Не забывай меня, Артур

— Артур, — голос был таким тихим и слабым, что ему приходилось напрягать слух, чтобы разбирать её слова. Артур зажимал своим плащом кровоточащую рану на боку Морганы и мысленно взывал к Мерлину, чтобы тот торопился. Ведь она умрёт у него на руках! — Я любила… Я всегда тебя любила, Артур. Очень сильно любила. — Эти слова не были для короля неожиданностью. Он всегда знал, что названная сестра питала к нему самые нежные чувства, такие же, какие когда-то он питал к ней сам. Это, казалось, было так давно. — С того самого дня, как ты впервые обнял меня, я поняла, что только ты должен стать моим мужем, только ты должен и можешь прижимать меня к себе и целовать. Это было давно, Артур, но я всё-всё помню. А ты помнишь? — она с лихорадочным блеском заглянула ему в глаза, и он утвердительно кивнул, хотя с трудом припоминал, когда это было. — Конечно же, ты не помнишь. Мне было двенадцать, а тебе почти пятнадцать. Я хотела, чтобы Утер гордился мной не меньше, чем тобой, его родным сыном. Но ещё больше я хотела быть в твоих глазах смелой и правильной. Мы так часто с тобой говорили о долге, правильности и неправильности тех или иных решений. Но ты же знаешь, что на тот момент я была уверена, что поступаю правильно… — она тяжело сглотнула. Артур не мог не знать, что шансы остаться в живых у нее слишком малы, но он не терял надежды. А Моргана продолжала, всё чаще останавливаясь и переводя дыхание: — Тогда я в первый и последний раз так сильно испугалась. Испугалась гнева Утера, которого подвела своей необдуманной выходкой. А ты по-рыцарски взял всю вину на себя. Ты помнишь, что я тогда сделала, Артур? — Моргана задохнулась и, учащённо задышав, замолчала. В её глазах молодой король видел надежду на то, что он не забыл, и это воспоминание они могут разделить вместе. Да-да, Артур не забыл, он вспомнил всё, что произошло тогда. — Да, Моргана, я помню, — чуть хрипло проговорил он, впервые за долгие четыре года её поисков, слежки за ней и за друидами, тоски и боли по ней, он назвал её по имени. Артур отвык от её имени; когда отец был ещё жив, Моргану не называли иначе, как предательница, колдунья, ведьма и «эта женщина». Но с прошлого года, когда Утера не стало, она превратилась просто в ведьму. — Тогда, в благодарность, ты меня обняла и поцеловала. — Ты помнишь, Артур, — её голос звучал слабо, но в нем слышались облегчение и радость. Она улыбнулась, и в её глазах показались слёзы. Сейчас она напоминала ему прежнюю Моргану, ту девочку, которую он знал всю свою жизнь и хотел защищать ото всех неприятностей, что могли на неё обрушиться. Это было так странно и так непривычно для него. Артур почувствовал, как учащённо забилось сердце в груди. — Ты помнишь, я украла у Утера ключи. Ключи от темниц, Артур. Тогда там сидела целая семья, приговорённая за колдовство к казни. Ведь они, эта женщина и её сын, были ни в чём не виноваты, только он, этот страшный человек, практиковал магию. Ты помнишь это, Артур? — лёгкий стон сорвался с её губ, но Моргана не придала ему значения, всматриваясь в лицо Артура. Она спрашивала его об этом, потому что боялась, что он мог забыть все подробности произошедшего, а для неё они были очень важны. Но он помнил и видел перед глазами всё так отчетливо, как будто это было вчера. Моргана выпустила этих людей из темницы, но они не успели даже покинуть пределов города. Стража поймала их ещё в замке. Только тогда Артур и узнал о том, что случилось. А потом их обоих вызвал к себе отец. Едва взглянув на полуобморочную Моргану, Артур сразу всё понял и уверенно взял вину на себя. Утер строго отчитал сына, а потом назначил ему суровое наказание за непослушание королевским приказам. Прежде, чем Артур спустился вниз, чтобы там получить свою порцию плетей, Моргана поймала его у дверей комнаты и, заплаканная, такая трогательная и маленькая, прижалась к нему, шепча слова благодарности. Тронутый её слезами до глубины души, Артур приобнял её в ответ, уверяя, что теперь он точно выдержит любые наказания. А потом она поцеловала его, так неумело, но так искренне, так нежно, что он навсегда запомнил этот поцелуй. Однако после они никогда не вспоминали о нем вслух. Всё всех всегда устраивало. Урок был получен, после него Моргана никогда не повторяла подобного… И в памяти Артура тут же всплыли воспоминания о Мордреде. Ведь все беды начались с него, с этого мальчишки, по его вине Моргана сбежала, оставив и Утера, и его, и родной дом. Значит, на нём, на этом друиде, всё должно и закончиться… А ту семью всё равно казнили: всех троих сожгли на костре. Но Артур не видел этого — слишком хорошими оказались плети. — Конечно, помню. Но перестань разговаривать, Моргана. Ты слишком слаба. Твои силы уходят с твоими словами, — Артур сильнее прижал к её боку свой плащ, потому что сочившаяся из него кровь никак не останавливалась. Паники не было, но было отчаяние, что Мерлин не успеет, и Моргана умрёт. А ему не хотелось терять её теперь, когда… — Перестань, Артур. — Она перебила его мысли, как бы ни было это удивительно, но в её слабом голосе слышались властные нотки. — Мы оба знаем, что я умираю. Но скажи мне, ты помнишь их? Помнишь этого маленького испуганного мальчика и его мать. — Она, устало вздохнув, закрыла глаза. С каждым вздохом ей становилось всё тяжелее говорить. — Помню, очень хорошо помню. Не закрывай глаза, Моргана, говори со мной, — приказал он ей, потому что знал, сон для неё может оказаться смертелен. — Моргана, Гвеневра скучала по тебе, когда ты пропала. Она не находила себе места… — Да, и успокоение она нашла в твоих объятьях, Артур, — криво ухмыльнувшись, перебила его она, — я знаю. Я не сержусь на неё, Артур. Невозможно ходить с тобой рядом, дышать одним воздухом и не полюбить тебя. Я прекрасно её понимаю и желаю вам только счастья. — Она вновь прикрыла глаза, издав негромкий стон боли. Артур был почти уверен: Мерлин не успеет. — Ты будешь лучшим королём, какого только знал Камелот, Артур. Сильным, смелым, не боящимся никаких преград, — она, посмотрев на него, с трудом подняла правую руку и положила её на руку Артура, прижатую к её боку, — когда твой тыл прикрывают любящая тебя всей душой Гвеневра и преданный тебе всем сердцем Мерлин. А я принесла тебе много зла, Артур. Я так виновата перед тобой, перед Гвеневрой, перед Мерлином и перед Утером… Перед всем Камелотом. Я знаю, ты не сможешь простить меня, да я и не прошу этого теперь. Я прошу тебя о другом. Ты и не обязан исполнять моей просьбы, но просто не забывай меня, Артур. Не забывай о том, как краткий миг нашей недолгой жизни мы любили друг друга, как мы были дороги друг другу, как… — Моргана все чаще останавливалась, с усилием переводя последнее дыхание, — как я единственный раз осмелилась поцеловать тебя… Теперь твой долг отплатить мне тем же… — она закрыла глаза, набирая воздуха. Артур чувствовал, как тяжело ей было это говорить, он в очередной раз попытался заставить её замолчать, сберечь оставшиеся силы до прибытия помощи, но она как всегда вела себя упрямо и не подчинялась ему, даже теперь, на пороге своей смерти: — прежде, чем я встречусь с Утером в другом мире. Поцелуй меня, Артур, исполни мою последнюю просьбу… прошу тебя, — молодой король склонился к её губам и нежно коснулся их. Они были сухими. Отодвинувшись, он не сразу почувствовал, как в его руках осталось только тело, тогда как Моргана навсегда исчезла. — Прощай, Артур… — прошелестело в листве деревьев над ним. — Прощай, Артур… — до него донеслось пение какой-то птахи из чащи леса. — Прощай, Артур… — услышал он и в топоте приближающихся к нему людей. На его глазах тело начало исчезать, секунда за секундой, оно становилось всё прозрачнее и прозрачнее, а потом его и вовсе не стало. Артур сперва взглянул на свои окровавленные руки, а затем и на плащ, оставшийся лежать на земле. Только пропитанный её кровью плащ говорил о том, что Морганы больше нет. Не поднимаясь с колен, он склонил голову и закрыл глаза. Ещё одна потеря, она стала ещё одной рытвиной на доспехах его жизни. — Артур, — он почувствовал твёрдую руку на своём плече, то был Мерлин, это его и рыцарей бег он слышал несколько минут назад, это в них ему показались прощальные слова Морганы. — Её больше нет. Пойдём. Нам пора возвращаться, Артур. — Да-да, конечно, Мерлин. Нам пора, — Артур поднялся. К нему уже вели его коня. Он сел, а, отъехав на некоторое расстояние, не смог не обернуться назад, бросить последний взгляд на то место, где лежала Моргана. И вновь в стуке копыт ему послышалось: «Прощай, Артур…»