***
Семья Немезис, тихо переговариваясь, ожидала появления главной звезды сегодняшнего дня. Сапфир что-то обсуждал с Неджи-беем, интересуясь о делах маленькой конторки; Рубеус рассматривал ногти на своих руках, откровенно скучая. Парень не хотел идти на смотрины к этим беднякам, но брат, увидев эту девчонку на базаре, словно помешался на ней. Пришлось отыскивать ее семью, предлагать такого завидного жениха и, как следствие, идти знакомиться. Рубин не поддерживал эту идею брата, убеждая упрямого Алмаза в том, что эта красотка попросту выкрутит из него побольше золота, нацепит его на себя, да и напросится на развод - что, мало таких историй по всему Стамбулу-то? Что до Изумруд, то женщина с интересом рассматривала скудно украшенный салон, видавшую виды старую мебель, старомодный набор из резного дубового стола и парочки стульев. "Ну, хоть чисто", - вынесла приговор важная ханым, демонстративно проводя пальцем по спинке кресла. - Ну, и где наша невеста? - нетерпеливо спросила она, резко вставая. - Если у нее такие плохие манеры, то боюсь... - Хошгельденыз, бей-эфенди! - появившаяся в салоне яркая брюнетка поприветствовала братьев Немезис. - Ханым-эфенди! Рада приветствовать таких гостей в нашем доме! Сапфир обменялся одобряющим взглядом с Рубеусом, по достоинству оценив красоту девушки. Тут и правда было чем восхищаться: длинные, смолянисто-черные волосы ярко блестели таинственным фиолетовым оттенком, яркие глаза смотрели немного с вызовом, маленький алый рот, красивая форма лица. Худенькая фигурка была скрыта за простым фланелевым платьем. Изумруд, заприметив в дверях Рей, поджала губы и, близко подходя к девушке, принялась пристально ее рассматривать, то и дело вертя в разные стороны. - Что же... Неплохо, - приговаривала она, то и дело хмыкая. - Очень даже неплохо. Лоска не хватает, все простенько. Но пойдет. Подарив молодой Хино короткую улыбку, Изумруд вальяжно прошла к своему креслу и элегантно расположилась на нем. Рей не знала, что делать, она впервые была в такой ситуации, и, нужно заметить, она не вызывала у нее никаких положительных эмоций. Она вдруг почувствовала себя лошадью - ей разве что только в рот не заглянули да зубы не проверили! "Как же это все гадко! - думала про себя девушка, рассматривая гостей, которые изучающе пялились на нее. - Не хочу! Не буду!" - Дочка! - увидев замешательство девчушки, пришел на помощь Неджи. - Сделай нам кофе, пока мы тут дела обсудим. Рей дерзко повернулась, мотнув головой, но ее остановил вкрадчивый мужской голос. - Рей-ханым, а вы ничего не забыли? Девушка выдохнула через ноздри и обернулась. На нее смотрел какой-то тип со странной прической, поднятой гелем вверх. Кончики волос были окрашены в красный цвет. Одет парень был в камуфляжные брюки и черную майку, поверх которой был надет какой-то пошлый кожаный жилет. "Петух какой-то, - быстро дала ему оценку Рей, кривя гримасу улыбки. - Разве нормальный мужчина будет в такое рядиться?" - А что я забыла? - елейным голоском ответила девушка, краем глаза замечая, как грозит ей пальцем дед. - Спросить, кто какой кофе будет пить! - отчеканил Рубеус, мысленно ставя "невесте" жирный минус. - Хорошая хозяйка должна заботиться о своих гостях. - Это хорошая хозяйка... - пробурчала себе под нос Рей, снова замечая недовольный жест деда. - Какой кофе вам сделать? - сказала она уже чуть громче, но все тем же ленивым голосом, словно делая одолжение этой холеной тройке. Изумруд еще больше поджала губы, отчего теперь ее рот стал походить на почтовую щель. - Без сахара! - Мне, пожалуйста, средний,* - спокойным тоном произнес Сапфир, решив не делать поспешных выводов - если брату эта девочка понравилась, то нужно поближе узнать ее, ведь за грубиянством и дерзостью порой может скрываться самый настоящий драгоценный камень. - И не забудь рюмку простой воды, ханым! Рубеус как-то странно подбоченился и принял нелепую позу, пытаясь поместиться в крохотном кресле. - Сладкий! - отчеканил он отвел глаза, больше не интересуясь персоной девушки. - Иди дочка, - подбодрил ее Неджи, махая вслед деревянными четками.***
Рей долго бурчала над туркой* все свои негодования. Ее так и подмывало плюнуть в кофейную жижу, но понимание, что и дедушка будет пить этот кофе, остановило ее. За окном каркали два ворона, которых девушка уже давненько подкармливала. Но сегодня и эти друзья вызвали у нее раздражение, и она сердито махнула на них рукой, выгоняя птиц с чистого подоконника. - Не до вас сейчас... Мне бы "этих" спровадить... Она проворно разливала горячий напиток по маленьким фарфоровым кружечкам со стертой позолотой. Блюдца украшали милые бумажные салфетки, а на подносе лежала одна большая - ее Рей вязала сама. Крючком. Под зорким взглядом дэдэ* - старик настаивал на том, чтобы она готовила себе приданное. В итоге, шкаф в ее комнате был захламлен всяческой тканной дребеденью - такой, как скатерти, салфеточки, вышитые наволочки и мочалки для душа, а кладовка в прихожей лопалась от количества кастрюлек и чайников, что без разбору скупал на дешевых базарах дед. Страшное слово "чейз*" преследовало ее уже долгие годы. Ее родители только-только были присыпаны землей, а дед уже в автобусе начал что-то объяснять малышке Рей о каком-то приданном, которое она просто обязана была подготовить. Тогда этот Чейз казался ей каким-то монстром, которому нужно делать подарки, чтобы он не забрал тебя ночью. И малышка самозабвенно плела коврики из лент, складывая их в сундук под кровать, свято веря, что сегодня страшный Чейз точно не заберет ее. Рей росла, и мифы постепенно развеивались. Но страшный Чейз продолжал нависать над ней. Однако теперь девушка понимала, к чему ведет все это приданное - к ее добровольному заключению с каким-то мужчиной! И не будет больше беготни по внутреннему каменному дворику, общения с птицами и насвистывания песен - она должна будет стать одной из тех барышень, которых она видела в сериалах по вечерам. Они готовили мужу ужин из пяти блюд, драили полы и заглядывали всем в рот. Нет, Рей делала все то же самое, но стряпать для любимого, хоть вредного дедушки, это не готовить пляв* какому-то волосатому мужику! За своими мыслями, девушка даже не заметила, как пролетело время, и кофе из обжигающе-горячего успело превратится с холодно-помойное. Но ей это было лишь на руку - чем в более плохом свете она покажет себя, тем быстрее эти люди уйдут из ее дома! Подмигнув своему отражению, Рей натянула на себя грязный платок, в котором обычно замешивала тесто, и завязала его на манер деревенских женщин - заплетя кончики косынки на самом темечке, добавив себе клушеского вида. - Красавица! - удовлетворенно хмыкнула она и схватила поднос с кофейными угощениями. - Хотите невесту, Алмаз-бей? Я вам сделаю невесту вашей мечты...***
- Не может быть, абла*! Я сам своими глазами ее видел! А то, что описываешь мне ты - какое-то нерасторопное чудовище! Семья Немезис сидела в своем поместье. Сегодня у братьев и одной сестры было важное задание - убедить дурака Алмаза не брать в жены эту хабалку! - Аби*, я говорю тебе - эта девка споткнулась прямо посреди комнаты, опрокинув на меня все чашки с кофе! - И рассыпанный лукум* начала руками в пиалки собирать. С пола, - Рубеус поморщился, вспомнив ситуацию. Отпив холодного сока, он недовольно поцокал языком. - Это ты еще ее видок не видел. Вышла такая... Ведьма! Другого слова не подберешь! - Точно-точно! - подхватила слова брата Изумруд. - Волосы растрепанные, глаза бешеные. На голове этот платок уродливый... Алмаз хмурился все больше. Совершенно не так он представлял себе сватовство к этой чудесной девушке. Теперь же он находился в растерянности - родственники рассказывали ему жуткие вещи, в которые просто не верилось. Не могла та огненная фея оказаться простой ведьмой! - Сапфир, ты еще не высказался, - отгоняя от себя дурные мысли, обратился к брату Алмаз. - Аби, умоляю тебя, скажи все, как было - я приму любое решение. - Она и правду странная, брат, - поднял свои грустные глаза парень и вздохнул. - Понятно, что все эти чудачества - ее игра на публику. Как говорится, иншаллах*, но не для тебя такой дикий нрав. Я не уверен, сможешь ли ты усмирить ее, охладить ее. Не будешь же ты верхом на пламенном костре всю жизнь ездить? Алмаз порывисто встал, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Когда он засылал к Хино сватов, он был уверен в положительном исходе. Но сейчас слова Сапфира нависли над парнем приговором - его семья против Рей, они не хотят брать ее в невестки. Но этот образ никак не желал выходить у него из головы. Алмаз повстречал Рей на базаре. В тот день он ни с того, ни с сего решил сам закупить продуктов для рабочих. Прогулка между шумными рядами, как ни странно, успокаивала парня. Тут можно было поспорить с мордастым продавцом из-за того, что тот обвесил его на пару лир*, накричать на какого-то извозчика, уныло катящего тачку с овощами, попробовать вкуснейших фруктов под крики местных баб. Прохаживаясь в кричащей толпе, взгляд внезапно выцепил маленькую фигурку, которая цветасто ругалась с каким-то угловатым мужичком. Не было понятно, из-за чего весь сыр-бор, но девчонка была так напориста, так импульсивна, что казалось, от нее исходят языки пламени. Алмаз замер посреди узкого ряда, подталкиваемый недовольными людьми. Он мог смотреть лишь на эту черноволосую девушку, которая стрелой пронзила его черствое сердце. В тот же вечер он уже все знал о ее семье. Знал, что ее звали Рей Хино, что живет она с дедом, что на ужин у них была чечевичная чорба*, а в магазин она пошла лишь в сопровождении парочки взрослых женщин. В ту ночь Алмаз не спал. Он долго сидел на балконе и пил виски без льда. Ему казалось, что он сошел с ума, ведь он - Алмаз, наследник огромной корпорации Немезис, старший из трех братьев - поклялся себе больше не влюбляться. И он, как мальчишка, не сдержал обещание, данное самому себе. Словно мало ему было той русской, которая так нагло разбила его сердце, признавшись, что у нее есть "жени-их". Алмаз до сих пор ненавидел блондинок, считая их лживыми и порочными существами. Как, впрочем, и всех женщин. Кроме, конечно, своей сестры. Но в тот день он снова переступил какую-то грань, впустив в себя образ этой сердитой девчонки в красных домашних штанах и белой простой футболке. А теперь его семья говорила, что ей никогда не стать его женой. Залпом осушив стакан, молодой человек решительно отрезал: - Я сам буду принимать решение. Я чувствую, что это мой человек, что она - моя душа. К черту все ваши слова - я женюсь на Рей Хино, чего бы мне это ни стоило! Изумруд в сердцах всплеснула руками и неудачно изобразила обморок.***
Рей, облаченная в тесное красное платье, злобно притопывала ногой в такт музыке. Словно та разъяренная собака, она яростно листала меню, всячески показывая свое недовольство. Она считала, что дедушка предал ее. Он не послушал ее, ему было наплевать на ее чувства - он просто "продал" ее в руки этих богачей за пять золотых поясов* и кучи обещаний! - Это уже не Османская Империя, дэдэ! - кричала она тогда в сердцах, срывая голос. - Ататюрк* давно ввел демократию! Я могу сама решать, с кем мне быть, а с кем - нет! - Кызым, пойми меня. Так будет лучше для всех! Алмаз-бей - честнейший человек! Богатый, порядочный... - Пусть он тебе свои лиры запихнет в задницу! Тогда Рей впервые в жизни получила затрещину. Она и сама поняла, что перешла грань, но щека горела, а обида прожигала душу - дэдэ предал ее. Дэдэ продал ее. Ее веселый и смешливый дедушка вот так просто отдает ее чужим людям... Сегодня она видела Алмаза второй раз в жизни. В первый раз она толком не рассмотрела мужчину - ее взгляд был прикован к тканному ковру в великолепном салоне семьи Немезис. Тогда звездой вечера стал Неджи-бей, то и дело отпускающий странные шуточки, которые никто не понимал. И только обычно суровая Изумруд-абла заливисто хохотала на каждой колкостью мужчины, нахваливая его чувство юмора. Рей даже и сейчас смогла бы вспомнить этот визгливый смех будущей гьорюмдже* - стоит лишь закрыть глаза, как "это" начинает булькать в голове, вызывая тошноту и головную боль. - С тобой все в порядке? - обеспокоенно спросил Алмаз, властно кладя руку на лежащую на столе девичью ладошку. Но Рей мигом убрала свое запястье, сделав вид, что ей в очередной раз нужно перелистнуть меню. - Ты ведь не сможешь от меня долго убегать, джаным? Рей покраснела и принялась теребить скатерть пальцами. Ей казалось, что блондин сейчас проест в ней дыру своим настойчивым и вызывающим взглядом. - Чок айип*, Алмаз-эфэндим! Не называйте меня так, - девушка резко подняла голову и решилась смело взглянуть в глаза своего будущего мужа. - Вы ведете себя неподобающим образом! Как вы можете невинную девушку называть так пошло - "моя душа"! Тьфу! Она демонстративно плюнула на пол, выражая крайнюю степень презрения. Алмаз грозно рыкнул и с силой грянул бокал об стол. Тот вмиг разлетелся на осколки, а на белоснежной скатерти расплылись неопрятные винные пятна. - Не делай больше так, - взяв себя в руки, произнес мужчина и выдавил из себя улыбку. - Сделай заказ, джаным, будь так добра. Рей, на мгновение испугавшись, быстро пришла в себя и язвительно высунула язык. Алмаз лишь ухмыльнулся, довольный такой реакцией девушки. "Ненавидь меня, презирай меня, - молил он, глядя, как его мечта хмуро разглядывает приборы. - Испытывай ко мне хоть какие-то чувства, только не будь безразличной..." - Бисмиллях, Алмаз-бей! Ты видел, в какую цену тут кьофте*? Да я тебе дома даже лучше приготовлю, и в пять раз дешевле! Нельзя вот так выбрасывать деньги на ветер! Немезис не мог сдержать довольной улыбки. - Рей-ханым заботится обо мне? Неужели какой-то грешник замолил свои грехи в Мекке? Пойманная на горячем, Рей снова нахмурилась, недовольная тем, что проявила слабость и дала этому властному человеку надежду на совместное будущее. - Я беспокоилась о твоем кошельке, - пробурчала она и сложила руки под грудью. - Простите, о вашем кошельке, бей-эфендим! Не подумайте ничего лишнего.***
На столе уже догорали свечи, а зал ресторана пустел. Но Алмазу никак не удалось разговорить свою молчаливую спутницу. Он уже жалел, что спугнул ее в самом начале - она только-только раскрылась ему, проявив заботу, а он все испортил. - Тебе вкусно? - в очередной раз попытал судьбу парень, но в ответ получил лишь сдержанное: "Угу!" - Рей, ты маленький шайтан! - не выдержав, вспылил Алмаз, перегибаясь через стол к девушке. - Хоть всю жизнь показывай мне свой характер, я все равно не расторгну помолвку! В полумраке он заметил, как блеснули ее глаза. Алмаз толком и не понял, был то лихорадочный блеск или слезы, но отступать он не собирался. - Я не хочу быть с вами, - тихо, но четко выговорила Рей, продолжая смотреть в сторону. Алмаз не успел ничего ответить. Заиграла очередная композиция и красивым проникновенным голосом запела артистка, развлекающая насытившуюся публику. Вслушиваясь в эти волшебные переливы, он понял, что проиграл. Что эта упрямица никогда не будет его. "Видимо, - мысли плавно перекатывались в шумящей голове, боясь доходить до сердца, - не суждено мне быть счастливым..." Мужчина аккуратно встал из-за стола и, отряхнув колени, молча положил тканную салфетку на стол. Пройдя мимо Рей, не удостоив девушку даже взглядом, он уверенно направился к маленькой сцене, где блистала полная певица в блестящем платье. Перебарывая любопытство, что буквально поедало ее изнутри, Рей украдкой следила, как Алмаз что-то говорит этой женщине, протягивая ей деньги. "Бабник! Животное!" - злобно подумала та, которая еще недавно неистово игнорировала молодого человека. Но Алмаз не заставил себя долго ждать. Как только он снова сел за столик, обиженная Рей тут же выпалила: - Я устала. Отвези меня домой. - Послушай одну песню, а потом ты будешь свободна, - спокойно ответил мужчина и печально взглянул на свою огненную фею. - Обещаю. Торжественно заиграли первые аккорды новой песни, и Рей внезапно стало грустно. Она услышала то, чего так усиленно добивалась, а теперь ей было совершенно не весело от этого. Sevilirken bilmedin mi? Когда любил, ты разве не знала? Ben söylerken gülmedin mi? Когда я говорил, ты не смеялась разве? Рей поежилась. Почему-то эти простые строчки заставили ее задуматься. Она чувствовала, как выжидательно смотрит на нее Алмаз, но никак не осмеливалась поднять голову, словно ее дерзость вмиг улетучилась с той скрипкой, что звонко отзывалась в голове. Anlamazdın anlamazdın, Ты не понимала, не понимала... "Ну почему, зачем он так смотрит" - думала она, нервно хватаясь за бокал с водой. Hani sen acı veren kalpsizlerden olamazdın? Да и ты разве не могла быть из тех бессердечных, что приносят боль? Dilerim ki mutlu ol sevgilim Любимая, будь счастлива, желаю тебе, Ben olmasam bile hayat gülsün sana. Если меня не будет, пусть жизнь улыбается тебе. Рей резко подняла голову, обжигаясь о такой горячий и проницательный взгляд. Kalbim bomboş kaldı sanma, Не думай, что моё сердце осталось совсем пустым, Acılar geçer zamanla. Со временем горечь уйдёт. - Алмаз...- робко начала она, не решаясь продолжить фразу. Aşka tövbe demem ben. Не думаю, что раскаюсь в любви. - ... хочешь, я тебе приготовлю домашние кьофте?***
Из-за прозрачного красного платка все расплывалось, и Рей плохо соображала, кто сейчас рядом сидит или проходит мимо нее. И только по голосам она опознавала подруг, а по смеху - Изумруд. Остальные люди напрочь смешались в одно разноцветное пятно, и вскоре она уже совершенно не понимала, кто есть кто. То была ночь хны. Кна*. Традиционный девичник, ее символичное расставание с девичеством. Еще с утра она бегала по двору с метлой, гоняя птиц, а уже после обеда ее стали наряжать в пышное красное платье, натягивать нелепый длинный кафтан, красить. Рей почувствовала себя куклой в чьих-то умелых руках - ее так же одевали, расчесывали и вертели в стороны, в последний момент подгоняя платье по фигуре. - А плакать обязательно, Мако-абла? Рей умоляюще взглянула на подругу, и они обе засмеялись, ведь Рей и слезы были настолько разными понятиями, что подруги всерьез подумывали накануне запастись какими-то трубочками и брызгать из них водой - Мако бы брызгала во все стороны, а от невесты требовалось лишь громко стенать, как требовали того традиции - Хаятым*! - к подругам подплыла Изумруд в ядовито-зеленом шелковом хиджабе и длинном платье в пол. - Плакать-не плакать, какая разница? Главное - не смейся! Это моя прерогатива! И женщина вновь залилась хохотом, от которого даже закаркали прирученные Рей вороны. - Зато у меня кайнаны* нет, - прошептала девушка подруге, и они тихонько хихикнули. Постепенно в маленькой квартирке уже совершенно не осталось места, и Рей лишь удивлялась, как в их с дедушкой "сарайчике" поместилось столько людей! Она бы с удовольствием провела кну в доме Алмаза, но так было не положено - последнюю свою ночь она должна была провести в родном доме. "Жаль, что дедушки нет". Она обводила взглядом родные комнаты, не в силах избавиться от нахлынувших воспоминаний. Больше всего почему-то она жалела, что больше не видит своего приданного. Нет больше монстра, который отравлял ей всю жизнь, и от этого становилось особенно грустно. - Эй, ханым-эфэндым! - из раздумий ее вывел голос Мако. - Там только тебя и ждут. - Я счастлива? Рей смотрела на подругу умоляющим взглядом. - Конечно, моя дорогая! Поверь мне, ты самая счастливая девушка на всем белом свете. Ты ведь любишь Алмаза-бея. В темноте комнаты было не видно красных щек смущенной девушки, но короткий кивок был ясно различим...***
Погас верхний свет и в комнату внесли поднос с хной. Носом Рей учуяла запах расплавленного воска. Очень хотелось чихать и смеяться, но она всячески сдерживала себя, делая глубокие вдохи. Изумруд плыла по комнате, окруженная светом пламени свечей. Поставив поднос на маленький столик, она хлопнула ладоши, и женщины тут же стали в круг, начиная плавный и медленный халай*. В носу предательски защипало, и Рей украдкой потерла его. Шаманские пляски продолжались, только теперь к танцу присоединилась какая-то красивая заунывная песня. И как только девушка хотела подумать о том, что только похоронных мотивов ей не хватало, как на глаза навернулись слезы. Железная Рей громко рыдала. Она плакала о том, что ее мать не водит хоровод; что отец и дедушка не видят того, как она уже скучает; что скоро уедет в чужой дом. Она так же жалела Неджи-бея, что он останется совсем один. - Разожми кулаки, милая! - ласково обратилась к Рей какая-то подлая женщина, но девушка упрямо замотала головой. Удобно было списать на традиции собственное детское желание остаться дома. - Открой ладони, хайятым, - вторила ей Изумруд. - Вот так! Холодный металл монеты обжег внутреннюю сторону ладони, но боль вмиг сменилась новой - поверх джейрек алтын* положили горстку горячей хны, бережно, но плотно обвязывая ладонь лентой белой ткани. - Все, перестань плакать! - Мако вытерла платком слезы на щеках Рей. - Тебе уже можно танцевать! - Подожди, я хочу только Алмазу позвонить!***
Они заходили в зал под стук огромных барабанов. Где-то в глубине пела зурна*, надрываясь противным писком. А они шли через живой коридор, пригибая головы, дабы не задеть сплетенные руки гостей над ними. А вот они уже сидят за столом у стены. Позади стоит зеленая стена из свадебных венков, пестрящих яркими лентами и поздравлениями. Рей так и тянет счастливо улыбнуться, но за ней пристально следит дэдэ, грозя пальцем. Алмаз тоже не улыбается, лишь украдкой сжимает под столом холодные пальцы невесты. Гости уже радостно завели свадебный халай, который возглавлял Неджи-бей, резвым козликом скача с расшитым бисером платком. Дад высоко вскидывал коленки, прыгал и залихватски присвистывал. В углу молодые люди, собравшись в груг, воодушевленно кричали "Машаллах"*, склоняя головы и переплетя руки. Им вторили женщины визгливым эхом. Люди оповещали о радости, о том, что еще одна женщина не осталась без своего мужчины, выполнив половину своего жизненного долга перед Аллахом. Первый танец молодоженов. Алмаз так бережно держал Рей за талию, что девушке казалось - вот-вот она взлетит на небеса. Радость, страх и помешательство от громких звуков - все это наполнило душу, заставляя открывать для себя что-то новое. - Не смей "играть" плечами! - строго приказала невесте Изумруд, когда Рей, разойдясь не на шутку, решила продемонстрировать все свои умения танца. Сейчас танцевали одни женщины, и большое помещение представляло собой некий цветник. Под ногами сновали дети, а музыканты то и дело прибавляли звука. А потом они осыпали музыкантов деньгами. Особенно усердствовал дедушка, обменяв где-то 50 долларов по одному, устраивая аттракцион невиданной щедрости. Неджи-бей, не сдержав слез, разрезал на плясе внучки красную ленту, бережно вручая Алмазу кусочек алой ткани. - Я очень люблю ее, олун*. Сделай ее счастливой! И монетки тоже были. Много золотых монеток. И денег, которые гости крепили ей к корсету платья маленькими булавочками. - Я похожа на денежную елку! - пробурчала Рей жениху, когда ей в очередной раз повесили на грудь щедрый подарок. - Тебе еще халай плясать! - Алмаз запечатлел на лбу невесты благочестивый поцелуй. Традиционный салют, длительные танцы и гулкий шум в голове - Рей стояла на улице, зябко кутаясь в пиджак мужа. Ей не верилось, что она решилась на это. Никто не знал, как она боялась семейной жизни. Девушка знала, что предстоит много слез, много переломов в характере, много проблем, но ведь для чего-то ведь ей это нужно? - Добро пожаловать в семью! Рядом появилась высокая фигура в длинном пальто. Изумруд не изменяла себе - красивая, благородная, недоступная. - Рей-абла, я отдала тебе своего брата. Не перебивай меня! Алмаз был самым сложным из трех Немезисов - властный, чудаковатый, замкнутый. Я так переживала, что этот человек грузом ляжет на мои плечи... Но теперь у него есть ты, а я смогу быть спокойна. И устроить свою личную жизнь! - она подмигнула удивленной Рей. - Надеюсь, что мы будем родственниками еще крепче.***
- Ашкым*, сколько ты уже здесь стоишь? - Я люблю тебя, джаным* ______________________________________ 1. Бисмиллях - во имя Аллаха. Сокращенный вариант от "Бисмилляхир-рахманир-рахим" (Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!). 2. Хошгельдениз (hoşgeldiniz) - традиционное приветствие гостя. Добро пожаловать. 3. Хошпулдук (hoşbulduk) - стандартный ответ на традиционное турецкое приветствие гостя. 4. Аналога в русском языке не имеет. 5. Хиджаб - традиционный исламский женский головной платок. Ношение женщиной хиджаба является одним из основных положений исламского законоположения — шариата. 6. Бони - это шапочка, которая одевается под платок или палантин. Она удобна тем, что платок лучше держится на голове. Бони можно прятать под платок, а можно и оставить на части лба. 7. Балат - один из бедных кварталов в отдаленном районе Стамбула - Фатих. 8. Эфэндым (efendim) - госпожа, господин. Показатель наивысшего уважения к человеку. 9. Салон - традиционная турецкая комната. Обычно состоит из двух гостиных. Салон служит для торжественных мероприятий и приема гостей. В остальное время преимущественно закрыт. 10. Ханым (hanım) - дама, леди, барышня. Вежливое добавление к имени женщины. 11. Кызым (Kızım) - дочь, дочка. 12. Шайтан (şeytan) - черт, чертовка. 13. Джаным (canım) - душа моя. 14. Бей (bey) - мужчина, мистер. Вежливое добавление к имени мужчины. 15. Бей-эфенди (bey efendi) - обращение к мужчине, имя которого вам неизвестно. 16. Ханым-эфенди. см. п.14 17. В турецком языке есть три понятия кофе: 1.Без сахара. 2. Средний - в меру сладкий. 3. Сладкий. 18. Турка - сосуд для приготовления кофе по-восточному (по-турецки). Представляет собой толстостенный металлический ковш с длинной ручкой. Традиционная джезва изготавливается из кованой меди. 19. Дэдэ (dede) - дедушка. 20. Чейз (ceyiz) - приданое. 21. Пляв - традиционный турецкий плов без мяса и моркови. Готовится из риса или булура(пшеничная крупа). 22. Абла (abla) - старшая сестра. Так же употребляется к подругам или женщинам, ненамного старше. 23. Аби (abi) - старший брат. Употребляется к друзьям или парням, ненамного старше по возрасту. Лукум - сладость из вязкого виноградного сока. Может быть с добавлением различных нектаров, в начинке могут быть орехи или кокосовая стружка. 24. Иншаллах (İnşaallah ) - Как скажет Аллах, коль пожелает Аллах. 26. Лира - турецкая бумажная валюта. 27. Чорба - суп. 28. Ататюрк - османский и турецкий реформатор, политик, государственный деятель и военачальник; основатель и первый лидер Республиканской народной партии Турции; первый президент Турецкой Республики, основатель современного турецкого государства. Входит в список 100 самых изученных личностей в истории. Главный символ демократии в Турции. 29. Гьорюмдже (GÖRÜMCE) - золовка. 30. Чок айип (Çok ayıp) - очень стыдно, неправильно, неловко. 31. Кьофте (Köfte) - фрикадельки/котлеты. Могут быть сырыми, вареными, жареными. Масса вариаций. 32. Кна (kna) - девичник, когда на ладони девушке мажут кружочек запаренной хны, что символизирует счастливую семейную жизнь. 33. Хаятым (hayatım) - жизнь моя. 34. Кайнана (kaynana) - свекровь. 35. Халай (halay) - хоровод. 36. Чейрек алтын (çeyrek altın) - золотая монетка. Традиционный подарок к любому празднику. 37. Зурна - тонкая труба наподобие флейты. Очень писклявая. Часто женский истерический голос сравнивают с зурной. 38. Машаллах (Maşaallah) - Да хранит Аллах (по сути молитва). 38. Олун (oğlun) - сын. 40. Ашкым (aşkım) - любовь моя.