Омега под прикрытием

Ненавижу эту течку! Итак, как вы уже поняли, я – омега. И да, у меня только что началась течка. Черт бы ее побрал. Я ненавижу это чувство: когда между ног мгновенно начинает зудеть, кожа становится слишком чувствительной, в укромном месте начинает выделяться смазка, и, боже, это просто отвратительно. Особенно когда тебе надо спешить на биологию, а у тебя между ног целое гребаное болото. Неуклюже мнусь на месте и с мужеством выбираюсь из туалета. В целом, это терпеть можно: главное, не забывать идти как нормальный человек, а не как рожающий жираф с широко раздвинутыми ногами и оттопыренной задницей. Особенно мерзко, когда эта субстанция начинает течь по ногам, а вот это уже плохо, ведь приходится бежать в туалет и начинать все по новой. Специальное нижнее белье, нормальная походка и уверенное лицо – вот все, что нужно омеге во время течки. Точнее все, что нужно мне, так как я не особо рвусь распространяться о себе в школе. Клянусь, я не хотел становиться омегой. Я хотел быть обычным альфой, ну, или в крайнем случае бетой. Поэтому, когда началась моя первая течка, в шоке были все мои родные. В том числе и я. Я, не выглядящий вообще как омега, я, высокий, сильный (шесть лет бокса дают о себе знать), стройный парень с отменной репутацией, с многочисленными татуировками, с лучшим другом, который является также и самым завидным альфой в округе, капитаном по футболу, любителем всех тупых и слишком красивых омежек, просто отличным парнем… Так, о чем это я. Ах, да. Все из-за него-то и началось. Из-за Лиама Пейна. Узнав, что я омега, я сначала было обрадовался. Я надеялся, что он будет моим партнером, потому что уже давно замечал за собой долгое разглядывание своего закадычного друга, с которым мы знакомы еще с роддома. А потом на меня обрушилось понимание, что это конец. Лиам любил шумные вечеринки, доступных парней, он любил независимость, любил пиво и футбол, любил отношения на одну ночь, когда утром бедный парнишка всегда убегал в слезах, потому что Пейн без стыда и совести говорил жестокую правду о том, как тут ему не рады. Лиам любил разгульную жизнь, любил полапать сборную по черлиденгу, каждого по отдельности в раздевалке после тренировки. Но он не любил то, что он называл «дно», - оседлая жизнь с одним партнером, свадьба, дети, ночи под звездами, всякую романтическую дребедень и секс в миссионерской позе раз в месяц. Когда ты понимаешь, что твоя сущность подвела тебя, ты либо сдаешься, либо действуешь. Я не любил сдаваться, поэтому я сделал все, чтобы никто вне моего дома и не подозревал, что под моими штанами скрывается нежная сучка, желающая сцепиться с красивым самцом и родить от него детей. Мой отец фармацевт, и это очень мне помогло. Я был в таком отчаянии, что он (по моей просьбе, конечно же) начал испытывать на мне новые, еще не вышедшие на рынок препараты, снижающие запах до минимума. Каждый день я пил эти ужасные, совершенно кошмарные таблетки, душился одеколоном и уходил в школу, снова обнимая своего братана за плечи и слушая его рассказы об очередной цыпочке, посетившей его в эту ночь. Альфы, как и беты, источают очень тонкий запах, в отличие от омег, поэтому я чувствовал себя абсолютно комфортно в окружении своих друзей-альф, мой запах спокойно сливался с остальными и не тревожил ничей нос. Но вот бывают моменты, когда ты просто ненавидишь этот гребанный мир, что заставляет тебя проходить через такую пытку. Течки, слава всем богам, проходят всего несколько дней и всего раз в полгода, но и это заставляет меня быть совершенно без сил и в жутком раздражении в такие дни. Между ног особенно мокро, влажно и слизко, тебя всего передергивает от этих ощущений, но тебе нужно идти в школу, потому что сегодня проходит тренировка черлидеров, и да, на это стоит посмотреть, как миловидные мальчики крутят своими прелестями перед всей округой. Бросать громкие комментарии и с удовлетворением слушать гогот собравшихся у поля. А потом тыкать в бок Лиама и кивком указывать на особенно невинного парнишку с упругой задницей, чтобы потом на следующий день выслушивать как боже, какой он узкий. В такие дни я выпиваю тройную дозу лекарства, запасаюсь трусами (спрятанными в тайном кармашке в рюкзаке) и всегда, всегда раздражаюсь. Очень много. Препарат притупляет мое желание насадиться на чей-нибудь агрегат или хотя бы потереться о кого-нибудь, и я брожу по школе, как туча, рявкая на зазнавшихся учеников, не уступающих мне дорогу. Один раз я избил одного просто за то, что он слишком долго стоял передо мной в очереди в столовой. Лиам всегда довольно хмыкает и заезжает кулаком мне в плечо со словами «вот кого следует бояться, парни». И да, в такие дни только Лиам не боится ко мне подходить. Он всегда усмехается в ответ на мои комментарии и ерошит мои волосы (моя внутренняя принцесса прыгает от радости), напоминая, что я уже совершеннолетний, и поэтому я не должен никого убить, не то придется очень долго все это разгребать. - Зейн, куда, блять, ты делся? Лиам, как всегда вовремя. Я еле успел выйти из туалета, поправив свои джинсы, как передо мной возник Пейн. Высокий, прекрасный парень в майке и джинсах, держащихся только на его члене (ей богу, его задницей могут любоваться все желающие), шатен с карими глазами оттенка молочного шоколада. Иногда я боюсь своих мыслей, вдруг кто-то умудрится прочитать их, все, что творится в моей суровой голове, в которой буквально порхают розовые бабочки, когда Лиам в поле моего зрения. Это раздражает. - Хей, Лиам. Что случилось? – Я кивнул на пакет, который парень небрежно сжимал в своих руках. - Нужно заехать кое-куда, отец просил передать документы своему партнеру по бизнесу, - Лиам равнодушно пожал плечами и хлопнул меня по спине. – Прости, друг, сегодня бар без меня. Я фыркнул и закатил глаза, на что Пейн ухмыльнулся и вдруг зажал меня в углу коридора. Я недоуменно уставился на него, пока внутри меня разгорался ураган из эмоций, запахи смешивались, я говорил, что его запах действует на меня как афродизиак, слава богам, что у меня есть отец. Определенно, омега внутри меня завизжала от восторга и сильнее потекла. О, черт. Ненавижу. Я прикрыл глаза и начал молиться всем богам, чтобы друг не заметил ничего, ничего: ни затрепетавшего сердца, ни тяжелого дыхания, ни, твою мать, совершенно липкого нижнего белья, что сейчас прилипло к моему заду. Я молился, чтобы лекарство работало так, как нужно, чтобы Лиам не учуял моего запаха, чтобы Лиам не узнал. - Я тут слышал… - Лиам почти уткнулся носом в мои волосы, приглушая свой голос, мое сердце сейчас точно остановится от напряжения, - …что одна хорошенькая девственница говорила о тебе сегодня за обедом. И она не прочь, чтобы ты отвел ее куда-нибудь в темный переулок и хорошенько там ее не… - Мистер Пейн, вы отпросились с урока, чтобы задерживать мистера Малика в коридоре? Лиам отпрянул от меня и фыркнул, поправляя лямку рюкзака и проходя к выходу из школы мимо преподавателя английского. - Мистер Малик, с вами все хорошо? – о, нет, только не подходи. Я судорожно кивнул, подобрал свою упавшую сумку и выбежал из школы как раз, когда машина друга уехала со стоянки, провожаемый задумчивым учительским взглядом.

***

О, господи, да, да! Блять… Блять… Я бессовестно развалился на своей кровати, перед этим плотно прикрыв свою дверь и попросив гостившего у нас кузена Энди меня не беспокоить, в позе морской звезды совершенно голым. Отец на работе, поэтому я особо не заморачивался по поводу моих потребностей сейчас. О, да, я так хотел… Действие препарата заканчивалось, мой сладкий, терпкий запах разнесся по всему дому (Энди был омегой, так что я не волновался), а я по полной ощутил одновременно и омерзение, и яркую радость от того, что со мной происходит. Возбуждение покалывало, проходясь по всем моим частям тела и акцентируясь именно там, сзади, откуда текла вязкая смазка, там, куда я вставляю свои пальцы, потому что уже нет сил терпеть. Надавливаю на комок нервов и вот оно, яркое, цветное превосходство перед всеми, когда глаза закатываются от удовольствия, когда чувства на пределе и когда стоны разлетаются по комнате, закрадываясь в щели между книг, оставаясь там и замирая. Моя рука вся скользкая и влажная, когда я в очередной раз пережил оргазм. А в это время мой отец вернулся с работы. Он открыл дверь и закрыл ее сразу же, почуяв мою течку. Все бы ничего, если бы в это время мимо не проезжал Лиам, который просто хотел найти этого чертового партнера своего отца, который жил на той же улице, что и я. Лиам услышал мой запах. И это было началом конца. Я увидел Лиама на следующий день, мое настроение вернулось в норму, я чувствовал себя намного лучше, чем вчера, поэтому я накинулся на своего лучшего друга с объятиями. На которые он не ответил. - Ли, друг, что с тобой? – Я махнул на него рукой и сел рядом за столик, пододвигая к себе поднос с едой, который любезно предоставил какой-то убежавший парень, сидевший, видимо, за этим столом до меня. - Зейн, эм… - Лиам выглядел очень…странно. Серьезно, я ни разу не видел, чтобы друг…мямлил? – Ты как-то говорил… Мне пришлось отставить колу, чтобы со всей серьезностью взглянуть на Пейна, потому что он меня пугал, и это мне не нравилось. - Ты говорил, что к тебе приехал твой кузен, так? – Лиам комкает салфетку? Мое сердце тревожно ускорило свое биение, предчувствуя нечто плохое. - Ну… Да? Энди. Мой кузен, - я коснулся его плеча. – Лиам, с тобой все в порядке? - Зи… Я, кажется, влюбился. Я расхохотался. - Отличная шутка, Ли, меня аж проняло. Ты что так пугаешь, ох, черт, до чего убедительно вышло, - из моих глаз брызнули слезы от смеха, я все еще держался за плечо друга, а затем… Лиам не отреагировал. Нет, стоп, он должен был взорваться от смеха, он должен требовать от меня дать «пять» и прочую хрень, что происходила, когда он выдавал особенно удачную шутку. Я сжал его плечо и шокировано прошептал. - Лимо, ты… Что? - Я влюблен, Зейн… - В его глазах было нечто такое, что заставляло слезы наворачиваться на глаза. Ласка, нежность, такая любовь. Эти гребаные добрые карие глаза были заполнены солнечным светом. – Кажется, я нашел своего партнера. Я вчера проезжал мимо твоего дома и, представляешь, я почувствовал его запах, он такой манящий, я почти обезумел. А потом вышел он, и я… Энди, да? Энди… Я никогда его не встречал, а вчера встретил и все. Это судьба, Зейни, понимаешь? Это судьба… Мы будем родственниками, мы с тобой породнимся, брат. Если бы ангелы любви присутствовали бы здесь сейчас, то все они упали бы замертво тут же, и к черту их долбанные арфы или что там у них… Я просто хотел умереть.

***

- И…что, Энди согласился пойти с тобой на свидание? Вечером того же дня, после рыданий в туалете, истерики и битья кулаками о стены, я все же выбрался на встречу с Лиамом, посеревший, неживой. Выбрать партнера означало, что ты нашел себе пару на всю жизнь. И моему кузену повезло стать самым счастливейшим человеком на планете, выйдя замуж за Лиама Пейна, моего лучшего друга, моего возлюбленного. - Он так хихикал и отмахивался, что я даже испугался, что у меня ничего не выйдет, но потом он согласился. Лиам выглядел таким счастливым, таким успокоившимся, словно он, наконец, после стольких лет поиска, нашел смысл своей жизни. Я никогда не видел его таким. И это было больно. Мы говорили долго, я мысленно удерживал раненного зверя у себя в груди, баюкая и горюя вместе с ним. Придя домой, я просто обнял Энди изо всех сил и попросил беречь его. А потом я всю ночь скулил и зажимал рот подушкой, скребя свою грудь в области сердца и беззвучно рыдая, оплакивая свою растерзанную на части надежду.

***

Прошло полгода с тех пор, как Лиам и Энди начали встречаться. Они были чертовски счастливы, они откладывали свой первый раз (Лиам никогда прежде не ждал так долго), они светились изнутри, они зажигали огоньки в сердцах других людей. А я… Я тосковал. Наша дружба начала исчезать, мы теперь не сидели на трибунах, обсуждая задницы спортсменов, мы не кадрили одиноких цыпочек в коридоре, мы не заваливались пьяными в очередной бар, мы не обсуждали очередную игру английской сборной. Не было больше никаких «мы». Лиам приходил ко мне, быстро рассказывая о том, что они делали с Энди, а потом уходил к своему парню, захлопывая дверь перед моим носом. Лиам сказал, что Энди использует слишком удушающий одеколон, но скоро должна быть его течка, поэтому он наконец почувствует тот несравненный аромат, который и привлек его. И тогда у них будет единение душ, тел и сердец. Я безвылазно сидел у себя в комнате и рисовал, утирая слезинки с лица, пока Энди хохотал этажом ниже в объятиях моего лучшего, но, безусловно, уже бывшего друга. Мне приходилось по нескольку раз в день принимать таблетки, так как Лиам постоянно был здесь, и это меня душило, это меня мучало, мне постоянно снились кошмары, что Лиам отвергает меня, что мы не общаемся, а потом я просыпаюсь и понимаю, что кошмар продолжается, и от этого никуда не деться. Я стал молчаливым, я еле выдавливал улыбку, когда Ли ерошил мои волосы, обнимая при этом своего парня, за эти полгода я плакал в пять раз чаще, чем за всю свою жизнь. Я просто разрушал сам себя, пока то же самое делал и Пейн со мной.

***

Когда я заболел, Лиама с Энди не было дома, зато был мой отец. Он зашел в мою комнату, огляделся и вздохнул. Повсюду были разбросаны кисти, краски, карандаши, наброски, какие-то таблицы, бумага, ватманы, мелкие листочки, везде был мусор. Я чертовски запустил себя, и мой отец подтвердил это своим вздохом. Он сел на мою кровать и поставил горячий суп на тумбочку, после чего проверил температуру и заботливо подоткнул одеяло. Он ничего не говорил по поводу моего состояния, нет, он знал, что происходит, он видел, как я смотрю на Лиама, он все знал. И он молчал, он просто дал мне во всем самому разобраться. Мой отец наклонился вперед и вложил в мою горячую ладонь таблетки. - Возьми, сегодня течка. Тебе нужно больше, ты же знаешь. Выпей сейчас, они скоро придут. С этими словами он покинул мою комнату, перед этим еще раз проверив меня. Он посмотрел на меня, словно что-то знал, но не мог сказать. Я выпил таблетки, заглотил суп и уснул. Я проснулся от странного ощущения. Возбуждение. Я простонал и потянулся, сбивая пустую тарелку супа с тумбочки и скидывая одеяло с себя. Все мое тело горело, пульсация внизу живота сбивала сердцебиение с ритма, а на простынь потекла смазка. И тогда я понял, что произошло. Таблетки не подействовали. На первом этаже отец вышел навстречу только приехавшим Энди и Лиаму, сразу забирая племянника с собой в машину и кидая Лиаму короткое «Зейн тебя звал». И Пейн зашел в дом. Я слышал захлопнувшуюся дверь и неуверенные шаги, а затем дверь распахнулась, громко ударившись о стену. Он стоял и тяжело дышал, словно после забега на 10 миль. А я… Я просто желал. Когда альфа встречает омегу, это называется животным инстинктом. Когда Лиам почувствовал меня, а я учуял его, это назвали бы страстью, но тогда нам было просто не до посторонних людей. Он рычал, когда притягивал меня к себе и целовал шею, плечи, кусал подбородок и всасывал губы. Он стонал, когда вылизывал меня там, причмокивал и утыкался носом во сладкопахнущую точку желания. Его лицо было в моей смазке, когда он вбирал в себя мой член, когда терся о пах, когда втягивал аромат волос… Он закидывал мои ноги себе на плечи и входил в меня, нежно, аккуратно, потом все равно вбиваясь резко, развязно, жестко, властно. Мы сцепились с первого раза, а потом всю ночь еще владели друг другом, доказывая, шепча друг другу только одно слово. Мой.

***

Энди вернулся к своей семье, где вышел замуж спустя 2 года. Мой статус не потерял силу, когда Лиам и я объявили себя парой и когда все узнали, что я мужественная омега. Мой отец… Он так и остался моим отцом, на свадьбе рассказывая всем историю нашего с Лиамом «перемирия». Через год после свадьбы я подарил мужу чудесного малыша. А моя внутренняя омега наконец-то расправила крылышки, взяла в руки волшебную палочку и, мерзко хихикая, начала петь тонким голоском песни о любви. Ну, все, заткнись уже.