Час пик

Драко прижал Гермиону к стене, и она охнула, чувствуя, как лопатки стукнулись о твердую поверхность — Малфой не особо задумывался о ее комфорте. По его лицу было заметно, что он хотел что-то сказать, но промолчал, встретившись с ней взглядом. Гермиона вздрогнула и опустила глаза, чувствуя неловкость, и предприняла отчаянную попытку вжаться в стену, лишь бы только увеличить расстояние между ними — да что там увеличить: она мечтала хотя бы о сантиметре свободного пространства. Но шансов не было. Малфой слегка наклонился вперед и приник к ней всем телом, упираясь ладонью в стену возле головы Гермионы, и она сжалась, понимая, что не сможет уйти, оттолкнуть его или хотя бы зажмуриться. — Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Кингс-Кросс». Двери закрылись, состав тронулся, и толпа колыхнулась: каждый старался устоять на ногах. Гермиона почувствовала, как ее аккуратный тридцать седьмой размер расплющился под ногой Гойла, когда тот неловко завалился набок, но Малфой быстро отреагировал и пихнул его в сторону. Гермиона вновь вскинула взгляд, удивленно посмотрев на Драко, и тот пожал плечами, пребывая в таком же недоумении от собственных действий. Он заметил, как Гермиона расправила плечи, стараясь обрести уверенность. Малфой понимал, что она испытывает неудобство и даже стеснение, но в этот раз отчего-то ему не хотелось посмеяться над ней или отпустить очередное колкое замечание. Возможно, потому что он сам разделял ее ощущения. Сзади напирали галдящие однокурсники, сбоку толкался неповоротливый Гойл, а надпись «Не прислоняться!» прямо под ладонью жгла руку — она словно являлась настоящим предостережением, и когда поезд вздрагивал особенно сильно, Драко казалось, что двери разъедутся в стороны и они в обнимку с Грейнджер полетят в темноту. Магловская подземка — сущий ад. Они проехали каких-то пять станций, и Драко убедился, что его весьма поверхностные знания о таком транспорте оказались ложными: он всегда был уверен, что люди не только входят, но и выходят из вагонов. Но толпа лишь нарастала, становилось все тесней, и борьба за сохранение личного пространства теряла всякий смысл. В уме Драко еще с утра перебирал заклятия, которыми мог бы проклясть — будь он чуть смелей — Чарити Бербидж за такую идею. Он прекрасно помнил, с чего все начиналось: день не предвещал никаких неприятностей, и жизнь казалась беззаботной, но как только Дамблдор дал слово профессору магловедения, Малфой заподозрил неладное. Она начала с комплиментов маглам и похвалы их способностям, и все чистокровные, не скрываясь, посмеялись над ней. «Каждому из вас необходимо знать элементарные правила пользования магловскими устройствами, — самоуверенно заявляла она. — Какими бы ни были ваши взгляды и взгляды ваших родителей — мы живем с маглами бок о бок, и нарушить статус секретности может быть очень легко. Практическое магловедение — предмет обязательный для учеников шестых и седьмых курсов, хотя бы один родитель которых является магом. Те, кто вырос в магловском мире, могут также записаться и стать для меня помощниками. Курс краткий, все условия и детали обговорим в классе. Спасибо за внимание». Стало понятно, что согласно магловской поговорке — какая ирония! — смеется тот, кто смеется последним. И тогда смеялась Грейнджер. Конечно, она притащилась на магловедение вслед за своими друзьями и стала активной участницей занятий, помогая профессору Бербидж планировать эту вылазку. В тот день всех, кто сдал экзамен по теории, без предупреждения собрали, и Дамблдор размашисто подписал разрешение, где оказались и фамилии Малфоя с Гойлом. Последний еле сумел перейти минимальный порог, но все же «был удостоен» посещения магловского мира. Мантии предусмотрительно остались в школе, а традиционная форма хоть и вызывала удивленные взгляды, но не являлась чем-то из ряда вон выходящим, поэтому для прохожих они выглядели группой школьников на экскурсии — чем по сути и являлись. Портал — благо учеников, сдавших экзамен, оказалось немного — доставил их в косую аллею и, совершив прогулку по магловской части Лондона, они спустились в подземку, и теперь тряслись в вагоне бок о бок: гриффиндорцы и райвенкловцы со слизеринцами, грязнокровки с чистокровными и полукровками. И маглы. Очень много маглов. Список заклятий в голове Малфоя закончился, и он вновь обратил внимание на Грейнджер: она давно отвела взгляд, отрешенно оглядывая что-то над его плечом. Гермиона старалась отвлечься, всматриваясь в мелькавшие эмблемы факультетов и разноцветные концы шарфов; ее взгляд скользил по однокурсникам и в какой-то момент в другом конце вагона наткнулся на рыжие вихры и растрепанные темные волосы; шрама было не видно — Гарри оказался недостаточно высок. В который раз Гермиона задумалась, как ее угораздило оказаться так далеко от друзей, и в этот самый момент вагон тряхнуло, и она, лишенная опоры, покачнулась в сторону. Одновременно произошли три вещи: книжка, зажатая подмышкой, окончательно сползла вниз, но рука Драко дернулась, и он успел подхватить ее; а Гермиона, чувствуя, как пол уходит из-под ног, протянула ладонь, не задумываясь о последствиях, и схватила Малфоя за рукав свитера в районе локтя, стараясь удержаться от падения. Она чувствовала, как его ладонь скользнула по ноге и бедру, смяв ткань форменной юбки, а он понимал, что круг их тел замкнулся: от предплечья, куда доходил жар ладони, и до волос, которых легко касались пальцы. Гермиона несмело подняла глаза, в который раз встретившись взглядом с Драко, и теперь им обоим показалось, что их лица находились еще ближе, буквально в паре сантиметров. Не моргая, они смотрели друг на друга, но странным в этой ситуации казалось только то, что никто — ни один человек во всем вагоне! — не обращал внимания на непростительно маленькое расстояние между ними. Малфой не сдержался, чувствуя, как ладонь Гермионы подрагивает в такт ходу поезда, и едва заметно улыбнулся. Он мог поклясться, что спустя мгновение уголки ее губ дрогнули в ответной улыбке. — Станция «Кингс-Кросс», — оповестил голос из динамика. — Все на выход, — раздался голос Чарити, — поспешите! Драко почувствовал, как люди отступили, и посторонился, протянув Гермионе фолиант, но тотчас понял, что еще не готов отпустить ее. — Напомни, Грейнджер, как называется эта штука? — нарочито небрежно осведомился он, растягивая гласные в ее фамилии. — Метро, — она отвечала слегка настороженно и кратко, словно ища подвох, но где-то внутри ее головы было слишком много информации, и Гермионе хотелось поделиться ей: — Но есть еще наземные виды транспорта: автобусы, трамваи, троллейбусы. — А там так же людно? — спросил он, имея в виду: «Смогу ли я прижиматься к тебе так же тесно?». Она быстро кивнула, выхватила свою книгу и поспешила к выходу, слегка задев его плечом, но Драко знал — это было ответом на оба вопроса.