Дорогами Силы

      Его шатало от стены до стены, разве что не так уж буквально. Поэтому стоять ровно перед Советом было настоящей пыткой. Сил придавали только два факта: во-первых, магистры были довольны, а во-вторых, максимум через час он сможет завалиться в кровать и наконец-то выспаться.       От Зала Совета шли молча: Оби-Ван слишком устал, учитель, словно компьютер, завис в размышлениях и вынырнул из них только раз, когда несущийся вниз лифт остановился по вызову, и распахнувшиеся двери явили взору мастера и падавана Талу. Нурийка, увидев их в кабине, слегка скривила губы и демонстративно сделала шаг назад, отворачиваясь от лифта. Учитель без слов нажал на кнопку закрытия дверей, и мальчик решил, что время задавать вопросы если и придет, то несколько позже.       Они вернулись в Храм ранним утром, поэтому, когда организм достаточно отдохнул, и Оби-Ван разлепил веки после сна, часы показывали половину пятого вечера. Есть не хотелось, и он собрался было просто пройтись по Храму, когда Храм пришел к нему в лице друга. Гарен Мульн, пахнущий машинным маслом и находящийся на седьмом небе от летной программы Клее Рьары, поймал его буквально в паре шагов от комнаты.       – Как ваше задание?! – Гарен как всегда говорил громче нужного. – Вас не было почти четыре месяца!       – Как и вся моя жизнь, наверно, – откликнулся Оби-Ван без единого признака недовольства.       За это время он все вспомнил. Вспомнил, что привык к тому, что проблемы и трудности шли сплошным потоком, что между местом в кровати и местом в столовой он, в конечном счете, выбирал место рядом с Квай-Гоном, где бы это место ни находилось. Он снова перестал обращать внимание на физическую усталость, ссадины, ушибы, вывихи и ожоги, на приступы страха и беспомощности. Иногда, когда глубокой ночью они заканчивали работу или тренировку, и Оби-Ван, лежа под одеялом, на мгновение замирал на грани сна и реальности, ему казалось, что он превращается в дроида, а его существование – в цепочку выполнения команд и задач. Но на самом деле это было не так, совсем не так. Просто он становился старше, опытнее и… размереннее. Он переставал нестись вперед сломя голову, учился думать перед действием и после него. Учился чувствовать и идти дорогой Силы там, где ему хватало связи с ней, и просчитывать и опираться на логику там, где его уровень познания Силы был недостаточен. Первое полностью совпадало с философией Квай-Гона, последнее – шло скорее категорично с ней вразрез и было ближе к философии приснопамятного графа Дуку, но… Но Квай-Гон смеялся. Тихо и чисто, и устраивал очередные гонки по неизвестному городу за неизвестной условной мишенью, а потом, когда падаван вновь проигрывал учителю, говорил, что когда-нибудь Оби-Ван опередит его именно благодаря этому сочетанию Силы и логики. И что именно в этот день Оби-Ван станет мастером-джедаем, мощь которого будет сравнима с мощью Винду, а мудрость – с мудростью Йоды. Оби-Ван кивал и… пропускал эти слова мимо ушей. Этому он тоже учился: свои достоинства и недостатки нести самостоятельно и оценивать их по себе, а не по чьим-то критериям. Даже мнение Квай-Гона постепенно из категории «непререкаемый авторитет и закон» переходило в категорию «наиболее значимое из чужих». Это не означало, что они с учителем отдаляются. Скорее наоборот. Теперь, когда Оби-Ван поставил себе задачей научиться мыслить критически и воспринимать слова других людей как их собственную реакцию, а не показатель его действий, им даже стало несколько легче. Оби-Ван больше не боялся услышать, что учитель не согласен или недоволен, а Квай-Гону приходилось находить более логичные объяснения своим замечаниям.       Вообще они стали больше говорить. Пусть пока это в основном выражалось в обсуждении плана действий и оценке прошедшего дня, но… что-то изменилось. В их разговорах стала появляться легкость, некоторая легкомысленность даже. Словно на место страха ошибиться пришла уверенность в том, что они смогут исправить любую ошибку.       – Кстати, Бент стала ученицей, ты знал? – Гарен дернул его за локоть.       – Нет, – качнул головой Кеноби. Он не знал, хотя и не удивился новости. Пожалуй, это случилось несколько раньше, чем он ожидал, но в конце концов это должно было произойти. – Давно?       – Уже почти месяц как. Кстати, они сейчас как раз в зале. Не хочешь посмотреть? Заодно скажешь привет.       В зале для тренировки старших юнлингов и младших падаванов было почти пусто, поэтому Оби-Ван легко заметил подругу, грациозно отразившую удар голубого клинка. Как только они подошли ближе, бой закончился, Бент оправила тунику, Гарен поклонился, приветствуя учителя и ученика, а Оби-Ван… Оби-Ван, хоть и успел за время отсутствия в Храме даже немного подрасти, все же был вынужден запрокинуть голову, чтобы посмотреть подошедшему вплотную джедаю в глаза. Знакомые, зеленые, с выражением змеи – спокойной, мудрой и безмерно, что бы кому ни казалось сперва, доброй и понимающей змеи с открытым сердцем.       Бент ушла, ускользнул прочь и Гарен, и они остались наедине.       – Здравствуй, Оби-Ван, – улыбнулся Сет, присаживаясь на скамью. – Рад видеть тебя в добром здравии.       Мальчик хохотнул. Здоровье было понятием относительным, в его жизни – особенно.       – Вы взяли в ученики Бент.       – Она хороший падаван.       – Не сомневаюсь.       Молчание было слегка неловким. Но только слегка.       – Как ваше путешествие?       – Хорошо, – Оби-Ван улыбнулся. – Но, кажется, я снова ужасно опоздал.       – С чем же?       – С благодарностью Вам, мастер. Вы заступились за нас перед Советом.       Рыцарь усмехнулся:       – Я бы солгал – чего делать не хочу, – если бы сказал, что мне не было ни капли не жаль, что ты сделал такой выбор. Но, в конце концов, этим ты преподал мне урок.       – Неужели? – скептически скривился Оби-Ван. – Я помню только, что был порядком невежлив и резок с Вами, когда говорил.       – Правда всегда резкая, Оби-Ван. Но ты сказал, что я не твой учитель, и был прав, и за это извиняться глупо, – Сет похлопал ладонью по скамейке. – Садись, не съест же меня Квай-Гон Джинн, если я поговорю с тобой?       – Думаю, нет.       Сет нашел его в Зале Тысячи Фонтанов, как и сказал Оби-Ван. Мастер Джинн сидел вполоборота к воде и казался странно расслабленным.       – Добрый вечер, – рыцарь коротко поклонился и занял место так, чтобы Квай-Гону не пришлось выбирать, на что смотреть: на него или на воду.       – Добрый. Я знаю, Вы стали учителем Бент Эйрин, – он все-таки повернулся к нему. – Я поздравляю Вас. И желаю удачи.       – Оставьте ее себе, мастер Джинн, она Вам куда нужнее.       Квай-Гон хмыкнул.       – Слышал, Вы умудрились повздорить с Талой.       – Тем удивительнее, что Вы разговариваете со мной, – Сет скрестил руки на груди. Ему все же было слегка неуютно оттого, что в последнее время он действительно был с лучшей подругой джедая на ножах.       – Зато она со мной не разговаривает, и думаю, моя отстраненность в Вашем вопросе тому причиной. Впрочем, едва ли мое вмешательство было бы уместно: не только учитель имеет право на выбор.       – Намекаете?       – Благодарю, – без тени улыбки отозвался Джинн, – хотя не буду скрывать, дать Вам в морду мне хотелось бы не меньше.       – И все-таки мне жаль, что Вы с Талой…       – Мы помиримся. А за Бент я сейчас рад больше, чем огорчен нашей с ее несостоявшейся учительницей размолвкой. Так что гордитесь, – и все-таки Квай-Гон не сдержал улыбки: – Мало кому удается обойти Талу. Выбор Бент – Ваша безусловная победа.       – Как и выбор Оби-Вана – Ваша.       Сет не стал озвучивать, что не уверен, победил ли благодаря своему решению сам Кеноби, и они еще посидели в Зале, обмениваясь не слишком колкими, почти даже дружественными репликами.

***

      Нарарек знал, что отношения Талы и Квай-Гона позже пришли в норму, что нурийка прекрасно относилась к мальчику, как и ко всем его друзьям, все еще выделяя Бент, и Сет старался лавировать между детьми, не попадаясь лишний раз на глаза взрослым, пока Совет не выкинул фортель и не отправил их на задание двумя двойками. После этого они почти притерлись с Квай-Гоном друг к другу.       Может быть, поэтому в один день Тала улетела на Новый Апсолон одна. А может быть, нет.       Сет помнил наполненную грустью церемонию похорон, но ни единого упрека от Джинна не получил. Тот только попросил еще больше приглядывать за Бент и, по возможности, за Кеноби.       Когда Оби-Ван вернулся в Храм с девятилетним мальчиком, Сет не нашел, что сказать.       Потом они пересеклись в каком-то баре на краю Вселенной, но Нарарек не стал подходить: Империя пристально следила за ним, почти стариком, который, как говорили, имел отношения с Альянсом, и Сет, хоть и был рад видеть Оби-Вана живым и здоровым, предпочел не подставлять его. Они обменялись парой взглядов поверх бокалов и попрощались друг с другом безмолвно, умудрившись сделать это так же буднично, как когда-то прощались в Храме, только в этот раз навсегда: Сет его больше никогда не видел. И единственное, о чем жалел мастер, так это о невозможности узнать, как бы все вышло, если бы Оби-Ван выбрал его, а не Квай-Гона, и куда их и всю Галактику привела бы такая дорога.