"Миньон"

Больше всего пустырь напоминал городскую свалку старых машин, украшенной россыпью старых покрышек. Точечные тлеющие огоньки костров, в которых догорала вонючая, жженая резина, добавляла пост-апокалиптической красоты этому Богом забытому месту, существующему под покровом беззвездной, жаркой июньской ночи. Почти в самой середине этого мрачного мира и прожигали свое время те, кому уже было нечего терять – по крайней мере, они так считали. Кто-то из них уже давно стал заложником своих страстей по разного рода веществам. Кто-то прятался здесь от системы, которая была готова прожевать их и выплюнуть, а кто-то просто тусовался, наивно считая себя коренным представителем этого мрачного места, но с наступлением утра чистил зубы, одевался в накрахмаленную поверх желтых пятен засохшего пота рубашку и отправлялся куда-то, чтобы заработать немного денег на пиво. Виктор и Олег по праву считались местными лидерами. Никто не стремился доказать обратное. Но каждый внутри себя прекрасно знал: Олег – высокий, худощавый двадцативосьмилетний мужчина с длинными сальными волосами и короткой бородкой – приверженец более радикальных мер действия в тех или иных случаях, нежели Виктор. Виктор – менее импульсивный представитель этого маленького общества. Поговаривали даже, что у него за спиной есть высшее образование, а то и два – о чем говорили его таланты к математическим расчетам и планированию крупных дел, доскональность и безошибочность которых поражала. Что же объединяло анархиста и интеллектуала – оставалось загадкой. Но факт был фактом – данный тандем совершал блестящие ограбления, не оставляя практически никаких следов после себя, учитывая малейшие нюансы. По крайней мере, ни одного фактора, который бы не учел Виктор, просто не существовало. И это было невероятно и удивительно, поскольку сейчас два товарища лежали лицами в сухой грязи, пытаясь хоть немного пошевелить крепко зафиксированными за спиной руками, заботливо скрученными минут двадцать назад прибывшим спецназом. Незадолго до этого события Олег и Виктор сидели на куче сваленных старых покрышек и, потягивая пиво из бутылочек, наблюдали за творящейся вокруг вакханалией. Вокруг шумели и бесились люди. Было непонятно – или это был праздник, или аборигены просто не могли вести себя по-другому. Кто-то дрался, кто-то нестройно пел нецензурные песни, кто-то просто лежал без сознания. Особо шебутные бегали от места к месту и поджигали старые покрышки огнем от импровизированных факелов. - Дикари, - констатировал Виктор, делая глоток из бутылки. - Чем мы лучше них? – осведомился Олег. - Тем, что мы не по своей воле здесь, а для большинства из них – это образ жизни. - Вспомни, что нам приходилось отсиживаться и в более скверных местах, - усмехнулся Олег. – Все ради спокойствия. - Мне надоело это, брат, - Виктор допил остатки пива и отбросил бутылку в сторону. – Пока нам везло, но не пора ли уже завязать с этим? - Да ты шутишь, наверное? – усмехнулся Олег. – Ты на самом деле веришь, что спокойно уберешься из страны - и тебя никто не будет искать? - Думаю, мы уже собрали достаточное количество денег, чтобы исчезнуть – Виктор посмотрел на часы, - я хочу выйти из дела. Мы и так уже слишком далеко зашли. Каждый раз мне удавалось составлять планы, в которых мы успешно избегали человеческих жертв. Но в последний раз, когда ты до полусмерти забил инкассатора, что серьезно нарушило план, мы были вынуждены наверстывать потерянные минуты. Я не хочу быть пойманным. - Вить, - Олег посмотрел пристально в глаза Виктору, - ты вспомни – за каким хреном мы вообще все это начали. Ради денег? Или ради того, чтобы Беата была жива? - Я не предаю уважения к твоей сестре, Олег. Но после того, как мы отправили её в Стокгольм, она так и не дала о себе знать. Я не говорю о том, чтобы она прислала открытку, но хотя бы дала знать, что все удалось и она в порядке. А мы с тобой не можем выехать из страны, поскольку нас разыскивают все, кто только может разыскивать. - Тогда составь чертов план, где будут документы с новой личностью, - огрызнулся Олег, - или найди подтверждение того мифа про «Белый лист», чтобы появилась надежда на то, что можно все начать с нуля. И когда ты найдешь его – я сам брошу к чертям это занятие и начну новую жизнь! - Ты не начнешь, Олег. Я видел твой взгляд в тот момент, когда ты молотил инкассатора. Ты уже начал получать удовольствие от процесса доминирования. Давай смотреть правде в глаза – если это будет продолжаться, тогда мы вместе окажемся в заднице, еще более глубокой, чем есть сейчас. Если же мы бросаем это – мы уходим вместе. - Как скажешь, Вить. А это что ещё за хрень?! Во тьме вспыхнули яркие прожекторы и из сумрака вынырнули автомобили, из которых на ходу выскакивали спецназовцы. Виктор успел пригнуться, как над его головой просвистела пуля. По тому, как Олега отнесло в сторону, он понял, что солдаты ведут обстрел резиновыми пулями. Виктор осторожно прополз до ржавого, некогда рекламного щита и спрятался за ним, стараясь рассмотреть количество солдат и то, с каких сторон они ведут атаку. Дело вырисовывалось отвратительным. И в тот момент, когда Виктор рассчитал свой план побега из эпицентра, его сбил с ног солдат спецназа и, втоптав его носом в грязь, затянул Виктору руки за спиной пластиковым шнуром с застежкой. Виктор глухо матерился, пытаясь согнать с себя пелену опьянения, вызванную недавним пивом, оказавшимся мерзкой «косорыловской сивухой» тщетно старался унять тошноту, разыгравшуюся после того, как бравые полицейские душевно прошлись тяжелыми ботинками по ребрам за попытку к действиям против представителей закона. Олег же не стеснялся в выражениях и попытках принять наиболее удобное (насколько это возможно) положение. Успешно излив бурю в желудке на ненавистную обувь спецназовца, который тщетно пытался успокоить смутьяна тычками в область почек, Олег исторгал из себя все, что он думает о нынешних сотрудниках внутренних органов, периодически отплевываясь от собственных длинных волос, что норовили попасть в рот. Не смотря на все попытки противодействия со стороны захваченных и обездвиженных лиц (коих насчитывалось около тридцати человек), все арестованные были распределены по большим транспортировщикам и направлены в изолятор для выяснения личностей и вынесения предварительных обвинений в совершении преступлений. Олега и Виктора везли в разных машинах во избежание внештатных ситуаций. Если бы Виктор имел больше времени и возможностей, он бы успел понять, что захват производил не обычный спецназ, а кто-то более организованный, но менее известный в широких кругах. Также он мог бы видеть, что за ним пристально наблюдает высокий мускулистый человек, седоволосый, с плотными седыми усами и пронзительным взглядом. Сан Саныч - командир специального отряда, что произвел арест и транспортировку тридцати участников организованного преступного сообщества - приказал осуществлять транспортировку Виктора отдельно от Олега, поскольку это два лидера и их нужно разделить во избежание срыва операции по поимке. Он уже несколько лет следил за действиями преступной группировки, тщательно изучая алгоритмы и методы действия банды. И спустя почти два года он сумел организовать операцию по захвату почти всех участников банды, параллельно хорошо узнав о способностях обоих лидеров. И Виктор представлял для него отдельный интерес – умственные способности парня были удивительными. Когда машина резко затормозила и остановилась, конвой, состоящий из четырех спецназовцев, открыл задние двери фургона – транспортера и приступил к выгрузке арестованных по одному. В машинах было по десять арестантов, водитель и четверо охраняющих лиц. Виктора и девять его подельников сопроводили к дверям серого мрачного здания и приказали войти внутрь. В этот момент к конвойному подошел седой усатый спецназовец и приказал поместить Виктора в отдельный изолятор, чтобы позже составить с ним беседу. Его приказ был исполнен – и уже спустя несколько минут Виктор сидел на полу небольшого бетонного мешка с маленькой лампочкой на потолке и дыркой в полу – вместо сантехнических удобств. Растерев затекшие руки, Виктор внимательно осматривал помещение, выискивая слабые места, которые способствовали бы его вызволению. Его мысли были нарушены лязгнувшим замком двери. На пороге изолятора появился седовласый усатый солдат – по всей видимости, это он здесь был главным. - Здравствуй, Виктор, - поздоровался он с сидевшим в углу камеры заключенным. – Вот ты и попался. Поверь мне, что тебе не удастся составить план побега отсюда. При всех твоих талантах – здесь они бессильны. - Что вам нужно? – спросил Виктор, пристально глядя на седовласого. - Для начала – поговорить, - серьезно ответил седовласый, - а остальное зависит от тебя. Теперь все зависит лишь от тебя, Витя.

***

Виктор покорно сел на указанный ему стул и положил руки, скованные наручниками, на стол. Минутой ранее, два конвойных вывели его из камеры-одиночки и привели в небольшой кабинет, посадили за стол и, выйдя из комнаты, оставили его одного. Виктор не строил планов – он просто ждал, что произойдет дальше. И ожидание его продолжалось не менее получаса, когда, наконец, раздался глухой голос: - Значит, ты не планируешь сбежать отсюда? - Я просто жду, что будет дальше, - ответил в воздух Виктор. – Если бы вы были простыми полицейскими – я бы давно уже сидел в КПЗ с ворами и проститутками и за мной приглядывал бы дежурный. - Логично, - ответил голос, и из-за ширмы появился его обладатель – тот самый седовласый военный. Седовласый сел за стол и несколько минут рассматривал Виктора, после чего приказал: - Рассказывай! - Что рассказывать? – не понял Виктор. - Считай, что ты составляешь чистосердечное признание, - ответил седовласый. - Если ты ещё не понял – ты арестован за четырнадцать успешных ограблений, общей суммой девяносто миллионов Евро. Куда ушли эти деньги и все ли я знаю о тебе – вот это ты мне сейчас и расскажешь. - А если я откажусь? – спросил Виктор. - Тогда я посажу тебя за решетку на пятьдесят лет. А может и больше. Но также у меня есть для тебя хорошая новость. Я достаточно долго изучал тебя, пока подкрадывался к тебе. Твои таланты, твои мозги могут сослужить тебе отличную службу, сынок. И если хочешь использовать свою амнистию – послушай меня внимательно. Ты даешь чистосердечные показания, с указанием подельников и места, где находятся деньги, а я предлагаю тебе очистить твое имя и начать жизнь сначала. - Как? - Ты станешь вторым командиром отряда специального назначения. Его мозгами. С твоими талантами можно многое сделать, сынок. Ты никого не убил и вся твоя вина лишь в том, что ты украл до хрена застрахованных банками денег. И – ты не поверишь – это можно исправить. - Пожизненной военной службой? – усмехнулся Виктор. – Вот уж спасибо. Мне хватило военной кафедры в институте. - Ты не понял, сынок, - нахмурился седовласый. – У тебя сейчас только два варианта: или ты с нами, или ближайшие пятьдесят лет ты проведешь за решеткой. И это будет не стандартная камера. Зная о твоих талантах, парень, я позабочусь о том, чтобы ты находился под круглосуточным присмотром, без возможности даже в носу поковыряться без пристального взгляда охраны. У нас в распоряжении есть несколько специальных тюрем, о существовании которых знают лишь четыре-пять человек в стране. Но этот кошмар тебя ждет лишь в том случае, если ты откажешься от предлагаемой программы искупления твоих грехов. - Думаю, мне это не будет интересным, шеф, - Виктор чуть наклонил голову вбок, глядя на седовласого и ожидая его реакции. - Ну что ж, - картинно вздохнул седовласый, - давай поговорим через, скажем, семь-восемь лет, - он поднялся со стула и что-то нажал под столом. Что-то щелкнуло, и Виктор заметил небольшой круглый черный блинчик в дырочках на столе – это был селектор для дистанционной связи. - Оформляйте заключенного, - приказал седовласый и вышел из комнаты. В то же самое время, на достаточном расстоянии от кабинета, где сидел Виктор, несколько людей в форме избивало Олега ногами. Едва с него сняли пластиковые наручники, как он набросился на одного из конвойных и сломал ему головой два передних зуба. За время короткой потасовки Олег успел ранить еще несколько солдат, а одному даже ткнуть электрошокером в глаз, что и привело к сложившейся ситуации. Олег, как мог, прикрывал избитое тело от новых и новых ударов и подсознательно понимал, что составлять обещанную беседу с ним вряд ли кто-то будет. Внезапно что-то хрустнуло – и избиение прекратилось. Олег почти не различал, что говорят окружающие, но смог понять из обрывков фраз, что ему сломали руку и теперь пытаются понять, как скрыть этот факт. Затем его куда-то поволокли и бросили на холодную гладкую поверхность. Еще он помнил укол и странное чувство, словно его набивают ватой, как чучело. А потом он уснул. В это же время Виктор лихорадочно соображал, чем обернется его заключение и как поскорее вырваться из него. Его уже перевели в маленькую камеру без окон и каких-либо ламп – и теперь, находясь в полной темноте, он мог лишь мысленно располагать собой. Незаметно для себя, Виктор задремал. На следующее утро (по ощущениям, было именно утро) Виктора вывели из изолятора и посадили в кузов небольшой машины. Виктор поинтересовался, мол, куда его перевозят, но ему не ответили. Дорога продолжалась около двух часов, прежде чем автомобиль остановился, и ворота кузова снова открылись. Виктора вывели из машины, и повели к большим воротам, выкрашенным темно-зеленой краской. Лил сильный дождь и за те пару минут, что конвой вел заключенного, одежда Виктора промокла насквозь, ботинки хлюпали, а по лицу стекали грязные струи вчерашней пыли. «Ну, хотя б голову помыл», - успел подумать Виктор. Прежде чем ворота захлопнулись за ним. Еще несколько минут понадобилось для преодоления пути до входа в невысокое серое здание с маленькими окнами и одной массивной дверью. Последующие пару часов были потрачены на различные допросы и заполнение документов – обязательная волокита для того, чтобы посадить человека надолго. В конце концов, когда Виктор был определен в двухместную камеру и получил свой набор постельного белья – серого, как и стены тюрьмы – ему было позволено выйти на улицу вместе с другими заключенными. Дождь как раз кончился, и можно было спокойно прогуляться на воздухе, а заодно и познакомиться с местными жителями. Аборигены исподлобья тайком поглядывали на новенького, но не подходили и разговоров не затевали. Виктора это вполне устраивало. Он шел вдоль забора из толстой проволочной сетки и внимательно изучал структуру внешнего двора, выискивая его слабые точки. В принципе, при небольшой подготовке, выйти на свободу не составляло никакого труда, и за несколько часов план был бы готов, но неожиданно Виктор обратил внимание на худощавого человека, сидящего на лавке в углу отдельно ото всех. Он узнал в нем Олега. Олег вел себя тихо и держался левой рукой за перебинтованную правую руку. - Сломали? – уточнил Виктор, подойдя к Олегу. - Уже и полечить успели, - ответил Олег. – Странно, что нас не в разные тюрьмы определили. - У нас статьи одинаковые, братан. Зачем нас порознь сажать? - Боюсь, я пока сюда добрался, еще немного себе накинул, - усмехнулся Олег. – Боюсь, что скоро меня переведут отсюда. - И что ты натворить успел? – спросил Виктор - Помню, что точно покалечил, а вот убил или нет – не помню. В голове до сих пор как вата после таблеток. Я лишь об одном попросил – чтобы из больнички на прогулку выпустили. Со всеми. - Дурак ты, Олежа, - констатировал Виктор. – Не мог спокойно себя вести? И какие аргументы теперь предъявить для условно-досрочного? - Ты намерен тут оставаться?! – изумился Олег. – Дай мне руку долечить – и надо сваливать отсюда. Даже я, не обладая твоими талантами, вижу, что отсюда можно спокойно свалить на несколько часов. - А что дальше, братан? – спросил Виктор. – Куда дальше? Из страны мы сбежать не сможем – я попробовал массу теорий - и каждая заканчивалась тем, что либо нас пристрелят в погоне, либо мы сами облажаемся. Даже если мы выбираемся за границу, то без денег там мы как на ладони. Беата пропала вместе с деньгами – я даже не знаю, жива она или ее так и не вылечили. Возможно, что все наши старания провалились, а мы даже не знаем об этом. И узнать что произошло, чтобы знать, как действовать дальше – мы не можем. Это, мать его, тупик. - Хорошо, - произнес Олег. – А если так: мы уходим отсюда, отсиживаемся пару дней, ты составляешь план, мы берем последний банк и сваливаем за границу? - Пару дней? – усмехнулся Виктор. – Ты идиот. Я по четыре месяца планировал каждый шаг. Именно поэтому нас никто не мог поймать. За два дня невозможно сделать что-либо подобное. - А если использовать метод грубой силы? - То есть? – не понял Виктор. - Ты все еще не готов убивать, чтобы выйти на свободу и сделать так, чтобы о тебе навсегда забыли законники? – ухмыльнулся Олег. - Я не убийца, Олег. И искренне надеюсь на то, что и ты тоже. - Уже нет, Витя. Скорее всего, уже нет. Прозвучал сигнальный звонок, и заключенным было приказано возвращаться в камеры. Солнце медленно садилось.

***

С того момента, как был оглашен приговор, прошло около трех с половиной лет. Виктор спокойно воспринял «новость» о том, что сидеть ему без малого двадцать восемь лет с возможностью первого пересмотра дела через восемнадцать лет. Олег же напротив – довольно жестко высказался в адрес судьи, который оглашал приговор. Но не это увеличило его срок наказания – точнее, не только это. В момент перевозки Олега из изолятора в тюрьму, он не просто оказал сопротивление, но и отправил на тот свет двух охранников и троих сделал инвалидами. Его агрессии не было предела и конца. Он избил своего сокамерника, лишив его зрения. Он постоянно задирал охранников, за что его нередко избивали. Его срок был практически пожизненным – сорок шесть лет без права пересмотра дела. Терять Олегу было нечего. На суде Олег и Виктор честно рассказали обо всем: о том, как планировались ограбления и куда переводились деньги. Но где именно теперь неизрасходованная сумма ответить они не смогли. Суд вынес свой приговор, и парни были помещены в тюрьму общего режима. Виктор и Олег находились в разных камерах, но виделись регулярно – кроме общих работ и обеда, они вместе сидели во дворе и пытались составить план побега. По мнению Виктора, который привычно старательно изымал фактор человеческих жертв, не следовало торопиться. По мнению же Олега требовалось приложить все возможные методы, чтобы выбраться из заключения. На фоне этих споров отношения у друзей испортились, и однажды Олег не выдержал и ударил Виктора по лицу правой рукой. После чего его отвели в медпункт, где рентгеновский снимок показал, что от резкой нагрузки треснула кость ниже места зарастающего перелома. Последовала операция и долгий период реабилитации, в течение которого Олег и Виктор не виделись. Виктор более-менее ладил со всеми заключенными, не всегда без последствий и рукоприкладства, но все же лучше, чем Олег, который уже заработал себе репутацию задиры. Когда после оглашения приговора минул четвертый год, Виктора привели к начальнику тюрьмы, не объяснив для каких целей. Но все же Виктор не был удивлен, когда оказалось, что по его душу в тюрьму приехал тот самый седовласый дознаватель. Он снял с Виктора наручники и попросил начальника тюрьмы выйти из кабинета, оставив их одних. - Уже пятый год пошел, Витя, как ты здесь, - заговорил первым седовласый. – Если ты помнишь мое предложение, то оно все еще в силе. Виктору было сложно признать, но, не смотря на то, что здесь, в тюрьме, он все же последние полгода вспоминал о предложении седовласого, но о том, чтобы прямо сейчас броситься к ногам седовласого с воплем «спаситель ты мой!» не было и речи. - Я хочу подробнее узнать о том, что вы имели в виду, когда предлагали мне службу, - произнес он. – Не хотелось бы снова влипнуть во что-то. - Парень! – рассмеялся седовласый, - Ты и так в дерьме по уши! Есть что-то хуже двадцати с лишним лет заключения под стражу? - Спросите у Олега Прилукова, - без тени улыбки ответил Виктор. - А… твой товарищ, - сразу посерьезнел седовласый. – Ну, извини, сынок. Тут он сам накосячил выше крыши. За мокруху и дают больше. - Вы делали ему это предложение? - Олег не совсем вписывается в понятие морали из-за своего нынешнего поведения. Поэтому буду честен – ему амнистия не грозит. А после того, как он приложил к тебе кулак едва зажившей руки, начались осложнения и, скорее всего, он останется без руки. Без правой руки. И на самом деле – это хреново. Виктор молчал и смотрел в пол. Он не виделся и не общался с Олегом уже почти пять месяцев. Да и особого желания не возникало – последний их конфликт наглухо развел их по разным лагерям. - Значит, у Олега вообще нет никаких шансов? – спросил Виктор, подняв глаза. – А вы хотя бы знаете, за каким хреном мы вообще все это затеяли? - Вот сейчас ты мне об этом и расскажешь, - улыбнулся седовласый. - Почему вы объявились только сейчас? – спросил Виктор. – Почему вы ждали целых пять лет, а не появились сразу? - Я сделал тебе предложение, а ты отклонил его. Вот я и дал тебе время. - Время мне, но не Олегу. -Пойми, - седовласый сел на стул, - у Олега изначально не было шансов на участие в моем проекте. Он вообще не вписывается в то, что более чем подходит тебе. - Если бы вы вернулись к этому вопросу пять лет назад – возможно, и Олег бы не стал такой скотиной и вполне бы нашел себя, - бросил Виктор. - Нет, - ответил седовласый. - Ты все еще не понимаешь, что я тебе предлагаю и почему я не мог предложить этого изначально вам обоим. А теперь расскажи мне, как вы вообще скатились до грабителей банков. Виктор сел на стул и придвинул его поближе к столу. - Все началось десять лет назад, когда мы узнали, что сестра Олега – на тот момент моя девушка – Беатриса больна особой разновидностью рака. От нее отказались почти все врачи-онкологи, но мы с Олегом нашли специалистов в Швеции, и нам требовалось двести миллионов евро, чтобы оплатить все связанное с переездом и лечением Беаты. Денег, само собой, не было, и Олег спросил меня – как далеко я готов зайти в вопросе финансирования. Тогда я был готов на все. И тогда мы придумали план о проведении серии ограблений банков на застрахованные суммы денег. В данном случае банки ничего не теряли – украденные суммы покрывала страховка, а мы могли оплатить лечение Беатрисы. Если бы все прошло так, как я задумал изначально – мы бы уже давно были в другой стране, и Беатриса была бы жива. - Почему ты считаешь, что она мертва? – уточнил седовласый. - Потому что она внезапно пропала и больше никогда не выходила на связь. Мы не оставляли никаких контактов врачам, заранее договорившись о том, как мы будем выходить на связь. Я знаю, что она должна была пройти через операцию, но на следующий день после операции больше новости не поступали. Несколько лет подготовки пошли прахом. - Занимательная история, - вздохнул седовласый. – Теперь послушай мою. Меня зовут… Да, в общем, зови меня Сан Саныч. Так проще. Я командующий специального подразделения «Миньоны». Мы что-то вроде секретного спецназа по особым случаям, но только с мозгами и располагаем более широкими ресурсами. Существуем мы уже без малого лет тридцать и периодически вербуем новобранцев. Порой, даже таких как ты – отсидевших, но стремящихся к перевоспитанию и новой жизни. Я запустил эту программу для того, чтобы в вопросах безопасности было больше опций для выбора решения проблем. За тобой и Олегом я стал наблюдать после вашего четвертого ограбления. Я никогда еще не видел, чтобы в подобного рода операциях было задействовано столько людей. Признаюсь, это было гениально. Это даже не организованная преступность. Это было наивысшее её проявление. Но дифирамбов от меня по этому вопросу более не жди. Вор должен сидеть в тюрьме, как говорил классик. Виктор фыркнул. - Смешно будет, когда полный срок отмотаешь, - ответил Сан Саныч. – Ты нужен моему отряду, потому что твои способности поражают. Ты умеешь планировать такое, о чем даже фильмов не снимают. Олег тоже не дурак, но его агрессию сложно контролировать. Я подозреваю, что дальше будет только хуже. И поэтому я предлагаю это только тебе – вступи в мою маленькую армию, и я гарантирую тебе существование рабочей версии программы «Белый лист». Виктор вздрогнул. - Это неправда, - прохрипел он. – Я искал «Белый лист» достаточно, чтобы понять, что это лишь городская легенда. - Как ты думаешь, - Сан Саныч хитро улыбнулся, - на каких условиях я набираю рекрутов? Неужели ты думаешь, что дело в деньгах? Виктор не верил своим ушам. «Белый лист» - программа позволяющая стереть личность из мировых архивов и записать ее заново так, как это требует пользователь – существует в реальности! И ему предлагают воспользоваться ей фактически в обмен на душу. За душу ли? - Мне нужно подумать, - произнес Виктор. – Но меня все ещё не отпускает вопрос: почему нельзя вылечить Олега – даже психозы сейчас лечат – и дать ему возможность воспользоваться этой программой в обмен на его такое же участие в вашем проекте, как и мое? - Я забыл, что ты почти полгода не видел Олега, - ответил Сан Саныч. – Дело в том, что теперь Олегу уже никто не поможет. Он потерял свое право на амнистию. Два месяца назад ему ампутировали руку, потому что кость уже нельзя было спасти. Его агрессия стала почти неуправляемой, и на очередном осмотре врача он убил несколько человек, в том числе и охрану. Мы едва смогли поймать его и успокоить. Он не съехал с катушек, но его агрессия неуправляема. Его ждет пожизненное заключение.

***

Олег открыл глаза. Это далось нелегко и не сразу. Он обнаружил себя обнаженным, лежащим под простыней на больничной кровати и очень ослабленным физически. В левой его руке располагалась игла капельницы, и Олег почувствовал, что раствор, который поступает в его организм, делает его слабым. Он хотел было извлечь иглу правой рукой, но ему это не удалось. Потому что правой руки не было. Олег несколько секунд удивленно рассматривал забинтованный обрубок и пытался восстановить последовательность событий. Не удавалось. Дверь палаты открылась, и вошел человек в белом балахоне, назвался врачом и сел на стул рядом с кроватью. Олег как-то странно воспринимал происходящее вокруг себя – словно он находиться в вакууме и смотрит на все со стороны. Голос доктора был глух и звучал, словно из широкой трубы. - …можете странно чувствовать себя. Но не переживайте – это пройдет. Это вынужденная мера, Олег Андреевич, - убеждал голос. – Жаль, конечно, что не получилось сохранить руку – нам пришлось ампутировать ее, потому что вы дали на кость несоразмерную травме нагрузку, вследствие чего произошел надлом титановых спиц и процесс воспаления. Когда ткани восстановятся – можно будет ставить вопрос о протезировании. Олег, вы слышите меня? - Какого хрена вы отрезали мне руку, доктор? – прохрипел Олег. - Простите Олег, но вы виноваты сами. Если бы вы не начали потасовку, возможно, этого можно было избежать. - Что у меня в руке? – спросил Олег, указывая глазами на капельницу в левом предплечье. - Это сохраняющая смесь, - пояснил доктор. – Она поможет вам легче переносить ваше состояние. - Какое состояние? - Вы слишком агрессивны, Олег. Это успокаивающая смесь, которая поможет вам расслабиться. А теперь – отдыхайте. Я зайду к вам позже. Когда доктор вышел из палаты, Олег попытался собрать остатки сил и поднести руку с капельницей ко рту, после чего вцепился зубами в трубку и рывком выдернул ее из себя. Руку обожгло словно кислотой, но ощущение было секундным и быстро прекратилось. Несколько минут Олег лежал не шевелясь, но, спустя какое-то время, он почувствовал, что культя правой руки начинает ныть. Он прекрасно понимал, что за дверью палаты, скорее всего один или два охраняющих его, как опасного преступника, полицейских. Олег осторожно привстал с кровати и осмотрелся – в противоположном углу комнаты стоял шкаф с медикаментами. Сначала Олег даже удивился – мол, как так – таблетки рядом с пациентом. А потом он понял, что проведи он еще немного под капельницей – быть ему несовершенным «овощем», который и двух слов-то связать не сможет – не то, чтобы найти нужные таблетки. Олег осторожно подошел к шкафу и открыл его – тот оказался незапертым. Кое-что в медикаментах он понимал – неоконченное медицинское образование давало возможность не путать витамины с обезболивающими. Вытащив левой рукой нужную банку, он зубами открыл крышку и высыпал несколько таблеток себе в рот, «насухую» проглотив их. «Не помешало бы помыться» - подумал Олег, отбрасывая грязные длинные волосы назад. На средней полке шкафа Олег обнаружил медицинские инструменты, среди которых был новенький скальпель с пластиковой ручкой и лезвием в пластиковом чехле. На окне палаты была решетка – но даже если бы ее там не было – уходить через окно четвертого этажа совсем не вариант. Олег подергал прутья на окне и обернулся, глядя на дверь. Прикинув, как быстро ему нужно двигаться, чтобы обезвредить охрану и сориентироваться по обстановке, он пришел к выводу, что у него еще не достаточно сил, чтобы вступать в открытые единоборства. Подтянув белые больничные штаны и почесав обнаженную грудь, он сел на пол, и некоторое время рассматривал свои босые ноги. В это же время к корпусу госпиталя конвой подводил Виктора. Он еще утром пожаловался на недомогание и попросил осмотр врача. На самом деле, Виктор надеялся увидеть Олега, чтобы рассказать ему о том, что ему предложил некто Сан Саныч – а именно – вступление в спецотряд. И что этот момент можно использовать как первое звено в будущем плане побега. Виктор уже собрал макет плана в голове и обдумывал способ связи с Олегом. Виктор и два охранника проследовали по лестнице на четвертый этаж и остановились у кабинета доктора Приблизительно в этот момент доктор открывал двери палаты Олега и не успел удивиться – как уже лежал на залитом кровью полу, обхватив руками свое горло. Олег вытер скальпель о белый халат доктора и прыжком преодолел расстояние от двери до противоположной от входа стены в коридоре, оказавшись лицом к лицу с оторопевшим охранником. Секунда – и охранник уже лежит на полу, подобно доктору схватившись за горло, хрипя и захлебываясь в собственной крови. Олег взял скальпель в зубы и свободной рукой отсоединил от пояса охранника небольшую продолговатую коробочку. Это было устройство, по своему действию чем-то похожее на гранату, но в отличие от обычной гранаты – осколки здесь были из твердой резины. Олег уже видел такие устройства – их где-то достал Виктор, когда они разрабатывали очередной план ограбления. На корпусе гранаты был специальный опционный тумблер, который позволял выставить плотность взрывной мощности. На максимальной опции жертву могло и убить, если устройство было не одно. Сняв с охранника пояс, надев его на себя и надежно закрепив на нем гранату, Олег осторожно шел по длинному коридору тюремной больницы, прислушиваясь к шагам и голосам. Ему казалось, что он слышит голос Виктора. Но откуда бы? Должно быть, обезболивающее хорошо долбануло по мозгам и теперь мерещится всякое. Но нет – не показалось. Из-за угла вышли два полицейских и Виктор между ними. Все трое остановились и пару секунд в упор смотрели на выпачканного кровью, обнаженного по пояс Олега, к культе правой руки которого был пластырем, накрепко привязан скальпель, а в левой он держал оглушающую гранату. Из кабинета ближе всего расположенного к позиции Олега вдруг вышла молодая девушка в белом медицинском халате. Олег молниеносно сориентировался и, схватив девушку. Прижал ее к себе левой рукой, приставив культю со скальпелем к ее шее. Девушка и пикнуть не успела, а теперь с полными ужаса глазами едва дышала. Полицейские схватились за оружие, а Виктор, не отрываясь, пристально смотрел в глаза Олегу. - Олег, не смей, - только и смог произнести он. - Уже поздно, Витя, - Олег прижал девушку сильнее к себе. – Я уже знаю, что не выйду отсюда. Мне и терять-то уже нечего. - А о Беате ты подумал? – продолжал разговор Виктор, полицейские же молчали, выставив оружие перед собой, целясь в Олега. - Если бы она была жива, Вить – она уже вышла бы на связь, - Олег смачно сплюнул на пол. – Мы положили жизни, чтобы спасти ее, а она просто исчезла с деньгами. Если же лечение не помогло – значит, все было зря. - Но мы должны были попробовать, - заключил Виктор. – И если Беата жива – я ни о чем не жалею. - Я хочу извиниться, Вить, - Олег слегка ослабил хватку и немного отодвинул скальпель от горла девушки. – Прости, что втянул тебя в это. Прости, что не смог остановиться вовремя. Слишком все гладко шло. И прости, что не все тебе рассказал. - О чем ты? – Виктор не отводил глаз от Олега. - Я готовил «парашют» для депортации в Хельсинки, откуда бы я последовал в Стокгольм. - Я знаю об этом, брат. - Нет. Ты не знаешь одного фактора. - Какого? - Тебя не было в этом плане, - заключил Олег, и на секунду повисла тишина. А в следующее мгновение Олег оттолкнул от себя заложницу и отпрыгнул назад, насколько это было возможно. Полицейские бросились на Олега, но за те доли секунды Олег успел взвести две оглушающие гранаты на поясе на «максимум» и выдернуть предохраняющие кольца. В тот момент, когда полицейские подбежали к Олегу, он истошно завопил и поднял голову вверх к потолку – Виктор успел рассмотреть его безумные глаза. А потом раздался невероятный грохот, сопровождающийся ослепительной вспышкой. За полсекунды до этого Виктор успел схватить испуганную до полусмерти девушку и увлечь ее за собой – за ближайший угол стены. Каким-то чудом оба успели зажмуриться. Когда все кончилось (секунды показались Виктору адской вечностью), Виктор выглянул из-за угла. Он увидел два лежащих тела – одно полуобнаженное, принадлежавшее Олегу, со страшными рваными ранами, а второе принадлежало полицейскому – но он, кажется, дышал, но попыток подняться не предпринимал. Другой полицейский уже стоял на ногах, облокотившись о стену, и тер рукой глаза. «Твою мать», - подумал про себя Виктор.

***

- Запомни, Виктор, - прозвучал в голове голос Сан Саныча, - все становится гораздо проще, если ты начинаешь верить в себя. Виктор висел вниз головой и отдыхал. Шел четвертый месяц интенсивной тренировки, по специальной программе командира отряда «Миньон». Виктор старался не смотреть вниз – там была лишь пустота, пропасть в сорок метров глубиной. А вдоль стены, уходящей вниз, тускло сверкали небольшие лампочки. Виктору повезло – он не страдал от приступов клаустрофобии и тесное пространство узкой длинной шахты его не пугало. Но раздражал наушник в ухе, который постоянно инструктировал голосом Сан Саныча, что, куда и как нужно делать, чтобы выйти из этого вертикального лабиринта. Четыре месяца назад Виктор дал свое согласие на вступление в ряды «Миньонов». Он попросил аудиенции с Сан Санычем и дал свое согласие. Все случилось через два дня после того, как Олег пытался совершить побег, убив троих человек и едва не покалечив молодую докторшу Марину. Ее имя он узнал после того, как она пришла в его камеру и лично поблагодарила за свое спасение. И, пожалуй, на этом их общение и закончилось. Но это было уже после того, как Виктор выглянул из-за угла после взрыва и увидел безжизненное тело Олега. Олег лежал лицом вниз и не шевелился. Дышал он или нет, Виктор не смог рассмотреть – глаза еще слезились от такой интенсивной вспышки. Один из полицейских, что конвоировали Виктора, были серьезно травмированы – один, что лежал на полу недалеко от Олега, пытался встать, а второй оперся о стену и тер глаза руками. Позднее стало ясно, что оба полицейских ослеплены, но у них есть шанс восстановления травмированной сетчатки глаз. Виктор прижимал плачущую докторшу к себе и не отпускал до тех пор, пока не убедился, что опасности более нет. Как раз подоспели дежурные наряды, которые набросились на Виктора и если бы не вовремя оправившаяся от шока докторша, Виктора бы забили до беспамятства. С грехом пополам она сумела объяснить положение вещей и Виктора довольно вежливо сопроводили в камеру. Позже приходил Сан Саныч и высказал свою благодарность за спасение жизни и здоровья своей… дочери. - Марина здесь работает под моим присмотром, - сказал он. – Я уже сто раз пожалел, когда устроил ее сюда, но она ни в какую не желает менять место работы. - Не за что, - ответил Виктор. В голове он еще до сих пор проигрывал страшную сцену лежащего лицом вниз Олега. И вопрос терзал его. - Сан Саныч, - решился, наконец, Виктор. - Да? - Олег… Он жив? Что с ним? - Олег теперь не с нами. И это все что я могу тебе сказать, Витя. Он сделал свой выбор, и теперь я рекомендую тебе сделать свой. Вечером следующего дня Виктор дал свое согласие на участие в программе. Понимая, что сидя в тюрьме, он не сможет каким-либо образом оказаться в Стокгольме и выяснить, что случилось с Беатрисой, Виктор согласился на меньшее их двух зол. По крайней мере, так казалось. Участие в программе подразумевало что-то сродни военной службе по контракту. Но с одной разницей – это была служба навсегда. И если на военной службе ты хорошо себя проявлял – значит, у тебя есть перспектива стать генералом. Может быть. По крайней мере, это некоторая свобода и это лучше, чем сгнить в пожизненном заключении. Олега нет в живых – значит, все кончено. И если когда-то Виктор все же найдет доказательства того, что случилось с Беатой, это знание нужно теперь только ему. Теперь он в ответе лишь перед собой. Приблизительно с подобного рода мыслями, Виктор висел вниз головой в узкой, тускло подсвеченной шахте вертикального лабиринта. - Для начала, определи свое положение на данный момент времени, - вещал наушник голосом Сан Саныча. - Жопой кверху, - процедил сквозь зубы Виктор, но Сан Саныч не слышал его – связь была односторонней. Уже в девятый или десятый раз Виктор блуждал по этому лабиринту - и каждый раз расположение ходов было уникальным. Движущиеся стены – сволочная задумка инженеров. Помимо «блуждающего геморроя», как про себя окрестил лабиринт Виктор – и девять его коллег-новобранцев полностью с этим были согласны – проводились интенсивные занятия по самообороне и разного рода единоборствам. Новобранцев учили обращаться с удлиненным электрошокером – наподобие полицейской дубинки, разнообразными видами оружия, теоретическим упражнениям на интуицию и смекалку. Пожалуй, самым неожиданным был интенсивный курс фехтования – Виктору он давался особенно нелегко. Спортзал, бег, задержка дыхания под водой – в тридцать три года весьма сомнительные развлечения для организма. Но выбора у несостоявшегося зека не было. Однажды на тренировке Виктор серьезно повредил колено, после чего его отправили в медпункт. Так, спустя полтора года, Виктор снова увидел доктора Марину. - Похоже, что у тебя успехи, солдат, - улыбнулась девушка. - Ваш папенька не жалеет свежее мясо, - улыбнувшись ответил Виктор. – Но я не жалуюсь. - Я провела необходимые манипуляции. Теперь нужен непродолжительный покой – и ты будешь в порядке, - Марина наложила последний шов и закрыла рану повязкой. - Кадеты вашего отца имеют право на общение с вами? – глядя в глаза Марине, спросил Виктор. - Только в рамках лазарета. Не более, – остудила его Марина. – Но, насколько я знаю, вы не заключенные. И никто не запрещает кадетам иметь личную жизнь. Через месяц тренировки закончатся, каждому будет предоставлено жилье, и вы будете жить обычной жизнью, неся службу в специальном отряде. - Почему «Миньон»? – спросил Виктор. - Откуда я знаю? – ответила Марина. Пожав плечами. – Спросите у отца. Он точно ответит. Потому что он его и создал. На следующий день у Виктора был выходной – рана должна была зажить, после чего тренировки возобновятся. Почти весь день Виктор провел с книгой, но ближе к вечеру сел за компьютер и войдя на локальную внутреннюю сеть, начал подробное изучение истории возникновения отряда. Ресурс сообщал следующее: «Приветствуем тебя, Новобранец. Если ты оказался здесь – значит, ты допущен к этой информации, и мы в тебя верим. Ты – будущая защита. Главный фаворит и последний рубеж, который будет противостоять, какой бы ни было угрозе. «Миньон» - главный фаворит в любой войне. И на тебя вся надежда, если тебя призвали на помощь. Чем занимается наш отряд? Мы противостоим угрозам самого нестандартного характера. И знай – если на Землю нападут пришельцы – ты первый, кто пойдет в атаку на них, защищая нашу планету. Но шутки в сторону. Отряды специального назначения в том виде, котором мы их знаем – не всегда подходящий ресурс для решения проблем угрозы. Ты – «Миньон». И ты имеешь куда большую волю для уничтожения угрозы. Ты не убийца и не чистильщик. Ты – спасатель и защитник. Помни, что «Миньон» существует до тех пор, пока жив хотя бы один его солдат». - Чертовщина какая-то, - прошипел Виктор. – Надеюсь, хороводы тут не водят и «харе Кришна» не поют. Ночь была беспокойной. В который раз Виктору снилась Беата. Она садилась к нему на кровать и клала ладонь ему на лоб. Рука была ледяной, и лоб покрывался ледяной коркой, которая постепенно сползала на глаза и спускалась все ниже и ниже. Беата же шептала Виктору успокаивающие слова и тихонько улыбалась. И в тот момент, когда лед почти сковывал Виктора целиком, из-за спины Беаты появлялась тень. Тень постепенно обретала облик заросшего щетиной Олега, длинные, грязные, сальные волосы которого слегка касались правого плеча Беаты, а глаза его были безумны и постепенно превращались в сплошные белые белки. Олег кривил губы в усмешке и, не отрываясь, смотрел на замерзающего Виктора, ничего не говоря. Виктор чувствовал, как останавливается его сердце… Виктор научился посыпаться без ужаса и крика. Этот сон его преследовал уже не первый раз. Но только сейчас он собирался обратиться к штатному психологу. И штатным психологом оказалась… - Тут есть какая-нибудь отрасль, в которой ты не задействована? – спросил Виктор, глядя на вошедшую в комнату Марину. - Есть, - ответила девушка. – Но думаю, что это ненадолго. Именно поэтому отец и держит меня рядом с собой, потому что я многое умею и знаю. - Как насчет анекдота про психолога и солдата? – съязвил Виктор. - Я их все уже слышала. Итак, или ты серьезно относишься к моей работе, или я не буду консультировать тебя. - Хорошо, ответил Виктор. – Выбора у меня все равно нет. - Хорошо, – согласилась Марина. Итак, расскажи мне – что тебя тревожит?

***

- С Беатой меня познакомил Олег, - начал свой рассказ Виктор. - Нам было лет по двадцать тогда. Олега на тот момент я знал уже лет пять, а Беату видел лишь урывками – никак не получалось нормально пообщаться. Зато после того, как знакомство таки состоялось, мы тусовались везде уже втроем. Встречаться с ней мы стали примерно через полгода. А ещё через год у нее случайно выявили онкологию. В России должного лечения не вышло, поэтому мы с Олегом бросили все силы на поиски необходимого ресурса для лечения за рубежом. Стало понятно почти сразу, что законным путем большую сумму денег нам не найти, и тогда родился план идеального ограбления. У меня с детства талант к созданию разного рода головоломкам, а Олег был больше силовой единицей. Первое ограбление мы спланировали примерно за три недели. Провернули его за тринадцать минут. Привлекли к этому делу около сорока человек – и каждый получил свою долю. Когда же обещанные деньги были розданы, стало ясно, что одного банка нам мало – мы продолжили создание планов на последующие операции. За год мы насобирали требуемую сумму и Беату транспортировали в Стокгольм. Заранее мы обсудили с ней специальные каналы связи, по которым она расскажет о результатах лечения. Мы же были вынуждены остаться в России и скрываться – это было частью плана. Но спустя какое-то время новостей не последовало. Уже по всем временным параметрам Беата должна была закончить лечение и сообщить о результатах нам с Олегом, но тишина сохранялась. Я до сих пор не знаю – жива ли она или нет. Не уверен точно, но возможно, отчасти, поэтому Олег стал съезжать с катушек. Видимо, ему раньше меня пришло понимание того, что мы натворили. А поговорить об этом было не с кем. - Неужели это была настолько неподъемная сумма денег? – спросила Марина, сидя в кресле и делая какие-то пометки в блокноте. - Восемьдесят шесть миллионов евро, - ответил Виктор. – Не думаю, что по паспорту и еще двум документам банки могут предоставить такую сумму в кредит двум вчерашним студентам. - Давайте обсудим ваши сны, Виктор. Вы говорите, что замерзаете во сне. Что именно происходит? - Я чувствую, как останавливается мое сердце и способствует этому моя бывшая девушка и мой погибший друг. - Вы вините себя в самоубийстве Олега Прилукова? - Отчасти да, - честно сознался Виктор. – Если бы я мог поговорить с ним, то смог бы переубедить его… наверное. - Знаете, - Марина посмотрела в глаза Виктору, - когда Прилуков держал меня за горло, я почувствовала, что ни на какие переговоры он не пойдет. И я хотела бы еще раз сказать вам спасибо, Виктор. Она взяла в руки правую ладонь Виктора и легко сжала ее. Ее ладони были теплыми и мягкими, отметил про себя Виктор. - Мне пора, - забирая руку и вставая с кресла, произнес Виктор. – Я могу рассчитывать на внеочередной прием в случае острой необходимости? - Думаю, это возможно, - улыбнулась Марина. С чувством, словно его поимели в душу, Виктор вышел из кабинета психотерапевта. Но знающие люди твердили в один голос, словно это в порядке вещей. «Надеюсь, мне больше не придется бывать на таких аудиенциях», - подумал про себя Виктор. Тренировки начинались только через час, а поэтому Виктор решил позволить себе небольшой сон. Ночью он не высыпался из-за кошмаров, но после двухчасовой экзекуции у психолога хотелось только поспать и ничего более. Снилась какая-то тарабарщина с конями и пушками. Словно Виктор смотрел «Войну и мир» Бондарчука, но с какими-то клоунами в главных ролях. Проснувшись, Виктор посетил душ и забрал форму из прачечной. Хотелось курить, но это не разрешалось. Да и курить он бросил год назад – и было непонятно – хотелось ли курить на самом деле. Но тренировка так и не состоялась. Виктора вызвал к себе Сан Саныч. - Через неделю пройдет конечная инициация, - объявил Сан Саныч, что, собственно, не было откровением для Виктора. - Будут боевые задания, товарищ командир? – съязвил Виктор. - Под вашу группу будет разработан план по новому элементу. Я еще не в курсе всей информации, но кто-то в Новониколаевске большие деньги тратит на покупку оружия и разнообразного сырья для изготовления оного. Информаторы говорят, что недавно в город приехал некто с большими денежными ресурсами и серьезными намерениями. - Какие намерения могут быть у человека с большими деньгами? – уточнил Виктор. - Думаю, стремление заработать еще больше денег. Или захватить власть. - Власть? – усмехнулся Виктор. – Я думал, что захват всего мира планируют лишь злодеи из старых фильмов о Джеймсе Бонде. - Ты не поверишь, Витя, с какими идиотами приходилось сталкиваться непосредственно мне. – Сан Саныч криво усмехнулся. – В начале девяностых годов прошлого века, я служил в подразделении, которое штурмовало Белый Дом в Москве. Так уж получилось, что заканчивали переворот за нас уже другие войска – мы были перенаправлены в район Одинцово, где какой-то джигит, пользуясь моментом, так сказать, решил устроить ядерный титбит. Кончилось же все тем, что Кулибин из него никакой оказался – мы приехали, чуть ли не с попкорном посмотрели, как террориста подрывает собственное устройство, и уехали. Правда, он жив остался. Но теперь, скорее всего, светится в темноте. - Разрешите вопрос, Сан Саныч. - Валяй. - Почему мне так и не разрешили увидеть тело Олега? Суздалев посерьезнел. - У нас нет его тела, Витя, - ответил он. – Насколько я знаю, приехала скорая, и врачи установили причину и время смерти, после чего тело отправили в морг. Тела Олега нет на территории колонии, а выпустить я пока тебя не имею права – ты вроде как на условно - досрочном. - Я понимаю, - вздохнул Виктор. Я могу попросить вас уточнить место захоронения? Хотелось бы как-нибудь все же проститься. - Его кремируют. Урну передадут родственникам. - Детдомовский он, Сан Саныч, - вздохнул Виктор. – Разрешите идти? - Давай, удачи тебе, - попрощался Сан Саныч. Последующая неделя прошла без каких-либо особенных событий. Виктор и отряд новобранцев успешно сдали нормативы за день до конечной инициации, после чего их по очереди вызывал к себе местный «портной» из арсенала и придирчиво подбирал броню под размер. Броня состояла из кевларовых пластин, с красно-черным покрытием, в которую входил плотный жилет, штаны, высокие ботинки и полушлем с маской. Примечательно то, что голова оставалось открытой, в то время, как хорошо были защищены затылок, лицевая часть головы и шея – шлем-маска плавно прикреплялся к воротниковой части жилета, образуя надежное соединение. Утро Конечной Инициации было наполнено бесконечными речами о долге и храбрости. В какой-то момент все происходящее стало сильно смахивать на коммунистический праздник урожая. Виктор, стоящий в первых рядах, внимательно слушал напутствия от командира и в какой-то момент представил задвигающего речь Сан Саныча в красном, подвязанном пеньковой веревкой, кафтане и черных пыльных штанах. От такой картины хотелось дико заржать, но усилием воли Виктору удалось подавить свое стремление к веселью и с лицом, выражающим желание получить кирпича, все же дослушал речь Сан Саныча. После был банкет и танцы. Алкоголя на столах было немного – Сан Саныч строго бдел за этим моментом. Зато в тот момент, когда Виктор вышел из местного «клуба» на улицу проветрить голову, к нему подошла Марина. Виктор парой часов раньше успел оценить ее элегантное платье и, пожалуй, даже был рад такой компании. - Не замерзни, - посоветовал он Марине. Шел февраль месяц, и погода была непредсказуемой на морозы. Виктор снял с себя пуховик и набросил на плечи девушке. - Спасибо, - ответила Марина. – Почему ты тут? - Я думал, что моя псевдовоенная эпопея закончится со службой в армии, - честно признался Виктор. – Теперь же я солдат спецназа полусекретной организации. - Есть вещи более непредсказуемые, - улыбнулась Марина. - Например? – уточнил Виктор, повернувшись к девушке. Вместо ответа, Марина обняла Виктора за шею, после чего последовал долгий поцелуй в губы. Виктор уже два года не бывавший в столь близком контакте с женщиной, почувствовал, что может сотворить непоправимое, но, похоже, Марина была не против. Без лишних слов, спустя десять минут они уже были в одной постели. А дальше слова уже не были нужны.

***

Новониколаевск-1 довольно большой город. По праву считается третьим по величине в стране, с претензией на мегаполис. У города даже есть свое море, несмотря на то, что раскинулся он на двух берегах реки Обь. Правый берег обладает более развитой инфраструктурой и здесь же расположен символический центр города – площадь Ленина, с тематическим монументом на тему вождя великой революции и рабочих сил. Левый берег – индустриальная, рабочая часть города, по своей сути более серая и до сих пор не «доведенная до ума». Главное «украшение» - бетонный каркас недостроенной двадцатиэтажной гостиницы, пустующей еще с середины восьмидесятых годов. Поскольку вокруг много жилых домов, власти города ума не приложат, что же делать с этим уродцем. Территория закрытая и бесхозная. А сейчас – в феврале – ее украшал лишь белоснежный снег. Февраль был теплый, и снег был мягкий. На левом берегу располагается штаб отряда «Миньон» - небольшая территория с общежитием, администрацией командного состава и зоной для тренировок. Здесь и поселили Виктора после вступления в ряды отряда. По внешнему виду штаба невозможно было понять – то ли это складская зона, то ли неиспользуемый затон для теплоходов и барж. И это было нормально. Сан Саныч уже давно дал понять, что «Миньон» - полусекретная организация. Виктор отметил свое тридцатитрехлетие в компании нового боевого товарища – Андрея Мерзлякова. В комнату общежития заходила Марина и поздравила Виктора, но в подарок ничего не принесла. - Холодная девушка, - заметил Андрей, когда Виктор закрыл за ней двери. - Она на работе и обязана держать дистанцию, - пояснил Виктор, - Не замерзла бы – не май месяц. На следующее утро Сан Саныч собрал отряд «Миньон» в штабе. Парни в количестве десяти человек уже прошли необходимые подготовки и были готовы к первому заданию. - Шутник, - произнес Сан Саныч, тыча в фотографию на стене. – Это ваша первая цель. Шутник – это кличка. Настоящее имя – Борис Салутин, мерзкий и алчный тип. В прошлом блестящий химик, трудился у нас в Академгородке в одном из НИИ. Но, видимо, доходы ученого сводят с ума – и он начал потихоньку приторговывать химическими препаратами. И если бы это была только наркота – Шутник переключился на серьезное химическое оружие, по свойствам сродни Иприту. Только жертва умирает не в корчах, а в истерическом припадке смеха. - Поэтому такое дебильное имя у профессора? – уточнил кто-то из сидящих. - Угадал, - прокомментировал Сан Саныч. – А теперь заткнись, пожалуйста, и слушай не перебивая. Итак, стало известно, что сегодня Шутник планирует встречу с покупателем нескольких баллонов газа. Место встречи – набережная водохранилища, около пяти утра. Территория довольно открытая и особо спрятаться там негде. Грузовик высадит вас в пятистах метрах от места встречи – вам нужно будет незаметно добраться до набережной и пресечь попытку продажи газа, захватив всех участников сделки. Позже вдесятером отправились на склад, где получили именное снаряжение – плотную, кевларовую броню черного цвета с титановыми пластинами (легкая, не тяжелее комбинезона), оружие (два пистолета, шокер и автомат) и специальный защитный шлем с вмонтированным наушником и микрофоном. Одиннадцатым участником отряда был Сан Саныч. От так же переоделся и выглядел зловеще, словно Бэтмен в зрелости из комиксов. По слухам, Сан Санычу было почти шестьдесят, но его физическая форма была просто великолепной. Он наравне с молодыми рекрутами занимался в спортзале и парни только успевали челюсти с пола поднимать, глядя на то, что вытворял их наставник и командир. Выдвинулись за полтора часа до предполагаемой встречи. Крытый грузовик вез одиннадцать пассажиров. Поездка проходила молча. Спустя некоторое время машина остановилась. - Ну что, - произнес Сан Саныч, обращаясь к солдатам – покажите ребята, чему вы научились. Миньоны тихо высыпали из машины и в первых лучах рассвета выдвинулись в сторону набережной. Дорога проходила по теневой стороне, где следы и идущих людей скрывали деревья. Тихо хрустел снег. Дорога заняла не больше двадцати минут и миньоны заняли позицию в виде полукруга, обхватив обзор точки встречи. Было прохладно, но не было ветра. Шел снег – мягкий, падал прямо на броню и таял на ней – работал подогрев. Сначала подъехала небольшая «газель» коричневого цвета. Из машины некоторое время никто не выходил. По предутреннему воздуху прокатился странный хрустящий звук. Внимание Сан Саныча привлекла небольшая струйка пара, которую он рассмотрел в бинокль. Струйка пара исходила прямо из подо льда, на расстоянии, примерно, двести метров от набережной. Сначала появилась небольшая сопка, а затем пар стал выходить интенсивнее. - Твою мать, - прошептал Сан Саныч. И в эту же минуту лед, в том месте, где шел как из чайника пар, с треском разломился, и над ледяной поверхностью появился черный цилиндр, размером с кабину лифта. Повернулся вентиль на двери – и в проеме возник человек в черном комбинезоне с автоматом в руках. За ним вышло еще двое, и последним вышел высокий человек в черном кожаном пальто. - Я глазам не верю, прошипел Сан Саныч. – Это подводная лодка, мать ее! Миньоны, готовьтесь идти в атаку. - Когда «подводники» преодолели около половины расстояния, идя пешком по льду, задняя дверь коричневой «Газели» распахнулась, и из нее вышли четверо в темных пуховиках. Последним вышел улыбчивый мужчина в вязаной шапочке. - Шутник, - отметил Сан Саныч. – Его захватить живым. Насчет покупателя пока не знаю – зависит от того, кто он. Но, черт меня дери, это что-то крупное, если у него есть подлодка. Группы людей в черных одеждах выдвинулись навстречу друг другу. Встретившись, они пожали друг другу руки и направились к берегу, к машине, где видимо. Находились баллоны с газом. Пока они подходили по льду к берегу, пять миньонов осторожно приблизились к «газели» и затаились. Еще пятеро подстраховывали их, укрывшись за ограждением набережной. Едва группа людей перешагнула каменное ограждение набережной, Сан Саныч дал команду к атаке. Предрассветную тишину разорвали крики и выстрелы. Человек с длинными грязными волосами в кожаном пальто стремительно перепрыгнул каменную ограду и помчался обратно к торчащей кабине подводной лодки. Виктор перемахнул ограду и бросился за ним. Под сапогами хрустел лед, но Виктор не собирался бросать свою добычу. Преследуемый резко обернулся и дважды выстрелил в Виктора из пистолета. Пули отскочили от брони в районе живота и груди. Но их мощность была велика – и Виктор упал на спину, больше от неожиданности, чем от силы удара. Выругавшись, он поднялся и продолжил преследование. Человек в плаще бегал очень быстро и почти достиг кабины надо льдом. Вдруг, остановившись перед кабиной, преследуемый что-то вытащил из кармана и бросил в сторону Виктора. Круглый предмет попал прямо под ноги миньону, и когда Виктор сообразил что это за предмет, у него под ногами уже разверзлась ледяная толща, и оглушенный взрывом миньон уже по пояс был в воде. Цепляясь руками за разламывающийся лед, Виктор успел увидеть, как человек с длинными волосами в кожаном пальто, стоя в дверях, смотрит на уходящего под лед миньона, после чего захлопывает двери кабины и лодка начинает погружение под воду. Еще пара секунд – и Виктор скрывается под толщей льда. Он чувствует, как ледяная вода проникает между титановыми пластинами и нитями кевлара. Броня становится титанически тяжелой, и ледяная вода сковывает движения. Виктор показалось, что рядом с ним Беата, и она кладет ему ладонь на лоб. Ледяная корка расползается по телу от ледяной ладони девушки, проникая глубже – до самого сердца. И сердце останавливается. В ушах что-то глухо стучит. И в следующее мгновенье Виктора что-то тянет вверх. И вдруг легкие наполняются воздухом, и он начинает кашлять. Грязная вода льется изо рта и носа, каждый вдох обжигает холодом и хочется, чтобы все это прекратилось, чтобы его оставили в покое. - Я тебе сдохну! – слышит знакомый голос Виктор и ему кажется, что он где-то видел этого человека. И это не Беата. Это Сан Саныч. - Мы взяли их? – хрипит Виктор, сплюнув порцию воды. - Шутника и банду взяли, - бросил Сан Саныч. – Покупателя – нет. Подбежал Андрей, помог поднять Виктора. - Что это за бандиты такие на субмаринах, командир? – спросил Виктор Сан Саныча, опираясь на его плечо слева, и на правое плечо Андрея. - А я тебе сразу говорил, что работа у нас нестандартная, Витя. Тут такого говна насмотреться можно - век не отмоешься. - А я ведь мог сейчас спокойно сидеть в камере и мотать срок, без боязни утонуть или быть застреленным, заметил Виктор. - С твоими талантами это вряд ли, - усмехнулся Сан Саныч. Вдвоем с Андреем, они довели Виктора до берега набережной и от набережной до грузовика. Там с Виктора сняли броню, дали выпить полстакана водки и выдали импровизированный плед – чехол от чего-то прямоугольного. «Операция наполовину успешна», - подумал замерзающий Виктор. Твою мать, во что я ввязался…» Грузовик мчался по пустой дороге. Город встречал февральское утро.

***

- Итак, что мы имеем? – Сан Саныч Суздалев закурил и, сел на стул, стоящий во главе длинного стола, за которым сидели девять солдат отряда «Миньон». За столом не было Виктора – он второй день находился в госпитале под присмотром доктора Марины Суздалевой. Дело было особенным. Подводная лодка в Обском водохранилище – это было круто даже для полусекретного специального подразделения. - Мы имеем небольшое подводное судно, которое способно на транспортировку в режиме скрытности, - ответил на свой же вопрос Суздалев. – Если бы судно было более громоздким – мы давно бы уже засекли данное явление на территории города. Андрей, докладывай. Андрей Мерзляков – второй по старшинству в отряде, нажал кнопку на стоящем перед ним ноутбуке. По монитору побежали строчки информационного доклада. - В процессе допроса Бориса Аркадьевича Салутина, более известного нынче как Шутник, - начал отчет Андрей, - выяснилось, что к нему поступил заказ на несколько кубометров химического продукта для неизвестных целей. Сделку заключал некто Толоконников. Шутник свою часть заказа выполнил и прибыл на место сделки, после чего появились мы – и дальнейшие события Шутник наблюдал уже лежа мордой в снег. - А теперь бомба, господа офицеры, - объявил Суздалев и включил ноутбук, стоящий перед ним. За спиной Сан Саныча появилось белое полотно и изображение на нем: фотография мужчины, под пятьдесят лет с пронзительным взглядом и проседью в черных волосах. - Это Виктор Иосифович Толоконников, господа, - торжественно провозгласил Сан Саныч. – Некогда мэр нашего замечательного города, горожане которого не стерпели его диктаторских методов и пинком под зад выгнали его с поста и из города. А заодно, похоже, и из страны. Сбежал Толоконников с хорошим финансовым ресурсом, и долгое время его не было видно и слышно. Насколько мне известно, при отступлении из мэрии его серьезно ранили в правую руку и, возможно, сейчас он использует протез. - И зачем же экс-мэру понадобился «веселящий газ» от Шутника? – подал голос Костя Мерзляков – младший брат Андрея. - А вот это нам и нужно выяснить, Костя, - ответил Суздалев. – Выяснить, за каким хреном бывший мэр возвращается, да еще и с отравой наперевес. Мстить ему, вроде бы, некому, если только людей массами вырезать не начнет. Но это уже совсем другой уровень терроризма. - Так газ ему именно для этих, видимо, целей, - вставил свои пять копеек Андрей. – Не тараканов же он им травить собирался. - По Толоконникову мы уже работаем, - отметил Суздалев. – Надо бы еще выяснить, кто присутствовал от его имени. Как Виктор себя чувствует? - Нормально чувствует, товарищ командир, - ответил Андрей. – Завтра к службе вернется.

***

Виктор лежал на спине под тонкой простыней. Рядом с ним, положив ему голову на плечо, отдыхала Марина. Состояние Виктора стабилизировалось уже днем раньше, а поэтому лечение проходило уже совсем иными средствами. - Когда ты собираешься рассказать отцу? – спросил Виктор у Марины. - Пока не стану, - ответила она. – Я не уверена что он одобрит это. Но я уже большая девочка и способна сама принимать решения… - Кого и как лечить? – перебил ее Виктор и усмехнулся. – Меня папка-то твой не пристрелит? - Ну, если ты так беспокоишься, - парировала Марина, - мы можем расстаться прямо сейчас, - она картинно надула губы и, сложив руки на красивой груди, отвернулась. - Я категорически не согласен! – Виктор картинно закатил глаза и развернул Марину к себе. Через секунду они уже целовались. Виктору и Марине приходилось скрывать свои отношения. Логично было предположить, что отец Марины не будет в восторге от того, что его дочь влюбилась во вчерашнего зека. Марина сама попросила о соблюдении максимальной секретности. На людях они держались, друг с другом, подчеркнуто холодно. Пожалуй, даже с некоторой долей взаимного недолюбливания. Но когда они оставались наедине… Когда Виктора привезли с операции по захвату Шутника мокрого и замерзшего, она чуть с ума не сошла. Но, будучи настоящим профессионалом, не подала ни малейшего вида. Выполнив все необходимые меры по возвращению Виктора в нормальное состояние, только тогда она дала волю эмоциям. Которые, впрочем, заключались в паре подзатыльников пострадавшему и указанию, чтобы Виктор, сука такая, учился плавать подо льдом. На четвертый день Виктор полностью восстановил силы и уже присутствовал на планерке по обсуждению дальнейших действий в виду сложившейся ситуации. - Ситуация крайне непростая, - пояснил Сан Саныч. – Видишь ли, Витя, Толоконников, в принципе, не плохой человек. Он много сделал для города. И сказать с полной уверенностью, что человек встал по ту сторону закона – для этого нужны аргументы. - Исходя из того, что его с боем выдворили из здания мэрии – это не аргумент? – уточнил Виктор. - Тогда время было другое, Витя. Страна разваливалась, люди по-другому все воспринимали. Я работал в охранном корпусе аппарата мэрии. - Вы хотите сказать, что вы охраняли Толоконникова? – изумился Виктор. -Ну, можно и так сказать, - признался Суздалев. - Тогда расскажите мне, что вы знаете об этом человеке. - Я был лишь одним из телохранителей, Витя. Если кто-то и знал о Толоконникове больше, то это мог бы быть начальник охранного корпуса. - Где его можно найти? - На Гусинобродском кладбище, - ответил Суздалев. – Его застрелило ополчение, когда был штурм мэрии. По крайней мере, это то, что знаю я. - Сан Саныч, вот скажите: как столь значительная фигура, как Толоконников, мог незаметно попасть в город? - По воде, Витя. Все дороги на въезде в город контролируются. А поскольку Толоконников один приехать просто не мог, то, скорее всего, это группа людей. Возможно, не очень дружелюбно настроенных, с оружием и недобрыми намерениями. И попытка покупки газа это отчасти подтверждает. - А есть вероятность того, что это не Толоконников, а кто-то на него похожий? -Зачем бы Шутнику врать? – ответил Суздалев. – Академики при Толоконникове хорошо жили. А если кто-то и может вернуть доброе имя Шутнику Борис Аркадичу – то только… Суздалев замолчал. - Что? – нарушил тишину Виктор. - Твою мать, - прошептал Сан Саныч. – Это слишком круто, чтобы быть правдой. - Поделись начальник! - Похоже, Толоконников собирается вернуть власть. Охренеть! – Сан Саныч провел ладонью по голове. – Похоже, нас ждет грандиозный переворот, Витя. И если мы не остановим это – все будет в точности как в девяносто первом. - Вы думаете, бывший мэр пройдет по улицам города, угробит толпу народу и объявит себя власть держащим?- фыркнул Виктор. - Нет. Он найдет козла отпущения, который сделает всю грязную работу.

***

Окраина старого Стокгольма – пригород Харпсунд, пожалуй, самое отдаленное от центра местечко, расположено на юго-западе столицы Швеции, удаленное от моря. Пожалуй, место широко известно тем, что здесь располагается резиденция премьер-министра. Неподалеку от главной улочки, в тени деревьев, расположился двухэтажный особняк, окна которого всегда зашторены. Здешние жители чтут принципы личной жизни и уединения соседей, поэтому ровным счетом никому не было дела до того, кто же живет в этом аккуратном домике без сада и излишних цветов. За крепкой дверью, оснащенной несколькими надежными замками, в удобном кресле рядом с окном, в котором было вставлено бронированное стекло, расположилась молодая миловидная женщина, взобравшись в кресло с ногами. Ее прекрасно сложенную, стройную фигуру подчеркивали обтягивающие ножки леггинсы и, слегка тесноватый в красивой груди, шерстяной свитер с высоким горлом. Аккуратная прическа брюнетки украшала правильные черты лица и не позволяла волосам спадать на глаза, что, могло бы помешать, чтению свежей газеты. Женщина поправила стильные очки в серебряной оправе и перевернула страницу. С лестницы, ведущей на второй этаж, послышались шаги. Женщина отложила газету на стеклянный столик, расположенный рядом, взяла в руки небольшую чашку с кофе, который стоял тут же на столике. Сделала два глотка и поставила чашку обратно, лишь, после чего оглянулась назад, чтобы увидеть появившегося в гостиной человека. - Доброе утро, Олег, - улыбнулась она. – Как хорошо, что ты наконец-то приехал.

***

Новониколаевск, 1991 год. На главной площади города собралась огромная толпа. Город, пожалуй, со времен революции не видел таких пикетов. Шумно, громко, эмоционально – примерно так можно было описать происходящее. Толпа собравшихся взорами была устремлена на балкон здания мэрии города. Огромный серый монолит с грязными зашторенными окнами и крепко-накрепко запечатанными дверями, словно кто-то из «слуг народа» не желал, чтобы народ проник вовнутрь здания – последнего укрытия и убежища. Приблизительно так оно и было – тот, на которого были устремлены взгляды собравшихся, явно не желал принять этих гостей у себя в кабинете. Без пяти минут отставной мэр города Новониколаевска Виктор Иосифович Толоконников стоял на балконе и смотрел на толпу, озаряемую красными лучами заходящего солнца, на грязь, оставляемую ими на белоснежном снегу, слушал их крики и проклятия в свой адрес. «Они совсем ничего не понимают». В кабинете за его спиной происходила невнятная суета. Люди в деловых костюмах серого цвета, на которых сверкали в тусклом свете настольных ламп партийные значки, в спешке запихивали в портфели какие-то документы, тонкие папки и отдельные листки. Кто-то выгребал ладонями наличные деньги из распахнутого сейфа в стене. От тоскливых мыслей о несовершенстве этого мира Виктор Иосифович был вынужден отвлечься – он едва успел отскочить в сторону, как в стену, в нескольких сантиметрах от того места где была его голова, влетел квашеный помидор и, разбрызгивая прокисшие потроха, растекся по стене. Виктор Иосифович еще раз с отвращением посмотрел вниз – в последний раз – и, дабы и далее не искушать судьбу (и состояние своего делового костюма), удалился с партера. Войдя в кабинет, он окинул взглядом почти пустой стол, несколько полок из красного дерева, на которых еще можно было увидеть несколько папок с деловыми бумагами; посмотрел на торопливых коллег. «А ведь могло быть все иначе. Наверное…» - Виктор Иосифович, вам пора, - прозвучал голос телохранителя, только что вошедшего в кабинет. - Уже иду, Коля. Где мой плащ? Толоконников не спеша одел светло-серый плащ, взял со стула заранее приготовленный портфель из темно-коричневой кожи и, секунду подумав, двинулся к выходу. К этому моменту кабинет уже был пуст – шумных, торопливых и нервничающих людей в нем уже не было. Виктор Иосифович преодолел длинный путь от простого кабинетного работника до одного из глав народного собрания. В тот день, когда Горбачев объявил о начале перестройки и приходе гласности, действительно – в стране стали происходить перемены. Но какие именно – это вопрос, требующий уточнения. Практически за полтора года великая страна СССР перестала существовать. Кипы подписанных бумаг, пятна чуть расползшихся печатей приговорили могущественную державу к медленной, мучительной гибели. Никто тогда этого еще не понимал. Никто не знал, к чему это может привести. А когда люди поняли, что к чему – было уже поздно. «Народные избранники» и «слуги народа» настолько прочно осели на своих удобных кожаных креслах, что покидать их, видимо, добровольно не собирались. Модное тогда слово «импичмент» - дословно обозначающее выбить чиновника коленом под зад из «кресла правления», звучало чаще, чем какое либо другое. В бывшей столице некий Ельцин «выписал» целую танковую дивизию и расстрелял белый дом – цитадель политики. Впрочем, и он позже занял «кресло правления», став одним из тех, кто в скором будущем подвергнется «импичменту». Вот тогда и началась революция. Чаша терпимости была переполнена и по краям потекло… Прокручивая в голове события последних лет, Толоконников преодолел расстояние в длинный коридор, триста шестьдесят одну ступеньку и, когда телохранитель отпер двери на подземную парковку своим дубликатом ключа, вышел в прохладу полумрака. Люминесцентный свет не давал такого яркого освещения, но его вполне было достаточно, чтобы Толоконников рассмотрел стоящего человека в пятидесяти шагах от него. «Может, кто-то из своих. Чернь сюда не забралась бы» Быстро зашагав к своему автомобилю, Толоконников мельком бросил взгляд на силуэт человека. Глаза его не подвели – человек стремительно приближался. Телохранитель Толоконникова двигался рядом, закрывая своего хозяина телом, но в какую-то секунду он споткнулся и неловко обмяк вниз. «Черт бы тебя побрал!» - Витя, не спеши! – раздался голос из полумрака, нарушив шум шагов по бетонному полу парковки. Голос словно разрезал полумрак и, дав яркую искру, осел в мозгу того, кому был адресован. «Витя?!» Так к Толоконникову уже сто лет никто не обращался. Приближенные к «креслу», как правило, лебезили и заискивающе смотрели в глаза. Все строго по регламенту – никаких личностных проявлений, только протокол. Толоконников заставил себя остановиться и обернуться. Первое, что он увидел – это лежащий на бетоне телохранитель Николай, неловко раскинувший руки, уткнувшийся лицом в грязный пол. Что-то влажное растекалось от его головы… - Все кончено, Витя. – Повторил голос с настойчивостью, словно желал в этом убедить не только Толоконникова, но и себя. Виктор Иосифович смог, наконец, рассмотреть лицо приближающегося. Появление этого человека не удивило и не напугало. Скорее, вызвало интерес. Он хорошо знал этого человека. - Ну, здравствуй, Саня, - поприветствовал собеседника Толоконников, - ты словно ждал момента для появления. Правда, сейчас я немного занят – пытаюсь выжить. - Я бы раньше пришел, - ответил собеседник, - но твои люди не пускали, а сам ты редко выходишь из кабинета. Так что извини, что без звонка. Толоконников отлично знал этого человека – Александр Суздалев – в прошлом личный телохранитель Толоконникова. Вместе они достигли «самой вершины», но позже их пути разошлись. Политические игры – штука тонкая. И иногда несовпадение взглядов приводит к радикальным последствиям. Для всех. - Ты никогда не задумывался, - заговорил Суздалев, - что было бы, если не случилось переворота? Зачем мы одни из первых объявили город закрытым? - К чему это все сейчас? – перебил его Толоконников. – Что сделано – то сделано и этого уже не вернешь. - Ты отлично знал реакцию провинций на то, что их бросают на произвол судьбы. Там люди. Пусть это нищие и озлобленные рабочие кварталы, но, тем не менее, это люди. А бедные люди всегда будут требовать, чтобы их мнение учитывалось. В руке Толоконникова появился пистолет, словно выпавший откуда-то из рукава. Во мраке подземной парковки нарастал гул приближающейся толпы. Люди, недовольные люди, были еще где-то далеко, но они стремительно приближались. - Это твой рабочий класс? – вскидывая пистолет, прохрипел Толоконников, - сброд шутов и черни, не просящих, а требующих подаяния. Такого будущего ты хочешь? - Это люди. Они такие же, какими были мы с тобой. – Суздалев пристально смотрел на пистолет. Напряжение нарастало. Гул шагов и громкие голоса приближались. А в следующую секунду ситуация разрешилась неожиданным образом – из-за колонны, рядом с которой стоял Толоконников неожиданно выскочил взлохмаченный дед в серых обносках. В руках деда был небольшой топор. В момент, когда лезвие топора достигло плеча Толоконникова, он успел выстрелить в нападающего и, резко развернувшись, следующий выстрел направил в Суздалева. Спустя мгновение все три участника событий лежали на бетоне неподвижно. Преодолевая боль в плече, Толоконников медленно пополз в сторону своего автомобиля, до которого оставалось меньше пяти шагов. «Нужно успеть!» Шум приближающейся толпы нарастал, но Толоконников собрал остатки сил, встал на колени и резким движением ключа открыл двери своей синей «пятерки». Разрубленная, истекающая кровью рука все еще сжимала кожаный портфель с бумагами. «Там мое будущее – нельзя это терять!» Загудел мотор, и машина легонько тронулась. В зеркале заднего вида Толоконников успел увидеть. Как на стоянку врывается толпа, вооруженная вилами, топорами, охотничьими ружьями. - «Пошло все к черту» - подумал Толоконников, выезжая из парковки, – «это всего лишь начало…»

***

Наше время. Швеция. Остров Готланд. Небольшой частный самолет приземлился в аэропорту Висбю, что расположен на небольшом острове Готланд, относящийся к Шведской провинции. Частным воздушным судам здесь было отведено специальное место – хозяева частных самолетов не очень любят публичность своих переездов и ценят услуги, которые позволяют избежать лишних встреч. Как только шлюз самолета распахнулся, и из его недр показалась девятиступенчатая лестница, автомобиль начал свое движение и подобрался поближе к самолету. Из шлюза показалась черноволосая с проседью голова в солнечных очках. Двери автомобиля распахнулись, и из него вышел высокий худощавый молодой человек, примерно тридцати лет, в строгом костюме. Пассажир самолета спустился по трапу и без лишних слов сел в автомобиль, после чего водитель закрыл за ним дверь и, обойдя автомобиль сзади, направился к своему креслу. - Через два часа самолет отлетает в Харпсунд, - обратился водитель к своему пассажиру. – Не желаете перекусить, Виктор Иосифович? - Давай до ближайшего ресторана, - махнул рукой Толоконников.

***

Новониколаевск. Россия. Сидя в небольшой комнате, Виктор разбирал старые документы, касающиеся участников восстания в 1991 году. Сан Саныч и Андрей Мерзляков ввели его в курс происходящего, и теперь Виктор пытался зацепиться хоть за что-то, что могло подсказать – где именно можно найти зацепку и начать разматывать клубок происходящего. Вариантов было не так много, в том числе, где же именно начинать искать экс-мэра. Переодеться водолазами и исследовать дно водохранилища, в поисках подводного судна – идея не слишком удачная, но других вариантов нет. Шутник дал всю информацию, которой располагал, а значит, следует схватиться хотя бы за что-то. Виктор взял трубку телефона, стоящего рядом на столе, и набрал короткий номер Сан Саныча. - Это Виктор, - произнес он в трубку. – У меня есть план.

***

Весь последующий день Виктор не вылезал из архивов. Он изучал всё, что только смог найти о Толоконникове – прошлое, настоящее. И выяснил одну интересную подробность – после того, как экс-мэр сбежал из страны, у него остались двое маленьких детей без попечения. Сын и дочь были отправлены в один из детских домов на общих основаниях, а фамилии их были изменены с целью избегания последствий. Виктору удалось отыскать документы о регистрации брата и сестры Толоконниковых, где была зафиксирована смена фамилии на фамилию… - Такого, бл%ть, не бывает, - крякнул Сан Саныч Суздалев, глядя на копии архивных досье. - Сам не верю, - ответил Виктор. – Но документ официальный, и даты сходятся. - Покойный Олег Прилуков – сын Толоконникова? - И без вести пропавшая Беатриса Прилукова – его дочь. - Бл%ть, - только и крякнул Суздалев. - У меня есть мысль, - произнес Виктор, – нужно каким-то образом передать Толоконникову информацию о том, что его сын содержится в колонии особого режима. И он сам придёт к нам. - В принципе, дельная мысль, - согласился Суздалев. – Но как предать эту информацию распространению?

***

Наше время. Швеция. Виктор Иосифович ещё раз внимательно ознакомился с предоставленным планом, отображенным на мониторе ноутбука, после чего нажал клавишу DELETE и отключил компьютер. Идея захвата грузового поезда была предельно отработана. Обученные солдаты осуществляют захват, после чего к точке сбора направляются грузовики с оружием и начинается погрузка. Олег отвечает за транспортировку из точки погрузки до пункта выгрузки, и если всё пройдёт хорошо, уже на следующий день будет сформировано ополчение, которое возглавит Олег и нынешняя власть будет снята с занимаемых должностей. Но сначала – транспортировка. - Я надеюсь на тебя, сын, – произнёс Толоконников, глядя прямо в глаза Олегу, сидящему в кресле перед ним. Пару часов назад они отправили Беату спать, а сами уточняли план действий на случай неожиданностей. - Есть один нюанс, папа, - Олег сжал и разжал пальцы на правой руке – механический протез слегка поскрипывал, но особого беспокойства не причинял – финские кудесники сделали всё возможное, чтобы восстановить руку. – На нас вышел какой-то спецназ и, скорее всего, Шутник уже раскололся о том, что за всем стоишь ты. Возможно, нас будут отслеживать с того момента, как только мы пересечём границу России. - Именно поэтому я надеюсь на тебя, Олег, – ответил Толоконников. – По всем документам ты официально не существуешь, и тебе будет проще пересечь границу с новыми документами. - Как быть с Беатой? – Олег снова сжал и разжал пальцы. – Она задаёт вопросы и спрашивает о Викторе. - О ком? - Витя. Она встречалась с ним. Мы втроём дружили ещё в детдоме. До самого конца. - Забудь о друзьях, Олег, - Толоконников сверкнул глазами. – Беату нужно оградить от всех факторов прошлого. От всех! - Почему же ты её оберегаешь, а меня бросаешь на передовую? – уточнил Олег. - Я не могу доверять ещё кому-то, сын. Осталось только три человека, кому я верю – это ты, и браться Лопакка, которые штопали твою руку. Хотя, двое последних маму за деньги продадут. Так что, остаёшься ты. - Я хотел бы вытащить из колонии Виктора. Это благодаря ему мы собрали деньги для лечения Беаты и он отличный инженер. Который смог бы нам помочь. - Я уже, кажется, сказал – никаких контактов с прошлым, - отрезал Толоконников. – Теперь мы сами по себе и нужно уничтожить любого, кто посмеет нарушить наши планы.

***

Новониколаевск. Россия. Одиннадцать дней спустя. Грузовой поезд 2313 следовал привычным прямым маршрутом, совершив выгрузку в Абакане, и направлялся в Новониколаевск, для отстоя и подготовки к новому рейсу. Пустые, освобождённые вагоны гулко ухали в тот момент, когда колёса пересекали стыки между рельсами, съёжившимися от низкой температуры. На открытой лесополосе температура упала до отметки минус тридцать два градуса. Ночь. Лесополоса. Мороз. Машинист ловко успевал растирать ладони в рукавицах и переключать нужные тумблеры на разношенной панели управления. Пухлый «ватник» плохо справлялся с функцией обогрева, рукава на локтях протёрлись и в промёрзшем вагоне это чувствовалось. Поскольку ночь была малоснежная и безветренная, машинист рассмотрел впереди мигающие огни фар застрявшего на рельсах автомобиля и начал заблаговременно тормозить поезд. Когда скорость поезда упала больше чем в половину, машинист смог рассмотреть, что неподалёку от мигающего фарами грузовика стоят люди. Много людей. И ещё несколько машин с выключенными фарами. Это показалось ему странным, и он включил коммутатор переговорщик. - Говорит Жиленко. Состав 2313. Похоже, на поезд совершается нападе… Договорить он не успел – пуля, выпущенная одним из атакующих поезд солдат, со щелчком пробила лобовое стекло и поразила машиниста в лоб.

***

Сан Саныч Суздалев получил приказ о выдвижении «Миньонов» по сигналу нападения на грузовой состав 2313 спустя 20 минут после объявления тревоги. Добираться до места было решено на вертолёте – это заняло бы около десяти минут. И, возможно, отряд даже успеет перехватить террористов. Спустя пять минут, с территории штаба в воздух поднялся вертолёт с одиннадцатью пассажирами. Десять человек – отряд «Миньоны» и один – Константин – сидел за штурвалом. Расстояние от штаба до точки высадки было преодолено за десять минут, после чего «Миньоны» начали готовиться к парашютному спуску. Была поставлена задача – атаковать врага с воздуха и отбить поезд любой ценой. На коротком брифинге Виктор хотел было поднять вопрос о возможных заложниках, но вовремя вспомнил, что они не спецназ, а ударный отряд. Неожиданно Костя, сидевший за штурвалом, закричал и над головами «миньонов» яростно замигала красная лампа – сигнал тревоги. - По нам ударили из РПГ!!! – кричал Костя. Виктор схватил за шиворот кого-то из стоявших рядом и вышвырнул его в двери, но в следующий момент жуткий удар сбил его с ног и он сам вылетел вслед за солдатом. В момент падения и раскрытия парашюта. Виктор успел увидеть вспышку взрыва – вертолёт был сбит и, скорее всего, девять оставшихся в нём пассажиров были уничтожены вместе с ним. За секунду до приземления, Виктор всё же успел заметить, ещё два купола, устремлённые к земле, сморщились на ней – значит, двое спаслись. - «Миньоны»! В атаку! – крикнул Виктор и трое бойцов, расстреливая короткими очередями шок-патронов пространство перед собой, бросились в атаку. Террористы заняли удобные позиции за надёжными стенками вагонов поезда, и умело отстреливались настоящими автоматными очередями. За короткий промежуток времени, Виктор успел понять, что кроме него выжили лишь Андрей Мерзляков и Алексей Щукин, которые отстреливались неподалёку. О том, что брат Андрея – Костя, который сидел за штурвалом вертолёта, погиб, Виктор подумает позже. А пока он старался подойти незамеченным к видимой зоне погрузки, где скученно стояли грузовые автомобили с брезентовыми кузовами тёмно-зелёного цвета. Виктор поразил несколько солдат шок-патронами и почти вплотную подобрался к машинам, но внезапно дверь кабины одного из грузовиков резко открылась и ударила его в голову. Хорошо, что голова была защищена специальным шлемом – полумаской. Прокатившись по грязному снегу, Виктор вскочил и выставил автомат перед собой. Из открывшейся двери грузовика, из кабины, медленно вышел человек в чёрном пальто, круглых очках и с длинными волосами. - Ну давай, - прошипел человек в пальто, - стреляй! Виктор не успел нажать на курок, как автомат был выбит из его рук и тяжёлый кулак противника свалил его на грязный, затоптанный снег. Снова перекатившись по земле, Виктор вскочил и атаковал нападающего. Несколько ударов ногами и точный удар в лицо – и противник отступил, но успел, развернувшись, нанести Виктору удар ногой в голову. Теперь оба соперника лежали на грязной земле. Звучали выстрелы, начал идти снег. С человека в пальто слетели очки, и Виктор увидел лицо соперника. - Олег?! - Не совсем, Витя. – Олег тоже узнал Виктора в тот момент, когда увидел его без шлема-полумаски. – Я думал, что ты утонул в ледяной воде. - Ты живой?! – Виктор был искренне изумлён. - Так уж вышло, Витя. А теперь пора заканчивать этот цирк. Олег резко выставил свою железную руку вперёд, и что-то ярко блеснуло синеватой молнией. Острая боль пронзила Виктора и он, почти теряя сознание, несколько раз выстрелил в Олега, но это не спасло положение. Сознание Виктора погрузилось во тьму. Олег поднялся с грязного снега и осторожно выглянул из-за грузовика. В укрытии в нескольких метрах оставалось ещё двое отстреливающихся «Миньонов». В руке Олега оказалась граната, которую он бросил в сторону атакующих. Раздался взрыв, и выстрелы стихли. - Вот так – то лучше, прошипел Олег. Выйдя из-за грузовика, он окинул взглядом уцелевших наёмников, и отдал приказ продолжить погрузку оружия. *** Когда связь с вертолётом оборвалась, Сан Саныч уже знал, что операция сорвалась. По сигналам датчиков он видел, что в живых оставалось ещё трое «Миньонов», но сейчас оставался лишь один сигнал, принадлежавший Виктору. Из оцепенения его вывело чьё-то прикосновение – он резко обернулся и увидел собственную дочь, которая обняла его за плечи. В её глазах были слёзы. - Папа! Что, чёрт возьми, случилось? – тихо спросила Марина. - Они все мертвы, Марина, - прошептал Суздалев. Из глаз девушки потекли слёзы.

***

Пригород Харпсунд. Швеция. Беата смотрела в окно, но не видела ничего кроме густого тумана. Эти ей и нравилась жизнь в пригороде. Час назад отец и Олег уехали, оставив её одну, напомнив, что выходить из особняка нежелательно. Беатриса вспомнила, как она впервые приехала в Стокгольм, не зная языка и с шестью килограммами евро наличными. Болезнь уже заметно прогрессировала, и обезболивающие препараты слабо снимали тот дискомфорт, который она испытывала. Она помнила, как с трудом добралась до автобусной остановки и, уже теряя сознание, упала в руки какого-то мужчины. Позже она очутилась в легковой машине, которая и отвезла её в больницу, где уже было всё готово к операции. Её лечение продолжалось два с половиной года. Она дважды теряла волосы, её бесконечно тошнило, и она невероятно теряла в весе, но лечение помогло. Деньги, которые украли ради неё Виктор и Олег – её молодой человек и брат – помогли ей выжить. Отец нашёл её почти сразу, как она приехала в Швецию. Это ему в руки она упала. Когда потеряла сознание в аэропорту, и это он довёз её до больницы. Она хорошо помнила, почему отец бросил её и Олега. Отца выгнали из страны, но он не мог забрать детей с собой и сделал всё возможное, чтобы обеспечить их будущее. Помощники отца распаковали необходимые оффшоры и обеспечили жизнь Беаты и Олега. Обеспечили их образование. Олег был приёмным сыном – по линии мамы от первого брака, и об этом Беата узнала лишь недавно. Отец попросил её не говорить об этом никому. Особенно Олегу. Отец работал мэром. И из-за этого и начались все его проблемы. Перед тем как исчезнуть, отец пришёл к детям и всё им рассказал. Он сказал, не может быть рядом с ними, но обязательно вернётся. До двадцати двух лет Беата больше не слышала об отце. А потом она узнала, что больна раком. За год Олег и Виктор насобирали нужную сумму, но какой ценой – она узнала лишь после операции, будучи уже в Швеции, выписанной из палаты интенсивной терапии. Ей рассказал отец, что в Россию они вернуться не смогут. Олега он вывезет из страны уже совсем скоро, но Виктора спасти уже не сможет. Беата проплакала всю ночь, но изменить ничего не смогла. Отец запретил ей любые контакты с внешним миром, особенно с русскими друзьями. Для всего мира она умерла. То, что Виктор теперь на стороне закона, а брат и отец продолжают свои криминальные дела, Беата узнала совершенно случайно. Она подслушала разговор отца и Олега, когда они планировали нападение на поезд. Олег упомянул, что Виктор служит в элитном отряде и что он сможет помешать операции по смене власти в городе. Беата приняла решение. Через интернет она заказала билет до Новониколаевска через Москву на имя Ирене Нессер. Она обзавелась фальшивым паспортом почти сразу же, как только ей стало легче, и теперь спокойно могла легально свою новую личность. Уже через сорок минут, такси направлялось из окраины Стокгольма в сторону аэропорта. Красивая брюнетка с грустью смотрела в окно, словно понимая, что уже не вернётся сюда.

***

Новониколаевск. Россия. Виктор медленно пришёл в себя. Голова нещадно гудела, а глаза ничего не видели из-за темноты. Виктор не сразу сообразил, что глаза и рот у него заклеены и завязаны соответственно. Прокрутив в голове события последних моментов, что он мог припомнить, он понял, что взят в плен Олегом и его солдатами. Привязанный к стулу по рукам и ногам, Виктор даже и не пытался высвободиться – всё равно это было тщетно. А поэтому он хотел сначала понять, где находиться, а уже после этого начать действовать. Что-то гулко ухнуло, и сквозь повязку Виктор увидел слабые проблески света, который ослепил его в следующую секунду – кто-то резко сдёрнул повязку с его глаз. Но больнее было, когда ото рта резким движением был сорван кусок липкой ленты с несколькими волосками вчерашней щетины. - Как интересно, - произнёс громкий голос над головой Виктора. Спустя пару секунд глаза привыкли к свету, который оказался достаточно тусклым, и Виктор увидел, что находится он в огромном ангаре, неподалёку от грузового поезда. Тут же располагались давешние грузовики – уже разгруженные. А над головой Виктора нависло лицо Олега в чёрных круглых очках. - Что же привело тебя на сторону закона? – с улыбкой уточнил Олег. - То же, что и тебя на сторону преступления, Олег, – ответил Виктор, попытавшись пошевелить руками, связанными за спиной, но те были намертво привязаны к спинке стула. - Меня зовут Октан, - Олег отошёл от Виктора на несколько шагов и встал напротив него, широко расставив ноги. - Как ты выжил? – спросил Виктор. - Я не умирал, - с усмешкой ответил Олег - Октан. – Я очнулся в лазарете, накрытый белой простынёй и успешно вышел через окно. А потом меня просто нашли. Это было неожиданностью для меня, но выхода особого не было. - Кто нашёл тебя? – спросил Виктор. - Меня нашёл отец, - ответил Октан. – Он не переставал следить за нашей с Беатой жизнью и просто забрал меня с собой. - Беата жива? – голос Виктора дрогнул. - Да. И очень даже неплохо выглядит. Но ты её не увидишь, Витя. – Октан обошёл Виктора вокруг и снова остановился перед ним. – Мы с отцом решили, как только всё закончится, все мы начнём новую жизнь. - Ну и что же вы с Толоконниковым задумали? – глядя Октану в глаза, спросил Виктор. - Я удивлён о твоей осведомлённости, - усмехнулся Октан. – Извини, кстати, за то, что пытался тебя утопить там – на море, но теперь наши дороги совсем разные. Боюсь, что мне даже придётся убить тебя. Витя. Сейчас я отдам приказ об отправке поезда, - Октан указал на состав, который уже продувал свои фильтр и был готов к отправке, - а потом разберусь с тобой. - Что на этом поезде? – спросил Виктор. - Там оружие, Витя. Когда поезд достигнет Главного Вокзала, мои люди, которые уже ожидают его, немедленно направятся к мэрии и атакуют её. Мы совершим переворот и захват власти. - Я узнал ещё кое - что, Олег, - усмехнулся Виктор. – Тебя используют. - В каком смысле? - Толоконников не твой отец. Ты – лишь часть плана, который был задуман много лет назад. Толоконников знал, что вернётся в город и устроит смену власти. Ты и Беата – две сироты, брат и сестра, были «завербованы» как дети экс-мэра, но сменившие фамилию во избежание мести со стороны других недоброжелателей. Толоконников оплатил операцию по протезированию твоей руки, чтобы ты стал послушным солдатом. Октан посмотрел на свою правую руку в чёрной кожаной перчатке. - Толоконников не стал вкладываться в лечение Беаты, потому что считал, что её дни сочтены, - продолжил Виктор. - Но когда он увидел, что она важна для тебя – он включил её в план по манипуляции тобой. Ты поведёшь его людей, но другая его армия уничтожит тебя, после чего люди сами вернут ему власть. Октан молчал. Что происходило за безэмоциональным лицом в чёрных очках, Виктор понять не мог. Октан поднёс руку к воротнику пальто и слегка отогнул его – за ним обнаружилась небольшая рация. - Поезд к отбытию, - приказал Октан. Колёса грузового поезда загремели и, издав пронзительный свист, вагоны тронулись. Ворота ангара медленно открылись, освобождая дорогу составу. - Что же касается тебя, - Октан повернулся лицом к Виктору, - ты оказался слишком слаб, чтобы закончить начатое. Я думал, что накопив достаточно денег, мы сможем уехать из страны и никогда более ни в чём не нуждаться. Но ты остановился. А я не хочу останавливаться. С этими словами, Октан выхватил из-под плаща пистолет и выстрелил Виктору в голову. Март 2011 – сентябрь 2014.

Послесловие.

«В моем мире живут только пони. Они питаются радугой и какают бабочками» - говорил персонаж одного мультфильма. На самом деле мои фантазии не ушли чуть дальше мыслей вышеназванного персонажа. Сколько себя помню, я старался украсить окружающий себя мир историями, пытаясь создать неповторимую сказку вокруг себя. Особенно тогда, когда было совсем плохо – переходный возраст и средние классы школы самое, пожалуй, тяжелое время для подростка – я фиксировал свои истории на бумаге. И получались сюжетные истории. Сейчас я взрослый молодой мужчина и мне очень жаль, что ни одна из тех историй не сохранилась в моих архивах, но на память я помню все (или почти все) рассказы о приключениях, что происходили в моей вымышленной вселенной. Все мы писали что-то, как мне кажется. И я хотел бы поделиться своими историями. Точнее тем, что от них осталось. "Миньон" (1999) Действие разворачивается в начале двухтысячных годов. Экспериментальная школа-интернат, разделенная на несколько секторов, является колонией-поселением, где учатся и работают люди. верхние сектора заняты образованием и научными работами, нижние сектора - что-то навроде колонии общего режима, где неформальным лидером является некий Октан - Олег Форумченко, периодически нарушающий правила поведения в колонии, сдерживают все это безобразие охранный отряд "Миньон", которые и являются главными героями рассказа. История открывается тем, что на молодую ученицу совершает нападение какой-то негодяй, но ей на помощь приходит Миньон и практически вырывает из лап негодяя. Некоторое время спустя девушка Марина решает отблагодарить своего спасителя и под красочное описание гимнастических сцен в спортзале, выполняемых главным героем, они заводят дружбу, вытекающую и с последствиями. Так уж вышло, что командир отряда Сергей и Октан - давние недруги, что выливается в масштабные стычки между охраной и негодяями. В одной из таких стычек Сергея серьёзно ранят, и он на непродолжительное время выбывает из повествования. А пока он в отключке, Октан похищает возлюбленную Сергея и сваливает в глубокие недра-трущобы колонии. Сергей приходит в себя и бодрячком, на мотоцикле направляется для свершения мсти по направлению в сторону недруга Октана. Перевалив электрошокером толпу гопников, Сергей добирается до Октана и начинается эпичная схватка на... отрезках стальных труб, в результате которой Миньон одерживает победу, а Октан направляется в колонию строгого режима на отбывание срока. Сергей и Марина "удаляются в закат", покидая колонию для спокойной совместной жизни. Анализируя вышенаписанное, я умиляюсь бредовости «вселенной» и наивности сюжетных поворотов. Но в далеком 1999-м это казалось таким логичным и чудесным экшеном, что мы с товарищем даже нарисовали масштабный комикс по этому сюжету. Жаль, что и он не сохранился где-либо. Раскадровка там была великолепная. Чуть позже я взялся за продолжение. Написание заняло поболее времени, чем первый рассказ. "Миньон. Самолет президента" (1999) Действие рассказа открывается двадцать лет спустя, примерно в 2019 году, на съезде директоров-президентов различных международных колоний-поселений, где герой первого рассказа Сергей - уже взрослый мужчина, работающий в колонии директором-президентом. По завершении обсуждения важных вопросов, директора-президенты расходятся по своим самолетам и отбывают по домам. И тут сюжетный поворот указывает, что некая группа злоумышленников тайно проникает на самолет нашего героя и устраивает засаду в воздухе. В процессе повествования выясняется, что террористы - это группа уже знакомого нам Октана, который жаждет мести за годы в тюрьме строгого режима. Спутницу Сергея - Марину - берут в заложники, а сам Сергей героически прячется где-то на самолете, потихоньку вырубая банду террористов по одному. В конце - концов, Октан и Сергей остаются один на один. Октан активирует бомбу с часовым механизмом и завязывается потасовка на... обломках стальных труб, делая сюжетную отсылку к противостоянию в первом рассказе. Побеждает Сергей, выбросив Октана из самолета. Марина и Сергей вынуждены парашютным методом спасаться из взорванного самолета, и оседают где-то в океане, куда уже спешит подмога. Сцены стали мрачнее, а некоторые персонажи даже погибали на самом деле. Окончательно и бесповоротно. Рассказ вышел более жестоким и реалистичным, что позволило вселенной миньонов стать многограннее. Правда, элемента бредовости происходящего это не убавило. Мыслей о продолжении как-то и не возникало, пока я почему-то не решил, как это сейчас модно называть, сделать «перезагрузку». Я взял совершенно других персонажей и поместил их в знакомые условия. "Миньон-3" (2000) Действие рассказа открывается на слете байкеров – сатанистов (WTF?!), которое в самый разгар шабаша разгоняет неизвестный герой в маске и пальто. По ходу сюжета, мы узнаем, что главный герой - Алексей - сын Сергея (героя предыдущих двух рассказов) является последним, ныне действующим, миньоном в конкретной колонии. Двадцать пять лет назад программу "Миньон" упразднили и все пошло на самотек. Алексей героически держит оборону и порядок в колонии, но выходит у него паршиво. За организованной преступностью стоит некий лысый гопник по имени Карат, который является тупо анархистом, не преследующим никаких целей. В какой-то момент Алексей выясняет, что у Карата есть ядерный заряд, и он планирует масштабную акцию, в связи с чем требует выкупа у директора колонии... Сергея – героя первых двух частей, которому на момент повествования уже хорошо за шестьдесят. Отец и сын объединяют усилия и притесняют врага к башне с часами (откуда там взялась башня с часами?!), где и разворачивается финальная битва - перестрелка с трюками между огромных шестеренок и стрелок часов. Злодей погибает, зло повержено, все счастливы. Даже мне эта идея казалась странной, угловатой и сырой. В итоге вышел практически «ремейк» первого рассказа, но с кое-какими отсылками, позволяющими связать эту часть воедино с предыдущими двумя частями. И открылись возможности как-то развивать историю дальше. Следующий опус был создан под впечатлением то ли от фильмов с Ван Даммом, то ли от «Смертельной Битвы», где в обоих фильмах проходили схожие турниры по единоборствам. Вышло как-то неоднозначно и притянуто за уши. "Миньон. Последнее состязание" (2001) Алексей и его друг с дебильным именем Джастин, путем голосования отправляются на соревнования, где избранные Миньоны в поединках выясняют кто сильнее. За денежный приз, естественно. Так же мы узнаем, что после инцидента, произошедшего в предыдущем рассказе, программа "Миньон" снова заработала и уже три года как успешно набирает обороты. Наши герои добираются до острова в океане, где проходит соревнование и в какой-то момент выясняют, что турнир затеял... воскресший полукиборг (Чё?!) Октан, который жаждет мести всем миньонам. Японские хирурги вытащили Октана с того света и он, потрясая своими электронными, вживленными в тело гаджетами, крушит миньонов направо и налево. Успешно вырезав практически всех участников в результате адовой резни, Октан вступает в схватку с Алексеем и Джастином. Последнего в результате смертельно ранят, но он выживает и нигде более не фигурирует. После традиционной потасовки на обрезках труб, Октану втыкают в задницу электрокабель и его замыкает. Алексей и Джастин покидают остров и возвращаются домой. При анализе данного произведения можно было с уверенностью сказать, что все вышеизложенное – бред. Но сюжет был крут. Злодей безнаказанно порешил толпу обученных солдат и остается один на один с главным героем. Было весело. Особенно удалась нелепая смерть главного злодея серии. И, наверное, этот фактор заставил меня все же доработать еще одну историю о Миньонах, дабы дать главному злодею осуществить свою месть со всеми вытекающими. Но через какое-то время я начал вынашивать идею поинтереснее. Я решил проработать сюжет того, что привело главных героев к тому, кем они стали. Появился шанс вернуться к самым первым персонажам и прописать их «с нуля», объяснив все их действия и поведение. В результате вышел самый адекватный и драматический рассказ из всей серии о Миньонах. Да и самый любимый мною, наверное. "Миньон. Начало легенды" (2001) Сюжет переносит нас в начало 1999 года, где молодые Сергей и Олег ещё совсем не непримиримые враги, а хорошие друзья, которые с успехом управляют своей бандой, специализирующейся на кражах. Перед подготовкой к крупному делу Сергей испытывает сомнение по поводу результата и делится этим с Олегом. Олег отмахивается и уверяет Сергея в успешности мероприятия. Сергей старается оградить от провала подругу Олега - Беатрису и просит ее покинуть банду до завершения операции. Банда терпит поражение в схватке с милицией и Сергей с Олегом оказываются перед выбором - участие в программе по перевоспитанию, либо срок в колонии общего режима. Сергей решает начать новую жизнь, а Олег нападает на милиционера и попадает в колонию. Спустя некоторое время, Сергей становится участником экспериментальной программы "Миньон" - отряда, который следит за порядком в новообразованной современной колонии-поселении. Через некоторое время Олег освобождается и собирает новую банду, которая ставит перед собой цель захвата власти в колонии. "Миньоны" не позволяют им этого и после драматических выяснений отношений, бывшие друзья становятся непримиримыми врагами. Олег берет в заложники Беатрису - уже ставшую подругой Сергея и скрывается в трущобах колонии. Сергей находит их практически в одиночку и вступает в схватку с Олегом на традиционных, так кстати оказавшихся рядом, обрезках металлических труб. Олег получает травму головы и частично теряет память. Сергей и Беатриса покидают трущобы и девушка высказывает желание покинуть колонию. Сергей отказывается, так как он состоит на службе в отряде "Миньон" и не может просто так все бросить. Беатриса уезжает одна. В эпилоге поясняется, что Олег выжил и ему была проведена операция на головном мозге. Проломленную черепную коробку теперь защищает титановая пластина - и из-за этого в будущем он и получает свое новое имя - Октан. В финале эпилога Октан смотрит в зеркало и говорит сам себе - "за предательство нужно отвечать", что и приводит читателя к началу рассказа 1999 года. Самая логичная, драматическая и, пожалуй, лучшая часть в серии. Можно было считать историю завершенной и рассказанной. Но мне хотелось дать шанс Октану реабилитироваться как злодею и осуществить достойную месть. Но, к несчастью, сюжет не складывался и хромал. Героям все же недоставало логичности в поступках. А затем начался треш. "Миньон. Последняя битва" (2001) Действие рассказа происходит несколько месяцев спустя после событий, описанных в "Последнем состязании". В Колонии-поселении тишина и спокойствие. Программу "Миньон" в очередной раз приостановили, так как в ней более нет нужды. Каким-то образом Октан возвращается в колнию с целью раз и навсегда уничтожить Миньонов. На этот раз он хорошо подготовился - на его службе состоят несколько безумных ученых, которые где-то в подземельях колонии собирают таинственный агрегат, способный "притянуть" глубоко лежащую вулканическую породу к определенному участку (что за бред?!). Алексея находит незнакомая ему женщина в возрасте, которая представляется Беатрисой и просит его помочь ей связаться с бывшим директором колонии Сергеем, которому грозит опасность. Алексей помогает ей встретиться с отцом и выясняется, что Сергей и Беатриса когда-то были близкими знакомыми (по событиям "Начала легенды"). Беатриса рассказывает о планах вернувшегося в колонию Октана, и герои решают остановить его. Собирать армию миньонов не представляется возможным, и они втроем направляются к месту расположения адской установки, где Октан уже готов напасть на центр управления Колонией. В самый неожиданный момент из-под земли вырывается столб огненной, кипящей лавы и колонию медленно затапливает территорию Колонии. Беатрисе и Сергею удается обезвредить установку и извержение прекращается. Алексей и Октан сходятся в последней схватке, которая обошлась на этот раз без отрезанных труб, в результате которой полукиборг Октан проваливается на пару километров в трещину в земле и его заливает кипящая лава, застывая и запечатывая его внутри себя. Беатриса решает остаться со стареющим Сергеем (стареющим? Да ему на момент событий третьей части уже за шестьдесят было! Где логика?!), а Алексей подает прошение о восстановлении программы "Миньон", но его отклоняют, пообещав что-нибудь решить в альтернативном виде. В эпилоге мы оказываемся в подземных недрах и видим, как в застывшей лаве видна четверть головы полукиборга Октана и его травмированная рука. Он жив, но полностью обездвижен. Не в силах освободиться, Октан повторяет про себя, что его зовут Олег и он обязательно вернется. А спасительный фонарик на его голове медленно гаснет, оставляя Октана в беспросветной тьме, в грядущем безумии и абсолютной безнадежности. Похоже, что для него это действительно конец. Если фабула как-то еще держалась, то более подробное ее прописание не выдерживало никакой критики. История даже не выглядела фантастической. Она выглядела бредовой. Мне не удалось гармонично ввести самых старых персонажей и толково объяснить их пребывание в данном опусе. Но я добился желаемого – Октан пал как истинный злодей. Самый лучший из созданных мною злодей, собирательный образ, пал на тот момент весьма зрелищно и достойно. Вряд ли воскрешение Октана было вероятно в тех условиях, в которых читатель покидает его. Больше всего раздражал персонаж Сергей, который из главных ролей в первых двух рассказах превратился во что-то второстепенное и опосредованное, простой связующий рассказы элемент. Да и в силу возраста персонажа (на момент событий в последней битве его возраст составлят порядка семидесяти лет) я не мог заставить его бегать и прыгать как персонажей помоложе. Он выступал эдаким мудрым унылым говном, которое периодически ряда причин выступало конечной целью мести Октана. Октану было проще – он полукиборг без возраста и сила его соответствует его образу. Поэтому сталкивать его с персонажами помоложе не составляло проблем. Была так же идея сюжета о том, что рассудок Октана за время заключения изменился, и что-то пришло в норму, а что-то нет. Его освобождает Сергей и в силу каких-то причин они вынуждены объединить свои усилия и выйти в сражение с кем-то или чем-то. Эдакий полуфилосовский экшен, в финале которого один из главных героев погибает, а второй его оплакивает. Выжил бы скорее всего Октан – он все же киборг и пободрее. Но кто бы поверил, что Застрявшего в застывшей лаве Октана можно было просто найти в какой-то пещере на краю света и как объяснить его появление там? В общем, я оставил эту идею, дабы не портить более - менее складную историю. Но появилась другая идея, где бы Октан стал причиной нового сюжета. Точнее, не сам Октан – а факт его существования когда-либо. Хотелось написать еще одну историю, в которой бы был нормальный злодей, а не бесконечно погибающий Октан и адекватно поступающие и действующие герои. Я решил не ограничиваться рамками какой-то колонии-поселения, а замахнулся на масштабы огромного мегаполиса. Мои герои выросли из рамок и заслуживали достойного приключения. И данный подход, пожалуй, дал свои плоды. "Миньон. Зеленая угроза" («Месть Алькопара») (2001) Действие рассказа разворачивается примерно через три года, в январе, после событий "Последней Битвы". Уже не колония, а целый город Новониколаевск-1 находится под охраной двух солдат -участников проекта "Миньон". Рассказ начинается с погони героев за странным фургоном. После того, как машина была настигнута рядом с огромным замерзшим водохранилищем, происходит короткая стычка с человеком в маске. Напарник Алексея проваливается под лед и Алексей вынужден оставить беглеца, чтобы спасти напарника. В процессе развития сюжета читатель узнает, что таинственный человек в зеленой мантии с капюшоном и маске из зеркала во все лицо по имени Алькопар обнаружил место "захоронения" Октана и планирует вызволить его оттуда, чтобы Октан возглавил их орден. Зачем и для чего и что Октан наверняка уже безумен в своем плену - Алькопар и сам до конца не понимает. Но он уверен, что Октан жив, наверняка поддержит идеи ордена и даже расположил специальные датчики пульса и мониторы жизненных показателей вокруг огороженного и охраняемого места. А в фургоне, который преследовали Миньоны в начале рассказа должен был доставить специальное оборудование для извлечения Октана. Алькопар и его армия ордена пытаются выкрасть фургон из хранилища и им это удается. Алексей узнаёт, что его напарник - предатель и работает заодно с Алькопаром. Алексей обращается за помощью к ныне действующему мэру Новониколаевска - 1 Борису Игнатьеву. Тот обещает помочь и поддержать. Отряды внутренней безопасности направляются к обнарженному штабу Алькопара в Оперном для обезвреживания негодяев и начинается битва. перерастающая в военные действия с вертолетами. Алексей в сверкающей черной броне и маске настигает Алькопара и в момент схватки разбивает его зеркальную маску. Под маской скрывался... Борис Игнатьев - мэр города. Алексей побеждает мэра и отправляется по координатам, найденным в компьютере врага, где уничтожает импровизированную лабораторию вокруг места захоронения Октана, стирая все возможные данные о его потенциальном месте нахождения. И скорее всего это настоящий финал истории о Миньонах. Уже не было нелогичных связей со старыми героями, не было предысторий и воспоминаний. Была цельная, добротная история о двух героях. Был замечательный злодей – с нелепой, но адекватной мотивацией своих поступков. И это было хорошо. Это был достойный финал, который не хотелось портить очередным продолжением. Спустя какое-то время, мной был придумал самостоятельный персонаж по имени Роберт Ксандер, который надевал черное пальто, маску и вершил свою правду. Из этого можно было сделать конфетку, но результат больше напоминал классические приключения Бэтмена, чем что-то качественно новое. Правда, стоит отметить, что некоторые сюжетные ходы были весьма достойными и интересными в плане развития событий. "Легенда о Кейдже" (2002) Самостоятельный рассказ с отдельной вселенной, где покой и здравие города Новониколаевск охраняет некий одиночка по имени Кейдж. Сирота,получивший наследство от отца-политика решает пустить его на саморазвитие и конструирование различных гаджетов.Повествование открывается в середине 1994 года, где мэр города Толоконников пытается сбежать от недовольных властью горожан, но его настигает толпа и он получает травму руки от топора одного из нападающих. Охрана оттесняет нападающих и Толоконников скрывается. Далее история переносится в наши дни и рассказывает о неком Роберте Ксандере, который потерял отца во время переворота. В наследство ему остался хороший особняк, в котором Роберт устраивает свое убежище. Толоконников возвращается в Новониколаевск чтобы заключить договор с ныне действующим мэром о перевороте в городе и установлении диктатуры - своеобразной модели четвертого рейха. Его грузовой корабль неудачно прибывает на пристань и терпит крушение, на которое спешит Кейдж (Роберт). В горящем корабле он обнаруживает девушку без сознания и увозит ее в свой особняк для выяснения произошедшего. Толоконников встречается с мэром и делает ему предложение о союзе. Мэр отказывается и гибнет от рук Толоконникова, который в силу наличия стального протеза руки со встроенным в него автоматом, зовет себя Железняк. Роберт выхаживает девушку и выясняет, что она ничего не помнит после катастрофы. Весь рассказ Железняк ищет свою дочь. которая, видимо, смогла спастись после кораблекрушения. Во время нападения бандитов на крупный банк, Роберт - Кейдж встречается с Железняком и после стычки, пытается выяснить кто это такой. Он узнает, что Железняк косвенно виновен в смерти его отца и решает остановить его, попутно выясняя все планы о четвертом рейхе. Спасенная Робертом девушка обретает память и понимает, что она дочь Толоконникова, но его планы ей омерзительны. И то, что ее силой привезли в город. Далее Роберт уничтожает бронированный поезд с оружием, следующий в город и обнаруживает место нахождения Железняка. Железняк на летающей платформе пытается скрыться, но Роберт успевает ухватиться за нее и вдвоем они преодолевают несколько километров, улетая в сторону порта со складами. В складской зоне состоится схватка и Роберт - Кейдж побеждает. В городе спокойно. Рассказ вышел слишком коротким и не блистал оригинальностью, но все же был новый герой, новые события и развитие новых сюжетов в будущем. Было задумано ещё несколько проектов с этим персонажем, с проработанными планами сюжетов, создающихся параллельно, но ни один из них не был завершен. "Возвращение Кейджа" (2003 - не закончен) Давно отошедшему от дел Роберту неожиданно приходит приглашение посетить старинный европейский город (скорее всего, Лондон). Роберт прибывает в старый особняк, где хозяин просит его расследовать дело о нападении на людей. Роберт со скрипом соглашается сам не зная почему, и начинается экшен с видами Лондона, в результате которого выясняется, что заказчик - потомственный вампир и за убийствами стоит клан вампиров. В финале планировалась схватка с тем самым заказчиком и смертельно раненый Кейдж, возможно, одержал бы верх по чистой случайности, находясь при смерти. Линейка сюжета опять отправилась в какие-то псевдофантастические реальности, но при грамотном изложении была реальная возможность и из этого сделать конфетку. Но нереальность событий так и не вызвала у меня интерес к продолжению работы над ним. А третий рассказ о Кейдже предполагался чем-то навроде нового взгляда, где главный герой лишь наблюдает за событиями, которые постепенно обретают основную линейку сюжета. "Кейдж" (2003 – не закончен) Новониколаевск находится под угрозой уничтожения. В городе царит гражданская война и каждая из сторон пытается найти местоположение наследия Кейджа - героя много лет назад отошедшего от дел. Материалы и знания помогут одержать победу той или иной стороне. Сам Роберт уже в преклонном возрасте старается не ввязываться в междоусобный конфликт и живет в глуши, скрываясь от искателей и бережно храня свои тайны. Но придя к выводу, что конфликт неисчерпаем, он решает найти себе преемника и обучить его, сделав нового Кейджа. который положит конец войне. Сюжет уже в зачаточной стадии выглядел каким-то атрофированным и не желал развиваться дальше, сохраняя логическую привязку к первой истории. В конечном итоге, написание не сдвинулось дальше основного саспенса, но планировалось косвенное объединение со вселенной Миньонов, дабы финал вытекал в рассказ "Начало Легенды". Как именно я уже не вспомню, но сейчас это объединение историй мне кажется не самой лучшей идеей. Появлялись и исчезали идеи для развития вселенной Миньонов, но ни одна из них не была доведена до серьезного, полноценного рассказа. Особняком выделялся вот такой сюжет: «Судный День» Над Новониколаевском-1 нависает самая серьезная угроза из когда-либо возможных. Подразделение «Миньон» уже давно кануло в лету, и ждать помощи неоткуда. Алексей – хранитель традиций и секретов великих воинов – разыскивает в Тибете одного из первых Миньонов – Сергея (да-да, того самого из первых рассказов. По логике, ему тут уже лет эдак за девяносто) и просит его о помощи в возрождении отряда для предотвращения катастрофы. Кроме того, Сергею предстоит объединиться со старым врагом – Октаном, которого все же сумели вызволить из подземного заточения и восстановить разум, излечив от бесконечного безумия. Втроем им предстоит совершить невозможное. В общем, в конце героев ждет чудовищная схватка, в результате которой все погибают, но город остается целым. Доработать эпичное завершение с посмертной реабилитацией Октана так и не представилось возможным в силу ряда причин, после чего создание рассказа пришлось отложить на несколько лет. Спустя годы, несколько раз я пытался переработать вселенную миньонов, сделав ее более мрачной и менее наивной, но в силу, наверное, нежелания и утери первоисточников, работа не продвигалась. Черновые наброски выходили нелепыми и особой симпатии не вызывали. До тех пор, пока в 2009 году не родился вот этот саспенс: Новониколаевск-1. Недалекое будущее. Город, расположенный на обоих берегах реки Оби, представляет собой огромную цитадель, окруженную бетонной стеной, высотой в девять с половиной метров. В начале 90-х годов прошлого века, когда в стране кипела перестройка, а страна разваливалась на куски, почти все крупные города объявили себя независимыми «государствами в государстве» и, отделяя свои границы высокими стенами, бросая окраины на произвол судьбы, пытались наладить собственные модели экономики и жизни в целом. Кому-то удается, кому-то нет. СССР распалось, СНГ приказало долго жить, как вариант объединения, а существовала ли Россия, как единое государство теперь – утверждать было сложно. Новониколаевск-1 несколько лет назад постигла участь всех маленьких государств – изнуряющая гражданская война привела к расколу общества. На одном берегу обосновались те, кто представлял собой модель единой диктатуры в лице диктатора Владимира Гордиенко, преемника бывшего мэра Виктора Иосифовича Толоконникова. На другом же берегу какой-либо модели не существовало. Там жили Заиды – недовольные диктатурой и деятели революционных движений. Два берега объединяли три моста – железнодорожный, метромост (который был перекрыт в силу ряда многих причин) и коммунальный, когда-то давно предназначавшийся для движения общественного транспорта. Мосты круглосуточно охраняются обеими сторонами во избежание попыток нарушения границ. За три года после гражданской войны более-менее жизнь налаживается, но неизвестно, какие планы зреют у обеих сторон. «Холодная Война» продолжается до сих пор… Все выглядело более-менее логично, прослеживалась какая-то интересная сюжетная искра и, наконец, появилась возможность переработать вселенную Миньонов под адекватную историю. Оставалось лишь придумать, как внедрить Миньонов в эдакую антиутопию. Заглохло все на долгих четыре года. Материал перетерпел большие изменения, склоняясь к больше вариации "Легенды о Кейдже", чем о "Миньонах". Мэр города Владимир Гордиенко превратился в Людмилу Олеринскую - бывшую жену бывшего мэра Виктора Толоконникова. А заиды превратились в отряд "Демоны" - что-то навроде повстанцев и охранителей порядка, что, собственно, и представляли собой «Миньоны». Четыре года разработки сюжета общую концепцию получалось удерживать. Добавились новые персонажи, и вытачивается логика последовательности происходящего. Но относительно недавно, весь материал все же был перекопан заново и, в конце - концов, сложилась цельная и нужная картина, пожалуй, отвечающая тому, что я хотел бы видеть в «перезагрузке» истории. Во-первых: никаких «Заидов», «Демонов» и прочей ерунды. «Миньоны» должны быть «Миньонами», и мне удалось сделать так, чтобы они ни в коем случае не ассоциировались с теми знаменитыми желтыми одноглазыми человечками. Теперь это серьезные мужики в кевларовой броне и с мозгами в голове. Во-вторых: я долго кряхтел и ворчал, но должен признать, что героям нужно дать нормальные имена и нормальную мотивацию. Но есть канон – и нужно его придерживаться. В-третьих: собрать нормальную картину из персонажей разных рассказов – вполне возможно. И на этот раз слияние прошло гораздо успешнее. Удалось вернуть всех основных персонажей вселенной и ввести новых для укрепления повествования. Наконец-то моя мечта исполнилась – герои живы и история продолжается.

Сергей Васильев.