больно… чёрт, так больно, что они сейчас взорвутся… я сейчас кончу, а-а-а… убей меня, пожалуйста… — захлёбывался слезами парень, мечась на постели. Нарцисса не придумала ничего лучше, как стянуть с него трусы. Он был чуть возбуждён. Она дотронулась губами до его твердеющей плоти. Люциус застонал. Тогда она накрыла руками его руки и стала делать массаж. Когда у него полностью встал, Нарцисса осторожно взяла в рот внушительный член парня. Люциус вскрикнул. Когда-то давно Белла рассказывала, что следует делать, чтобы доставить мужчине наивысшее удовольствие, но Нарцисса тогда была слишком маленькой, чтобы понимать, о чём она. С Краучем она тоже никогда таким не занималась, просто они ещё не успели. Сейчас она откуда-то чувствовала, что нужно делать. Люциус извивался под ней, но она не давала ему скинуть себя. Нарцисса ощутила во рту его семенную жидкость со сладковатым металлическим привкусом. Она закрыла глаза и торопливо сглотнула. — Сейчас кончу, — простонал он, руками оттаскивая девушку от себя. Нарцисса упала рядом, а он повернулся на бок. Смесь спермы и крови прыснули на её лицо и шею. Спазм отпустил, и Люциус вновь смог открыть глаза. Он дотронулся до половых органов. Странно, но ему не было больно. Яички стали меньше. Он прижал сильнее, но почувствовал лишь лёгкое возбуждение. Неужели ему нужно было только это? Он даже улыбнулся, когда заметил свою кровь на волосах Нарциссы. Он знал, что после сильных травм так бывает, поэтому не испугался. Он провёл рукой по её лицу, но она перехватила его руки и стремительно поднялась. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, даже отлично, — видя недоверие на её лице, он поспешно добавил: — Клянусь, ну потрогай, если хочешь, — он поддался вперёд и позволил себе улыбку. Нарцисса встала и провела рукой по своей щеке. — Рада, что тебе лучше. — Её улыбка увяла, она опустилась на край кровати. — Послушай, мне нужно время, чтобы разобраться… — Прости, что накричал на тебя, я просто хотел показать, каким ты меня хочешь видеть… я не такой… Она перебила: — Вот именно! Я не знаю, какой ты и…. и пока не знаю, хочу ли узнать лучше. — Ты и сам не знаешь, чего хочешь. — Нарцисса поднялась и пошла к двери. — Нет, подожди, послушай… — Люциус попытался встать, но не смог и безвольно опустился лицом на кровать. — Лучше лежи… не иди за мной, я уезжаю. — Ну, куда ты пойдёшь, останься, пожалуйста, — в серых глазах заблестели слёзы. — Я не могу так, — Нарцисса была уже в дверях, когда его голос догнал её: — Ты трахнула меня, а теперь уходишь? Ты же не можешь бросить меня, Нарцисса!? Она улыбнулась: — Ещё скажи, что был девственником до встречи со мной. Белла мне всё рассказывала. Нарцисса последний раз посмотрела на него и вышла, улыбаясь. Она сейчас блефовала, но попала в точку. Только что она узнала, что её сестра спала с Малфоем. Люциус упал лицом в простынь и громко зарыдал. Он на всю жизнь запомнил улыбку, с которой Нарцисса Блэк разбила ему сердце.