Интервью

      - Да, Мэри, я тоже по вам ужасно скучаю. Я обязательно зайду к вам в выходной. Да-да, я тоже надеюсь, что он будет на этой неделе, пока-пока. – Вздохнув, Сэм положила трубку. «Ой, как давно ты не видела своих племянников, они так по тебе соскучились. Да, было бы здорово, если бы ты зашла к нам, у тебя ведь бывают иногда выходные, деточка». Очень смешно, тупая курица. Конечно, у неё бывают выходные, только с чего слащавая жена её придурковатого братца решила, что она захочет тратить своё драгоценное свободное время на неё и её бесконечные рассказы о том, как какают дети? Мерлин, кого волнует, как они это делают?? Он покакал, тебе этого мало, глупая женщина??       Сэм бросила трубку телефона на диван и глубоко вздохнула. Работы накопилось неожиданно много, давно надо было сдавать статью начальству, но она почему-то тянула с её написанием.       Эта работа подвернулась ей совершенно случайно – редактор «Пророка» неожиданно смогла договориться об интервью с легендарной Гермионой Уизли, которая вообще-то питала стойкую неприязнь к новостному ежедневнику и даже чуть не отказалась в последний момент, узнав, что интервью будет брать Рита Скитер. Поэтому всё спешно переиграли и отправили к героине войны её, Саманту Монтгомери, совершенно «зелёного» по меркам журналистики сотрудника, которой раньше и вёрстку-то не доверяли. Таким было условие миссис Уизли, которая категорически потребовала (здесь прямая цитата) «неопытного и не умеющего перевирать факты журналиста, а не эту прожжённую стерву Риту, и не спорьте со мной, Кэролайн, я всё про вашу газетёнку ещё со школы знаю».       Встретившись с миссис Уизли, Сэм увидела девушку, которой на вид было лет двадцать пять, а на самом деле (Сэм знала это точно из биографии героини, которую только слепой не читал) – 32 года, муж – мистер Рональд Уизли, совладелец крупного магазина шуток, двое очаровательных детей и собака. Именно так следовало преподнести информацию в статье. Но были причины, по которым Сэм со сдачей статьи тянула.       Итак, в воскресенье, 15:00, Сэм, нервно распрямив пальцы и сжав их в кулаки, постучала в дверь семьи Уизли. Дверь ей открыл сам мистер Уизли, Рон, как он попросил называть его, когда узнал, по какому делу она пришла. Пригласив её войти в дом и располагаться на диване, он спросил:       - Предложить Вам чай или кофе?       - Нет, спасибо, - ответила Сэм, судорожно вздохнув.       - Может, выпьете стакан воды? – внимательно глядя на неё, спросил мистер Уизли (Рон, чёрт).       - Нет-нет, не утруждайте себя, - затрясла головой Сэм.       Улыбнувшись (утруждайте??? серьёзно???), Рон сказал:       - Мисс Монтгомери, не стоит вести себя так, как будто вы пришли в гости к дракону. Моя жена, конечно, не подарок, но мы обычные люди, так что не переживайте, все будет в порядке.       Несколько секунд Сэм молчала, переваривая услышанное, а Рон в это время вышел из комнаты, на ходу бросив:       - Устраиваетесь поудобнее, я позову Гермиону.       Пока никого не было, Сэм удовлетворила своё журналистское и человеческое любопытство, посмотрев фотографии на каминной полке. Маленькая рыжая девочка верхом на явно недовольной огромной собаке – очевидно, Роза, старшая дочь. Она же неумело держит на руках орущего вырывающегося ребёнка – с братом Хьюго. А вот и счастливые родители – Рональд и Гермиона – смеются и наслаждаются отдыхом, сидя на лужайке, пока на заднем плане дети тащат за ноги садового гнома. Саманта внимательнее посмотрела на лица четы Уизли, раздумывая, какой бы эпитет подобрать, описывая фотографии в статье (счастливые? умиротворённые?), и в этот момент услышала слова входящей Гермионы:       - … не сложно, Рон – взял одеяло, поднял руки с ним вверх, опустил вниз – бинго, кровать заправлена, все счастливы и довольны!       - Да, конечно, особенно я, – тихо, так, чтобы жена не услышала, отозвался Рон.       - Ты что-то сказал? – глаза Гермиона сощурились, и Сэм почувствовала себя ещё более неуютно, хотя взгляд этот был адресован не ей.       - Эээ, нет. Дорогая, посмотри, кто у нас в гостях! – преувеличенно радостно и громко сказал мистер Уизли, указывая за спину Гермионы.       Миссис Уизли наконец обернулась и увидела Сэм. Лицо её тут же изменилось, и Сэм журналистским чутьем поняла, что про неё забыли, не ждали и вообще сейчас она совсем не должна быть здесь. «Что же, тем лучше.» - решила она. Значит, никто не успеет придумать красивое враньё в ответ на её вопросы.       Гермиона тем временем улыбнулась и подошла поближе.       - Здравствуйте, рада Вас видеть, – протягивая руку для рукопожатия, произнесла она.       - Здравствуйте, миссис Уизли. Меня зовут Саманта Монтгомери. Я здесь для того, чтобы взять у Вас интервью для статьи «Ежедневного Пророка», посвящённой 15-летию со дня Победы над Тёмным Волшебником, – рукопожатие получилось энергичным и благодарным – Гермиона явно забыла её имя.       - Да-да, я помню, очень приятно с Вами познакомиться, – а вот врать не надо, ничего ты не помнишь, я же по глазам вижу. И муж явно недоволен тем, что в выходной к вам домой припёрлась какая-то журналистка, вы же вообще, насколько известно, журналистов не жалуете, – Может, хотите чай или кофе?       - Нет, спасибо, Ваш муж уже предлагал мне.       - Он у меня предупредительный, верно? – улыбнулась миссис Уизли, и было непонятно, серьёзно она так думает или намекает на случайно услышанный разговор, – что ж, тогда приступим к интервью?       - Разумеется. Здесь у меня подготовлены вопросы.       Пока Сэм искала свою «шпаргалку», мистер Уизли подошел к жене, поцеловал её и сказал:       - Мне надо навестить магазин в Косом Переулке, я ненадолго. Если что, ты знаешь, как меня найти, – затем обернулся к Саманте, - приятно было познакомиться, мисс Монтгомери, до свидания, – и вышел в камин.       Гермиона расположилась напротив нее в кресле, попутно говоря:       - Извините, что пришлось пригласить Вас к нам домой: мой сын не очень хорошо себя чувствует и я боюсь оставлять его надолго одного.       - Всё в порядке, главное – чтобы Вам было комфортно, миссис Уизли, – ответила Сэм.       - Пожалуйста, называйте меня Гермиона, – улыбка действительно делает её гораздо моложе, несмотря на круги под глазами, отметила Сэм. Надо будет использовать это в статье.       - Спасибо, Гермиона, тогда Вы можете называть меня Сэм. Итак, 15 лет прошло с Победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Как изменилась Ваша жизнь за это время?       - Что же, я думаю, что моя жизнь стала спокойнее, – подумав, ответила Гермиона, – у меня прекрасная семья, замечательный муж и дети, и я могу сказать, что счастлива сейчас, в этот день и эту минуту.       - То есть события, произошедшие тогда, никак не повлияли на Вас?       - Разумеется, повлияли, – улыбнулась Гермиона, и улыбка получилась холоднее предыдущих, – с тех пор я никогда не ночевала в палатках.       По её тону Сэм поняла, что больше вопросов на эту тему лучше не задавать, хотя у неё было подготовлено ещё несколько – ведь волшебный мир до сих пор не знал, чем Гарри Поттер и компания занимались в тот страшный год. Но, видимо, не в этот раз. Мысленно вздохнув, Саманта перешла к следующей группе вопросов:       - Ваши отношения с мистером Уизли и мистером Поттером ни для кого не секрет, и всё-таки я хочу спросить – как вам удается столько лет сохранять такую преданность друг другу?       - Мы с Роном и Гарри прошли через очень многое вместе, не только в школьные годы, но и после. Это очень сплотило нас.       - Вы говорите о тех слухах, которые окружают Вас с мистером Поттером в Министерстве Магии? – спросив это, Сэм замерла – сейчас ей вполне могут указать на дверь, ведь слухи эти не вполне приличного толка бродили столько, сколько Сэм себя помнит.       - Сэм, Вы ведь ещё очень молоды, верно? Сколько Вам лет – восемнадцать, двадцать? Возможно, однажды Вы встретите человека, который станет Вам таким другом, за которого Вы будете готовы умереть. Возможно, этот человек будет мужчина. Тогда, может быть, Вы поймете меня, – Гермиону действительно разозлил этот вопрос, но Саманту восхитило то, как она взяла себя в руки.       - Когда Вы говорите «умереть за него»…       - Я имею ввиду – умереть за него. И за то дело, за которое мы боролись.       - Это и стало причиной того, что после войны Вы выбрали карьеру в отделе Магического Правопорядка?       - Это повлияло на моё решение, разумеется. Однако главной причиной стало то, что я хочу, чтобы люди и волшебные существа сосуществовали в мире и знали правила, по которым этот мир живет. И я верю, что могу помочь им в этом, – глаза Гермионы загорелись – очевидно, она очень любила говорить о своей работе, – Мой новый законопроект, кстати, должен помочь в этом. Он нацелен на максимальную доступность законодательства для каждого жителя волшебного мира. Ведь подумать только, мы часто даже не знаем, какой закон нарушаем в том или ином случае!       - Можно ли услышать детали Вашего проекта? – заинтересовалась Сэм. Она ещё не слышала об этом, так что есть вероятность получить эксклюзивную информацию.       - К сожалению, пока что законопроект приостановлен – мы работаем над некоторыми деталями, – энтузиазм Гермионы немного утих, - но, поверьте мне, это важный шаг для волшебников и мы добьёмся положительного решения этого вопроса.       Воинственный вид женщины подтверждал – она не остановится, пока не добьётся своего.       В этот момент послышался детский плач и в комнату влетела маленькая рыжая девочка с заплаканными глазами:       - Мама, Хьюго укусил меня!       - Зачем ты зашла к нему, Роза! – вмиг превратившись в озабоченную мамочку, отчитала дочь Гермиона, – он болен, я тебе говорила не трогать его. Извините, Сэм, я выйду ненадолго. Роза, познакомься с мисс Монтгомери и поговори с ней, пока я проведаю Хьюго, у которого истерика по твоей вине, – из другой комнаты действительно слышался детский визг.       Сэм растерялась – дети никогда не были её стихией. Она посмотрела на девочку – Роза смотрела на неё в ответ, пристально и как будто изучающее. Как на животное в зоопарке – мелькнуло в голове у начинающей паниковать Саманты, и в этот момент девочка заговорила:       - Мне нравятся твои волосы.       Сэм немного нервно улыбнулась и поправила прическу:       - Эмм, да? Спасибо, мне твои тоже.       - Джеймс говорит, что на них можно прыгать как на пружинках, – сообщила Роза. Видно было, что она гордится своими пышными волосами, – Однажды он даже хотел выкинуть меня из окна вниз головой, чтобы доказать это.       - И что же ему помешало? – Сэм в ужасе представила себе эту картину.       - О, ничего,- улыбнулась девочка,- он скинул меня со второго этажа.       - И ты не ушиблась? – Ужаснулась Сэм.       - Мама была в саду и успела поймать меня, – расстроено ответила Роза, – испортила такой классный экс-пе-ри-мент. – последнее слово девочка произнесла с явным удовольствием.       Сэм решила, что Розу необходимо похвалить:       - Ты такая умная – знаешь и про пружины, и про эксперименты. Тебя мама учит всему этому?       - Нет, у мамы не всегда есть на нас время – она очень много работает, – произнесла девочка явно заученную фразу, – наш дедушка любит пружины и экспреминенты, а мы часто бываем у них с бабушкой в гостях.       Улыбнувшись «экспреминентам», Сэм спросила:       - И какой эксперимент был последним?       - О, – глаза ребёнка загорелись, совсем как у её матери, когда она говорила про свою работу, – Хьюго болеет ветрянкой. Джеймс сказал мне, что если он укусит меня за палец, я могу превратиться в зелёного монстра.       - Это же глупости, – немного рассеянно сказала Сэм.       - Я знаю! – торжественно кивнула головой Роза, радуясь, что взрослая мисс согласна с ней, – поэтому я заставила Хьюго укусить меня, чтобы доказать Джеймсу, что он неправ.       - Почему же ты тогда нажаловалась на него маме? – поинтересовалась Сэм.       - Ну, есть небольшая ве-ро-ят-ность того, что Джеймс прав, – занервничал ребёнок, – тогда я бы не хотела, чтобы мама была со мной в одной комнате, я ведь могла бы навредить ей.       - А моё присутствие ты не учла? – улыбнулась Сэм.       - Да, я не подумала о том, что у нас гости, – нахмурилась Роза. Но в следующую секунду её лицо просветлело, – Но ведь, кажется, всё в порядке. У меня есть шоколад, хочешь?       В этот момент в комнату вернулась Гермиона:       - Что у тебя есть, Роуз? Шоколад, правда? Не хочешь угостить маму?       По лицу девочки было ясно, что маму угостить она не хочет, но вопрос звучал скорее как приказ и поэтому она вздохнула:       - Да, мама, конечно, я тебя угощу.       - Чудесно. Беги к себе, я скоро к тебе зайду, – кивнула Гермиона.       - Хорошо. До свидания, мисс Монтгомери, – убитый тон ребенка подразумевал всю ту боль и отчаяние, которые ей приходится выносить в этом доме.       Проводив дочь взглядом, Гермиона улыбнулась:       - Мне даже интересно, сколько она успеет съесть до того, как мы с Вами закончим. Извините, что ушла так надолго.       - Всё в порядке. Как себя чувствует Ваш сын? – вежливо поинтересовалась Сэм.       - Спасибо, сегодня лучше. Кризис прошел, еще пара дней и он будет вместе с Розой и папой прятать от меня шоколад, – Гермиона нахмурила брови в притворном гневе, – Продолжим?       - Да, разумеется, – Сэм заглянула в листок с вопросами, – поговорим о Вашей семье. Сложно воспитывать двух детей-погодок?       - У нас большая семья, мне помогают. Одна я бы наверное не справилась – дети это кошмар, – Гермиона тут же спохватилась, – не то чтобы я не любила детей, просто я не всегда понимаю – я воспитываю их или они меня, – Она рассмеялась, – Роуз расспрашивает обо всем, что ей рассказывает Джеймс, а это частенько полный бред. Но она боготворит его, и приходится быть очень осторожной, чтобы не испортить их отношения. А Хьюго очень молчалив и часто ты только догадываешься - его обидели или он болен. Ничего не рассказывает.       Помолчав, она добавила:       - Мне часто мешает моя работа проводить время с семьёй, но я не могу отказаться ни от работы, ни от них. Приходится совмещать, и это не всегда хорошо получается. Но жизнь ведь вообще не идеальна, верно?       Сэм подумала о Тони, её друге, который совсем не должен быть всего лишь другом, и вздохнула. Гермиона улыбнулась ей:       - Ваша жизнь ещё только начинается, Вы так молоды, Сэм. Вы мне симпатичны, поэтому позволю себе дать Вам один совет – цените то, что у Вас есть, но никогда не останавливайтесь на достигнутом. Идите вперёд, несмотря ни на что – человек создан для движения. – Гермиона смотрела мимо Сэм, будто куда-то в прошлое, и выглядела очень старой.       Сэм поёжилась – она не была уверена, что ей нравится этот совет.       Однако Гермиона и сама поняла, что сказала лишнее:       - Простите, я отвлеклась. У Вас есть ещё вопросы?       - Да, есть ещё несколько, – Сэм снова полезла смотреть шпаргалку. У нее были заготовлены ещё вопросы о героическом прошлом, будущем четы Уизли, некоторые с подвохом (она гордилась ими). Но в этот момент она поняла, что это не сработает здесь, с Гермионой Уизли. Все эти подковырки, штампованные фразы – это не то, и Сэм не хотела слышать такие же штампованные ответы. Поэтому Саманта убрала блокнот подальше в сумку и спросила, - Как вы делаете это?       - Простите, что? – Гермиона явно растерялась.       - Остаетесь идеальной даже у себя дома?       Гермиона расхохоталась. По крайней мере, если бы Сэм хотела вставить эту часть разговора в интервью, она бы написала именно так:       - Сэм, милая, я только что сказала Вам – нет ничего идеального. Правда в том, что моя жизнь – полный кошмар. У меня муж, который не в состоянии поддерживать элементарный порядок в доме, двое детей-погодок, которые готовы драться каждую секунду, начиная с того момента, как открывают по утрам глаза, огромная семья, которая ВСЕГДА сует нос не в своё дело, и выматывающая меня работа, после которой я просто валюсь с ног. Если бы Хью не болел, мне бы никогда, НИКОГДА не пришло в голову пригласить постороннего человека к себе в дом – в обычные дни здесь полный ад, – Говоря всё это, Гермиона налила воды и залпом выпила её. Помолчав, она продолжила, - Хотите знать секрет идеальной жизни героини войны? Дело в том, что у меня его нет. Я просто люблю их всех и знаю, что они любят меня. Они ужасны, раздражающе много говорят и не интересуются тем, чем интересуюсь я. Но я знаю точно, что когда я без сил приползу домой с работы, меня будут ждать кружка горячего шоколада, любящий и любимый человек, а во дворе будут бегать двое прекрасных детей с собакой, которым не надо ничего бояться. Кроме моего нагоняя за грязные руки, конечно.       Сэм в полном шоке сидела и смотрела на эту женщину, ненамного старше её самой, говорящую такие вещи, которые (Сэм читала много интервью с Гермионой Уизли) никогда прежде не говорила журналистам. Поэтому следующий вопрос вырвался сам собой:       - Почему Вы рассказали мне всё это?       Гермиона долго молчала, прежде чем ответить на этот вопрос. Молча подошла к окну и смотрела на вечернее небо. Стоя спиной к Сэм, она начала говорить:        - Я не знаю. Может, болезнь Хьюго повлияла на меня. На самом деле, я не могу заставить Вас не писать этого в статье. Возможно, я даже хочу, чтобы Вы написали это. Я хочу, чтобы люди знали, что мы обычные волшебники, каждый со своими недостатками. Наша семья притягивает много внимания, и это не всегда хорошо. Может быть, если другие люди поймут, что мы обычные, они оставят нас в покое, хотя бы ненадолго. Хотя бы для того, чтобы мы могли отметить годовщину Победы, которая для нас очень счастливый, но очень, очень тяжёлый праздник, в тесном кругу близких, без приёмов и интервью.       Теперь и Сэм долго сидела молча, переваривая слова Гермионы. Она никогда не была публичной личностью, даже не была популярной в школе. Она смирилась с тем, что её роль – это хороший верный друг для человека, которого она давно и безнадёжно любит, смирилась с тем, что ей не стать звездой журналистики, даже с тем, что свой единственный выходной ей придётся провести в компании глупого брата и его отвратительной жены. Проблемы этой женщины были очень далеки от того, что занимало Саманту – почему же ей так хочется понять Гермиону?       Поднявшись и взяв сумку, она сказала:        - Миссис Уизли, я раньше боготворила Вас и мечтала с Вами познакомиться. Теперь, узнав Вас лично, я изменила своё мнение. Вы вызываете огромное уважение, однако я не могу помочь Вам. Моя статья должна соответствовать стандартам. Мне очень жаль.       Гермиона обернулась к ней:       - Сэм, поверь мне, я понимаю тебя. Но есть один маленький секрет, который помогает мне уже много лет, – Гермиона улыбнулась, – нарушать правила – это очень весело.       После этого она подошла ближе и пожала Саманте руку:       - Мне было очень приятно с тобой познакомиться, Саманта. С нетерпением буду ждать твоей статьи. Удачи.       - Спасибо, Гермиона. Всего хорошего, – Сэм поняла, что разговор закончен. Она развернулась и вышла из дома.       …И теперь, неделю спустя, Сэм сидела перед чистым листом пергамента и тупо пялилась в него. Вздохнув, она начала писать: «Миссис Гермиона Уизли живет в очень милом и уютном доме, вместе со своей большой семьей, и производит впечатление самого обычного, уставшего от праздничной суматохи человека…».