nothing interesting

Дживон с сомнением обводит взглядом обшарпанные кирпичные стены. – Это сюда ты так хотел меня затащить? – спрашивает парень, цепляясь взглядом за потрескавшийся асфальт и перевернутые урны. Нет, Сэхек, конечно, тот еще массовик-затейник, и Дживон ни разу не припоминал, чтобы им вдвоем было скучно, но все же – шляться по бог-весть каким захудалым районам, когда время близится к полуночи – не самая лучшая его идея. Но Сэхек так упорно твердил ему про это заведение, что где-то между «ты обязан туда сходить» и «там божественные бармены» Дживон понял, что у него просто нет выбора. – Это особенное место, – уверенно тянет Сэхек и шагает к двери, которая из-за темной облупившейся краски почти сливается с грязной стеной. «Паб «Наслаждение», – гордо гласит вывеска (перекошенная, кстати). Дживон морщит нос, но все же следует за неугомонным товарищем. Прокурено, душно и отвратительно людно. Дживон брезгливо дергается, когда об него обтерлось пьяное нечто явно в попытке изобразить эротичный танец. Где-то в углу за жалким подобием диджейского пульта дрыгается сомнительного вида худощавый парниша и время от времени завывает что-то вроде «Давай-давай» или «Поехали». Колонки взрываются битами – ритм бьет по ушам и отдается по венам. А вот саунд тут неплох – Дживон оценил. Хотя все остальное оставляет желать лучшего. Черные стены и граффитти психоделических расцветок, низкий темный потолок и назойливые пятна светомузыки – все это действует оглушающе и порядком туманит голову. – Пошли где потише, – орет Сэхек, пытаясь перекричать музыку, и тянет Дживона к барной стойке. Дживон игнорирует непонятно чем взбудораженного Сэхека и осматривается дальше. Ага, есть еще столики – рядами под стенами, а между ними – замызганные диванчики. За столиками в основном сидят либо явно перебравшие с алкоголем, либо те, кто только доходит до нужной кондиции. А вот на диванчиках… – Теперь понимаешь, о чем я? – возбужденно шепчет Сэхек, и кивая в сторону ближайшего диванчика, на котором разместился до приторного томный изящный паренек. Дживон поворачивает голову в указанном направлении и ловит показательно-сексуальный взгляд. Паренек тут же скрещивает ноги в лодыжках и до противного отточенным профессиональным жестом облизывает губы. Мол, давай, сладкий, развлечемся. – С каких пор пабы с проститутками считаются особенными? – интересуется Дживон. Парень его не впечатлил от слова совсем – сквозь наигранную пошлость открыто сквозила фальшь – даже с примесью скуки какой-то. Но Сэхеку, кажется, побоку. – Перестань быть занудой, – раздраженно ворчит Сэхек и улыбается все тому же пареньку, чтобы получить милую до выблева улыбку в ответ – точно такую же, которой секундой раньше одарили Дживона. – Тут не соглашаются с кем попало. Ему нужно понравиться. Смотри, – Сэхек призывно кладет руку на ремень. Паренек отвечает еще одной пустой улыбкой и немного раздвигает ноги. – Видишь, я ему нравлюсь. Дживон фыркает. И ради чего он приперся к черту на кулички в один из редких выходных? Чтобы посмотреть, как Сэхек пикапит профессиональную проститутку? – Не злись, – Сэхек хлопает его по плечу, подмигивая в сторону уже ненавистного Дживону дивана. – И если бы не вырядился как монашка, сам бы уже подцепил кого-нибудь, – Сэхек дергает за длинный рукав дживоновой кофты и недовольно цокает. – Действуй. Дживон снова презрительно фыркает, глядя, как Сэхек подкатывает к понравившемуся пареньку. Кофта ему не нравится, посмотрите. Дживон намеренно выбрал, по словам Сэхека, скромные шмотки, ибо его внешность и без этого привлекала слишком много внимания – восхищенные липкие взгляды, от которых уже противно. Поэтому Дживон скрыл покрытые татуировками руки черной тканью, и, видимо, не зря, потому что… – Здесь ловить нечего, – слышится позади него. Дживон оборачивается в поисках того, кто так удачно закончил его мысль. Объект обнаруживается совсем рядом – на шатком стульчике возле барной стойки. «Тоже, что ли, один из этих… которым понравиться нужно?», – мелькнуло в голове. Ну серьезно – слишком многое открывает майка на широких лямках и слишком соблазнительно выглядят ноги в драных скини. И вообще парень какой-то слишком – слишком пафосный, слишком живой и слишком неподходящий месту и атмосфере. – Ты опоздал, – спокойно продолжает парень, пока Дживон пристально рассматривает… ну ладно, откровенно пялится. – Всех классных уже разобрали – Чихо был последним, кто хоть чего-то стоит. Но увы – твой друг успел быстрее. – Больно надо, – хмыкает Дживон и оценивающе щурится. Наверное, таки из «этих» – на губах поблескивает помада, волосы до плеч явно уложены умелыми руками, а еще шляпа – черная, широкополая шляпа, и это уже совсем по-гейски. – Разве не за этим сюда пришел? – «объект» удивлено приподнимает брови и крутится на стульчике – изящно и с пафосом. Определенно из этих. – Нет. За компанию, – Дживон кривит губы в ухмылке, наблюдая, как парень манерно сбивает шляпу на затылок и запрокидывает голову, демонстрируя идеальные скулы. А хорош, очень даже хорош. Дживона так и подмывает спросить, работает ли тут парень или просто на огонек забежал, но спрашивать в лоб «Ты проститутка?» неприлично как-то. Хотя… Дживон в чертовом клубе на чертовой окраине, и Сэхек в кои-то веки его чертовски обломал, так что к черту церемонии. – Работаешь тут? – нахально спрашивает Дживон и удивляется сам себе, когда в конце его голос предательски ломается, а щеки покрываются румянцем. Что, разумеется, не ускользает от чужого внимания. Но Дживон забывает свою неловкость спустя секунды, потому что: – А ты угости меня и узнаешь, – парень закидывает ногу за ногу и смеется, когда видит в чужих глазах испуг. – Да не бойся. Посидим, поболтаем. Все равно здесь ужасно скучно. Дживон сомневается всего мгновение, потому что а почему бы и да. В конце концов, этот парень ему даже чем-то нравится – фактурностью, что ли. Поэтому Дживон падает на соседний стульчик и чуть не сшибает локтем нелепую вазочку с искусственными цветами. Вазочка на барной стойке. Определенно, он больше не поведется на сэхековские предложения и «особенные» клубы. – Дживон. – Сангюн, – парень манерно, кончиками пальцев пожимает чужую ладонь, и вот это ну уже точно по-гейски. – Как пидор себя ведешь, – хмыкает Дживон. – А других сюда и не пускают, – хихикает Сангюн и наигранно хлопает ресницами. А потом расслабляется – и будто слетает маска жеманства и кокетливости. – Балуюсь, веселюсь. Несерьезно это все. Скучно. – Говоришь, тут нечего ловить? – Дживон втыкает в потрепанное меню, приглядываясь к чему-то синему, стремному и явно очень алкогольному. – Ничего интересного, – лениво тянет Сангюн и дергает плечом, заставляя лямку соскользнуть вниз. Дживон подвисает, пожирая взглядом приоткрывшееся плечо. Нет, серьезно, этот Сангюн ему сейчас мозг взорвет. А тот только лыбится насмешливо и выуживает из вазочки искусственную розу, чтобы заложить ее за ухо. Кармен, мать ее. Дживон ругается про себя и в отместку заказывает Сангюну «Секс на пляже». Но провокация не удается. – Люблю цитрусовые, – покачивая ногой, говорит Сангюн и с таким явным наслаждением втягивает в себя оранжевую жидкость, что Дживон давится абсентом. Сангюн, кажется, действительно взял себе за цель взорвать чей-то мозг, и Дживон вот-вот неумолимо падет первой жертвой. Контрастный душ, а не человек – Сангюн то ноги скрестит и весь из себя телочка, а то расслабляется и вообще классный собеседник и отличный парень. Дживон честно пытается уложить все в голове, но ему подливают виски уже в третий раз, и в голове стреляет «Сангюн симпатичный», а это уже совсем нехорошо. – Дай сюда, – Сангюн отставляет бокал в сторону и тянется к дживоновым рукам. Это довольно-таки неожиданно – Дживон и сообразить-то толком не успевает, а Сангюн уже ведет кончиками пальцев по тыльной стороне ладони и – чертчертчерт – это слишком приятно. Сангюн ловко тянет свободный рукав вверх и восхищенно ахает, бережно касаясь вгрызенных в кожу узоров. – Я так и знал, что ты что-то скрываешь, – цокает парень и даже облизывается, рассматривая татуировки и задирая рукав почти до плеча. Он придвигается ближе – Дживона накрывает сладким запахом парфюма и лака для волос, а еще он замечает блестящий шарик на чужом языке. – Любишь пирсинг? – Тащусь, – выдыхает Сангюн в ответ и наклоняется совсем близко, почти касаясь губами предплечья. – И насколько далеко ты зашел в своей любви? – получается нервно, потому что Сангюн легонько царапает кожу ногтями и вообще, какого хрена он придвинулся так близко? – Не сильно. Мое тело слишком идеально для этого, – Сангюн гладит ладонью вдоль дживоновой руки от кисти и забирается аж до плеча. И вообще-то бы надо возмутиться, но Дживон только расслабляется и у него даже не возникает желания дать по чей-то оборзевшей роже, когда его уха касается чужой язык. Сангюн долго и влажно обводит контуры тоннеля, шепчет: – Покажешь мне остальные? – и легонько царапает по плечу, чтобы совсем сомнений не оказалось. Дживон покажет. О, еще как покажет. Когда Дживон заталкивает Сангюна в туалетную кабинку, у него стоит так, что плевать на моргающую лампочку и тотальную антисанитарию. Какие там, к черту, условия, когда Сангюн стонет, как дьявол, но целуется, как бог. В кабинке тесно, неудобно и очень душно; Дживон вжимает парня в грязную стенку и сам к нему жмется из последних сил, чувствуя бедрами чужое возбуждение. Сангюн хватается за его плечи, и Дживон чувствует, как у того дрожат колени. Все сумбурно, быстро и душно, а еще Дживон чувствует на языке вкус металла – Сангюн дразнит нервы небольшой штангой, проводит шариком по небу, и вот он, сияющий тотальный пиздец, привет! – Сними, блядь, эту хрень, – стонет Сангюн и дергает за края кофты, пока Дживон покрывает его шею поцелуями. Это, блин, проблематично, потому что от пахнущей определенно женским парфюмом кожи отрываться не хочется ни на секунду. Сангюн ужом извивается под чужими ладонями, которые нагло лапают его под майкой, и выстанывает упрямое «сними» как мантру, и стоны его удивительно вписываются в глухо доносящийся сквозь закрытые двери бит. Дживон упорно пытается игнорировать, когда его слишком настойчиво дергают за кофту, и переплетает свои и сангюновы пальцы, чтобы потом рывком прижать руки к стенке. Получается неловко – развести руки в стороны из-за отсутствия места не выходит, и Сангюн похож на прибитую к прилавку куклу, но еще у него губы покрасневшие и взгляд шальной, а шляпу он потерял, еще когда они пропихивались сквозь толпу к туалету. – Ты даже не представляешь, как выглядишь сейчас, – шепчет Дживон и стягивает зубами лямку майки. О, это плечо, которым Сангюн так дразнил его полвечера, теперь в его власти – Дживон прижимается ртом к белой коже и оставляет ярко-розовое блестящее пятно. Да, с прижатыми к стенке руками и спущенными лямками Сангюн выглядит воплощением разврата, и что самое смешное – ему-то делать ничего для этого не нужно. Зато Дживон может пропихнуть ему колено между ног – Сангюн стукается затылком об стенку, но упрямо твердит свое «сними». – Заебал, – рычит Дживон, поднимая руки и позволяя стащить с себя кофту. – И ты мне тоже очень нравишься, – выдыхает Сангюн, откидывает кофту на бачок и неожиданно резко толкает Дживона к противоположной стенке. И времени соображать совершенно нет – Сангюн впивается Дживону в плечо и быстро зализывает укус, массируя металлическим шариком кожу. Он спускается поцелуями ниже – играет кончиком языка с сосками, обводит пупок, пока Дживон не давит требовательно ему на плечи. И – чертчертчерт – Сангюн опускается перед ним на колени и издевательски высовывает язык. – Не дразни, – выдыхает Дживон и легко ведет бедрами вперед. Сангюн улыбается слишком самодовольно и трется щекой о чужую эрекцию сквозь джинсы. – Я подумаю, – пополам со смешком, а вот Дживону думать уже слишком сложно. Сангюн прижимается губами к животу над самой кромкой джинс и ведет языком вниз, пока не обводит контур металлической пряжки. Дживон сжимает руку на его плече, а вторую вплетает в спутанные волосы. – На лаках для волос не разоряешься? – шипит Дживон, дергая жёсткие пряди. Сангюн возится с ремнем, вжикает молнией и только потом отвечает: – Не твоих денег забота. И Дживону ляпнуть бы что-то колкое и обидное, но Сангюн разом скатывает к коленям его джинсы вместе с бельем и как-то не до вопросов. – Ухты, – выдыхает Сангюн и оглаживает стоящий член кончиками пальцев. Дживон легонько дергает его за волосы – эта… Кармен еще и издевается – а Сангюну глубоко все равно: он коротко царапает нежную кожу паха ногтями и повторяет путь пальцев языком. – Сукин ты сын, – стонет Дживон, когда Сангюн лижет долго и до одури влажно. Ему не отвечают, зато Сангюн наконец-то берет в рот и это до неприличия классно. Сангюн явно умеет сосать – и в то же время в его действиях нет профессиональной скуки. Дживон выбрасывает из головы мысли о том, сколько это ему будет стоить – в конце концов, Сангюн ему так и не ответил – и отдается во власть восхитительного рта. Сангюн берет глубже издевательски медленно, но все-таки двигает головой вперед, а то, как он работает языком, следует назвать против правил. Пиздец наступает тогда, когда Сангюн массирует шариком штанги какое-то чертовски чувствительное место под головкой – Дживон прогибается в спине, и ему даже в голову не приходит предупредить Сангюна, что он кончает. Сангюн не успевает отстраниться – часть спермы он проглатывает, а остальное стекает с губ, и Дживон только сейчас замечает еле видный размазанный след розовой помады. – Даже не думай целовать меня, – предупреждает Сангюн, когда его рывком поднимают вверх. – И трахать меня здесь не вздумай – я слишком шикарен для этого. Дживон тяжело дышит и думает. Думает о том, что как же здорово иметь собственную квартиру и что Сангюна хочется до звона в яйцах, а на все остальное ему плевать. А еще Дживон выясняет, что он может кончить больше трех раз за ночь, а у Сангюна пробиты соски и на счет пирсинга он все-таки соврал. Утро встречает Дживона гудящей головой и неприятной пустотой на соседней половине кровати. Дживон с трудом заставляет себя поднять свое тело с кровати и обходит квартиру. Сангюна и след простыл – ни одежды, ни следов, ни даже использованных презервативов в мусорке. А хотя нет, есть записка – желтый стикер на зеркале в прихожей. Прости, чувак, но сегодня понедельник и универ не ждет. Будет желание – заглядывай в паб. Сегодня, например. И да, я работаю там – барменом и чуть не потерял из-за тебя должность, придурок. Дживон перечитывает несколько раз и задумчиво трогает пальцем отпечаток знакомой помады на бумаге. Все-таки он скажет Сэхеку спасибо за «особенное» место, но это будет потом, завтра, может быть, или после завтра, потому что сегодня вечером Дживон определенно занят.