Англия, меня укусил комар!

– Это конец, – дрожащим голосом прошептал Румыния, понурив голову. На верхнюю часть лица упала зловещая тень. Услышав в ответ лишь презрительную тишину со стороны единственного зрителя своего безымянного театра, разбавляемую шумом города, он продолжил толкать заранее придуманную, горестную речь. – Такое не могло произойти... Мир перевернулся!.. К-как? П-почему? Дрожащим голосом прошептав последние слова, вампир театрально вскинул голову вверх, издал что-то наподобие протяжного всхлипа и закрыл глаза рукой. Застыл. Но все притворные страдания так и не затронули сердце того самого, единственного зрителя – Англии. Он ни капельки не верил, что для кого-то такая банальная мелочь может стать целой трагедией. Да и верить не пытался. Вывод был очевиден – дешевый театр. Признаться, он сам не прочь бы согрешить подобным, но разве что в личных целях, да и не так явно, вызывающе, идиотично, глупо, неуместно, гротескно, отталкивающе, безвкусно... Пожалуй, это были еще не все мысли по поводу спектакля, который ему сейчас приходилось видеть. И чем дальше заходило, тем больше Артур переставал быть обычным зрителем. И все больше ему хотелось написать – или же словесно изложить – вертевшуюся в мыслях критическую рецензию. В нецензурном виде. Хотя нет, он будет сдерживать себя, он же джентльмен. Не отрываясь от газеты, англичанин, сдерживая порывы раздражения, от силы невозмутимым голосом протянул: – Милош, не делай из мухи слона. Тебя всего лишь укусил комар. Сколько не вой, никогда не поверю, что этого с тобой прежде не случалось. Какое тебе столетие уже исполняется?.. – Ты ничего не понимаешь! – не успел Артур договорить последние слова. – Меня предали! Меня предали те, кому я доверял с детства! Меня предали те, кто понимал меня лучше всех! – ...тебя предали комары? – поднял густую бровь Кёркленд. И правда, рецензия выйдет нецензурной. И он обязательно упомянет о головной боли, которая уже давно дала о себе знать. – Видишь, даже ты меня не понимаешь! – Румыния резким движением вздернул руку вперед, указав пальцем на Кёркленда. – А они понимали... А теперь... Выдвинутая вперед рука, секунду спустя, согнулась в локте, ладонь была сжата в кулак и приложена к груди. Голова опять опустилась. Всё та же непроницаемая тень на лице, всё те же пафосные фразы дрожащим голосом – всё указывало на то, что актер из Милоша никакой, а методы избиты и слишком театральны. Но ведь безупречная актерская игра сейчас не являлась его целью… – То есть, ты с детства общаешься с комарами, которые ко всему этому тебя ещё и понимают? К психиатру обращаться не пробовал? – продолжал недоумевать Англия, невольно находя ответ своему недоумению: все вампиры такие. Но Милош не слушал его. Уголки губ слегка дрогнули – он еле сдерживал себя, чтобы не позволить им расплыться в ехидной улыбке. Он просто обожал играть со вспыльчивым Артуром в «доставалки», пусть второй на это согласия и не давал. Мало того, он даже не был осведомлен о подобной участи. Сам догадывался. – Что мне теперь делать? – Румыния, пародируя то ли Куклачева, то ли Моисеева, задал вопрос в пустоту, обменявшись пафосным взглядом с небом. – Как дальше теперь жить, зная, что на грешной земле больше нет существа, которому можно доверять? С каждым словом Милош был всё ближе к цели, а ведь Англия отнюдь не отличался невозмутимостью, да и спокойным во время подобных провокаций долго оставаться не мог. Наоборот, с каждым словом ногти англичанина все больше впивались в кусок помятой макулатуры. Он всё еще пытался читать, но теперь интерес к очередной статье затмили вышеупомянутые мысли, вертевшиеся на языке. Но он всё еще пытался читать, хотя только что прочитанные слова не задерживались в голове надолго, вплоть до того, что Артур перестал улавливать смысл прочитанного. И вот нервишки не выдержали… – Вот что я тебе скажу! – воскликнул он, сердито скомкав газету и на полном серьезе глянув на румына: – надень футболку "I love Bucharest", возьми чашечку кофе, сядь на подоконник и страдай, сколько тебе влезет! А меня не трогай! – Э-э-э… у меня со столицей не настолько близкие отношения... И вообще, Англия, это конечно мило, что ты пытаешься решить мою проблему своими методами, но... – Я не решаю проблемы этим идиотским методом! – сорвался Артур, который в этот момент являлся готовой машиной для убийств как минимум котят. От ванили Кёркленда всегда тошнило, а в особенности сейчас, в двадцать первом веке, когда помимо пряностей это слово начало подразумевать в себе ненавистное ему, как коренному англичанину, молодежное движение. – Ладно, хочешь другой метод? – взяв себя в руки, задал вопрос он, и, не дождавшись согласия, поспешно изложил ответ: – найди того комара, который осмелился тебя укусить, и покусай его в ответ! И высоси свою кровь обратно, еще и с процентами, пусть знает! – Артур, ты опять того... чая накурился?.. – деликатно предположил румын, сложив руки в замок и наивно хлопая глазами. И всё равно, что внутри он хохотал на всю глотку, подобно Кире в последней серии Тетради Смерти, главную роль играло внешнее спокойствие. Занимательное, всё-таки, это дело – сначала убедить кого-то в том, что ты сумасшедший, а потом, резко сменив поведение, с невинным выражением лица доказывать обратное. Всё же не так он плох в плане актерства, как кажется... – Ничего я, мать твою, не курил! Это ты у нас накурился, раз из-за такой мелочи мне на нервы капаешь! Англия, вновь пробравшийся злостью, орал на весь Кремль, но вмиг застыл. Взгляд совершенно случайно лег на задний план. Какой-то знакомый город… Он знал это место... – Арти… Мы т-точно туда по телепортатору переместились? Польша нас точно должен здесь ждать?.. – заметил подобную странность не только он. Словно читая его мысли (нагло обходя стороной всю критику в свой адрес), Милош подтверждал все неутешительные догадки Артура. «Глупости!» – вмиг заявил себе последний, не очень-то и веря в свои слова, но пытаясь успокоиться методом самоубеждения. А вдруг он и вправду что-нибудь курил, забыл просто, мало ли? Но с чего бы эти галлюцинации были групповыми? Силами перегара? – Ты хоть зелье, которое он просил взять, не забыл? – нервно сглотнув, переспросил он, вовремя вспомнив, что торчит здесь не просто так. – Не забыл, вот оно, – Милош вынул из кармана колбу с прозрачной жидкостью, на горлышке которой красовалась этикетка с корявой надписью "Зелье икотки". Им двоим было неизвестно, для чего оно понадобилось Польше, но гораздо больше удивляло то, что за такую простую по составу и приготовлению ерунду, которая осваивается наиболее легко, Феликс вызвался заплатить. К тому же, это была уже вторая порция, которую покупал у них поляк. Но сейчас волновало другое... – Англия, я, кажется, узнал это место... – побледнев (куда уж бледнее-то?), протянул румын. Испуг, разбавленный дрожью предвкушения, пульсирующей в голосе, выдавал все чувства вампира, которые тот сейчас испытывал. – Мы сейчас в стране, в которой постоянно происходят непонятные и совершенно необъяснимые вещи... – Дурак! Я, думаешь, не догадался, что мы в… – договорить Артуру не дали. Словно в подтверждение всех догадок, где-то вдалеке послышалась знакомая ругань до боли знакомым голосом. Маги лишь пятились назад, когда из-за угла выскочил Россия, помахивающий немало повидавшим водопроводным краником: – Ик! Ану стоять... ик, Гарри Поттеры хреновые, ик!.. Дела были плохи. С испуга Англия понял, что случайно переместился в самый сумасшедший город сумасшедшей страны России, который звали Москвой. Что-то внутри отчаянно подсказывало бежать! Да и подсказывало не одному ему. В итоге просьба, более звучавшая как угроза, не была выполнена – «Гарри Поттеры» бросились в бега! – Чертов телепортатор, почему именно сюда!? – ворчал Англия, не прекращая быстрого бега. Где-то рядом бежал размытый силуэт друга, а сзади слышался обильный, могучий русский мат, разбавляемый громким и чистым иканием!