***
— Вова! Вова, очнись! — до меня донёсся голос, будто из подвала. Вместе с тем меня кто-то тряс. Я силился открыть веки, но это было очень сложно, словно это не веки, а бетонные блоки. Наконец, разинув глаза, увидел перед собой Ивакову, которая норовила вытрясти из меня дух. Она непонимающе уставилась на меня, а затем резко потянула на себя. Я покачнулся и чуть не упал. Моя голова-а-а, как же она болит, чёрт. Её будто сжали тисками и с каждой секундой их диаметр всё сужается, начиная давить на черепную коробку. От этих ощущений я покачнулся и кое-как устоял на ногах. Оглядевшись, я понял, что мои догадки на счёт аварии были верны. Слева от меня лежал автобус, что превратился в сжатую консервную банку. Вокруг меня были тела, которые напоминали кровавое месиво из фильмов ужасов. Около семи человек были в сознании, кажется они себя отлично чувствовали. — Не уж-то всё так плохо? Голова болит, да? — возле меня стояла Даша, что была наигранно обеспокоенной, а затем и вовсе начала смеяться, будто умалишенная и смотреть в одну точка. Проследив за её взглядом, я увидел тело, кажется оно принадлежало Ремизовой, оно издало какой-то стон и начало содрогаться в рыданиях. Взяв меня за руку, отличница потащила меня туда и тут же за моей спиной я услышал сумасшедший смех. Оглянувшись, увидел Риту, что направлялась к нам. — Ну, как чувствуешь себя, малыш? А не то больно долго ты не мог очнуться. Мы успели испугаться, — последний слова девушка прошептала, кивая головой. — Плохо, будто меня избили до потери пульса, а затем везли тело в грузовике по огромным ямам и камням. — Поправляйся, Вовочка. — после минутной паузы она обратила внимание на то, что лежало под её ногами. А точнее кто. — А ты как, красотка? Или уже не красотка? — с насмешкой и долей отвращения спросила Марго. Когда Саша повернулась лицом к нам, то я ужаснулся. Сейчас вся её косметика смешалась с кровью на лице и это было, мягко говоря, ужасно. Кровоподтёки почти закрывали ей обзор, бровь разбита, а на лбу ровная полоска будущего шрама. — А что с твоими ногами? — после этой реплики Данилова, я обратил внимание на нижнюю часть тела девушки. Это просто что-то невообразимое. — Удивительно, что ты вообще очнулась, ведь от болевого шока ты бы могла умереть, — деловито, поправив очки, добавил Данил. Героиня обсуждения зарыдала ещё более горькими слезами и теперь даже не оборачивалась на нас. А что с остальными, если с ней всё настолько плохо? Что с остальными? Ох чёрт! Я прошёлся вокруг, затем завернул за угол консервной банки и увидел Шумкова. Он, как ни в чём ни бывало, разговаривал с полицейским. — Во-о-ова, как я рад, что ты очнулся. Доктор уже осмотрел тебя и сказал, что у тебя нет серьёзных повреждений, но рентген сделать стоит, мало ли что, — он чуть нахмурился и осмотрел с ног до головы. — Ох, да, наверное ты прав. Что произошло-то? — Мы попали в ДТП, водитель нашего автобуса скончался, который и был виновником аварии. Он ехал на недопустимой скорости, а на обгоне не заметил фуру, поэтому так получилось. Ты пробыл без сознания почти целый час. И это ещё не так уж страшно, с остальными просто ужас. Пока что всё. Кстати, нам повезло, потому что мы сели в конец автобуса, а основной удар на себя приняла передняя часть машины, соответственно избранные. Иди, посиди в машине, мне нужно кое-что уладить, — эта фраза меня немного насторожила, но только после этих слов я увидел скорую помощь, а в ней несколько человек из нашего класса. На их телах множество гематом, а также сломаны конечности. Некоторые мрачно оглянули меня, а затем резко обернулись на чей-то возглас. Проследив за их взглядом, я наблюдал такую картину: Филонов, Власенко и Ивакова пытались утихомирить Марго, на что девушка только громче, что-то восклицала. Сначала это было не разобрать, но подойдя чуть ближе, я всё-таки понял о чём речь. — Вспомни сестру Торопова, безмозглая! — зло выплюнула Рита и укоризненно посмотрела на Машу. — Они нарушили договор, который все соблюдали в течении нескольких лет. Насколько ты помнишь, они его и придумали, а теперь ты их защищаешь. — Ей и так плохо, убить собираешься? Оставь её в покое, — настойчиво и со сталью в голосе произнёсла она в ответ. На это Викторова лишь с укором посмотрела ей прямо в глаза и, вроде, даже успокоилась. Все трое отпустили её и она, забив на правила приличия, села прямо на асфальт. Рядом с Ремизовой. Она прищурилась и нахмурившись стала разглядывать небо. Сегодня пасмурно, кажется, скоро дождь. Довольно свежо. Дальше было очень спокойно. Я оглядывал одноклассников и примерно прикидывал у кого какие могут быть травмы. Вот Андрей расхаживает рядом с нами, но не смеет подойти. Его рука чуть согнута и он шипит от любого соприкосновения ею. Парень куда-то уставился, при этом облизываясь. Проследив за его взглядом, я видел, как Никита разговаривает с кем-то из скорой помощи. У меня в груди опять появилось такое жгучее и жутко-неприятное чувство. Он так на него смотрит, будто прямо здесь собирается изнасиловать. "Объект" нашего общего наблюдения заметил нас и направился в нашу сторону. У Зверева загорелись глаза и губы расплылись в широченной улыбке, а я делал вид, будто не пялился. Ага, не пялился он, как бы не так. Зато я не раздевал его взглядом, в отличие от того, кто стоит слева от меня. Когда мой друг (да, именно мой и больше ничей. Я собственник? Пусть так) уже подошёл к нам достаточно близко, Андрей был готов рухнуть ему в объятия, на что Торопов лишь фыркнул, шагнул вправо и остановился напротив меня. Чуть улыбнувшись мне он наклонился и прямо в ухо прошептал, опаляя своим горячим дыханием: — Как ты, малыш? Не сильно ударился? Я волновался, — по моей спине прошлась стая мурашек и я сглотнул. Довольный результатом он отпрянул от меня и просто смотрел мне в глаза, видимо, дожидаясь ответа. — Я уже л-лучше. А т-ты как? — Я даже начал заикаться, вот как он на меня действует. — Отлично, меня даже не задело совсем, — после этой фразы мне аж дышать легче стало. Видимо, он чувствует себя просто великолепно. Лениво осмотрев два тела рядом со своими ногами, он спросил: — А с ними что? — Сижу, со мной всё в порядке. Лучше заткнись, мешаешь! — Марго кинула на нас недовольный взгляд и отвернулась. — Если я не ошибаюсь, то Ремизова без сознания, — поправив свои очки, произнёс Данил. Мне кажется или он делает это постоянно. — Все те, кого осмотрел доктор и не обнаружил у вас серьёзных повреждений, пройдите, пожалуйста, в машину. Остальные поедут в больницу, — вздохнув и потерев переносицу, устало произнесла наша классная руководительница. Между тем, Сашу уже поместили на носилки и относили в "карету" скорой помощи. Никита схватил меня за руку и потащил к белой машине. Видимо, на ней мы и поедем домой. Запихнув меня к месту у окна, он обхватил мою талию руками и уткнулся носом в живот. Это было слишком неожиданно я немного обомлел и не совсем понимаю, как ему это удалось, ведь тут так мало места. — Я правда беспокоился, пока ты был в отключке, — он всхлипнул и тихонько произнёс это, будто боясь быть услышанным. Я просто поражён его быстрой сменой настроения. Он прижался ко мне ещё сильнее, хотя, казалось бы, что это невозможно. На это я лишь только неловко провёл по его волосам. До дома мы добрались более, чем спокойно. Никита спал, пока мы ехали, а после очень быстро ушёл к себе домой, никому ничего не сказав. Надо отдохнуть, завтра поведут на обследование в местную больницу, да и я себя неважно чувствую, сильно устал.***
— Знакомьтесь, это наш новый школьный врач. Теперь она будет лечить ваши раны, — сказав это, Нина Николаевна перевела взгляд на девушку слева от неё. — Надеюсь, что вы не сбежите от нас уже на следующей неделе. Удачной работы, Валерия, — кивнув ей, классная руководительница нас покинула. — Ребят, вы можете звать меня Лерой, иначе, если вы будете обращаться ко мне так, как она я буду чувствовать себя престарелой медичкой в школе для инвалидов, другими словами вас сейчас и не опишешь. Тем-более я не намного старше вас. Выглядела она, мягко говоря, вульгарно и странно для доктора или медсестры. Ярко красная рубашка, незастёгнутая на три верхних пуговицы, еле-еле держалась, юбка в тон была слишком коротка, из-за чего были видны ажурные кружева её чёрных чулок, аккуратные лакированные туфли вишнёвого цвета с высокими шпильками, достаточно длинный, в отличии от всего остального, белоснежный халат, на котором висел бейджик с фотографией и краткими личными данными, ярко-красные, растрёпанные волосы и глаза цвета льда выражали дружелюбность и искреннее сочувствие. Не уж-то мы действительно так хреново выглядим? Пока я думал о её внешности Власенко села за парту и закинула ноги на стол, Ивакова присоединилась к подруге, Марго решила подпереть косяк и облокотилась на него и спросила: — Что значит твоя подвеска? — Подарок сестры. — Может приступишь к своей работе? — спросила Марго. На это девушка усмехнулась, полезла рукой в карман и выудила пачку сигарет. — Не одолжите огонька? — Конечно, — кто-то сказал это и в ту же секунду железная зажигалка пролетела мимо неё, на что эта особа изобразила кривое подобие улыбки, развернулась и нагнулась за зажигалкой. Я даже расслышал, как некоторые шумно сглотнули и попытались перевести дыхание. А я просто смотрел за этой жалкой картиной. Она меня не возбуждает? Не нравится? Вообще никак? Да, именно так. На самом деле, когда я был ещё в садике, то всегда задумывался о красоте мальчиков в целом. Тогда я даже не знал о существовании геев и нетрадиционных сексуальных ориентаций, просто думал об этом. Конечно, это казалось мне странным, но это не особо заботило меня. Девочки тогда были странными, неуклюжими и, не побоюсь этого слова, отвратительными. Позже они начали меня привлекать, сам не знаю почему. Мысли о моих размышлениях детства иногда всплывали в моей голове, но не более. И сейчас я почему-то вспомнил об этом. Хотя причина понятна мне. Так вот, вернёмся, сейчас Лера абсолютно спокойно курила сигарету в своём кабинете и её, видимо, совсем не заботило возможное появление кого-то из учителей. Вдохнув она подняла в воздух указательный палец кверху, затем выпустила из себя дым и показала им на Юлю, кажется, танцовщицу и произнесла: — Подойди. Начнём осмотр с тебя. Что-нибудь беспокоит? — Вроде бы нет, — с сомнением протянула она и испуганно посмотрела на Токареву, так гласил её бейджик. Медсестра надавила на некоторые точки, на что вторая лишь издавала тихий писк. — Всего пару ушибов. Проваливай. Таким образом она закончила со всеми заключив, что у многих нет никаких серьёзных травм и стоит просто отлежаться дома, потому что многие не отошли от шока. Также она написала нескольким направление к психиатру. Когда Лера с самым серьёзным видом протянула Рите такую же бумажку, та взяла её и скомкав в руке, кинула на пол, развернулась и ушла. Девушка что-то прошипела, но ничего больше не сделала, только сказала: — Она всегда такая? — некоторые пожали плечами, другие кивнули якобы говоря "да", а другие "нет". Вздохнув она отправила нас прочь. Долго ждать не пришлось и все поспешно покинули это место, и я вместе с остальными. Только сейчас я решился подойти к Никите, который выжидающе смотрел на меня. — Чем займёмся? — А чего хочешь ты? — Давай пойдём ко мне, посмотрим фильмы, послушаем музыку? — С удовольствием.***
Весь вечер мы смотрели разные шедевры кинематографии, начиная со Мстителей и оканчивая Пилой у него в гостиной. Кидаясь при этом попкорном, а потом выковыривая его из волос друг друга. Мы заказали пиццу, потому что готовить было слишком лень. Съели её довольно быстро, потому что ни у меня, ни у него во рту с утра ничего не было. Её было мало, но заказывать снова было бы не лучшим решением. Я жутко устал и даже задремал, но внезапно услышал звонок в дверь. Переглянувшись с Никитой, мы побрели к двери. Не спрашивая о том, кто это, парень открыл дверь и на пороге стояла Рита со своей фирменной ухмылкой. Друг нахмурился и отошёл в сторону, чтобы впустить незваную гостью в дом. — Что на этот раз? — Устало произнёс он. — Ты и сам всё знаешь, — сняв верхнюю одежду и обувь, девушка прошла внутрь дома. — Опять своим кофе питался целый день? — ничего-непонимающий я и возмущённый Никита направились на голос. Это оказалась кухня. — Сколько можно, Марго? — мрачно произнёс он, а я также был не в курсе того, о чём они. — Смотря, что именно ты имеешь в виду, — пожав плечами она вытащила из холодильника яйца, затем потянулась к шкафчикам, вставая на носочки, чтобы достать предмет, что был ей необходим. Друг вздохнул, подошёл и сам достал какую-то приправу. Они так близко... И тут меня посетила одна мысль. — Вы что встречаетесь? — как-то невероятно грустно получилось. Из рук Риты выпала упаковка яиц, а Никита чуть было не стукнулся головой об дверку шкафчика. Уже через секунду они начали смеяться так заливисто, как я не смеялся никогда. Я сказал, что-то не то? Парень уже сжался пополам от смеха, а девушка уже лежала на полу содрогаясь от конвульсий. Сквозь смех она пыталась говорить: — Ах-ха-ха... ты сам-то... себя.. слышал... Ах-ах-ах... Я и он, их-хи-хи, — Никита пытался успокоиться, но его прорывало вновь и вновь. Когда наконец он более-менее успокоился, помог подняться Викторовой и уже с серьёзным видом произнёс: — Не шути так больше, а не то мы не выдержим подобного ещё раз. Понимаешь, я не тот человек, кхм, для Марго. И это ещё мягко сказано. — Мы скорее друзья. Он даёт мне ночлег, иногда, а я готовлю ему, что-то съестное. Потому что живя с прислугой с детства он так и не научился ничего путного готовить, даже кофе из кофеварки, беспомощный. Из-за тебя яйца разбила, ну и что теперь прикажешь готовить? Кстати, что ты поесть любишь? — А почему тебе нужен ночлег? — на это она закатила глаза. — Меньше знаешь — крепче спишь. Ты не ответил на мой вопрос. — Ну, я, люблю... — я не успел закончить, как меня прервали. — Не мямли, утомляешь, будешь то, что я сделаю, — насколько бы странно это не было, её расположение духа положительное. — А знаете, что с нашими любимыми одноклассниками? — её глаза загорелись, так вот в чём дело! — У Ремизовой сломана нога, её лицо жутко изуродовано, также сказали, что она, скорее всего, не сможет больше ходить по подиуму. Наша любимая парочка будет в разлуке на неопределённый срок, Охотникова в коме. Семёнова убивается по своей девушке просто жутко, к ней не подойти и она в глубокой депрессии, ей назначили психиатра. Это самые серьёзные повреждения. У остальных руки сломаны, множество гематом. И всё в общем-то. — За что она так её ненавидит? — шепнул я на ухо Никите. — Ну, они... — По-моему это немножко не твоё дело, малыш. На это есть свои причины, — Рита метнула молнии взглядом и продолжила нарезать овощи. Неловко получилось. И чёрт, как она это услышала, я ведь говорил очень тихо. Ладно, неважно. — Что вы встали? Помогайте! — после этой фразы мы не осмелились противиться, поэтому решили сделать то, что было оговорено. Кстати, несколько яиц всё-таки уцелели и мне не пришлось идти в магазин, ведь Марго сказала, что я виноват в том, что они разбились. Ну, вообще так и было, но искать сейчас продуктовый, который ещё и работал бы круглосуточно просто нереально. Как только наш поздний ужин был готов и мы опробовали его, я восхитился. Всё было прожарено в меру: макароны, что чувствовались очень слабо разбавляли нежный вкус на самом низу, но не слишком сильно, картошка, политая майонезом не казалась слишком жирной, пропаренные овощи, были чуть хрустящими, а сверху корочка из сыра, которая прибавляла соли к этому блюду. Боже, да это великолепно. Высказав своё восхищение, в ответ я получил смешок от Никиты и добрую улыбку Риты. А вот это, что-то новенькое, добрая улыбка, не насмешливая ухмылка. Удивившись этим, я подавился и на меня уставились две пары озадаченных глаз. Время позднее, надо же всё-таки поспать. Когда ребята начали расходиться по комнатам на втором этаже я замер в замешательстве. Мой друг заметил это и спросил: — Что с тобой? Чего замер? — Ну я... Эм... — по его лицу медленно расползлась подленькая улыбка, а я почувствовал, как мои щёки начали пылать. — Заканчивайте свои гейские игры! — прокричал голос сверху. — До сих пор стесняешься спать со мной. Я же обещал не приставать к тебе, — не обратив внимания на Марго, он подмигнул мне, а я отвёл взгляд в сторону. — Ха-ха, я живу в огромном доме, не уж-то ты думаешь, что я не выделю тебе отдельную комнату? Зануда. — Что!? Я ещё и зануда? — Да. Пошли уже. Это была просторная светлая комната с большой кроватью, тумбочкой и шкафом. По всей видимости для гостей. Пожелав мне спокойной ночи, Никита ушёл. Я переоделся и как только коснулся головой подушки, уснул.