***
Утро началось с противного будильника. Вставать категорически не хотелось. Том и не знал, для чего он ежедневно поднимается с кровати, идет на работу, работает... Это все уже давно делалось на автомате и не имело никакого значения. Хотя общение с людьми его немного расслабляло, веселило, заставляло забыться... Том свалил на тарелку несколько ломтиков белого хлеба, сверху положил кусочки помидоров и колбасы, заливая все майонезом и кетчупом. Запихнул быстрый завтрак в микроволновую печь, включив ее на несколько минут. Отошел к окну, по пути включая электрический чайник, открыл форточку, впуская прохладный воздух. Зевнул, растирая глаза и вглядываясь в светлое небо. Прикурил сигарету, думая о том, что сегодня стоит зайти в магазин за продуктами, а еще надо оплатить счета, отправить пособие на детей... Дым в сторону, пепел в старое блюдце. В соседней квартире смеются дети, наверно, это приятно, завтракать в кругу любимой семьи... Когда есть тот, кто ждет с работы, и тот, кого обязательно надо забрать из школы... Тому так не хватало чьего-то присутствия, поддержки, хоть какого-то тепла. Микроволновая печь громко звякнула, оповещая о приготовленном завтраке. Том затушил сигарету и отошел к столешнице, наливая кипяток в кружку с пакетиком чая. Три ложки сахара – хоть что-то сладкое в водовороте однообразных дней. Том усмехнулся. Быстрый завтрак. Почистить зубы. Умыться. Погладить чистую рубашку. Заправить кровать. Все на автомате. Завязать галстук, глядя на себя в зеркало. Никаких эмоций. Причесать волосы, собрать их в низкий хвост на затылке... На работе все было как обычно. Одинаковые слова приветствия, улыбки. Каждый человек в его коллективе стремился сделать как можно больше, о чем-то рассказывал, строил планы. Пэт вот собирается с мужем и детьми поехать в Италию, а у Ника скоро родится сын. Джеймс ждет зарплату, чтобы купить какие-то дорогие запчасти для своей детки – любимой ауди. А Том только кивал, слушая, немного завидуя, но радуясь за каждого... Они могут жить, умеют... Тома же никто не научил, не рассказал, как правильно. Он вырос в детском доме, обычный сирота, родителей которого лишили прав за злоупотребление алкоголем. Том видел свою маму лишь дважды. Ему было восемь, когда в приюте появилась женщина, которую ему представили мамой. Она мило о чем-то разговаривала, точнее, больше рассказывала, Том только слушал, взращивая надежды, что она заберет его. Она принесла ему много сладостей, он показал ей свою комнату, прошелся с ней по всем коридорам, показывая другим детям, что у него есть мама. Когда она уходила, то пообещала, что заберет. И Том поверил. Ждал. Бил каждого, кто смел усомниться в ее обещании... Вторая их встреча состоялась ровно через 11 лет... На ее похоронах. Том тогда уже был женат на своей первой жене, работал в печати простым посыльным и даже был счастлив. Когда пришло письмо о ее смерти, парень принял это, пережил, похоронил, отпустил. Чему его научили в приюте? Тому, что надо обязательно завести семью, нескольких детей, устроиться на работу и показать всем, что ты смог выбраться из той дыры и построить что-то светлое. Сказали, как надо делать, но не сказали, как надо жить. Вечер выдался очень теплым. Том брел по опустелым улицам, домой не спешил. Руки в карманах, за плечами рюкзак. Мужчина уже давно стянул с себя жуткий галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. – Эй, пару монеток накинь? Том остановился, глядя вниз, прямо на лохматого парня, что сидел на какой-то картонке, прислонившись спиной к кирпичной стене. Незнакомый протянул руку. – Че смотришь-то? Давай! – нагло просит мужчина, одновременно облизывая нижнюю губу. – Уснул? – А не пойти ли тебе?! – огрызнулся Том, но с места не сдвинулся, продолжая разглядывать бездомного. Тот был одет в светлые джинсы, белую майку, что вся в дырках. На шее болталось огромное количество каких-то цепочек, камушков, украшений. Руки мужчины украшали кольца странной формы, а на одной из рук, от запястья до кончиков пальцев – татуировка. И еще одна прямо на груди, непонятный для Тома рисунок. – Неудачник! – улыбается блондин. Очень мило улыбается. И нагло. – Это я неудачник? – возмущается. – Ты сидишь и просишь денег, а я неудачник? – Конечно! – ухмыляется, принимаясь поправлять свои волосы, что в полном беспорядке торчали из его башки. – Ты явный неудачник! – У меня есть работа, дом, деньги, уважение! Я – не неудачник! А вот ты... – но ему не дали договорить, рассмеявшись. Незнакомец громко заржал. – Ой, не могу... – поднялся на ноги, упираясь руками в колени и продолжая хохотать. – Ты на себя-то посмотри! Даже вон, бездомные с соседней улицы выглядят счастливее! – Да кто ты такой, чтобы сравнивать меня с бездомными?! – его возмущению не было предела. Человек, что стоял перед ним, нагло улыбаясь, явно бесил Тома. – Меня зовут Билл. – Иди в задницу, Билл! – выплюнул Том и, наконец-то, сдвинулся с места, направившись к дому. После рабочего дня не хотелось тратить остаток энергии на непонятно кого. Да и этот человек совсем не вписывался в принятые Томом понятия. Улыбается, сидя на картонке, в одном из бедных районов города, попрошайничает, но называет его, Тома, неудачником. И выглядит далеко странно. Татуировки, пирсинг, украшения. Вообще-то многие бездомные собирают различный металлолом, но этот зачем-то носит его на шее и пальцах. Хотя одежда явно принадлежит человеку, у которого нет денег даже на самое дешевое белье. – Тебе неинтересно, почему я посчитал тебя неудачником? – голос где-то рядом. Том сделал вид, что не слышит, продолжая идти по безлюдному переулку, вот же влип. – А я могу объяснить. У тебя на лице все написано. – Отвали, а?! – буркнул, сжав кулаки в кармане. Еще надо было столько всего сделать... И деньги перевести, и в магазин зайти, и почитать хотелось бы... Но будет ли на это время? – Как минимум дважды женат, работу не менял уже лет десять... – продолжал говорить незнакомец, следуя рядом. Том молчал. – И дети есть, да? Но дома все равно никто не ждет. – Ты гадалка что ли? – остановился Том, разворачиваясь к Биллу и заглядывая в его лицо. – Что привязался? Иди, бренчи своими погремушками, – кивает на украшения, – в другом месте! – Может, я захотел тебе помочь? – дернул бровью, разглядывая уставшее лицо. Том на самом деле выглядел плохо: потухший взгляд, сухие губы, мешки под глазами. – Может, тебе пойти в задницу?! – повторяется от невозможности сосредоточиться и придумать достойный ответ, что не укрылось от слуха нового знакомого. – Так ты еще и тугой на одно полушарие? – усмехнулся, уловив повторяющуюся фразу. – Что? – И глухой на одно ухо... Том отвернулся, вновь начиная двигаться в нужную сторону. Ему было не по себе от того, что какой-то незнакомый человек прочел его, словно открытую книгу. Именно в этот момент он понял всю неловкость своего положения – его на самом деле никто не ждет дома. – Так зачем спешить туда, где тебя никто не ждет? – будто прочитал его мысли, будто видит все самые больные места, норовя ударить по ним. – А что прикажешь? Твой треп слушать? – Видишь, как узко ты мыслишь? Но ты в этом не виноват... Ждешь приказов, считаешь, что незнакомый человек не способен тебе помочь. В твоем случае это нормально. – А ты решил меня учить? Ты – тот, который просит милостыни в забытом районе? – он вообще не понимал, зачем этот человек пристал к нему. Том ведь работает, содержит двоих детей, старается быть хорошим отцом для них, хоть и редко видит. Работает практически без выходных, лишая себя абсолютно всех радостей жизни... А тут заявляется человек, да еще какой, нищий с улицы! И объявляет Тому, что он живет неправильно. – Что ты прицепился к этому? Мысли шире! Может, я богач, которому не хватает экстрима и надоела скучная жизнь? Может, я сын богача, что обкололся наркотой и просил еще на одну дозу?! А может, я потерялся и ищу свой дом? – Да, мне плевать, кто ты! – снова остановился, готовый кинуться на чужака в любую минуту. – Нет, тебе приятней думать, что есть хоть кто-то, кто, на первый взгляд, живет хуже тебя. Нищий, который просит денег, у которого нет ничего... Да? – Не думаю я о таком! Я никого не трогал, чего пристал-то? Билл улыбнулся, подходя близко-близко, явно нарушая личное пространство Тома и нервируя его еще сильнее. – Я был таким же. Думал, что надо делать так, как говорят. Старался быть прилежным гражданином своей страны, порядочным человеком, – серьезно говорил он, разглядывая лицо Тома. – Создать семью, вырастить ребенка. Придерживаться нравственных норм: никакой порнушки, один партнер, деньги на пенсию откладывай. Но при этом все вокруг поют о свободе. Так вот, ты заперт, а считаешь, что свободен! Том молчал, осмысливая сказанное Биллом. Было что-то такое в его словах, что заставило задуматься. – Белая рубашка, галстук, – продолжал блондин, – каждый день одно и то же! Люди, слова, обещания – ложь. У тебя перед глазами красивая картинка, к которой стремится каждый человек, а в голове огромное количество «можно» и «нельзя» – как правильно жить. Но что тут такого – таких тысячи. И лишь единицы тех, кто видит настоящее, реальное, без примеси всяких стереотипов, ярлыков, предрассудков. – К чему эта чушь?! – Когда ты видишь человека, ты оцениваешь его внешность, вешая ярлыки, основываясь на стереотипах и нравственных шаблонах: курит – не заботится о себе, любит секс – шлюха, просит денег – бездомный ублюдок. Но когда я вижу человека, я смотрю на его мимику, жесты, позы, походку, внешний вид, конечно, тоже играет роль, но я к тому, что твое мышление сильно отличается от моего. – Хватит! – устало произносит Том, спорить не хотелось. – Ты говоришь понятные всем вещи! Да, я скучно живу, да, жизнь однообразна... И дома никто не ждет, но что с того? – Я предлагаю тебе свободу... – Что? – Хочешь, покажу настоящую свободу? Без границ, рамок, ярлыков. – Ты мне травку, что ли предлагаешь? – отступил Том. – Нет, не травку, – спокойно проговорил Билл, – но это тоже кое-что не безопасное... – Так, хватит, мне еще проблем с законом или со здоровьем не хватало! Я понял то, что ты пытался донести до меня и мне пора! Но Билл не дал ему уйти, схватив мужчину за запястье. – Ты не видишь смысла в этой жизни. Сейчас ты придешь домой, завалишься в кресло и начнешь жалеть себя, – смотрел прямо в глаза Тома, продолжая держать его за руку. – Ты сильный, я вижу. Дай шанс не мне, а себе... Один вечер... Том опустил взгляд, заметив потертые кроссовки бездомного. Он не понимал, как этот человек может знать о нем так много, если видит впервые. Вдруг все видят в нем именно это? Жалкого, побитого жизнью, уставшего... – Хорошо... – пробормотал он. И только в этот момент, Билл отпустил его. – Пойдем, – улыбнулся он, направляясь в противоположную сторону, – не думай, я не веду тебя с кем-то знакомиться, я не приглашаю в секту, мы будем вдвоем, – спокойный голос, – ты любишь одиночество? – Я как-то не думал об этом... – растерянно проговорил Том, оглядываясь. Он знал этот район, поэтому не боялся, что потом не найдет дорогу назад. Высокие здания, некоторые еще строятся. Строительство здесь началось еще несколько лет назад, какие-то здания уже были сданы под ключ, а под некоторые только заливали фундамент. Тут было грязно, дорога размыта недавним дождем, а по ее краям лежал различный мусор. В некоторых местах стоят фонари, но их света явно не хватает, поэтому большую часть времени мужчины шли в темноте. – А о чем ты думаешь? – Глупый вопрос, тебе не кажется? – Том повернул голову в строну собеседника, – Человек каждую секунду о чем-то думает... – Но если бы ты ответил на мой вопрос, то назвал бы самое главное... – улыбнулся. – О чем думаешь чаще всего. – Сколько тебе лет? – Том сам не ожидал, что задаст этот вопрос, но задал, потому что побоялся, что если настанет тишина, то блондин снова что-то спросит. – Мне? – вздыхает, – Тридцать пять, полжизни прошло и, казалось бы, куда дальше? – А выглядишь в разы младше меня... Идиотизм. Вот так вот идти с незнакомым человеком и обсуждать что-то... – Я просто не парюсь по поводу возраста, одежды, того, что обо мне подумают... Не растрачиваю нервы на споры, ревность, ненависть, зависть. Я есть я... – Я надеюсь, что ты не мужик, про которого сегодня говорили по телевизору. Он спятил, натянул себе на хрен детскую игрушку и помчался в ближайший магазин... – Ну, я, конечно, люблю и свое тело, и детские игрушки, но считаю, что хвастаться не хорошо... Поэтому... Нет, это не я был. Том усмехнулся. Они подошли к многоэтажке, что была еще не достроена. Ее окружал невысокий забор из досок, а за ним виднелись строительные леса, краны и другая техника. – Зачем мы тут? – Том оглядел многоэтажку. – Я покажу тебе свободу... – улыбнулся, – Идем! – он схватил мужчину за руку и потащил за собой. – Только тихо... – обернулся, прикладывая палец к своим губам. Том кивнул, послушно следуя за блондином. Они миновали забор, пройдя через небольшую щель между досками. Дальше обошли сторожевую будку. Рабочих в это время уже не было, но охрана была точно. По периметру бегало несколько собак, которых так же пришлось обойти. Подниматься по недостроенному зданию было весьма опасно, тем более что во многих местах не было даже перил. Том шел за мужчиной, прижимаясь спиной к стене и надеясь, что лестницы не рухнут. Хотя Билл шел уверенно, явно не впервые поднимаясь по этой лестнице. Они поднялись на пятнадцатый этаж, так гласила надпись на одной из стен. Том офигел от того, насколько тяжело далось ему это восхождение. Ноги устали неимоверно, а может, сказывался прошедший рабочий день? Билл же выглядел сносно, все так же улыбался, подходя к краю здания. Это был не последний этаж, и здание еще будет достраиваться, но пока что оно приостановлено. И Билл об этом знал. Отсюда виднелся весь город. – И что? Вот она твоя свобода? Нырнуть вниз? – Том поежился от порыва ветра, стараясь не подходить к краю. Билл рассмеялся. – Нет, что ты, – подошел к Тому, – быть свободным, не значит, отказаться от жизни. – Тогда, что мы тут делаем? – Я люблю тут бывать, когда начинаю сомневаться в том, что делаю. – Ты же никак не зависишь от окружающих? Что заставляет тебя сомневаться? – Какая разница, что заставляет сомневаться? Главное, как я с этим справляюсь. Хочешь знать? – Ну, и? Билл кивнул в сторону, туда, где когда-нибудь появятся стены, но сейчас лежала небольшая пропасть... Том сделал несколько шагов, заметив железную балку, метров так 15 в длину, что лежала от этого здания к противоположному. Ширина ее была не больше полуметра... – Ты издеваешься? – Том оглянулся на улыбающегося блондина, тот медленно подошел к нему. – Свобода – это, когда тебе нечего терять. Ты можешь уехать, ты можешь выкинуть мобильник, можешь сменить имя, не боясь, что тебя будет что-то держать... Том смотрел-смотрел на него, тяжело вздохнул и, развернувшись, направился к лестнице, по которой они поднялись сюда. Вот знал же, что зря потратит время, зачем пошел за этим психом? Вот реально псих! – Трус! – крикнули ему в спину. Остановился. – У меня обязательства перед детьми! – прошипел сквозь зубы. Сложившаяся ситуация начинала выводить из себя. – Которым ты не нужен? Твои бывшие жены уже давно живут в новых семьях, они счастливы. Твоих детей воспитывают чужие мужчины, заменившие им тебя. Ты для них дополнительный доход и часть прошлого, о котором уже никто не вспомнит... – Заткнись! – Но ведь это твоя жизнь... – Вот именно! – оборачивается, глядя в темные глаза. – И не тебе меня судить... – он отвернулся, направившись к выходу. – Тогда я прыгну! – снова этот голос. Том оглянулся, наблюдая за тем, как мужчина встал на перекладину и пошел по ней, раскинув руки в стороны. Это было так странно. И красиво. Ветер трепал короткие волосы на макушке, белая футболка так же трепыхались на ветру. Где-то на горизонте садилось солнце, создавалось такое ощущение, что Билл вот-вот наступит на красный шар... – Идиот! – Том шагнул к балке, но у самого края постройки остановился. – Свобода – ни от чего не зависеть! – повторил Билл, совершая очередной шаг с присущим ему спокойствием. – Я тебе голову оторву, придурок! – злился Том, хотя и сам не мог понять – на что? Билл ведь незнакомый ему человек, надоедливый, пытающийся научить его жить. – Не успеешь – я разобьюсь! – посмеивается, делая еще несколько шагов и оборачиваясь к Тому. – Больной! – он встал на балку, осторожно ступая и чувствуя, как голова закружилась, а в желудке что-то неприятно булькнуло. Он и не понял, как сделал еще несколько шагов. Главное не смотреть вниз. – Отпусти себя, Том! – слышится голос человека, который точно не переживет следующие десять минут. Или он навернется, или Том собственноручно его придушит, если дойдет до конца. Мужчина не знал причин своему поведению. Не мог объяснить самому себе это неадекватное рвение следовать за незнакомцем. Сумасшедшим незнакомцем. Вроде бы ничего не случилось, с чего Том вообще подумал, что этот придурок прыгнет вниз? Ради чего? Ради... Ради него? Он остановился, обнаружив себя на середине пропасти. Посмотрел вниз. Ничего не видно. Слабость в ногах. Сейчас он точно упадет. Вот-вот. Еще секунда. Дышать уже перестал. Возможно ли научиться летать так быстро? Всю жизнь ползал, а теперь летать? Том ухмыльнулся, поднимая взгляд и видя, как на него смотрит Билл. – Борись! Том ему точно голову свернет! Он ему челюсть с корнями вырвет!!! Вот только надо дойти! Вниз не смотреть. Шаг. Он устал. Два. Тяжело. Три. Легче скользнуть в пропасть. Четыре. Протянутая ладонь. Пять. Курить! Немедленно! Пять. В руке рука. За что он только что боролся, если уже давно не видит смысла в жизни? Том хватается за протянутую ладонь и все-таки спрыгивает на безопасную поверхность. – Ты справился! – Билл довольно улыбнулся. – Я тебя убью! – выдохнул, упираясь ладонями в свои колени. – Я тебя убью! – Злость лучше, чем жалость! Том рванул вперед, налетая на мужчину, сбивая того с ног и нанося удар по лицу. Билл увернулся, выворачиваясь из его рук и отползая в сторону. Но его тут же схватили за руки и притянули назад, вновь попытавшись ударить. На этот раз Том заехал ему в подбородок и тут же получил ответный удар в живот. Они начали кататься по бетонному покрытию, один пытался ударить, второй увернуться, давая возможность выплеснуть накопившуюся агрессию... Том был откинут в сторону, рухнул спиной на бетон и тут же накрыл ладонями свое лицо. Он не сдержался. Впервые за долгое время он дал выход своим чувствам. Сорвался на незнакомом человеке. – Легче? – Билл сел, вздыхая. – Ты больной ублюдок, знаешь? – провел ладонями по своему лицу, боясь, что шок, который он пережил только что, выльется в слезы. – Да, на всю голову... – пожал плечами, глядя на полыхающий огнями город. – Тут есть виски, будешь? – поднялся на ноги, отходя к единственной стене, возле которой лежал матрас. На нем несколько пледов и бутылка. – И часто ты сюда первого встречного приводишь? – потихоньку успокаивался. – Нет, обычно я тут один... Это самое тихое место во всем городе! – сел на матрас, подавая гостю плед. – Тогда я тем более не понимаю... – пожал плечами, забирая плед и присаживаясь недалеко от Билла. – Том, так случается иногда... – усмехнулся, открывая бутылку. – Мы ведь тут ради твоей свободы... – С чего ты взял, что она мне нужна?! – взглянул на мужчину, разглядывая его лицо в свете огней города. Билл протянул ему бутылку, морщась. – Ты бы не пошел за мной, уперся бы, вызвал полицию... Но не пошел бы... Том сделал несколько глотков обжигающего горло напитка и зажмурился, чувствуя, как глаза увлажняются. Он смотрел перед собой, после случившейся драки, руки до сих пор дрожали, но на душе становилось легче. Легкий ветер успокаивал, гул города дарил надежду. – Я могу предложить тебе еще кое-что сумасшедшее... – проговорил Билл, забирая из рук спутника бутылку. – Что? – Том оглянулся, разглядывая Билла, который пил прямо из горла, так же жмурясь. – Ты не согласишься... – протянул бутылку назад, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Ну, а вдруг? – ему стало очень любопытно. – Расслабиться не хочешь? – серьезный взгляд. – Каким образом тут можно расслабиться? – Том хохотнул, чувствуя приятное тепло, расплывающееся по всему телу. Он сделал еще несколько глотков, после чего поставил бутылку рядом с собой. – Сексом заняться, например? – Думаешь, что сюда можно заказать шлюху? – А что если без нее? Билл смотрел в глаза напротив и чуть улыбался, облизывая нижнюю губу. Том смущенно рассмеялся, когда понял, к чему клонит парень. – Быть свободным во всем... – Билл вновь взял бутылку и протянул ее Тому. – Знаешь, я долгое время думал, что жизнь она должна быть обычной, что отличаться от других нельзя. Отец расписал мое детство по часам, а юность по минутам, отправляя меня туда, куда считал нужным. Мать воспитывала меня в строгости, не позволяя заводить даже друзей, говоря, что любой мой одноклассник является потенциальным соперником. И я в это верил, мама ведь не может врать. Я окончил университет, пошел на работу. А потом, – хохотнул, – навернулся на мостовой, налетев на одного человека... – Он вбил тебе в голову эту «свободу»? – Том внимательно слушал, продолжая разглядывать лицо Билла, отмечая про себя морщины в уголках глаз, пухлость губ, ресницы. Мужчина перед ним умел заинтересовать, явно пользовался успехом в определенных кругах, скорее даже был успешен во всем. Том никогда не заглядывался на мужчин, но относился к таким делам спокойно, так как видел только возможность любить. Такие пары всегда приковывают к себе внимание, на их любовь нужна смелость, которой у Тома никогда не было. Он расстался с первой женой, когда та просто в наглую сообщила ему, что изменяет. Вторая же поступила подлее, изменяя за спиной. Это не стало неожиданностью, все шло именно к тому, что его снова бросят. – Этот мужчина показал мне мир, в котором я живу по сей день. Я согласен, что звучит это все немного странно и похоже на бред умалишенного. Но я действительно прожил большую часть своей жизни и не насладился ни минутой ее. Его звали Сэм, и он задал всего один вопрос: «Чего ты хочешь?» Представляешь, я не смог ответить. У меня не было желаний, я жил по чужой указке. Вот ты, Том, чего хочешь? – Я делаю то, что я хочу. Ну, просыпаюсь с утра, иду на работу... – уверенно говорил Том, ни на секунду не забывая о неприличном предложении блондина. – Том, ты делаешь это, потому что надо! Что ты сам хочешь? – Сейчас? – не совсем понимал, ибо он, как и Билл когда-то, впервые услышал этот вопрос, даже не предполагая, что можно хотеть чего-то, а не делать так, как говорят. – Вообще! – Билл поднялся с матраса и потянул с собой Тома, схватив того за запястья рук. – На море хочешь? А с парашюта прыгнуть? А ты когда-нибудь был в Китае? А хочешь? – громко выкрикивал Билл, начиная кружиться вместе с мужчиной. Блондин скакал, словно молодой козленок, когда Том еле ноги переставлял, находясь в небольшом шоке. Он ведь на самом деле никуда не выезжал из страны, не видел даже вшивого моря, никогда не был в Китае. – Или запереться на несколько суток в лучшем номере гостиницы и дни напролет заниматься любовью, забыв о всех проблемах? – Билл обвил руками шею мужчины, выдыхая в его губы и широко улыбаясь. Том распахнул глаза от удивления, чувствуя, что да, хочет! – Делать разные глупости! – продолжал Билл, – Ты когда-нибудь пускал гигантские мыльные пузыри? А презиками с водой с балкона кидался? Когда я понял, что можно делать то, что хочешь, я занялся именно этим! – смеется, глядя на Тома самыми счастливыми глазами в мире. Мужчина растаял, глядя в топленный шоколад карих глаз. Когда в последний раз на него смотрели вот так вот? И Том вдруг понял, что никогда... – Ну, ты чего? – Билл заметил, что глаза цветом лесного ореха погрустнели. – Мне уже 32 года, а я до сих пор работаю в печати и уже более пяти лет не получал повышение. Ты прав во всем, я будто живой труп. У меня не осталось ничего, и я действительно не умею хотеть... – Том посмотрел мужчине за плечо, туда, где горели огни города. – У меня на самом деле за плечами два брака, и мне необходимо выплачивать алименты... – Том, перестань... – взял в ладони его лицо. – Можно найти новую работу, можно выплачивать алименты, но строить свою личную жизнь... Можно просыпаться по утрам и радоваться жизни! – Перестань... – Том отошел от мужчины. Отвернулся. Сколько же времени он жил, считая, что так и должно быть. Работа, дом, работа, дом. Без хороших друзей, увлечений, желаний. Во что он превратился? У него ведь были мечты, он строил планы. Но куда все это делось? Почему он сидит сейчас тут, в компании незнакомого и до боли странного мужчины и вдруг понимает, что жизнь проходит мимо него... – Займись со мной сексом? – Перестань, сказал же! Не издевайся, Билл! Я с самого начала спросил у тебя, с чего ты взял, что мне нужна эта свобода, изменения? Не нужны они мне. Билл подошел к мужчине, схватил его за плечи, развернул к себе и толкнул на матрас. Том споткнулся, хватаясь за блондина, утягивая его за собой. Они приземлились на мягкую поверхность, Билл не стал терять времени, начиная целовать. Его попытались оттолкнуть, скинуть с себя и никак не хотели отвечать на немного грубые ласки. Том укусил его за губу, чем и воспользовался блондин, проникая языком в рот, снова кусаясь, заставляя подчиниться. – Да, перестань же ты! – Тому удалось вздохнуть, но его снова заткнули поцелуем. Он хватался за плечи блондина, отталкивал, упирался ладонями в грудь, но Билл упорно целовал, терпеливо ожидая ответа. Ему было важно показать, что все может быть иначе, что можно жить красиво и ярко, радуясь жизни и не бояться мечтать. Том лежал под мужчиной и вдруг понял, что борется, что не сдается, отталкивает то, чего боится и не понимает. Хотя Билл предлагал ему что-то новое и даже в каком-то смысле приятное, но страх перед этим сковывал... – Тише... – убаюкивал, целуя его в щеки, глаза, подбородок, – Будет приятно. Расслабься... – он спустился поцелуями на теплую шею. Том смотрел в небо. Звезды. Его целовал мужчина. Было хорошо. Тело ломило от приятной тяжести. – Ты же понимаешь, что я никогда... – Тебе ничего не придется делать! Том прикрыл глаза. Терять все равно нечего. Быть может, ему предстоит умереть на утро, навернувшись с той балки. Или быть застуканным тут каким-нибудь сторожем, а может, этот мужчина сделает с ним все то, что обещает... В любом случае эта ночь не будет обычной, Тому не придется ложиться в холодную постель после того, как он поужинает в одиночестве, примет душ и пройдется по пустой квартире. Билл поцеловал, вновь сминая мягкие губы, но в этот раз Том ответил. Немного неловко, с трудом подстраиваясь под движения мужчины. Ему вообще было немножечко стыдно за то, что он в свои годы занимается вот такими делами. Целоваться с мужчиной было до неприличия странно, но приятно. Девушки редко целовали его вот с таким напором, страстью... Том отстранился, заглядывая в карие глаза, когда почувствовал, как Билл начинает расстегивать его ширинку. – Прям так серьезно? – ему удалось даже улыбнуться. – А ты думал, что мы сексом в одежде будем заниматься? – Билл оставил ремень, ведя ладонями от паха к животу, задирая рубашку, прикасаясь к теплой коже. Под пальцами забились мурашки, что бежали по телу Тома. Билл ущипнул его за сосок, одновременно прикусывая кожу на подбородке, а дальше зализывая укус кончиком языка. И снова его ладони спустились к паху, начиная стаскивать штаны, без лишних нежностей. – Тебе надо перевернуться, – проговорил прямо в губы. Том хотел было возмутиться, но его заткнули грубым поцелуем, вновь подчиняя. – Ты сам отсрочиваешь кое-что очень приятное... – Вот уж не думал, что в 32 совершу такую глупость... – пробурчал, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в собственные руки. – Какая разница, сколько нам лет? – шепчет, залезая ладонью в карман своих джинс и доставая презерватив и смазку. – Какая разница, что мы с тобой одного пола? – спускает с себя джинсы, устраиваясь на теле под собой. – Мы ведь вдвоем? – Я знаю, чего я хочу... – пробормотал Том, почувствовав, что его задницы коснулось что-то чужое. Том напрягся, но договорил: – Хочу кофе в постель и булочки из пекарни напротив моего дома. – Будут тебе булочки... – целует в ухо, вставляя пальцы, увлажняя горячую дырочку. Том заерзал, громко выдохнув и сжав челюсти до предела, до боли. Билл быстро двигал пальцами, утыкаясь носом в темные пряди, вдыхая такой приятный запах. Запах взрослого и сильного мужчины, немного неуверенного в себе и забывшего, что значит быть собой. Том дышал сквозь сомкнутые зубы, ожидая момента, когда будет приятно. Было не комфортно. Билл быстро трахал его пальцами, вставляя то два, то три пальца, сгибая их внутри. Он несколько раз добавлял смазки, хорошенько разрабатывая проход. Он как никто другой знал, как это важно. Том снова начал ерзать, на этот раз подаваясь назад, насаживаясь на пальцы, за что и словил от Билла укус, который блондин оставил за самым ушком. Том даже не сразу понял, как пальцы сменились мужским органом, а когда понял, то немного запаниковал. Наверно, даже не от легкой боли, а от осознания всего происходящего. Он ведь даже не пьян был, чтобы потом можно было списать все это на шальную выпивку. А Билл уже двигался в нем, входя по самое основание, принося массу новых чувств, ощущений, эмоций. Том оглянулся, и его тут же поцеловали, горячо выдыхая прямо в губы. Его целовали порывисто, резко, смело орудуя языком. По телу скользили волны непонятного жара, а когда ладонь блондина протиснулась к нему, взявшись за член, стало совсем невыносимо. Том улыбнулся, насаживаясь, а затем отступая, чувствуя миллиметры пустоты, но при этом толкаясь членом в плотно сжатый кулак. Он вновь посмотрел перед собой, наблюдая ночной город, темное небо в отблесках звезд. Билл дышал ему на ухо, хорошенько засаживая и вдалбливая Тома в матрас. Мужчина под ним начал хрипло постанывать, красиво раскрывая ротик. Так и хотелось занять этот ротик чем-нибудь полезным... Том начал часто вдыхать воздух, которого стало резко не хватать. Билл хорошенько стимулировал его член, не давая и секунды на передышку, хорошенько сжимая влажный от смазки орган, скользя по нему рукою, сжимая. Он быстро двигал бедрами, врываясь в разработанное отверстие по самое основание, иногда кусая мужчину за щеку и вылизывая его ухо. Том был на пределе, по телу прошла последняя и самая сильная волна наслаждения, будоража самые потайные участки его сознания. Он кончил в кулак Билла, расслабляясь на матрасе и уже не чувствуя движений блондина. Билл же немного выждал и кончил следом за ним, валясь на уставшее тело, и громко дыша. Ему потребовалось некоторое время для того, чтобы придти в себя. Том лежал и смотрел куда-то в сторону, часто моргая глазами и боясь, что вот-вот заснет. Он все еще чувствовал чужой орган в себе, и ему казалось, что это так естественно... Настолько интимная близость не могла произойти случайно. Билл вышел из него, стаскивая презерватив и откидывая его куда-то в сторону. Перекатился на матрас, начиная натягивать штаны на место. Он схватился за плед, укрывая им Тома, а сверху укрыл и вторым, залезая к мужчине под бок, туда, где очень-очень тепло.***
– Доброе утро! – услышал Том, еле-еле открывая глаза. На него смотрела сонная мордашка Билла. Мужчина поморщился, утыкаясь в собственные руки и не желая думать о случившемся. – Сейчас ты поймешь, какой ужас ты совершил! – рассмеялся, целуя Тома в щеку. – Я сейчас просто отметелю тебя! – бурчит, потягиваясь, и все-таки оборачивается к Биллу. На него вновь смотрела пара счастливых глаз. Нет, так на него точно никогда не смотрели. Только вчера. И только Билл. – Надо уходить, скоро рассвет... – погладил Тома по небритой щеке. – Иначе нас сдадут в полицию, а там меня уже видеть не хотят. – Часто забирают? – Том зевнул. – Бывает. – Скажи, а откуда тут матрас, пледы и виски? Как ты это все принес на крышу? – Дак, это тот блок не достроен, по которому мы поднимались вчера, а в этом уже даже лифт есть. Так что… – Ублюдок… – пробурчал Том, садясь и глядя куда-то перед собой. Он чувствовал себя странно. Хотелось спать. В голове варилась каша из не совсем понятных мыслей, осколков чувств, воспоминаний прошедшей ночи. Мужчина, наверно, не совсем понял, что случилось всего несколько часов назад. Он еще не осознал, что переспал с человеком своего пола, поэтому и был спокоен. – Я знаю… Билл смотрел на нового знакомого и не мог отвести взгляда от милого смущения, что рисовалось в каждом жесте Тома. Казалось, что этот человек был спокоен, но было бы глупо думать, что это так и есть. В голове обоих творилось кое-что очень интересное. Только один понимал и уже давно принял происходящее, а второй, словно слепой щенок, только открывал глаза, пытаясь увидеть всю картинку целиком. Том молча поднялся и направился к лестнице, конечно, он больше не рискнет совершать переход по той балке. Билл какое-то время сидел на матрасе, глядя на алевший горизонт. Он до сих пор помнит того мужчину, который открыл для него этот мир и исчез. Вся правда была в том, что в мире свободы не хочется жить одному. Одному можно жить тогда, когда каждый день распланирован, когда есть тот, кто говорит что и как надо делать. И это не значит, что человек останется один, нет, с ним рядом обязательно кто-то будет, но будет ли это любимый человек? И тогда все снова упирается в желание получить настоящую любовь. Рядом будет тот, кто должен быть рядом, кто понравится родителям, с кем будет не стыдно появиться в высшем обществе, кто может родить здоровых детей, чтобы и они стали частью этой системы. А потом, когда у него появятся собственные дети, он напрочь забудет, что когда-то и сам был ребенком и примет сторону отца, лишая отпрысков выбора и свободы, заставляя следовать его указаниям. Билл смотрел, как восходит солнце. Восход – начало чего-то нового. Том вошел в квартиру. Закрыл дверь. Присел на пуфик. Затылком к стене, прикрывая глаза и в сотый раз стараясь просто не думать о случившемся. Он больше никогда не увидит Билла. Все сделает для этого. Видеть этого мужчину не хотелось. Наверно, Том больше никогда не будет ходить по тем улицам, предпочитая новые пути и маршруты. Он ни за что не остановится, если снова услышит: «Эй, подкинь монетку!». Он не знал, кем был Билл, но теперь точно был уверен, что простым бездомным он точно не был. Просто Билл такой. С его политикой не удивительно, что он сидел и просил денег непонятно на что. Стаскивает с себя одежду, устало потягивается, подходя к дери в ванную комнату, берется за ручку, но тут же отпускает ее, понимая, что не хочет сейчас в душ. Пара шагов до кухни, за окном рассвет. Наливает кружку воды, осушает ее, медленно направляясь к окну. Открывает форточку, приставляя губам сигарету, щелчок зажигалки, плечом опирается в оконную раму. Уже через десять минут Том отправится спать. Он уснет, даже не заметив того, что больше не ощущает той давящей тоски и одиночества.***
– Том, не спи! – молодой мужчина толкнул его в плечо, вырывая из воспоминаний. – Отнеси это шефу, а потом в печать! – его голос был достаточно громким и властным, но Тому этот парень нравился за его невероятно позитивный взгляд на мир. Эрик мог смотреть с улыбкой абсолютно на все! Чего у Тома никогда не получалось. – Да, сейчас отнесу! – он забрал несколько листовок, которые уже к сегодняшнему вечеру должны стать полноценной газетой, а уже завтра выйти в тираж. – И поторопись! – как обычно кинул ему Эрик. – Не указывай мне! Эрик присел на стул, впервые услышав подобное от вечно спокойного и ведомого Тома. Вообще он заметил, что с его напарником в последнее время происходит что-то странное. Том больше обычного думает о чем-то, совсем перестал улыбаться. У него явно что-то случилось. Том вошел в лифт, нажал на кнопку 12 этажа и вздохнул. Он был спокоен, совершенно ничем не расстроен, кажется, что ему даже нравится работать. Вчера он написал прошение о повышении его в должности и увеличении заработной платы, а позавчера взял себе кота с улицы. Теперь дома его всегда кто-то ждет. Сегодня он решил пройтись по магазинам, чтобы обновить свой гардероб, а завтра хочет отправиться в клуб. Прошла всего неделя после той ночи. Он вышел в коридор, направился в нужную сторону, слыша, как позади сомкнулись створки лифта. Ничего страшного с ним не произошло, просто что-то изменилось. Том запретил себе об этом думать. Особенно нельзя было об этом думать, когда он несколько дней назад начал наполнять презервативы водой и стал сбрасывать их с балкона. Было весело. – Можно? – вошел, постучав в кабинет. – Да, Томас, проходите! – мужчина пожилого возраста покосился на него, чуть сдвигая очки вниз по переносице. – Подожди немного! – он снова перевел взгляд на парня перед собой, повысив голос. – Еще раз я узнаю, что ты был на той высотке в компании очередного хахаля, я тебя сдам в психушку! Том вздрогнул, обращая внимание на мужчину, что уже давно смотрел на него в упор. – Привет, Том! – Билл поднялся с кожаного дивана и подошел к знакомому. Том молчал. – Вы знакомы? – мужчина привстал, снимая очки. – Папа, знакомься. Это Том! И я его люблю! – улыбнулся. Том упал.***
Глаза открывать не хотелось. Хотелось притвориться мертвым и не вставать, пусть его унесут отсюда на носилках под белой простыней, а лучше в черном пакете, чтоб наверняка! Он понял, что его перенесли на диван, знал даже, кто сейчас так нежно поглаживает его по волосам и на чьих коленях покоится его собственная голова. – Я вас обоих убью! – орал шеф. – Нет, это для этого ты столько времени просидел на улице?! Это поэтому я столько раз краснел, выслушивая от людей рассказы о том, как мой сын восседает в роли бездомного?! – Билл ему только что поведал свою историю. – Папа, не кричи, Тому итак плохо… Бедный! – Билл погладил мужчину по щеке, касаясь пальцами губ, что так и не смог забыть, да и не хотел. Вообще в планах не было. – Су*ин ты сын! Совесть-то поимей! – Лучше Тома… – пробормотал блондин, озадачено разглядывая мужчину. – И за что мне только это? Билл, за что? Билл промолчал, даже не услышал, находясь в своих мыслях. В тот день он снова сильно поссорился с отцом, уже и не вспомнить по какому поводу была ссора. Хотя случилось это не так давно. Может, месяц назад? Билл помнит, как он вышел из кабинета отца, зашел в лифт, нажал на кнопку первого этажа. А где-то на седьмом двери открылись и вошел Том. Конечно, Билл тогда не знал, что этого мужчину зовут Том, вообще ничего о нем не знал. Злясь на отца, на его характер, ненавидя его приказы, он вдруг почувствовал, как ему становится спокойнее рядом с этим незнакомым человеком. Нет, он не влюбился. Тогда нет. И любовь с первого взгляда – бред. Влюбляться во внешность – бОльшая глупость из всех. Билл просто понял, что ему становится лучше рядом с этим угрюмым дикобразом. Время подходило к полудню, рабочий день не так давно начался, но Том выглядел усталым и каким-то печальным. Это так сильно встревожило самого Билла, что он не задумываясь пошел за мужчиной. Потом узнал, что его зовут Том, что он работает в этой компании очень долгое время, и почему они раньше не встречались? Хотя издательство было довольно большим... – ... И Тома уволю к чертям! – он снова кинул папку в неизвестном направлении. Белые листы медленно опускались на пол, будто листья осенью. – А меня-то за что? – встрепенулся Том, который все это время внимательно слушал начальника. Он сел, откидывая руки Билла в стороны. – Очнулся! Уволен! – Но... – он не смог и слова сказать – УВОЛЕН! – ор мужчины слышал весь этаж. Том больше не сказал ни слова, вышел из кабинета. Билл ринулся за ним. – Подожди, Том! – он схватил его за руку, останавливая прямо возле рабочего места секретарши. Девушка даже оживилась, перестав зевать. – Доволен? – обернулся, прожигая взглядом и вырывая свою руку. – Ты появился в моей жизни и разнес ее к чертям, ублюдок! Доволен, я тебя спрашиваю?! Это твоя свобода? Да ты просто безответственный! – прокричал Том и направился к лифту. – Трус! – Билл стоял на месте. Том обернулся и в несколько шагов настиг парня, схватил его за грудки, притягивая к себе. – Да пошел ты! Любишь меня? Любишь, да... – голос его резко ослабел и он выпустил ткани его одежды из рук. До него только что дошел смысл тех слов из-за которых он потерял сознание. Он растерянно взглянул на мужчину, ощутив настоящее землетрясение по коже. – Я не врал тебе, – тихо-тихо, – ни одного слова. Просто ты понравился мне, а я не очень умею знакомиться с мужчинами... – признался. – Том... – Не говори, молчи! – шепчет. – Билл, я не могу! Я не такой... То, что было между нами – ошибка. Я просто истосковался по теплу. Билл чуть кивнул, отступая. Он отвернулся. Что-то явно не клеилось. – Я всегда люблю безответно. Это уже стало нормой, – усмехнулся, поворачиваясь к Тому, – а ты? – Что я? Билл, не надо. Просто... Просто это все – ошибка. Я не такой... – Какой не такой? – устало проговорил Билл и подошел к мужчине. – Том, почему ты просто не отпустишь себя? Мы взрослые люди. Не малолетки какие-нибудь... Дети есть, дипломы для родителей получены. Что еще? – обнял, прижимаясь всем телом, чувствуя, как всего через мгновение Том обнял в ответ, крепко прижимая к себе. – Мне не по себе... – признался, зарываясь носом в изгиб шеи. – Я устал быть один. Устал без тепла, – он прикрыл глаза, расслабляясь и чувствуя, что принимает верное решение. – Ты мне нужен... Сбоку послышался всхлип. Мужчины оглянулись, увидев плачущую от умилению секретаршу засмущались оба, будто им по семнадцать лет. Вообще, любовь молодит. И сейчас они оба вернулись в молодость, которую когда-то давно провели не так, как хотели бы.***
Конечно, этим разговором ничего не закончится. Пройдут долгие месяцы объяснений, притирок, ссор... Они будут драться, разбивая друг друга лица в кровь, потому что по-другому не умеют выяснять отношения. Даже выбрав в партнеры мужчину, они оба не потеряли своей мужской сути. Билл иногда становился неуправляемым ребенком, который вытворял все, что ему хотелось. Том в такие моменты выступал в роли злостной матери, частенько хватая мужчину за шкварник и вытаскивая его из какой-нибудь передряги. Билл же был мудростью и опорой Тома. Он направлял, поддерживал, выслушивал, давал быть слабым и никак не насмехался над ним. Им было хорошо вдвоем, хоть Тома и уволили, а Билла лишили любой денежной помощи от родителей. Мужчины продали квартиру Билла, перебравшись в квартиру Тома, сделали там ремонт, а на деньги от продажи завели небольшое кафе. Том сначала нашел в Билле друга, затем брата и только потом любовника. Секс случился не скоро, но все-таки случился. Истерики Билла по поводу семимесячного воздержания наконец-таки закончились. Он стойко вытерпел все лишения и смог завоевать доверие любимого мужчины, который в один зимний вечер вдруг раскраснелся весь и все-таки признался в том, что любит. Теперь этот вечер они будут отмечать каждый год, преподнося друг другу маленькие подарки и обязательно проводить это время в компании любимого. Только спустя год родители Билла примут его отношения. Но ненадолго. Узнав о том, что мужчины носят кольца не просто так, а имея на это определенные документы и свидетельство, отец Билла проклянет сына, спустив того с крыльца. Полностью простит их только тогда, когда увидит мужчин на прогулке в компании детей. Том и Билл очень гармонично смотрятся друг с другом, и со стороны совсем не скажешь, что между ними есть что-то кроме дружбы. И только посвященные знают, что папаши любят друг друга. Их история будет длится очень-очень долго, вызывая много вопросов, осуждений, мнений. Только им плевать. Полжизни уже позади, а впереди так мало, что каждый день теперь желанен, а смысл жизни спит рядом, громко постанывая во сне...*КОНЕЦ*