Паночка помэрла

- Ты пей, паря, пей, – зычным голосом советовал староста, утирая скупую мужскую слезу мозолистой ручищей, - Хороший он человек был.       Лави недоуменно воззрился на широкоплечего селянина, пододвигающего ему стакан с ядрёным деревенским самогоном. - Да не смотри ты на меня, аки сова. Все сделали честь по чести. Похоронили как подобает. Шож мы, нехристи али какие?       Рыжий удивленно поднял бровь. Голова после контузии страшно трещала, в отключке он не меньше суток провалялся. А когда очнулся, первым, что увидел, были хмурые рожи деревенских. И задушевные беседы на тему последнего пристанища наводили на определённые мысли, хотя голова вообще-то напрочь отказывалась соображать. - Смерть он принял самую что ни на есть геройскую, погиб сражаясь! - Кто погиб? Кого похоронили? Что тут вообще происходит? – глаз у ученика книжника полез на лоб. - Да товарисч твой, упокой Господь его грешную душу, – второй селянин трубно высморкался в скатерть и пригладил окладистую бороду. - Как погиб? - Лави шокировано захлопал ресницами, прямо как Линали, ей Богу. - Натурально. Ему нутро разворотило, когда та пакость пархатая огнем плеваться затеяла. Ну он ее мечом по кумполу, а сам… Эх! Хороший мужик, по всему видать, был. А как саблей-то махал! Залюбуисся. Мир праху его. Рыжий сглотнул. Он уже, кажется, начал догадываться, что тут произошло, пока он в отключке валялся. - И где он сейчас? – вкрадчиво поинтересовался экзорцист, отодвигая от себя и греха подальше стакан с брагой. - Во сырой землице, - всплакнула румяная полная девка на другом краю поминального стола, - На кого ж ты нас поки-и-инул, сокол я-а-а-асный!       К ее вою присоединились другие бабы. От этих причитаний голова начала гудеть еще больше. - Так вы что его… Того? Похоронили, что ли? - Глаза книжника полезли из орбит, хотя казалось, что дальше уже некуда. - Ну да.       Тут уж рыжий не сдержался. Опрокинул стакан залпом. - Олухи! Где лопата? А ну живо выкапывайте! - Совсем умом парень тронулся, - посочувствовал староста, - Неча покойника тревожить, ему на том свете, небось, девки небесные кушанья на золотом подносе несут, и ангелы в трубы трубят, накось вот выпей исчо. Залей горе. - То небесные, а то наши. Ты, парень, присмотрелся бы, - бородатый многозначительно покивал на давешнюю пухлую красотку, та, заметив на себе взгляд рыжего, принялась от усердия голосить еще больше. - Все как положено, честь по чести, - бубнил свое староста, - На две сажени в землю. Чтоб не вылез, значить. - А чего ему вылазить-то, чай не упырь какой, хоть и кровей не нашенских. - Я серьезно!!! – Лави разошелся не на шутку, - Вы хоть представляете, что... - Угомони ты его, Степан, видишь не в себе он, друга потерял, - пробасил второй собутыльник. Лави, не задумываясь, прикончил еще один стакан. Так! Подождать, пока все в дрова напьются, и срочно на кладбище! Откапывать "труп", пока тот сам не очухался и не вылез селян пугать. Еще и дождь как на зло зарядил. И гроза некстати. Откопать, срочно, а иначе - пиздец, что будет! - Вона меч его у стенки – хошь, на память возьми, - староста между тем похлопал ученика историка по плечу, - А дружок твой помер. Сам видал, с такими ранами не жи... - Что, не ждали, суки? – Дверь сорвало с петель от мощного пинка. В темном проеме застыл поблёскивая глазами недавний покойник, – Кроль, какого хера расселся? Покажите мне того долбоеба, который додумался меня закопать! Ебанутые создания! И что это, блять, за платье на мне? - В дверях всё-таки стоял Канда в перепачканном могильной землёй саване, выбирая из волос поминальные ромашки, положенные чьей-то сердобольной рукой в гроб «безвременно почившему». Бабы дружно охнули и повалились в обморок кучей. Мужики так же дружно застыли, неистово крестясь и разевая рты. - Придурок рыжий, ты что, не мог предупредить? Я, значит, просыпаюсь, а тут такой пиздец! Лави застыл в нерешительности, глядя на злого больше чем обычно друга, и ляпнул первое, что пришло в голову: - Хреново выглядишь, Юу, краше в гроб кладут. - Ты хоть понял, чо сказал, дятел? - Выдирая из волос очередной беленький цветочек и нещадно сминая его. Откуда ж ему было знать, что такие обычно девицам в гроб кладут, не успевшим замуж выскочить. Лави-то как раз знал, но предпочел промолчать. Незачем лишний раз нервировать напарника. Ему и так приятных впечатлений на ближайший месяц хватит.       Рыжик сглотнул, еще одно неверное слово, и хоронить будут всех собравшихся, в братской могиле – так разбираться не придётся, где чьи конечности. - А мы тут тебя поминаем, - Лави застенчиво протянул другу стакан с выпивкой, чем тот не преминул воспользоваться. - Ты только не злись, Юу. - Угу, оно и видно! Я столько хорошего о себе при жизни никогда не слышал. За что пьем-то? "И не услышишь!"- Подумал про себя Лави, а вслух добавил: - За упокой души... За тебя, в общем. Ты только не злись. - Нах надо. Валим отсюда, и так дохрена времени потеряли с этим торжественным погребением, - Канда деловито воззрился на деревенских. - Где мой Муген и сапоги? Да и, кстати, этого дятла я тоже с собой забираю! Возражения?       Селяне усиленно завертели головами, желая неудавшемуся покойнику катиться куда подальше и дружка своего с собой прихватить. Что и говорить - беспокойные нынче покойники пошли.       Неделю спустя в придорожной корчме. - Вот те крест, я сам видел, как в Низинках покойник на свои поминки пришел и стакан наливки потребовал, за упокой своей души, значица. Не иначе, как не желал трезвым на тот свет идти. И дружка своего уволок за компанию. Как есть - нечистая сила пошалила, – вещал вислоусый торговец перед собравшейся его послушать публикой.       Соседний стол содрогнулся от хохота. Искатели на своем веку и не такое повидали. Только сущим идиотам в голову могло прийти устроить Канде похороны с поминками.