Роль мужчины

Роль мужчины. Тихий. Спокойный. Закрыт в себе. Он воспринимает окружающий мир, но слишком эмоционально, когда надо спокойно, и слишком тихо, когда надо проявить свою радость или боль. Тем не менее, никто этого не замечал. Худой. Чуть выше меня. За черной оправой очков скрывались не менее черные глаза. Брюнет. Его хотели бы все ученики школы, в которой он и я учимся, если бы не отчужденность, странность, возможно даже, некая особенность — всё это пугает людей вокруг него. Всё произошло так банально, я и подумать не мог, что такие истории встречаются и в жизни, а не только в манге. Я и подумать не мог, что такая история произойдет со мной. Для меня он поначалу не значил ничего. Словно бонус к новому классу старшей школы, на который всё равно не обращаешь внимания, так как он не соответствует твоим требованиям. Позже я стал его замечать: его движения, его эмоции, его странности. Вместе с этим он сразу же поломал все мои представления о мужчине. Каждое правило, что когда-то было у меня в голове, рассыпалось в пух и прах всего лишь из-за одного человека. Почему-то я всегда оценивал парней по нескольким правилам, которые называл «правилами мужчины»: Мужчины никогда не плачут. Мужчина всегда должен быть серьезным. Мужчина всегда должен быть и оставаться сильным. До него я не встречал таких парней. Все были хоть немного, но приближены к тому идеалу мужчины, что вертелся у меня в голове. А потом появился он. Такой нежный, такой трепещущий, слишком женственный — это всё я заметил намного позже. С начала он был для меня всего лишь странным парнем. Но он беспощадно нарушил все три правила, безжалостно раскурочил их в хлам, не обращая внимания на косые взгляды со стороны. Правило первое. Я оперся на парту в нашем классе, болтая со своим другом. Шла перемена, и все были поглощены разговорами о чем-то своем. Я так же не видел ничего вокруг, слушая рассказы про новую игру, вышедшую в этом месяце. Было интересно, хоть и давило жутко на черепную коробку. Мысли хотели вырваться и заткнуть всех — столько шума было вокруг. Мой друг, всё это время стоявший напротив меня, немного отошел в сторону, открывая мне вид на последнюю парту возле окна. Там сидел Саске, склонившись над контрольной, которую сегодня раздали, с выведенными красной ручкой баллами. Я начал наблюдать за ним, краем уха слушая болтовню друга. Было видно, что Учиха расстроен — его руки, лежавшие на парте, било мелкой дрожью. И тут я увидел слезы. Тихие, прозрачные слёзы, что катились по щеке брюнета и падали на листок. Этого никто не видел, но тот факт, что он плачет, почему-то вывел меня из себя. Всё вокруг замерло, и тишина окутала меня и Саске, словно больше никого не существовало. Слезы всё катились, а какая-то ярость во мне нарастала. Я хотел видеть этого парня другим, я не хотел, чтобы он показывал свою слабость на публике. Вдруг картинка оживилась, звуки вновь наполнили мою голову, и терпение лопнуло. Я резко вскочил и, подбежав к его парте, схватил Саске за тонкое бледное запястье и потянул прочь от уже заметивших странность ситуации глаз. — Эй, что ты делаешь? Отпусти меня, — кричал он, другой рукой вытирая слезы, что текли по его щекам. Наш этаж был последним, поэтому я выбежал на крышу через черный ход, что всегда был открыт, и отпустил руку брюнета, на которой, скорее всего, останутся темно-багровые синяки. Всё произошло так быстро, что я только сейчас, стоя на крыше, понял, что все мои мысли вылетели из головы вместе с яростью. И что я делаю? — Зачем ты притащил меня сюда? Что ты творишь? — спросил Саске, зло смотря на меня. Его глаза были красными от недавних слез. — Ты плакал, — не нашел я лучшего ответа, и сам задумался — «а зачем?». Почему меня так взбесило, что он плачет? Я ведь и не общался с ним раньше, чтобы вот так бесцеремонно вести себя. — И это вся причина? Я что не могу поплакать? — Но ведь ты парень, ты не должен делать этого при посторонних. Я задержал взгляд на его глазах, которые скрывали стекла очков, и, протянув руку, коснулся его влажной щеки. Мои действия не вписывались ни в какие рамки логики, но именно в тот момент мне было всё равно на всю их неправильность. Саске сначала шокировано посмотрел на меня, а потом резко отбросил мою руку в сторону, словно выбивая почву у меня из-под ног. — Я сам решу, что мне делать, и мне всё равно на мнение окружающих, — он повернулся ко мне спиной и пошел прочь, оставляя меня на крыше. После того, как дверь с грохотом закрылась, я не нашел ничего лучше, как открыть наполовину пустую пачку «Marlboro» и покурить, пуская сизый дым в воздух, разбавляя атмосферу этого происшествия. Густой дым поднимался вверх, растворяясь в атомах кислорода, а мое тело слабело, получая порцию никотина. Я присел возле самого края, спиной опершись на небольшое ограждение. Откинув голову назад, я посмотрел на небо, на голубое бескрайнее небо, которое стало свидетелем этой сцены. Ушел я с крыши спустя один урок, оставив за собой пустую пачку, словно напоминание о том, что здесь произошло. Правило второе. Я шел по пустынному коридору, держа путь к выходу. Последний урок давно закончился, и все ученики поспешили покинуть школьное здание, вырываясь на свежий воздух и вдыхая полной грудью запах свободы. Я же, попрощавшись со всеми, задержался в классе: нужно было вытереть доску и задвинуть стулья. Спешка была ни к чему, поэтому возился я минут двадцать, если не больше. Сейчас же мои шаги эхом отдавались в стенах коридора. Вокруг больше никого не было слышно, будто я остался один в лабиринте школьного здания. Минув несколько поворотов, я услышал голос какой-то девушки. Тихо прокравшись вдоль стены, я выглянул из-за угла: поодаль от меня стояла розоволосая девушка и смущенно смотрела в пол, а рядом с ней я разглядел Саске. Во мне сразу проснулось желание подслушать их тайный разговор и, навострив уши, я стоял, замерев и не имея права сдвинуться, чтобы не пропустить ни слова. — Саске-кун, ты мне нравишься, — сказала девушка и замерла, ожидая хоть какой-то реакции. Послышался смешок. — Сакура, не говори глупостей. Неужели проспорила кому-то? — насмешливо проговорил Учиха. Я удивился его реакции, ведь он просто-напросто издевался над бедной девушкой. Злость начала вскипать во мне от его нелогичных, совсем не мужских поступков. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. — Саске-кун, я серьезно. Давай вместе погуляем? — спросила девушка, все еще надеясь на что-то. — Погулять? — наигранно удивился он, — К сожалению, для тебя я занят года на три вперед, так что даже не... — Хватит! — крикнул я, выйдя, наконец, из-за угла. Девушка испуганно посмотрела на меня и сразу убежала прочь, оставляя нас с Саске наедине. — Что опять не так? — устало спросил он. — Что не так? Ты еще спрашиваешь, что не так? Девушка призналась тебе в симпатии, а ты взял и отшил ее, даже не попытавшись принять ее чувства, — я взорвался. Да что не так с этим парнем? Из-за него я сам же нарушаю свои долбанные правила. Саске же в этот момент просто развернулся прочь, уходя. — Стой. Ты куда? Ты просто возьмешь и уйдешь? Да ты несерьезный, Саске! — крикнул я в спину удаляющемуся Учихе. Вдруг он остановился и развернулся ко мне, в его взгляде так и читалась обида, словно что-то треснуло в нем после моих слов. — Несерьезный? — шепотом повторил он, но тишина коридора подхватила тихие звуки, донося их до моего слуха, — Знал бы ты, насколько я серьезен, На-ру-то, — по слогам отчеканил он мое имя и, развернувшись, ушел прочь, вновь оставляя меня одного, как тогда, на крыше. Я со злостью ударил кулаком в ни в чем не повинную стенку, захлебываясь водоворотом эмоций, что сейчас бурлили во мне. Злость, ярость, обида, непонимание — всё это накрыло меня с головой и цепкими пальцами потянуло на дно. Ноги подкосились, и я упал на колени, вжимая кулаки в пол и до боли стискивая зубы. — Чертов Учиха, что же ты со мной делаешь? Правило третье. Сегодня была последняя неделя школьных занятий, на улице светило солнце, отдавая всем свое мартовское тепло. На уроки идти совершенно не хотелось, поэтому я и мои друзья в наглую расселись на ступеньках, ведущих ко входу школы. На душе было легко и спокойно, хотелось безмятежно дожить эти дни и уйти в свободное плаванье, хоть и всего на неделю-другую. Я поднял голову к небу и уставился на мимо проплывающие облака, слух легко ласкал теплый ветер, шурша воротничком рубашки и путаясь в волосах. В уме не было ничего, словно в моей голове летали лепестки сакуры, не давая мыслям концентрироваться на чем-либо волнительном. Но из мечтательного состояния меня вывел вскрик откуда-то сверху. Я перевел взгляд на крышу и увидел черную макушку у самого края, а потом понял, что сейчас там находится Саске. Нехорошее предчувствие закралось ко мне в голову, и я тот час же бросился в школу, не обращая внимания на удивленные взгляды друзей. Миновав два лестничных пролета и пулей выскочив на третий этаж, я быстро добрался до дверей на крышу и выбежал к Учихе. Там стояла популярная компания богатеньких детишек, нависая над брюнетом. Один из парней прижал Саске к краю и требовал от того все карманные деньги. Секунд пять я молчаливо стоял, осмысливая ситуацию, но из ступора меня вывел скулеж Учихи — парень слезно умолял отстать от него. — Эй, что вы делаете? Отойдите от него, — смело крикнул я, мысленно понимая, что сейчас меня или всего лишь покалечат или забьют до смерти, третьего не дано. Главарь поднялся и сделал пару шагов в мою сторону, хрустя пальцами, пытаясь напугать меня. — Что ты сказал, щенок? — ухмыльнулся он. — Что слышал, подонок, — не остался я в должниках. Лицо его покраснело, налилось словно спелое яблоко, глаза сверкнули злостью, и он хотел было ударить меня, как на крышу ворвались мои друзья, которых по количеству было больше, чем этой жалкой кучки. Смелость главаря испарилась, и он махнул рукой своим парням, без слов приказывая уходить с крыши. Проходя мимо меня, он задел меня плечом, но я не обратил на это внимания. Дверь крыши со стуком закрылась, оставляя нас с Саске наедине — моя компания так же скрылась за дверью, чувствуя мои желания, как свои. А именно сейчас я хотел остаться здесь один на один с этим странным, парадоксальным парнем. Я подошел к Учихе и тронул его дрожащее плечо, отчего он замер. — Прошу, уйди, я умоляю тебя, просто уходи, — сбивающимся голосом попросил он меня. — Уйти? Саске, ты ведь должен быть сильным, разве нет? Почему ты не дал им отпор? — Возможно, ты всё узнаешь, но немного позже, а сейчас уходи. Я не ответил. Не видя его лица, но чувствуя, как под пальцами дрожит его хрупкое тело, мне захотелось обнять его, успокоить, прижать к себе и больше не отпускать... Но я ушел. Просто встал, развернулся и тихо ушел, оставляя его одного. Моя интуиция подсказывала мне, что он не готов рассказать мне что-то важное, и я надеялся, что в этот раз она меня не подведет. Эпилог. Прошел ровно год с последнего странного случая с Саске. Я немного переосмыслил всё за этот год, хотя понял не много. Всё получилось довольно необычно, будто все играли по какому-то сценарию без моего ведома, а я был в стороне, переживая настоящие чувства и эмоции. В этом году мартовское солнце выходить не спешило, настроения не было, и я сидел на скучном уроке, совсем не слушая учителя. Уставившись на Саске, я не мог отвести от него взгляд, словно хоть так у меня была возможность узнать все ответы. Он же напротив: внимательно слушал преподавателя и не обращал на меня внимания. Так незаметно пролетел урок, и звонок на перемену оповестил школьников о долгожданных десяти минутах отдыха. Решив провести остаток дня на крыше, я, взяв сумку с тетрадями, медленно направился к выходу на крышу, к воздуху, в котором я так нуждался с самого утра. На крыше меня встретило серое небо, которое было застелено пеленой облаков. Я зашел подальше, чтобы остаться невидимым, если вдруг кто-то придет, и лег, подложив под голову сумку. Достав из кармана сигареты, я закурил, затмевая и так серое небо густым дымом. Мои мысли сразу же сфокусировались вокруг Саске, тут же прогоняя весь здравый смысл. Помнится, сразу же после последнего инцидента с Учихой я подумал, что ему кто-то рассказал про мои «правила мужчины», и он решил посмеяться надо мной. Это меня расстроило, так как мне показалось, что он мне нравится. Но за небольшие каникулы перед новым учебным годом я убедил себя в обратном, хоть и не надолго — до первого школьного дня, до первой встречи с ним. Я потушил сигарету и закрыл глаза. Я представил нависающего надо мной Саске, а потом, как он приближается и целует меня. Несмотря на то, что он нарушил все правила, я почему-то еще больше к нему привязался. Это делало его исключением в моих глазах. Он казался мне не то что не мужчиной, а просто слишком «другим» для нашего мира. Его странности наоборот привлекали меня, делали его таким особенным, не похожим на других — трепещущим, нежным, живым. Внезапно надо мной раздался тихий, но такой знакомый шепот: — О чем же ты думаешь, когда так мечтательно улыбаешься? Я открыл глаза и вперился взглядом в черные омуты Саске. Наверное, сон, просто сон, ведь именно во снах проявляются наши настоящие желания. Мои руки скользнули к щекам Учихи и притянули его для поцелуя. Очки немного мешали, но настолько реальные ощущения перекрывали все неловкости. Я оторвался от его теплых алых губ и посмотрел в его глаза с застывшим шоком и долей радости во взгляде. Почему-то только сейчас до меня дошло, что всё это правда, что сна не было, и я резко поднялся, оказываясь на одном уровне с лицом Саске, сидящего на корточках. — Что ты здесь делаешь? — Я проследил за тобой, — замялся он, — Я пойду, наверное. — Нет, стой, — я схватил его за руку, не давая ему сдвинуться с места, — Помнишь, ты сказал, что я узнаю всё немного позже? Может, сейчас тот момент, когда ты должен мне всё рассказать? Он, немного подумав, отцепил мои пальцы, крепко сжавшиеся вокруг его запястья, а потом сел передо мной в позу лотоса. — Мне известно о твоих правилах... Не помню, кто рассказал мне о них, но это стало для меня неким шансом. Ты мне нравился еще до старшей школы, и я просто молился, чтобы мы попали с тобой в один класс. А когда мне стало известно это, я решил воспользоваться твоими правилами, нарушив их, — он замолчал на пару секунд, — Первые два правила я подставил, а третье получилось совсем случайно, я и не думал, что ты прибежишь спасать меня... Тогда я был не в силах рассказать тебе всё, поэтому просто попросил тебя уйти. — Значит, я нравлюсь тебе? — Скорее, я люблю тебя. Повисла тишина, немым криком поселяясь у меня в голове. Мысли исчезли, было пусто, просто пусто... Только сердце отдавалось эхом в ушах. Именно тогда я понял, что он не просто странный парень. Я понял, что он нравится мне, и, более того, я люблю его. В тот момент моё тело опередило все мои мысли, и я уже нависал над Саске, страстно глядя ему в глаза. — Кажется, я тоже тебя люблю, и знаешь что? К черту правила, — сказал я и поцеловал его, увлекая в долгий, страстный, изумительный поцелуй.