Шесть Правил Расставания

«И что из того, что растоптаны связи? И что из того, что молчат провода?»

Если уходить — то навсегда. Если расставаться, то больше никогда не упоминать о предмете своих душевных мук. Не звонить, не искать встреч, не оставлять для себя даже призрачную надежду, что все можно вернуть. Или начать заново. Было. Прошло. Не нужно. Не возвращайте былых возлюбленных. И не давайте им вернуться к вам. Сатклифф не хочет вспоминать, что послужило катализатором той катастрофы, которая накрыла его собственную жизнь. Он отгородился от этой информации, с завидным упорством отказываясь принять очевидное, и наглухо закрываясь от всего, что представляло хоть малейшую угрозу. Первое правило расставания — уничтожить все фотографии, где ты выглядишь счастливым, а он — невероятно привлекательным. С него хватило бессонных ночей, выплаканных слез, и бессильной злобы вперемешку с отчаянием. Этот безумный коктейль накрывал его с головой, проникал под кожу, заполнял легкие, и казалось, что уже не выжить. Казалось, что ты себе больше не принадлежишь; ты — это не твое тело, не разум, это одна сплошная нервная система, которую не спеша уничтожали мысли, а память щедрой рукой подкидывала множество воспоминаний, в которых все было хорошо. И это было самое страшное. Второе правило расставания — в самокопаниях крайне редко можно найти ответы. Как правило, мы получаем их от кого-то еще. И Грелль отлично помнит, что помогло ему взять себя в руки. — Все происходящее меня еще раз убеждает в том, что нельзя связывать жизнь с существом, похожим на вас. Эти слова Уильям Ти Спирс выплюнул, не скрывая своего нарастающего раздражения. Он не мог больше так, ни в каком из смыслов, особенно моральном. Обильные эмоции, как одна — негативная — выводили начальника Департамента из душевного равновесия. Поправка — из остатков душевного равновесия. Спирс адекватно оценивал те отношения, что сложились с подчиненным. Это был кризис, тот самый, который подкашивает многие пары. Не услышали, не поняли, не захотели принять — этого добра было навалом. А попросту, без прикрас — они были разными. Третье правило расставания — беги. Как можно дальше. И не дай себя поймать. Мистер Сатклифф подал прошение о переводе в другое представительство Богов Смерти, минуя собственное начальство. Он обивал пороги отдела Кадров, смог убедить не одного начальника, что он — именно тот, кто им так нужен. И, получив одобрение, исчез из поля зрения Уильяма Ти Спирса, прихватив с собой полусумасшедший взгляд и чемодан одежды. Только Грелль помнит слова Уильяма. Когда все уже достаточно успокоились, и он пришел за подписью для разрешения о создании межконтинентального телепорта, Спирс произнес как можно мягче: — Я хочу знать, что с тобой происходит. — Нет, — качает головой Сатклифф, — не хочешь. Четвертое правило расставаний — начни заново. Мы забываем, что построить что-то с нуля гораздо проще, чем пытаться переделывать уже готовое. Нам же всем не привыкать строить свою разрушенную жизнь по кирпичику, снова и снова. Мы стараемся вынести из прошлого уроки, пытаемся научиться чему-то новому. Грелль увлекается работой, отдает старушке Смерти всего себя, она становится панацеей. Каждый новый взмах Косой над умершими людьми, словно вырезает из Сатклиффа куски мертвой плоти, а вовсе не обрезает пленки. Он снова счастливо смеется. Ему легко-легко, кажется, подпрыгни, и зависнешь в воздухе. Он вдыхает свою новую, свободную жизнь с таким наслаждением, с которым больной человек делает свои первые шаги после долгого пребывания в постели. Немного страшно, но это только сначала. Пятое правило расставания — ты не одинок. Впервые Грелль встречает Марка О’Хара на общем собрании. Незнакомец мало говорит, мало улыбается, и производил впечатление мало дружелюбного шинигами. Зато он много смотрит на новоиспечённого сотрудника, и удостаивает его едва заметным кивком. Потом Сатклифф узнает, что Марк представляет на этих собраниях службу безопасности, и это только подогреет его интерес. Они как бы случайно встретятся в городе, как бы случайно О’Хара начнет провожать по утрам Сатклиффа на работу. И сам Грелль, все так же случайно, останется рядом с Марком. Ему нравится, что кто-то начинает ценить его такого, каким он предстал перед новым любовником — разбитым, но гордым. И он пытается сразу отплатить Марку за это — он молчит. Выдает свои эмоции по капле. Не подпускает к сердцу. Сатклиффу кажется, что он идет проторенной дорогой: Марк и Уильям в некоторых вопросах оказываются настолько похожи, что это ворошит память. И тот, и другой произносят имя твердо, одним звуком; оба принципиальны до невозможности, оба настолько уверены в собственной правоте, что Сатклифф подолгу не может уснуть: память подкидывает образы из прошлого, он невольно сравнивает своих любовников, только в невыигрышном положении почему-то всегда оказывается Грелль. Последнее правило расставания — когда тебе кажется, что все наладилось, ты даешь жизни еще один шанс поиздеваться над тобой. А потом происходит и вовсе удивительное — Сатклиффу кажется, что он чувствует на себе взгляд Уильяма. Он не верит в подобное, вертит красноволосой головой в поисках источника ощущений, и, натыкаясь глазами на такую знакомую фигуру, замирает от леденящего душу ужаса. Уильям Ти Спирс стоял рядом с непосредственным начальником Грелля, они что-то оживленно обсуждают. Ручка выпадает из пальцев, Грелль старается как можно быстрее и незаметнее выскользнуть из помещения в коридор, а оттуда — прочь из здания. Глупо, думает Сатклифф. Все равно он тебя видел. Только насмешку вызвал своим побегом. Глупо, соглашается сознание. А ты думал, что все забылось? Уже после выясняется, что для Спирса это всего лишь очередная командировка, что подобное имеет практику достаточно частую, что едут в Департамент делегациями, якобы для обмена опытом. Так же Грелль выясняет, кто стал новой пассией Уильяма. А увидев воочию, усмехается — Спирс сдержал обещание, веселый и ловкий парень явно не имел ничего общего с Сатклиффом. Дома Марк ни о чем не спрашивает. Грелль молча благодарен ему. Почему-то, они не ведут себя как чужие: Спирс приветливо здоровается с бывшим подчиненным, Грелль обнажает зубы в улыбке. Пара разговоров ни о чем, ухмылка, помощь. — Диспетчер, вы пропустили две души. Вот тут. — ладонью Спирс указывает на ошибку, а Грелль еле сдерживается, что бы не выскочить из-за стола. — Спасибо. Только Сатклиффу не просто кажется, он кожей чувствует — в Спирсе что-то не так. Он привычно любезный, привычно держит дистанцию, но словно берет за душу, и начинает ее трясти. И позже Грелль понимает, зачем. Эмоции. Чужой голод. — Я рад, что с тобой все в порядке. — говорит Спирс перед отъездом. — Нет ничего хуже, чем быть забытым, да, Уилли? Удивленный взгляд. Затем улыбка. — Я же говорил — я хочу знать, что с тобой происходит.