Что я наделал?

Вокруг еле различимый шум, гам, до жути холодно… С неба хлопьями валит мертвый, пушистый снег, засыпая всю слякоть, что только недавно появилась. Конец осени - начало зимы. Слишком ветрено… Сегодня, кажется именно сегодня у кого- то из моих сотрудников должен быть день рождения. Не помню, кто именинник, но меня просили отпустить всех пораньше и сдать на общий сбор 500 рублей. Нет, денег уже не жалко. Времени тоже. Пусть развлекаются, да… Посильнее укутавшись в свое новое, дорогое пальто, прячу руки в карманы, стараясь суметь засунуть под шарф нос и щеки. Ноги уже окоченели, хотя в магазине сказали, что в этих ботинках и тридцатиградусный мороз не страшен своим гневом… А я ведь дорого за них заплатил. Что ж, надо будет как - нибудь вернутся туда, и потребовать объяснений касательно этих ботинок. Нельзя же так людей обманывать, в конце то концов! Тик-так... тик-так... тик-так... На руке постоянно, без остановки бежали стрелки золотых часов. Да, за них тоже была отдана хорошенькая, круглая сумма… И вообще, что делать, если почти каждый шаг в нынешнем мире просто заставляет быть таким жадным на каждую мелочь? Если ты без полного кошелька или довольно крепкой «стены» за спиной, тебя может сломать что угодно, невзирая на якобы силу и стойкость. Люди, как люди. Но все любят, когда их желания исполняются и их слышат. Всем нравится, когда их труд хвалят и говорят, какие они хорошие. Всем нравится внимание. Да. Мы такие. И я такой. Как и ВСЕ эти ЛЮДИ. И ведь ко всему, у меня куча хороших сторон. К примеру – доброта. Могу точно это сказать, хотя бы потому, что отпустил сегодня своих работников праздновать день рождение нашего компаньона. Плюс, отдал 500 рублей на подарок. Мало какой начальник будет делать подобное, верно?! Так, что ещё? Ах да. С утра поцеловал Клару и пожелал удачного дня. Она улыбалась в ответ. Она всегда улыбается, когда в хорошем расположении духа. Покормил кота. Сделал комплимент соседке. Разрешил дочери погулять допоздна, но с условием, что она будет отзваниваться, так как мама очень переживает. Женщины вообще всегда переживают больше, чем нужно… Что же ещё? Ещё я… ещё я… я отпустил водителя по делам, уверив, что доберусь сам до дома. По тому то теперь стою на этой чертовой остановке, под этим ледяным снегом и среди кучи шумных людей… Да у меня вообще есть все, что только пожелает душа! Потому что есть средства, на которые я могу это приобрести. Потому что пахал всю жизнь, как раб, дабы достичь всего своего состояния и положения. И много ещё «потому что»! Со мной нет страхов. Я никогда не был в отчаянии. У меня всегда прикрыт тыл. В моем доме уютно и тепло. В моем доме любовь и гармония. В моем доме, на столе стоит уже явно остывший ужин и улыбающаяся Клара в своем стареньком фартуке и синих тапочках… Тогда зачем я снова торможу первое попавшееся такси и поспешно сажусь в него, называя адрес, и дорогу по которой могу пройти с закрытыми глазами? Отчего руки так тянутся быстрее расплатиться с таксистом, а ноги уносят меня прочь от машины к многоэтажному дому на окраине этого города? Есть ли смысл в том, что я поднимаюсь на третий этаж и стучу в знакомую 60 квартиру с яркой, красной дверью. - Оу, ты так быстро! Прошло всего пятнадцать минут. Проходи… - до ушей доносится приятный, тихий голос и только сейчас я поднимаю глаза на девушку, что стоит пере до мной в довольно провоцирующем одеянии. Стройные, загорелые ноги, нежная кожа, большая грудь, пухлые губы, длинные, рыжие волосы, большие зеленые глаза… веснушки, что покрывают чуть вздернутый нос, а сверху, на голое тело она просто одела халат. Короткий, шелковый халат. - Лиза… Хочу возразить. Хочу что-то сказать, отогнать себя от твоего наваждения. Ты не та, с кем я живу бок обок девятнадцать лет. Ты не та, кто родила мне дочь. Ты вообще не должна была появляется в моей жизни тридцать девять лет назад. Ты мне сводная сестра, с которой я не могу расстаться всю свою вторую жизнь, что течет тайно ото всех, кроме нас. Скорее всего, заметив замешательство по моим глазам, просто силком хватаешь за шарф и затягиваешь с порога вовнутрь комнаты. Твой плохо освещенный коридор всегда был тем местом, где проходили самые жаркие и долгие поцелуи, не считая постели в твоем доме. Да. И сейчас так же. Ты просто идеальна. Захлопнув дверь, прижимаешь к стене и просовываешь свои теплые руки под пальто и рубашку, продолжая покрывать поцелуями шею. Да. Я снова не могу остановиться, снова хватаю тебя за волосы и резко впиваюсь губами в твои, после чего, все как обычно. Секс. Долгий. Сперва в том самом коридоре. Потом в твоей комнате. Следом был душ и кухня. Что мы только не пробовали и как только не развлекались. Помню, когда были помладше, вся эта идиллия казалась интересней. Сейчас просто нужда. Нам обоим нужна разрядка… но… Все это не верно. Не правильно. Я не люблю тебя и никогда не любил. В моем сердце есть место только двум людям – жене и дочери... Тогда почему я снова тут, лежу с тобой под одним одеялом, водя пальцами по твоей груди? Ты восхитительна. Страстная, горячая, смелая. С тобой здорово. Ещё никогда и ни с кем мое тело так не горело. Но… - Лиза, давай прекратим это. Мы все- таки брат и сестра… – не спрашиваю, утверждаю. В ответ было только молчание. Твои зеленые, холодные глаза всегда меня поражали. Ты очень похожа на свою мать. Именно по этому, мне не трудно понять отца и его измену… - Ты дурак? Надо было думать двадцать лет назад, с кем спать по пьяни… помнишь, как ты отнекивался. А? Милый… все равно я кроме тебя ни с кем не хочу быть. Брат, не брат, но это время, что я провожу с тобой… Договаривать фразу девушка решила не словами, а действиями. Проведя пальцами от пупка и ниже, довольно быстро сумела снова возбудить, что никак не устраивало меня. Закусив губу и давясь от бессилия, резко отталкиваю от себя женщину, вскакиваю с кровати, натягиваю разбросанную по полу одежду и, улавливая её удивленный взгляд, ухожу, прежде крикнув: - Я сказал все, значит все. Мы не можем быть такими… это не по-людски.. По-людски... и с каких пор, я стал так говорить и задаваться вопросом, что хорошо, а что нет? Да, Лиза. Ты меня захочешь возненавидеть… и будешь права… Люди. Шум. Снег. Холод. На телефоном экране девять пропущенных. Звонила Клара. Она не знает, где я. Не знает и никогда не знала… Правильно ли молчать? Почему нужно скрывать всю свою подлость? Она любит меня. Она не предавала меня ни разу, вот почему не хочу говорить ей. Не хочу быть тем жалким ублюдком в её глазах, каким являюсь по своей сути… Пальцы, снова онемевшие от холода, медленно набирают уже знакомый номер. Гудки. - Алло, Клара? Клара, милая, прости, я…. - Молчи. Молчи и больше ни слова. Значит, её зовут Лиза, верно? Двадцать лет… Андрей, да она ведь твоя сестра! Сестра! Как ты мог… Далее все как по сценарию какого-то поганого, дешевого фильма, на которые я никогда не ходил: она бросает трубку, отключает телефон, а когда я прихожу домой - пусто. На полках теперь нет её косметики. В шкафах не висят вещи. Ничего нет. Даже следа, что тут были дорогие мне люди… Схватившись за голову, скатываюсь по стене, закрыв руками лицо. Говорят, мужчины не плачут. И я не плачу. Нет, просто не хочу её отпускать… Кто угодно. Работа, деньги, да хоть весь мир пусть пойдет прахом. Даже если я буду никем, я не хочу больше видеть этого. Эту ужасающую, разъедающую пустоту вокруг… За окном мертвый снег. Холодно… Клара, прошу, что угодно, только не оставляй меня наедине с этим холодом… не оставляй меня с этой грязью вот так… - Клара… Знаете, иногда бывает состояние, когда перед глазами начинает расплываться все, разве что ты ещё в сознании и пытаешься думать,… но не получается. Да. Да, я поганый. Она права. Лиза – пусть не родная, но сестра. Да. Я двадцать лет, даже имея дочь, изменял ей. Да. Я лгал любимому человеку в глаза, и хотел прикрыть это все своими добрыми делами.. да и какими к черту делами?! Ещё пару недель назад, мне внезапно стало казаться, что вокруг слишком душно. Меня душит эта ложь. Ложь тому, кого я больше всего боюсь потерять… и в итоге, мой страх явился совсем в странном обличии. Потерял всех, или проще сказать – предал тех, кто верил в меня и надеялся. Да… Тик-так…тик-так… Золотые часы… А ведь, это она говорила мне купить их, чтобы я был пунктуальнее хоть чуть-чуть… это она всегда спрашивала «как ты себя чувствуешь, хомячок? С тобой все в порядке?» Это она всегда думала о том, как лучше для нас. А я просто предал. Предал того, кто доверил мне самого себя. Клара, сможешь ли ты когда нибудь простить мне это? Сможешь ли ты остаться той самой девушкой, и по- прежнему верить людям вокруг? Не могу тебя идеализировать, но ты была словно с другой планеты: простой, верной, ворчливой, но заботливой и доброй. Это ты была доброй, не я. И наши поцелуи хоть и были не такими страстными, но в них ощущалась нежность и теплота, в них жили забота и твоя любовь ко мне. Чистая, искренняя поддержка, которую я с радостью раздавил. Клара… Что же я натворил?! Вскочив с пола, хватаю скинутое на пол пальто, не переобуваясь, выбегаю на улицу. Выкатив из гаража свой «Nissan», сажусь за руль и просто еду вперед. Улицы. Дома. Магазины. Всего полно. Всего, но нет того, что я ищу и хочу найти. Того, до кого не могу теперь докричаться. Милая Клара, прости меня. Прости меня за всю боль, что причинил тебе. Я не хотел, чтобы тебя коснулась вся мерзота, в которой я тонул сам. Годами. Не заметно для себя, ты ловко меня вытаскивала именно своим появлением в моей жизни. Именно своим светом и верой. Всегда ждущая, верная, надежная опора. Вот что есть мой тыл. Ты и дочь. Не хочу видеть слез или кривую усмешку в ответ на мои слова. Я даже помню родинки у твоих ушей. Их четыре. И одна на левой щеке. Странный соленый привкус на губах, когда впервые тебя поцеловал. Если бы ты просто знала, как же я не хочу причинять тебе боль. Если бы ты просто знала, что мне плевать на все, лишь бы иметь возможность быть рядом с вами… Ты и Лена, наверное, никогда не простят такого подонка, как я. Ты не позволишь дочери захлебнутся в гневе и ярости. Ты не позволишь ей так же попасться на крючок. Ты будешь защищать себя и её до последнего, вгрызаясь врагам в глотку …потому что ты защищаешь дорогое, как должен был защищать вас я. Если бы можно было знать, что однажды Бог пошлет мне тебя, наверное, не стал бы перешагивать границы дозволенного… Наверное, тогда бы… а черт! Все равно нет смысла о таком думать. Просто я все равно вас найду. Просто я больше не причиню тебе боль. Просто, меня уже больше не будет. Где ты, там и мое сердце….