***
После того как я выбралась из воды на берег, мокрая и с ушибленной от падения ногой, меня тут же скрутили пираты. Громко что-то обсуждая, периодически хохоча и бросая недвусмысленные взгляды в сторону Камиллы и меня, они вели нас всех к буйным зарослям, начинающимся сразу после пляжа. Нас протащили через неровную тропинку, поросшую ярко-зелёной травой. В моей голове роились жуткие мысли. По природе своей я была реалистом и пыталась смотреть во всех ситуациях на вещи здраво. Вот и теперь из позитивных аспектов нынешней ситуации выделялась лишь удивительная красота природы вокруг. Всё остальное наводило на состояние, близкое к панике. Тем временем нас вывели на дорогу. Пыльная и неровная, она убегала далеко вперёд. Я повернула голову сначала влево, затем вправо. После этого я отшатнулась назад, со свистом втягивая сквозь сжатые зубы воздух. В нашу сторону приближалось нечто тёмно-зелёного цвета, отдалённо напоминающее крокодила. Существо громко и яростно шипело, широко раскрывая пасть. Пираты, стоящие впереди нас, в очередной раз издали громкий поток грубых ругательств. В следующую секунду они разом вскинули автоматы, и я поняла, насколько же это ужасное чувство, когда ты не можешь закрыть уши. Автоматный стрёкот оказался настолько громким, что барабанные перепонки, казалось, вот-вот лопнут. Но при этом я почти не моргала, глядя, как заворожённая, на происходящее. Существо, которое при приближении оказалось вараном, издавало ужасные звуки, когда пули глухо врезались в его тело. Из пробитой металлом плоти струями вытекала бордовая кровь. В какой-то момент хищник в последний раз предпринял попытку кинуться к пиратам, но угодившая точно в глаз пуля заставила его замереть на месте и в итоге рухнуть на землю. На секунды всё стихло. В моих ушах эхом отдавались звуки стрельбы. Что-то мне подсказывало, что ещё не скоро они исчезнут. Затем к ним вдруг прибавился хрипящий рык, который оказался шумом мотора. Оставляя за собой стену из пыли, к нам подъехал сначала джип, а затем грузовик, из которых выскочили новые пираты. Они обвели нас всех заинтересованными взглядами, затем один из них обратился к стоящему впереди всех и до этого ничего не делающему Ваасу. Тот ответил что-то недовольным голосом. После я почувствовала, как в мою спину вновь упёрлось дуло оружия. Я решила не строить из себя смелую и непокорную особу и шла вперед, как приказывали. Когда нас подвели ближе к грузовику, позади послышался голос Вааса, который раздражённо прикрикнул на подчинённых. В ту же секунду я почувствовала резкую боль в затылке, спустя секунды переставая ощущать что-либо и проваливаясь в темноту.***
Придя в себя окончательно, я решила осмотреть место, где находилась. Сидела я в какой-то самодельной клетке из бамбука. За её пределами начинался бетонный пол ангара, ограниченного стенами и высоким потолком. Не успев обдумать, что мне теперь вообще делать, я услышала за пределами ангара громкие голоса. Прислушавшись к разговору, я поняла, что разговаривают двое. Первым, несомненно, был Ваас. Другой голос — чуть хрипловатый, словно прокуренный и насмешливо-грубый — не был знаком мне. — Что я говорил тебе, Ваас, а? Я говорил что-нибудь о пленниках?! Один чертов раз я сказал тебе выполнить мой приказ как надо. А ты что сделал? — Я прекрасно помню твой приказ, Хойт. Доставить товар покупателю. — Правда?! Так какого хрена они здесь? — В душе не ебу. Не я вёл яхту. — Ты в конец свой мозг выкурил?! Немедленно сделай так, чтобы их здесь не было! — Окей, Хойт. Окей. Пока они говорили (хотя, на спокойный разговор это было мало похоже), мои глаза начали медленно слипаться, и нормально думать получалось с трудом. Боль в голове вызывала накатывающую волнами усталость. — Хойт, значит… — пробурчала я себе под нос, закрывая налившиеся свинцом веки и в очередной раз проваливаясь в пучину тьмы.***
В который раз за последнее время я думала о том, что быть «победителем» по жизни — самое ужасное проклятие. Я не знала, как сейчас вести себя. Вроде бы то, что я видела сейчас, было в сто раз лучше бамбуковой клетки в ангаре, но всё равно не внушало радости. Я лежала на жёсткой, стоявшей в небольшой, но вполне себе приличной комнате. Бежевые стены, невысокий потолок, деревянный пол. Рядом стояла тумбочка, в противоположном углу расположился маленький столик. Тик-так, тик-так… Повернув голову на источник звука, я обнаружила на тумбочке часы. Попытавшись сконцентрировать свое зрение, я разглядела, куда показывали стрелки от часов. Половина седьмого. — Утро или вечер?.. Хотя, какая, по сути, разница… — сейчас я жалела лишь о том, что здесь нет календаря. Хотелось бы узнать, сколько дней прошло с того момента, как мы отплыли из Москвы. Тик-так, тик-так… Тихо-то как… хорошо. Хорошо, что сейчас нет никого шумного рядом, типа Камиллы. Я бы очень хотела узнать наверняка, в порядке ли всё с ней. Но мне нужна эта тишина, физически необходима. Только в такой атмосфере я могла обдумать всё хорошенько. Тик-так, тик-так… Я и представить себе не могла, что под звук тикающих часов можно легко заснуть.***
Однажды мне мама читала о том, что депрессия у человека происходит по-разному, а длиться она может один день, два дня, неделю или всю жизнь. Вызывает она разные последствия. Моя реакция, как оказалось, — это уныние и равнодушие ко всему вокруг. Я находилась здесь уже не один день. В определённые моменты ко мне заглядывал один и тот же пират, приносивший фрукты, кусочки жареного мяса и бутылку с водой. Я пыталась с ним заговорить, но он лишь язвительно усмехался в ответ, молча удаляясь. Я разобрала на детальки часы, так как отчётливо начала понимать, что схожу с ума от их звуков. В один из таких однообразных дней я проснулась, обнаруживая на тумбочке записку.«Семья — якорь, когда ты — ебучий „Титаник“. Тебя убьет семья. — Ваас.»
Я положила листок назад на тумбочку. Что за бред? Как нормальному человеку может такое прийти в голову? Долго думая над смыслом данной записки, я вспомнила смешную фразу из своего далёкого прошлого: «Ир, ты несешь бред, иди спать!». Серьезно, ведь здраво мыслить можно только на свежую голову. Так что в итоге заснула я очень быстро. Только вот за все время, проведенное в этой комнате, я впервые видела сон. Настоящий кошмар. Сны — это отражение души. Они показывают твои страхи и переживания. Вот почему некоторым людям снятся кошмары, а некоторым — счастливые сны.***
Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в высокой мягкой траве на поляне, окружённой зарослями сельвы. Высоко надо мной простиралось бесконечно прекрасное небо, усыпанное мириадами звёзд. Тёплый влажный воздух приятно окутывал моё тело. Я поднялась с земли, оглядываясь. Умом я понимала, что всё вокруг не по-настоящему. В конце концов меня бы не стали так оставлять в неизвестном месте, да ещё и живую. Я двинулась по направлению к месту, откуда слышался шум волн, и наконец вышла к пляжу, залитому синеватым светом луны. Её серебряный диск бросал белую колеблющуюся полосу на антрацитового цвета воду океана. — Гляньте, кто сюда приперся! Я резко обернулась на голос. Позади меня стоял Ваас, скрестивший на груди руки. Он смотрел на меня лишь одним глазом, который был пересечён жутким шрамом — другой был прикрыт рукой. — А я думал, что ты сюда нескоро придешь. Я ничего не ответила, всё ещё шокированная происходящим. Дело в том, что я понимала всё до единого его слова, словно вдруг сама стала свободно владеть английским. Помолчав немного, Ваас продолжил: — Ты прочитала письмо, которое я тебе оставил, а? — Если ты имеешь в виду тот бред, который ты написал о семье, то прочитала, — наконец выдавила из себя я. Моя уверенность в собственных словах была обусловлена лишь тем, что реальность вокруг была на сто процентов ненастоящей. — Но всё-таки — что ты хотел этим сказать? — Ну, знаешь, каждое мясо думает, что блядские папка с мамкой ему помогут, спасут, вытащат с этого ебучего острова, — Ваас развёл широко в стороны руки. Без комментариев, просто без комментариев. Эти его слова были ещё более пафосными, чем записка. — Вот они ждут, надеются, но в итоге их родители присылают какую-то хуйню в виде записки, — закончил пират, после этих слов громко и недовольно вздыхая. А вот это уже странно… — Что ты хочешь этим сказать? Ваас притворно расстроено всплеснул руками: — Ой, сболтнул лишнего. Не обращай на это внимания, ты скоро сама все узнаешь. Я не успела даже задать вопрос, а что же я именно узнаю. В следующее мгновение Ваас щёлкнул своими пальцами, растворяясь с шипением в воздухе.