Держава

Это был тяжёлый день для Арагорна. В эти дни он квартировал в Гондоре, прибыл по просьбе старого друга Гэндальфа, но не мог позволить себе пировать в Белой Башне, когда страна подвергалась мощным атакам орков. Причем омерзительные творения Тьмы поступали с нескольких сторон - каким-то образом они появились с тыла, со стороны крепостей Хельмова Падь и Изенгард, считавшихся надежно защищенными. Привычно подняв меч, Арагорн вступил в бой с десятком орков, нападавших на переправу Осгилиата. На днях со стороны Минас Моргула вышла огромная армия из тысяч орков, и гондорцы отчаянно сдерживали их волну. Очередной орк, с которым схлестнулся гондорский Король, был больше остальных и обладал отравленным клинком, но Арагорн понял это слишком поздно - пока клинок не вошёл в него и не поразил смертельным ядом. Наспех Арагорн попытался убить подлого орка, но и этого не смог сделать, яд действовал быстро, тело быстро слабело. Но смерть не была концом, и Арагорн пробудился, в месте, странном и необычном для людского взора. Это были большие залы, вымощенные зеленым камнем... хотя, стоило зрению слегка восстановиться, как оказалось, что камень серый, а небольшой зеленый цвет придавал свет, льющийся с непривычных небес, где все созвездия Средиземья были видны четко. Такой картины не было ни в одной части Средиземья. К Арагорну подплыл призрак, почти прозрачный, едва видимый образ величавого эльфийского воина в золотых доспехах, и повелел следовать за ним, сказав, что Высокий Совет огорчен гибелью Арагорна и призывает поскорее явиться, ибо судьба зримого мира оказалась под угрозой. Арагорн поднялся, в теле ощущалась небывалая легкость, словно он не умер и не разлагается теперь на Неведомом Пути (в детстве Арагорну много рассказывали о посмертии людей, но он не верил - если с этого пути не возвращаются, как можно быть уверенным, что он благ, раз даже Валар не способны пройти там? Он в размышлениях своих дошел до того, что под красивой легендой кроется лишь то, что никакого посмертного мира у людей не будет - и в страшных снах являлись ему картины того, как одновременно с тем, как земная оболочка человека превращается в прах земной, и сама фэа разлагается на вечном пути, и потому не путь это, а только продолжение агонии... На Арагорна произвело впечатление, как умирал в тяжелых муках его отец, и с тех пор он нередко ловил себя на том, что не верит Валар). Но Валар оказались вполне настоящими. Арагорн последовал за посыльным и вышел к колизею, на многочисленных золоченых скамьях которого разместились многочисленные человеческие фигуры. Как ни странно, но Валар и Майар, и призраки эльфов, все они были в обычных материальных телах, в простых эльфийских одеяниях, и ничего сверхъестественного не было в них. Хотя их взгляд - он был совсем другим. Выдержать его было сложно. Взгляд любого из пребывающих за чертой жизни был преисполнен такого холода, что Арагорн невольно отводил взгляд. В сердце колизея на троне восседал массивный мужчина, все черты его были остры и величественны, а волосы белы, как снега на Севере. Арагорн не посмел взглянуть в его глаза и собирался тихо пристроиться в сторонке, как мужчина странным для его мрачного и торжественного вида тихим и мягким голосом пригласил его присесть рядом, уверив, что бояться нечего, здесь нет врагов. "Врагов вообще нет", добавил он с такой интонацией, что Арагорна покрыл пот - то действовала близость сверхъестественных сил, не похожих на всё то, как он их представлял. Медленно подошёл он к свободному трону, стараясь доступное время своё потратить на то, чтобы внимательнее рассмотреть тех, кто был здесь рядом с ним. Вот сидел выбивавшийся из изысканных одеяний массивный мужчина с голым торсом в набедренной повязке, со смуглой кожей и здоровенными чёрными усами. Рядом с ним примостился в волнистых голубых одеяниях высокий и длинный старичок, именно так он пометил себя в разуме Арагорна, хотя черты его нельзя было назвать такими уж старыми. Он словно колебался, и Арагорн так и не смог сфокусировать на нём взгляд. По другую сторону от Сидевшего на троне привлекал внимание лысый мужчина с вертикальными зрачками и яркими зелеными глазами, нестерпимыми, и, как заметил Арагорн, сопровождавший его призрак постарался держаться от этого существа как можно дальше. Прямо за троном стояли двое - один здоровенный, рыжеволосый, толстый, с ногами-столпами и каменным лицом, второй, с таким же невозмутимым лицом, но в очень простой зеленой мантии, с длинными черными волосами, и печатью вечной усталости на лице. Осторожно присев рядом с Сидящим, Арагорн смог рассмотреть всю компанию внимательнее. Вот, похоже, сидели прославленные семеро сыновей Феанаро, о котором странник слышал много легенд от соратников-следопытов. Но они помалкивали и не привлекали к себе внимания, в то время как старшие силы, как понял Арагорн, вели себя намного более раскованно, и были ближе к трону. Ещё внимание человека привлекла компания из трех молодых парней, что-то обсуждавших в окружении предметов, которых, в отличие от всего прочего, Арагорн не видел никогда, даже не слышал ни о чём похожем в легендах. Один, черноволосый, с пронзительным умным взглядом, вертел в руке небольшой зеленый прямоугольный кусок чего-то, похожего на ткань, заплатку, которой закрывались прорехи в одежде - но на этой заплатке не было видно швов, и была она очень тонкой. Черноволосый, похоже, отпускал язвительный комментарий, показывая на прямоугольник. Второй, светлый, с серебряными волосами, держал белый камень, тонкий, обтесанный с невыразимым мастерством. Так в рукописях людей изображали Скрижали, ниспосланные с неба. Но эта скрижаль была не просто камнем с записанный на нем мудростью, но имела в верхней части своей нечто вроде зеркала, которое давало свет всех цветов радуги. Арагорн вспомнил, что гондорский мудрецы называли похожий агрегат, намного более примитивный, как-то вроде "кризма" или "плизма". Третий, рыжеволосый, держал листы бумаги, полные какими-то заметками, которые Арагорн не мог разобрать. Рядом с ним лежала исписанная заметками на полях рукопись, называвшаяся, если надпись крупными буквами в начале была названием, "Ананасная вода для..." - Новые эпохи требуют новых средств, - добродушно сказал Сидящий, - Я Манвэ. Он сказал это так просто и уверенно, словно был не Королем Мира, истинным его правителем и держателем, а простым капитаном минас-тиритской стражи, с которым можно было пропустить кружечку эля. Словно угадав его мысли, Манвэ легким движением руки извлек в буквальном смысле из воздуха бочонок эля и предложил Арагорну, но тот лишь застыл в благоговейном ужасе, не в силах поверить, кто призвал его. - Призрак на тебя ужаса навел, да, король? Не волнуйся, на самом деле всё не так страшно. Эти призраки так истосковались по телам, что почти утратили связь с реальностью, и самое печальное, что ничего с этим не сделаешь. - Я теперь буду жить здесь, Владыка, - спросил Арагорн как можно тише. - Нет, что ты! - расхохотался Манвэ, - вернём в реальность. Ты не можешь умереть, поскольку от тебя зависит род человеческий. Им нужен Король. - Я не понимаю. - Не нам судить высший замысел. Но, знаешь ли, меня поставили следить за сохранностью мира, и я это делаю, а вы, люди, так много взяли от моего брата, что из-за вас мир может не дожить до нужных времен. То, знаешь ли, восемь из десяти людей Белерианда идут в потешное войско моего брата - для нас-то с братом потешное, а для мира и человечества вполне способное ненароком его погубить... То Нуменор... Я говорил, что люди, жившие в столь прекрасных условиях, наивны и просты, но всё как обычно. Не могу осуждать, впрочем, Майрона, ему в этих рамках всегда было слишком скучно. - Майрона? - Майа. Главный по технологическому прогрессу Арды. Увы, людям еще рано. Уже во Вторую эпоху, без всякого прогресса, наметилось падение большинства людей и уничтожение мира с помощью пробужденной чернокнижниками, жадными до запретных знаний, внемировой пустоты. Внешнее зло помогло ненадолго. Третья эпоха - и всё повторяется. Людям Запада нужен Король, нужен герой, воплощающий светлые идеалы, в тяжелой борьбе победивший великое зло, иначе человечество не переживет Четвертую эпоху. Думаешь, Мордор? Нет, не Мордор, они сами все превратятся в тех же чудовищ, что Наместник гондорского престола. Давай, три дня на пир, и возвращайся. Арагорн, не способный переварить быстро столько информации, молча кивнул. Манвэ не шутил. Несколько дней длился пир, в котором, зачастую, пили только Манвэ с Арагорном, а изредка присоединялись двое Валар, знакомых по совету, которых звали Аулэ и Намо. Наконец, после нескольких недель жестокой попойки, Манвэ сказал, что срок пришел. Настала пора возвращаться. -- Так мудрецы Востока рассказывали о Великой Войне в Шестой эпохе. А Запада к тому моменту не стало, ибо Манвэ оказался прав, и те люди, разжиревшие и возгордившиеся от даров Валар, погубили себя. А Восток уцелел, и росли и коптили его бесчисленные фабрики.