Наказание для Окделла

- Ричард Окделл. вы приговариваетесь к смертной казни на земле Надора. Ричард стоял с хмурым видом, поникнув, а в горле его застрял комок, то ли от расстройства, то ли от неожиданности, да и вообще все чувства смешались в нем в этот момент. Но решив, что достойнее всего будет промолчать, он ничего не сказал и даже попытался криво улыбнуться, вспомнив, что так повел бы себя его бывший эр. - Но, принимая во внимание вашу судьбу и то, что вы действовали на благо тех идей, которым вас учил ваш отец, смертная казнь будет заменена другим наказанием. Робер улыбнулся Ричарду, подбадривая его, и тот, почувствовав некоторое облегчение, затаил дыхание. Что-то будет... Неужели пожизненное в Багерлее? - Вы поступаете в распоряжение генерала Карваля на неопределенный срок. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Тут Ричард чуть не поперхнулся, потому что предупреждать надо, прежде чем так шокировать. Посмотрел кисло на генерала Карваля, который тоже не слишком был доволен приговором и пытался уточнить у Робера, зачем ему сдался "кабанчик"? Казалось, он обеспокоен этим фактом больше самого Окделла, ну а Ричард все же быстро смирился с этим. Главное, что оставили в живых и не заперли навсегда в Багерлее, ну а остальное и пережить можно. Робер тем временем приказал генералу не убивать Повелителя Скал и не доводить его до самоубийства. Никола недовольно посмотрел на Дика. - И зачем он мне, монсеньор? - Пока я узнаю, как можно спасти Кэртиану, ведь Повелителей осталось трое, - неопределенно ответил, подойдя к ним Валентин Придд. И тут Ричард горько вздохнул, вспомнив Рокэ, пропавшего без вести, пока он сидел в Багерлее, ожидая суда. Настроение еще больше ухудшилось: Ричард скис примерно до состояния "свинина в собственном соку". Карваль решительно не знал, зачем ему Окделл, но, делать нечего было нечего. Слово Робера - закон. - Поехали, герцог, - сурово сказал, когда "чесночники" вывели Ричарда из зала суда. - Попробуешь сбежать - сразу пристрелят. Не задерживаясь больше в столице, Никола решил возвращаться домой и повез пленника к себе. Ричарда накормили в таверне и показали его комнату, которая кстати, запиралась и охранялась "чесночниками". Предупрежденный о том, чем может завершиться его побег, он даже и на задумывался о нем. До южного поместья ехать не слишком долго, но Ричард тосковал из-за горьких воспоминаний. А уже на месте генерал объявил, что раз Робер решил оставить жизнь этому трижды никому не нужному Дику и вообще велел не обижать, то это не значит, что с ним будут нянчиться, как с принцем и Повелителем. Несмотря на это, комнату ему все-таки выделили, пусть она хуже, чем даже в Лаик, но уже что-то. - Но я же... - начал было Окделл. - Молчи уже, целее будешь, - генерал махнул рукой. - Переоденься, тебе одежда родовых цветов больше не пригодится. Скоро принесут что попроще. В Надоре и то лучше одевались... Скорбно посмотрев на поношенные рубашку со штанами, Ричард вздохнул и сменил наряд. Он обиделся на такое обращение и на Карваля в частности, но виду пока что не подал. Вздохнул и переоделся, хотя не знал, какой в этом смысл, а потом предположил, что его отправят служить в какую-нибудь глушь. Все оказалось проще: на следующий день Карваль дал ему лопату и велел копать. - Себе могилу? - похолодел Окделл. - Дурак! Картошку. Отсюда и до обеда, а потом от забора и до Заката. Ни разу в жизни Дикон не копал сей корнеплод. Даже в Надоре. Хотя вспомнил,как матушка, негодуя на плохое прилежание, говорила: - Ничего ты не можешь выучить, будешь землекопом. "Вот и исполнилось пророчество Мирабеллы Окделльской", - думал Ричард, грустно глядя на необьятный огород Карваля. Копать оказалось трудным занятием. Сначала надо копать, а потом собирать картошку в ведра. И ещё носить их с места на место. К этому Ричард не привык, поэтому к обеду чувствовал себя крайне измотанным. Никола это заметил и остался доволен, потому что нечего тут прохлаждаться. Это порядочные люди, вроде монсеньора приезжают сюда отдохнуть, вина выпить, шашлычков поесть. А таким как Окделл, только на картофельном поле и место. - Трудись, трудись, вепрь, солнце еще высоко, до Заката еще далеко, - ухмыльнулся он, едва ли не с радостью глядя на мучения пленника. - Вот сами бы и трудились, - огрызнулся Окделл, пот с которого тек градом, а руки были перепачканы в земле. - Рост-то вполне позволяет... - Что? Ах ты, дрянь надорская, еще хамить мне будешь?! А ну - упал, отжался и так десять раз! - генерал в долгу не остался. Поэтому Ричард понял, что шутить с Карвалем, а тем более, спорить - себе дороже. Зато научился отжиматься. После этого решил вести себя тихо, но злость на Карваля затаил ещё большую, поэтому, ложась вечером спать, решил утром сделать тому гадость. Маленькую, зато приятно. Наутро сапоги Карваля были наполнены... водой. Ну, так хотелось думать, что так, обыкновенная вода. Генерал был страшен во гневе, промочив ноги. И пришлось обувать новые, которые он еще не разносил. А что может быть хуже, чем мозоли от неудобной обуви? Мокрые старые сапоги сушились на солнышке. Тут, в приморской Эпинэ было тепло. И цвели розы, которые Дика заставили поливать, таская воду из колодца. Ричард поливать не умел, так что его сапоги тоже быстро намокли. А вот запасных не было. - Не беда, работать и босиком можно, - заявил Карваль, - это даже полезно. Сегодня Ричард Окделл был доволен, ибо сделал гадость - на сердце радость. Поливая розы, он мечтал, как отработает здесь до поздней осени и о нем забудут за ненужностью. Тогда можно будет сбежать в Надор и возводить замок. И он так глубоко задумался о прекрасном, что не заметил, как вместо роз поливает самого генерала. - Почему идет дождь? - удивился Карваль, глядя на небо, где не было ни единой тучки и вдруг понял, по чьей вине он стал мокрым. - Ричард, если вы еще раз промочите меня, я вам устрою веселую жизнь! Отправлю в Варасту ызаргов кормить своим телом. И не посмотрю на приказ монсеньора. Тот он умолк, ибо ссориться с Эпинэ не хотелось. - Идите подметать двор! - Я не умею, - гордо вздернул подбородок Дикон. - Не умеете - научим, не захотите - заставим. Никола Карваль взял метлу за длинную ручку. - Вот так ее держат, это вам не шпага. Ваша шпага теперь в кладовой, пока вы тут у меня живете. Ричард надулся, вспомнив, как у него отобрали оружие люди генерала. - Сметаете в кучу сор и прошлогодние листья вот так, - продолжал тот. И, показывая, как нужно делать, поднял такую пыль, что сам расчихался. - Учитесь, герцог, пока я жив, - промолвил Никола, довольный собой. - Понял, как надо? - Нет, - Дик пожал плечами. - Ладно, смотри. Так генерал подмел полдвора, а потом, увидев, какой Ричард довольный, раздраженно вздохнул. Ведь Окделл был всё-таки непрост. - Держи, - он всучил метлу юноше. - Подметай что осталось. - А, ладно! Дик размел пыль и листья по всему двору. - Да не так! - раздраженно сказал Карваль и выхватил метлу. - Ну, до чего же вы... тверд и незыблем!.. И он начал мести на этот раз сделав все до конца, А Ричарду оставалось стоять и смотреть, что было куда проще, чем мести самому. Очень скоро измотанный Ричард решил сбежать от такой жизни, но не совсем, а так, чтобы погулять по окрестностям. Ведь и отдохнуть тоже надо. Поэтому через пару дней он таинственным образом исчез, причем так, что ни один человек не заметил его побега. Карваль рвал и метал, особенно, прочитав короткую и торопливо написанную записку: "Трудитесь сами, на благо Талигойи, господин генерал, а я устал". - Когда вернется, заставлю туалет мыть! Тоже мне беглый герцог... А Ричард не вернулся: он забрел в лес и там сразу заблудился. Никола, не дождавшись его, послал людей на поиски. Очень скоро беглеца вернули под конвоем в поместье. "Чесночники" сообщили, что в лесу нашли "кабанчика", сперва приняв за настоящего вепря - так он громко хрустел ветками и опавшими листьями. Но потом оказалось, что это беглый Окделл. - Я прикажу вас расстрелять! - вскипел Никола, едва увидев плетущегося и пошатывающегося юношу. "Тоже мне, Манрик нашелся", - подумал про себя Ричард, но вслух он этого не сказал. И не потому что был воспитанный Ричард, а просто не хотелось лишнюю работу выполнять. Следующий день принес новые сюрпризы как для Окделла, так и для генерала, который уже был близок к тому, чтобы начать считать себя великомучеником. Его все чаще интересовал вопрос: как Рокэ Алва справлялся с этим недоразумением? - Теперь я научу вас мыть пол, - сказал генерал, едва Окделл попал в поле его зрения, - берите ведро с водой... - Я понял, - радостно завопил Дик и с размаху выплеснул всю воду на пол. Досталось и коротышке - у того намокли брюки. - Окделл!!! - Что? - Ричард недоуменно посмотрел на генерала, не вполне понимая, отчего такая реакция. Штаны ведь и высушить можно. Горестно вздохнув, Карваль послал Ричарда выполнять более мелкие поручения. Будучи человеком упрямым, он решил что обязательно научит Окделла убираться. Но не тут-то было. Ричард же решил, что будет убираться так, что после него надо будет порядок еще три часа наводить. Не герцогское это дело - работать. На другой день Карваль заставил Дика чистить лошадей. Вскоре с конюшни доносилось ржание и жуткие звуки. Конюхи боялись туда соваться. Никола услышал это и пошёл посмотреть. - Окделл, ну и зачем? Зачем так издеваться над гербовым животным монсеньора? - Я не издевался! Я просто хотел как быстрее и начал чистить их большими щетками двух сразу. И вообще - у монсеньора гербовое животное - ворон, - оправдался Ричард и тут же замолчал, загрустив. Вспомнились снова яд в кольце, кинжал и Катарину. Молча, уже не переговариваясь с Карвалем, он почистил коней, собрал все скребки и щетки и ушел. Придя к себе, Ричард лег на кровати и стал грустить ещё сильнее. Он вспомнил слова Карваля, что трижды никому не нужен, и расстроился ещё сильнее. Карваль тем временем так устал от Окделла, что вечером выпил вина и заснул. Спал и Ричард. Но ближе к утру генерала разбудил отряд кэналлийцев. Никола недоумевал, как и зачем четвертый Повелитель выбрался из дыры, нашел соотечественников и приехал за бывшим оруженосцем. При этом Алва, синие глаза которого сверкали уж совсем жутко, объяснил, что Дикона никто от клятвы не освобождал и не отпускал. На все оправдания Карваля насчет Ее Величества, суда, Робера и прочего Ворон лишь махнул рукой. - Мой оруженосец, значит я решаю, как с ним быть, - отозвался он не терпящим возражения тоном. Позже Ричарду приснился сон, как его везут куда-то на лошади, и сидит он перед эром Рокэ и в то же время спит. Ничего не понимая, Окделл открыл глаза, думая, что находится в своей комнате в поместье в Южной Эпинэ. - С добрым утром, юноша, - произнес вдруг очень знакомый голос. - Раз уж вы проснулись, извольте принять вертикальное положение, у меня уже рука затекла. - Ой... эр Рокэ? - Ричард торопливо протер глаза и уставился на Алву удивленно. - А где мы? А куда едем? А я вообще живой? - Вполне себе живой, юноша, - с неизменной улыбкой отвечает Рокэ, - а едем мы в столицу, которую надо будет приводить в порядок после правления Ракана. Надеюсь, во время своего служению генералу вы преуспели в этом. - Да, вполне... - отозвался Окделл с содроганием. - Меня же не заставят убираться во дворце?.. - Если только сами не захотите. Это явно не было ни сном, ни смертью, все происходящее - явь. Но только еще долгое время после этого Ричарду даже подумать было страшно о поместье в Эпинэ.