От зла добра не ищут

Мы должны жить сегодняшним днём, той истиной, которую получаем сегодня, и быть готовыми завтра назвать это ложью. Уильям Джеймс. Один человек постоянно меняет другого человека. Сьюзен Герхарт. Год за годом, век за веком… Сколько он еще будет искупать свою вину, выполняя работу собирателя душ? Сколько еще грешных людишек, скованных по рукам и ногам, притащит в Ад? Корабль-золото-жатва-путь домой – вот и все существование ловчего, которое уже осточертело до жути. Это был самый худший способ заставить его раскаяться и переосмыслить свою жизнь, правда. А его снова посылают туда, наверх. Что-то держало ловчего в Преисподней. Или кто-то. Привыкший не ценить женщин, а уж тем более их чувства, Джек, сам того не замечая, привязывался к Морин все больше и больше. И работа, которая казалась ему раньше спасением от мыслей об Эппс, больше не приносила удовлетворения. Ферриман должен был покинуть Ад, отправившись на поиски обреченных грешников. Сколько это займет времени, он не знал. Джеку совсем не хотелось расставаться с Морин, прерывать их частые встречи, в которых он (да и она тоже!) так нуждался. Однако Преисподняя не самое лучшее место для свиданий. Мужчина глянул вниз, в глубокую чертову воронку, заполненную лавой и стонущими душами. Где-то там вместе с ними мучилась и Морин. - Эппс, ты даже не подозреваешь, как хочется с тобой проститься... – пробормотал Джек. – И еще: извини меня за все, что я с тобой сотворил. Да, так и стоит сказать. По дороге ловчий еще пару раз повторил эту фразу для пущей уверенности, которой так сейчас недоставало. Ферриман не узнавал себя. Что случилось, почему он так робеет перед встречей с девушкой? Эппс то ли спала, то ли была без сознания. Выглядела она не лучшим образом: спутанные волосы падали на грязный лоб, под закрытыми глазами залегли темные круги. Возле рта резко обозначились две морщины, руки и шея были обожжены. - Морин… - потряс ловчий ее за плечо. – проснись. Девушка с трудом открыла глаза. Взгляд ее, замутненный и невидящий, наконец сфокусировался на мужчине. - Джек? – Эппс протерла глаза и села. – Что ты здесь делаешь? - Я пришел попрощаться. Я должен снова приступить к своей работе. – Ферриман с сожалением посмотрел на Морин. - Снова идешь убивать? – скептически хмыкнула та. – Не понимаю, ты пришел ко мне только для этого? Ловчий раздраженно нахмурился. Плохое начало для откровенного разговора, очень плохое. - Я пришел сюда с намерением – он глубоко вдохнул, - извиниться перед тобой. Эппс удивленно вздернула брови, не веря своим ушам. - Э-э-э, что? Я не ослышалась? - Прости меня, - твердо повторил мужчина, - за все, что с тобой произошло. - Думаешь, все так легко, взял и извинился, да? – Морин поджала губы и с осуждением посмотрела на ловчего, который стоял шагах в пяти, виновато опустив голову. – Назад ничего не вернешь. Или ты думал, что после твоей исповеди я забуду все, что ты со мной сделал? Уходи. Джек поднял голову, и на его лице промелькнуло негодование. Оно пересилило чувство вины перед Эппс, и робкое чувство раскаяния было задушено уязвленным самолюбием. Через секунду перед девушкой вновь стоял хладнокровный посланник Преисподней, гордый и неумолимый. - Да будет так. – резко развернувшись, он собрался уходить. - Эй, Ферриман, - донесся голос Эппс из темноты, - постой. Прощение означает, что все уже кончено. А у нас с тобой все только начинается. Быть может, когда-нибудь, я скажу «извиняю», но не сейчас. Если ты, конечно, захочешь это услышать. Ловчий нехотя кивнул. - И еще… - Морин закусила губу, - Джек, я хочу… стать ловчим душ, как и ты. Мужчина ошеломленно уставился на девушку.