Красная кепочка

      - Эй! Павлик, ты куда?       - Пойду, прогуляюсь немного, - ответил молодой человек лет восемнадцати.        - А в какую сторону? Чтобы я не волновалась, что ты ушел в неизвестном направлении.        - Да брось, ба! Я ненадолго, часик-два и вернусь, скорее всего, просто дойду до дядьки, посмотрю как у него дела со строительством.        - Ой! Тогда возьми вон тот чемоданчик, он вчера звонил, просил одолжить ему дрель и лобзик, заодно доброе дело сделаешь, - с энтузиазмом проговорила бабушка, обладающая бодрым энергичным голосом, напоминающим весенний ручей в марте.        - Лааадно… - нехотя протянул Паша. – Занесу. Ну, я пошел!        - Шапку надел? – в прихожую вышла типичная бабушка, любящая готовить и печь. – Конечно, нет! Надень шапку, там солнце сильно печет, вон их у тебя сколько, а ты их не носишь.        - Да там не так уж и жарко… - попытался, было, возразить парень.        - Павел! – строго сказала бабушка. – Голову напечешь, упадешь где-нибудь по дороге, ведь никто не остановится помочь, сейчас люди-то какие пошли! Не волнуй старую женщину, надень шапку!        - Ладно-ладно! Уже надеваю, - парень потянулся к белой кепке, но задел другую и та упала на пол, он наклонился, подобрал, задумчиво посмотрел на нее, потом на себя в зеркало и, улыбнувшись, нацепил на голову красную бейсболку. – И ты совсем еще не старая, ба!        - Вот! Другое дело! – удовлетворенно кивнула бабушка и улыбнулась. – Твое красноречивое «Ба!» говорит об обратном. Иди уже, передавай привет от меня Адику, да пригласи его в гости.        - Ладно! – крикнул Павел, выбегая из дома.       «Я тебя, конечно, люблю, но тащиться с этим инструментом не слишком входило в мои планы. А! Ладно, отнесу по-быстрому и пойду по своим делам», - подумал паренек, выходя на дорожку, которая вела из села в лес.       День был, действительно, жарким, Солнце пекло нещадно. Ветерка практически не было, трава на поле, мимо которого проходил Паша, тянулась к земле, где немного прохладней. Поле было небольшим, скорее его можно было назвать лугом, здесь косили траву для животных и пасли несколько коз с козлятами, которых сейчас было не видать. Тропинка огибала луг и упиралась в начинающийся лес.       Павел любил бродить по этому лесу и знал каждую тропинку здесь. У него было не слишком много друзей – деревья и книги заменили их ему. Он часто приходил в этот лес, садился под дерево и читал книги про всякого рода эльфов, гномов и прочую нечисть, иногда он так зачитывался, что ему казалось, будто где-то за его спиной копошатся гномы, в листве деревьев прячутся эльфы и феи.       Тропинка была не слишком широкая, но для того чтобы разошлись два человека ее вполне хватало, она немного сворачивала от луга в сторону и заходила в лес. Пашка, пыхтя и тяжело отдуваясь, ускорил шаг, чтобы побыстрее войти в спасительную тень деревьев. В тени было легче, даже появился легкий, едва ощущаемый ветерок на коже, молодой человек замедлил шаг, как только полностью скрылся под тенью. Чемоданчик с инструментом оттягивал руки, но делать было нечего, раз бабушка попросила – он не мог ей отказать. Она воспитывала его одна, родители погибли в автокатастрофе, когда ему было 4 года, и вся забота о нем легла на плечи бабушки. Он никогда не слышал от нее грубого слова или укора, всегда добродушная и ласковая, поэтому не выполнить порученного ею дела он не мог. Жили они не сказать, чтобы бедно, но и не богато, однако на пропитание хватало, у них была своя скотина, куры и гуси, свой огород. Пашка помогал ей с малолетства как мог, сейчас, конечно, он мог сделать больше, и крышу подлатать, если она прохудилась, и стол отремонтировать, и новый загон для кур сколотить, не говоря о помощи в бытовых вопросах или в огороде.       Парнишка уже довольно глубоко зашел в лес и остановился передохнуть на развилке дорог, он поставил чемоданчик под столбиком-указателем, который тут стоял столько, сколько себя помнил Паша, а может дальше и больше. Дерево на столбике было темным и старым, но все еще крепким, да таким, что столбик стоял намертво, как будто был не деревянным, а железобетонным. Парень прикоснулся к теплому на ощупь столбику и погладил гладкую, отполированную дождями, ветрами и снегом, поверхность указателя. «Интересно, сколько он здесь стоит?» - подумал Пашка. Ему была не знакома такая древесина, она была точно не из этого леса, уж ему-то можно было полностью доверять в том вопросе. Так он и стоял, задумчиво прислонив руку к столбику, когда за его спиной раздался голос.        - Здравствуй.       Павел вздрогнул и резко обернулся, выведенный из задумчивости голосом. Перед ним стоял мужчина лет тридцати, одетый по-походному: свободного кроя штаны светло-серого цвета с множеством карманов, заправленные в высокие походные ботинки, бежевую футболку, выглядывающую из-под серой флисовой ветровки. За плечами у мужчины висел небольшой рюкзачок, а в руках был посох, похоже, сделанный вручную из подручной прямой ветки дерева. Мужчина улыбался, глядя на паренька, стоя в пяти шагах от него.        - Извини, что напугал. Я не хотел! – извинился путник.        - Да ладно! Ничего страшного, это просто я задумался! – немного дрожащим голосом произнес Паша.        - Выбирал, какой дорогой пойти? – все так же улыбаясь, спросил незнакомец.        - Да нет, я думал о том, сколько же лет стоит здесь этот указатель. А вы путешествуете или живете где-то неподалеку?        - И, да, и нет. Это сложно. Ну, а судя по виду этого столба, ему как минимум около пятидесяти лет, а то может и пару веков! Этот лес же довольно стар, кто его знает, сколько здесь стоит этот указатель.        - Да, мне бабушка рассказывала, что еще в ее детство этот столб стоял, точно такой же, как сейчас, и во времена ее бабушки он тоже был по ее словам. Так что может вы и правы, на счет того, что ему несколько веков, - с энтузиазмом проговорил молодой человек. – А меня Паша зовут.       Чем-то ему понравился этот путник, было в нем что-то загадочное, что-то завораживающее, даже пленительное. От него веяло каким-то спокойствием и силой, энергией и мудростью. Ему нравилось, что этот человек вот так запросто говорит с ним, обычно с ним никто, кроме бабушки, не разговаривал вот так дружелюбно. Обычно все сводилось к простым просьбам и односложным ответам.        - Ой, прости, я совсем забыл представиться. Меня зовут Вергиз. Очень приятно с тобой познакомиться, Павел, - мужчина сделал несколько шагов навстречу парню и протянул руку.        - И мне. Какое у вас необычное имя, - сказал Пашка и пожал руку мужчины, она была теплая мягкая, как подушечки на лапах собаки. – Вас, наверно, в детстве ребята дразнили из-за имени?        - Нет, не дразнили… - рассмеялся Вергиз, но потом закончил фразу твердым, даже жестким голосом, - Не смели.       Павел немного смутился и покраснел, он уже пожалел, что задал такой вопрос, но он сам сорвался с его языка. Паша вообще был очень застенчивым и наивным парнем, видимо, сказывалось то, что он жил в дали ото всего остального мира, ведь их деревенька находилась в такой глуши, что сюда даже не было проложено нормальных дорог. Все что у них было – они производили сами, а потом обменивались с другими жителями на другие необходимые предметы в хозяйстве. То немногое, что было у них из современной техники, досталось ему после смерти родителей, ведь до их гибели он был городским жителем, но практически не помнит этого времени. Его спасала только библиотека, находившаяся в деревенском клубе, книги хоть и были старые и потрепанные, но все равно приносили удовольствие, а те фантастические истории про эльфов и гномов, что он читал, привозил ему его дядя, к которому он и направлялся сейчас. Красный от смущения, Павел опустил глаза и произнес извиняющимся голосом:        - Простите… Я не хотел вас обидеть. Иногда… я не контролирую то, что говорю.        - Да брось! Мне настолько часто задают этот вопрос, что я даже начинаю обижаться, когда мне его не задают, - махнув рукой, сказал Вергиз. – А ты куда-то шел по делам или просто гуляешь?        - Можно сказать, что и то и другое, - парень немного повеселел, но краска с его лица еще не сошла.        - И то и другое? Ааа… вижу, ты что-то кому-то несешь!        - Да, это для дяди. Он на другом конце дороги прямо около леса строит дом и попросил принести ему некоторый инструмент, - Паша кивнул на чемоданчик. – А я как раз собирался прогуляться до него, вот и получается, что я и гуляю, и иду по делам.        - Скажи, ты же знаешь этот лес очень хорошо?        - Да, я провел здесь большую часть моего детства и до сих пор люблю гулять по нему.        - Тогда ты знаешь, какая дорога длиннее, а какая короче? – спросил путник, опираясь на посох и глядя в глаза Павлу.        - Конечно, вот эта самая короткая, - молодой человек указал на левую тропинку. – Но они все равно сливаются в одну через какое-то время.        - А давно ты ходил этими дорогами?        - Да недели две назад последний раз, - небрежно ответил Паша.        - Интересно. Ты же не против небольшого пари?        - Смотря, что это за пари.        - Предлагаю проверить, кто быстрее дойдет до конца. Согласен? – подталкивающим мягким тоном спросил Вергиз, указывая на тропинки.        - Согласен!        - И какую дорогу ты выбираешь сейчас? Дорогу Игла и Дорогу Булавочная петля?        - Я пойду по Дороге Игла.        - В таком случае, я пойду по другой дороге. И посмотрим, кто доберется до дома твоего дяди первым,– улыбаясь, проговорил Вергиз.        - Договорились. Только ваша дорога почти в три раза длиннее моей, поэтому сомневаюсь, что вы доберетесь первым. У меня же преимущество: я знаю каждую ямку, каждый торчащий из земли корень на этой дороге, - с гордостью в голосе произнес Павел.        - Но у тебя будет в руках тяжелый чемоданчик с инструментами, так что считай, что наши шансы равны, - подмигнул незнакомец. – Ну, начали?        - Да.       Паша взял в руки свою поклажу и с неудовольствием заметил, что его новый друг мог оказаться прав, эти инструменты оттягивали руку и замедляли его продвижение. Но через пару минут он приноровился к своей ноше и шел практически своим обычным быстрым шагом, все, что ему надо было делать, это взять чемодан двумя руками и нести его прижатым к груди. Теперь он не сомневался, что придет к домику дяди первым.       Странник, опершись двумя руками на свой посох, с прищуром и хищной улыбкой глядел в след быстро удаляющемуся Павлу, А когда он скрылся за поворотом, выпрямился, быстрым движением откинул посох в сторону, скинул с себя всю одежду, запихнул ее в рюкзак и одел его снова, а потом… Потом он превратился в огромного серого волка с желтыми глазами и рюкзаком на спине, он смотрел на тропинку, по которой только что удалился парень, лениво зевнул, плотоядно облизался и кинулся бежать напрямик через лес. Движения его были плавными, четкими и предельно выверенными, он передвигался огромными прыжками, умудряясь не задеть ни одной ветки на своем пути.       Неудивительно, что он первым прибыл к тому месту, где две тропинки снова сливались в одну, остановившись, он повел носом по воздуху, клацнул зубами и побежал дальше по дорожке. Скоро дорожка расширилась, а деревья начинали расступаться, а еще через несколько сот метров, волк увидел небольшой двухэтажный домик, почти достроенный, но не крашенный. Оборотень замедлил ход и теперь бежал неспешно, расслаблено, он заметил приоткрытую входную дверь со стороны леса. Осторожно подойдя к дому, волк приблизился к двери, принюхался и вошел в дверь, осторожно толкнув ее носом. Очутившись в доме, волк лапой толкнул дверь, и она закрылась.       «Интересный дядя», - думал, быстро передвигая ногами, Павел. – «Что-то в нем есть такое загадочное. И его взгляд. Никогда таких не видел. Да и где мне их видеть-то? Тут живут полторы калеки. Жаль, что он уйдет обратно в город, а то можно было бы с ним дружить. Он не выглядит каким-то опасным».       Размышляя о своей встрече с Вергизом, парень довольно быстро, по его меркам, дошел до слияния дорог, там стоял точно такой же древний указатель. Молодой человек осмотрелся, признаков пребывания его соперника нигде не было видно, победоносно улыбнувшись, Паша не спеша двинулся к выходу из леса. Где-то слева от него тревожно заухала сова, дятел истерично долбил ствол дерева: «Тук-тук-тук! Тук. Тук. Тук. Тук-тук-тук!» По деревьям справа и слева носились белки, роняя шишки на дорогу, соловей пел захлебываясь на каждой ноте. Поднялся ощутимый ветер, ветви деревьев опасно скрипе-ли, листва тревожно шелестела в кронах. Всё, абсолютно всё, как будто кричало Павлу: «Остановись! Опасность! Тревога! Поверни! Пропадешь!»       С довольной улыбкой и прижатым к груди чемоданчиком с инструментом молодой человек подошел к домику, приоткрыл дверь и крикнул:        - Дяяядь! Это я, Паша, я принес инструмент! Ты тут?        - Да! – раздалось откуда-то со второго этажа. – Заходи! Я на втором этаже!       Парень вошел, закрыл дверь и поднялся на второй этаж, когда он поднимался по лестнице, он не заметил, что под ней лежит рюкзачок. На втором этаже шла отделка, оставалось только прибить плинтус и несколько наличников для окон и дверей. Его дядя, раздетый до пояса, стоял на коленях у стены и прилаживал один из плинтусов, потом взял молоток, и быстро приколотил плинтус к полу и стене. Даже со спины и скрючившись в три погибели, было понятно, что рост у этого мужчины доходил почти до двух метров, мускулатура была хорошо развита, и силы ему было не занимать.        - Вот, другое дело! – сказал мужчина, поднимаясь и критично осматривая свою работу, потом повернулся к Павлу. – Привет, племянничек, рад тебя видеть. Хорошо, что ты зашел. Что ты там принес?        - Дрель и лобзик, как ты и просил у ба, - улыбаясь, проговорил парень, ему нравилось бывать у дядюшки, он всегда был добр к нему и старался научить его всему, что знал сам, фактически, он заменил ему отца.        - Дрель и лобзик? – несколько удивленно спросил дядя. – Я не… Хм… Уже? Что ж… - последние слова были произнесены так, что Паша их не услышал, - Отлично! – уже обычным голосом произнес мужчина. – А чего ты прижал к себе этот чемоданчик, как родного сына? Поставь его вон там, у стены. Подскажи старому больному человеку, сколько тебе годков исполнилось?        - Восемнадцать! На прошлой неделе было, - гордо ответил Павел.        - Уже?! А я забыл! Прости меня! Даже не поздравил тебя!        - Да лааадно! Это же не главное!        - Нет, главное! Ты теперь полнокровный! И вошел в зрелую жизнь! Так почему ты так странно нес чемоданчик? Боялся уронить? – вернулся к своему вопросу дядюшка.        - Да не! Просто мы поспорили, кто первым доберется сюда, поэтому я его так и нес. И, кажется, я победил! – улыбаясь, воодушевленно проговорил молодой человек.        - Поспорили? С кем? – нахмурившись, спросил мужчина, мускулы на его руках и груди напряглись.        - Да с одним мужчиной, он путешествует здесь и хотел доказать, что придет быстрее меня сюда. А что? Я что-то сделал не так? – голос Павла немного повысился.        - А когда ты последний раз ходил по этим тропинкам? – спросил дядя.        - Забавно, то же самое спрашивал у меня и тот мужчина. Две недели назад я бродил там. Что случилось?       Последний вопрос он задал потому, что дядюшка внезапно сел на табурет, стоявший позади него, закрыл лицо руками и мотал головой, словно в отрицании чего-то.        - Дядь, с тобой все хорошо? Может принести воды или чего-то еще?        - Ничего не надо. Со мной все нормально. А где сейчас тот путешественник ты знаешь?        - Наверно, все еще петляет по Булавочной петле, - усмехнулся Паша. – Он сглупил и предложил мне выбирать дорогу, конечно, же, я выбрал кратчайшую – Дорогу Игл.        - Какую?! – глаза дядюшки расширились от удивления. – Игл? Ты сказал Дорогу Игл? О нет…        - Да что случилось-то? Дядюшка, объясни! – Павел подошел ближе и опустился на корточки рядом с сидевшим мужчиной.        - Позволь это сделать мне, Адольф. Ты, я вижу, не справишься с этим, – раздался голос из-за спины Паши.       Мужчина вскинул голову и встал. Взгляд его стал суровым, если не сказать, злым и напряженным. Он обошел также вставшего Павла и встал между ним и стоявшим в дверном проеме Вергизом.        - Ты не получишь его! Можешь так и передать этой старой ведьме! – сквозь зубы проговорил дядя молодого человека, это больше походило на рык, чем на обычный голос.        - Да никто не собирается его никуда забирать, успокойся. Но ему необходимо было пройти инициацию. На тебя Марта не рассчитывала, поэтому попросила это сделать меня.        - А причем тут моя бабушка? – подал голос ошарашенный Павел, не понимающий ничего, что происходило в этой комнате.        - Подожди, Паш, - проговорил Адольф. – Тогда зачем ты подталкивал его к дороге Игл?        - Его никто не подталкивал, он выбрал этот путь сам, - ехидно улыбаясь, ответил Вергиз. – Если только самую малость.        - Он не знал, что произойдет! Как она могла? Это ведь она попросила тебя сделать так, чтобы он выбрал этот путь? – с металлом в голосе проговорил дядя.        - Возможно… - уклончиво ответил мужчина в футболке, флисовой ветровки на нем не было. – Может, мы теперь спустимся, и ты объяснишь все этому молодому человеку, а то он стоит абсолютно потерянный. Даю слово, я не собираюсь нападать ни на тебя, ни на него, ни сейчас, ни когда бы то ни было.        - Это очень серьезное обещание. Ты знаешь, что будет, если ты его нарушишь! Пойдемте вниз, в гостиную.       Вергиз первым развернулся и начал спускаться, за ним вышел Адольф и следом за ним начал движение Павел, все еще ничего не понимающий. Голова у него шла кругом от того, что он услышал: почему дядя назвал его бабушку ведьмой, кто такой Вергиз, что такого в том, что он пошел дорогой Игл, причем здесь вообще он? Судя по последним словам, он скоро обо всем узнает или, по крайней мере, о большей части этого. Втроем они спустились вниз, Павел сел на диван, Вергиз в кресло напротив, а дядюшка на стул между ними, спиной к окну.        - Что происходит, дядя? Кажется, речь идет обо мне, - первым нарушил молчание Паша и посмотрел на своего дядю, Вергиз тоже смотрел на него и оба ждали.        - Это долгая история. Поэтому попытайся выслушать ее, молча и не перебивая меня. Хорошо? – Павел молча кивнул, и Адольф продолжил. – Я хочу начать с твоих родителей. Они погибли не случайно – авария была подстроена. Всё, что они делали, было ради тебя. В попытке защитить и оградить тебя, Паша, они пошли на беспрецедентный шаг в нашей семье. Они попытались уехать в город, и несколько лет им удавалось успешно растить тебя, до тех пор, пока ты не вошел в возраст, когда ребенок впитывает все как губка. Им было несколько раз предложено вернуться в родную семью. Но они ответили отказом и, тем самым, подписали себе смертный приговор. Было приказано любой ценой вернуть тебя обратно. И тебя вернули. Авария, в которой они погибли, была устроена специально, если бы они выжили – их бы добили на месте. Так было сказано исполнителям, - дядя посмотрел на Павла, в его взгляде читалась неподдельная грусть и вина, - Твоей бабкой. Исполнителями были Вергиз, которого ты видишь здесь, - Адольф замолчал, в его горле стоял ком, который мешал произнести ему следующую фразу, третий путник собрался открыть рот, но Адольф остановил его движением руки. – Вторым был я.       Павел с круглыми от нахлынувшей на него смеси ужаса, печали и злости глазами смотрел на своего дядюшку. Кулаки его сжались, костяшки пальцев побелели, а лицо стало такого же цвета как его кепка – ярко-красным. Молодой человек тяжело дышал, стиснув челюсти, на его лице ходили желваки, он весь напрягся, но с места не сдвинулся и ничего не произнес. А Вергиз с нескрываемым любопытством наблюдал за этой реакцией и еле заметно, удовлетворенно кивнул сам себе.        - Они умерли не сразу… Этот приказ был для меня отвратителен, потому что я должен был убить своего родственника. Но и позволить сделать это ему, - кивок в сторону Вергиза. – Я не мог. Он не позволил бы им умереть быстро. Я знаю, это слабое оправдание и никоим образом не пытаюсь сложить всю вину с себя, - в глазах Адольфа стояли слезы, - Перед тем, как я закончил, я пообещал твоим родителям, что не позволю твоей бабке совершить обряд, но и тут я потерпел неудачу. После аварии Бруха забрала тебя к себе и не отпускала далеко от себя, она незаметно для тебя самого учила азам нашего рода, будь он неладен. Я не мог подобраться к тебе, она редко пускала меня к тебе и за те короткие встречи, я не мог успеть, хоть как-то, повлиять на тебя и твое воспитание. И только недавно мне удалось добиться того, чтобы переселиться ближе к тебе, но я видел, что изменения в тебе уже были не обратимы. Поэтому я решил сделать так, чтобы ей не удалось провести обряд. Может быть, ты уже догадался из моего рассказа, что наш род не совсем обычный. Это, действительно, так. Мы не принадлежим к людям. Мы – оборотни. Человек и волк.       Павел разжал кулаки, на ладонях остались кровавые следы, он с недоумением смотрел на своего дядю, а он смотрел в пол. Тогда молодой человек перевел взгляд на Вергиза, тот, напротив, сидел, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, и лишь кивнул, в знак подтверждения сказанного, довольно ухмыляясь.        - Я хочу сказать, что потенциально мы все-таки люди, но лишь отчасти. Лично я не считаю себя больше человеком. Каждый член нашего рода растет и развивается как обычный ребенок, но при наступлении восемнадцатилетия, каждый мальчик или девочка должны пройти обряд инициации и после этого наступает фаза изменения и осознания. По правилам у каждого молодого есть выбор, который он должен сделать осознано: присоединиться к нам или остаться человеком. Но то, что сделали с тобой нельзя назвать верным. Тебя вынудили сделать выбор, нужный Брухе.       Адольф со злостью посмотрел на сидящего Вергиза, а тот еще больше оскалился и развел руками в притворном жесте, что он ни причем. Паша лишь крутил головой, пытаясь понять, что тут происходит, кажется, он понимал еще меньше, чем до этого. Какие оборотни? Какие обряды? Это же всего лишь сказки, мифы!        - Обряд инициации должен был проходить так: в лесу перед развилкой дорог у указателя, тебе должны были объяснить, кем ты являешься на самом деле, примерно так, как это только что сделал я. А затем объяснить, что, выбирая дорогу Игла, ты принимаешь свой род и вливаешься в общую стаю, как они это называют. Выбирая дорогу Булавочная петля, ты отрекаешься от своего происхождения и остаешься человеком, свободным от любых обязательств перед своим родом. Определившись с той дорогой, по которой ты пойдешь, ты ступаешь на тропинку и проходишь ее до конца, до точно такого же указателя на другом ее конце, при этом ты забываешь все, что тебе было рассказано об оборотнях, если ты выбрал дорогу к людям. В другом случае, тебя берет в ученики один из нас и помогает в новой жизни, пока ты не встанешь на ноги. Но твой случай особый и все из-за этой ведьмы! Она давно вынашивала план смещения нашего патриарха, или, как мы его зовем, Альфы. Скажи, это она посоветовала тебе надеть эту красную кепку? – задал вопрос Адольф и взглянул на Павла.        - Н-не знаю… Я ничего не понимаю. Ну, она сказала только, чтобы я надел кепку, чтобы голову не напекло. Вот и всё, - сдавленным голосом произнес молодой человек.        - А почему ты выбрал именно эту? – продолжал дядюшка.        - Хм… Да я ее и не выбирал особо, просто первая под руку попалась. Я хотел сначала надеть белую. Но она упала, когда я за ней потянулся, и я взял эту, - пожав плечами, ответил Паша.        - Я так и думал… - тихо проговорил Адольф. – Твой выбор был не случаен. Дело в том, что только инициируемый молодой человек в красном головном уборе может стать претендентом на то, чтобы сместить действующего Альфу. Я не знаю с чем это связано, может дело в цвете, может просто в наличие головного убора, об этом знают только ведьмы и сами Патриархи.        - Ладно. Мне кажется, что эта шутка слишком затянулась. Да и мне совсем не смешно, дядя, - сказал Паша, хлопнув себя ладонями по коленям.        - Это не шутка, паренек, - впервые за все время подал голос Вергиз. – Все, что он рассказал истинная правда. Резюмируя, скажу: ты теперь один из нас, по крайней мере, точно им станешь через какое-то не слишком продолжительное время, более того, ты теперь наделен потенциалом сместить Альфу и занять его место. Если выживешь, конечно.        - Вергиз! Ты обещал не вмешиваться! – рявкнул Адольф и в его голосе отчетливо прозвучал звериный рык, а глаза стали ярко-голубыми.        - Я обещал не нападать на вас, но ничего не говорил про молчание!        - Эй! А мне-то что делать? И что значит, если выживу? – голос Павла срывался, он был явно напуган.        - Чтобы занять место Патриарха, ты должен победить его в бою. Совсем победить. Надеюсь, ты улавливаешь смысл? А для этого надо усееердно заниматься. Я ответил на оба твоих вопроса? – с усмешкой произнес Вергиз и поднялся, глядя на Пашу, он официальным тоном начал, – Я, Вергиз из рода Черного следа, подтверждаю твой добровольный выбор и завершение инициации, объявляю тебя принятым в стаю и нарекаю тебя Истинным именем вервольфа. Отныне ты – Рудольф! – Вергиз с ухмылкой поклонился Адольфу и ошарашенному этим выступлением Павлу и пошел к выходу, но у самой двери обернулся и добавил. – Советую никому не говорить о красной кепочке, Руди. Пока-пока!        - Я его убью… - сквозь зубы прошипел Паша.        - Позже. У нас много работы, племянничек.        - Ладно… ©Kseron 14.12.2012