Одно желание

Саске обхватывает холодными пальцами горячую чашку чая. Кожу начинает покалывать от резкой смены температуры. В школе тепло, но Учиха будто бы и не чувствует этого. Он делает первый глоток обжигающей жидкости и довольно морщится, но быстро одёргивает себя – ему стыдно за своё поведение. Этот шум, крики, дикий свист – всё кажется безумным, бессмысленным. Всё сбивает с толку, особенно тогда, когда сам находишься в центре орущей толпы. И смысла избавиться от навязчивого окружения нет. Можно только привыкнуть. Что удаётся с трудом. Хочется кофе. До скрежета на зубах. Но давящие головные боли напоминают, что это не лучшая идея. К тому же, кажется, школьная администрация поскупилась на бодрящем напитке. В принципе, не удивительно - школьная столовая в точности копирует третьесортную забегаловку. Вся эта ситуация тяготит Саске. Ведь хотел прогулять сегодняшний день. Но он же – кто бы мог подумать! - примерный ученик, достойный образец непутёвым школьникам. Так, по крайней мере, звучит убедительная речь Цунаде, когда она поправляет маленькие, нескладные очки с толстыми стёклами у себя на переносице, звонко цокая языком. Саске не спорит. Пусть думают, что хотят, если им от этого легче. Уткнуться в толстую, потрёпанную библиотечную книгу с помятыми уголками страниц - лучшее, что приходит в голову. Так легче абстрагироваться от шума, забыться на время. Учиха постукивает пальцами по синей кружке, слепо морщится на особо интересных моментах. Очки он, кстати, не переносит на дух. Совсем. Считает, что они крайне неудобны и только мешают. Есть ещё куча причин, за которыми прячется до банальности смешная боязнь выглядеть нелепо. В некоторых вопросах Саске слишком упрям. И глуп. Чай остыл. Жидкость на вкус напоминает бабушкину настойку из трав. Горькую и противную, от которой челюсть сводит мелкой судорогой. Учиха отодвигает чашку на край стола, подальше, потому что даже запах кажется тяжёлым и неприятным. Он щекочет нос, и нестерпимо хочется чихнуть. Последний глоток оставляет во рту острое послевкусие, но даже и оно на может отвлечь Саске от чтения. Она садится напротив, когда страницы переваливают за сотню. Тихое, размеренное шуршание бумаги прерывается знакомым голосом. - Не возражаешь? Если Саске и показалось, то вопрос прозвучал вовсе и не вопросом, а скорее утверждением. Учиха кивает. Только на это в данный момент и хватает сил. Впрочем, как и эмоций - их до неприличия много, и сделать что-то конкретное Саске не в состоянии. Он следит за её движением, жадно впитывает каждый жест и вдох. Он чувствует себя грёбанным извращенцем, но когда это его останавливало?! Слишком всё натурально и реалистично, никак не вяжется с тем образом, с той иллюзией, которые формировались на протяжении долгих и мучительных месяцев. Саске боится даже резко вздохнуть, чтобы не спугнуть этот призрачный мираж. В подлинность ситуации он до сих пор верит с трудом. Она на удивления непосредственна, легка и общительна. Учиха кивает невпопад, не вслушиваясь в разговор. Он, как загипнотизированный, следит за движением её губ, сжимая до побелевших костяшек старую обложку книги. Во рту пустынно и сухо, и мысль о глотке остывшего чая не кажется такой уж и абсурдной. Саске дышит часто-часто, ему трудно сохранять спокойное выражение лица. - Любишь читать? Сакура наклоняется вперёд, заглядывая в книгу. Ох ты ж... Её резкий аромат духов здорово выбивает почву из-под ног. Это очень и очень странно - терять здравый рассудок лишь от одного только запаха. Но факт остаётся фактом... - Да, очень, - он мысленно обещает себе плитку шоколада за то, что его голос на удивление бодр и даже не дрожит. – Это странно? Конечно, странно, идиот! Какой нормальный подросток будет читать книгу в школьной столовой? - Нет. Это замечательно! Не каждый сейчас может похвастаться количеством прочитанных томов. В её голосе слышится восхищение, и к списку добавляется любимое фисташковое мороженое. Это хорошо. Очень. До такой степени, что ноги становятся ватными, а в ушах шумит, словно морской прибой. Нереальные ощущения. Конечно, сравнивать не с чем, у Саске такое впервые, но от этого острота чувствуется только сильнее. Учиха нервно улыбается. Он хочет что-то сказать, но слова застревают где-то в районе горла и превращаются в немое мычание. Лучше заткнуться и наслаждаться таким прекрасным голосом. *** Когда она уходит, Саске с хлопком закрывает книгу, кидает её на столешницу и со свистом выдыхает. Это что, мать вашу, только что было? Собственная реакция пугает не на шутку. Но он хотя бы к ней привык, старается немного успокоиться, уняться. Но. Но! Поведение Сакуры не вписывается ни в какие повседневные рамки. И улыбка, и разговоры. Господи, а взгляды?! Это что-то с чем-то. Саске впервые хочется с кем-нибудь поделиться собственными мыслями: подойти, встряхнуть за плечи и сказать: «Ты видел? Видел?». Но единственный, с кем Саске более-менее общается, - это Узумаки, который в данный момент где-то плещется «на волнах собственного счастья», - у них с Хинатой только-только наступил конфетно-букетный период, и утопать в розовых соплях Саске никак не желает. Вот ещё, много чести… Через пять минут долгих раздумий – по крайней мере, именно так ему и кажется – у Саске созревает план. Ну не то что бы совсем план, а так, небольшой набросок и нескольких пунктов. День всех влюбленных не за горами, но Учиха в серьёзных сомнениях. Это – две стороны одной монеты, и да, и нет. Отличный шанс признаться в своих чувствах, но и такая же возможность получить отрицательный ответ, уйти с поля боя побеждённым, так сказать. Саске решает действовать как обычно – маленькими, но уверенными шагами. Подкинуть небольшую валентинку и коробку с шоколадом не составило особо труда. Саске садится на большой подоконник, краска на нём кое-где трескается и осыпается. Учиху не видно, зато ему, в свою очередь, открывается весьма удачный вид на ряд металлических шкафчиков. Саске выглядывает в окно, смотрит на голые ветки деревьев, сплошь покрытые снегом, на ледяную дорожку вдоль дороги, на белые лавки и детскую площадку. Он косится на часы и достаёт книжку – времени до конца занятий достаточно, можно и скоротать с пользой. Легче сказать, чем сделать. Учиха правда пытается читать, но получается как-то неуклюже и между строчек, то и дело зависая на абзацах. Смысл прочитанного ускользает быстро, и Саске понимает, что зря мусолит и без того потёртые уголки страниц. Звонок - неожиданно, даже с учётом того, что Саске следит за стрелкой часов ежеминутно. Через некоторое время Учиха слышит звук дверцы шкафчик, резко поворачивается, уже зная, кого он увидит. Саске жадно следит за тем, как Сакура заинтересованно достаёт валентинку, мельком оглядывается. Учиха же инстинктивно вжимается в холодную стену – людей в коридоре набежало достаточно, он легко теряется в шумной толпе, но мало ли? Сакура читает валентинку, вертит её в руках, и Саске злится, что не может разобрать ни единой эмоции на её лице. Но он считает хорошим знаком то, что валентинка, как и шоколад, кочуют в рюкзак Сакуры. Это что-то, да значит. Определённо. Саске даже тяжело выдыхает, будто тяжёлый груз с плеч упал. Ему даже себе тяжело в этом признаться, но… таки да. Если судить по неуёмному поведению Наруто, по бешенным глазам, резким движениям, когда эта бестолочь, путь и на дальнем расстоянии, видит Хинату, то можно сделать весьма неутешительные выводы. Крайне неутешительные. Ему трудно признать, однако все симптомы на лицо. Циник, живущий внутри Саске, душит любые сомнения в сложившейся ситуации, но Учиха пытается быть объективным и, в конце концов, готов признать, что он влюбился. Трудно поверить, но ему это нравится: слышать её голос, ловить её взгляды, чувствовать мимолётные прикосновения. Всё ново и на столько же странно. Он изучает Сакуру как книгу, медленно, внимательно, словно листая бумажные страницы, вчитываясь в каждую строчку. Это кайф, да. Это затягивает, что оторваться, как бы ни пытался, совершенно невозможно. Саске выныривает из задумчивости с глупой улыбкой и нездоровым блеском в глазам. Положиться на судьбу – единственное, на что можно сейчас рассчитывать, и Учиха решает не забивать себе голову пустыми домыслами, а просто плыть по течению. Только бухнувшись на кровать в своей комнате, Саске понимает, что забыл книгу на подоконнике. Его любимую книгу, которая вот уже как неделю является единственной отдушиной. Весь вечер он мается от безделья – скитается от одного угла комнаты к другому, проверяет брата на стойкость, разбрасывая рабочие папки и документу по всему дому. Итачи шипит, но не ругается, и по прищуру брата Саске видит, что тот каким-то образом всё понимает. И Саске ему за это искренне благодарен. Ночью ему снится странная чушь, от которой утром голова раскалывается до предела. По дороге в школу Саске слепится от зимнего солнца. Ему нравится хруст снега под ногами, весёлый гогот детей, морозный свежий воздух. Пожалуй, день начался весьма и весьма приятно. На уроках Саске рассеян и задумчив. Он чувствует себя глупо, выискивая в толпе знакомую фигуру. От тянущего ощущения неприятно скручивает живот. Вместо книги на подоконнике Учиха находит старые запыленные журналы. И это становится окончательной точкой во всех неприятностях дня. Былое добродушное настроение с писком сдувается как воздушный шар. Всё оставшееся время Саске проводит в библиотеке. Читает. Или делает вид, что читает – не важно. Но ему здесь нравится. Нравится относительная тишина, нравится запах. Саске вообще ловит своеобразное удовольствие от запаха бумаги. И старой, и новой. Учиха давно понял, что у каждой книги есть не только свой автор или, допустим, история, но и запах тоже . И это только одна из нескольких десятков причин, почему книги ему намного ближе людей. В помещении он один, не считая внушающих по размерам, высоких, почти до потолка, стеллажей и, конечно, посапывающей старушки-библиотекарши. Саске отлучается буквально на пять минуть – школа славится внушающими размерами библиотеки, и отыскать нужную книгу среди бумажного хаоса не так-то легко. А по возвращению он находит свою валентинку. Да, ту самую, и – та-дам! – записку. Маленький кусок бумаги с местом и временем. Семь вечера, возле кинотеатра. Саске помнит его – в паре кварталов от его дома. Они вместе с классом пару раз выбирались туда. Учиха был вполне доволен, а Сакура вообще пребывала в полном восторге. Но сейчас этот самый восторг наполняет Саске до краёв, что-то теплится внутри, разливается горячей волной, кажется, до самых кончиков пальцев. Он знает, от кого записка, собственная подаренная валентика ярким пятном слепит глаза. И Саске на все сто уверен, что сегодняшний вечер он будет вспоминать очень и очень долго. И, быть может, он станет той отправной точкой, которая послужит неплохим началом для осуществления его мечты.