Твой мир

Рафаэль никогда не думал обзаводиться друзьями – ему вполне хватало братьев. Закрытое общество с четкой иерархией старшинства, четкими правилами и очень строгой дисциплиной. О каких друзьях можно было вести речь? Но юному мастеру сай всегда было мало присутствия одних лишь только братьев и учителя. И связано это было, в первую очередь, не с тем, что Рафаэль желал повысить свой коммуникативный опыт или навыки, а просто потому, что он существенно отличался от братьев. Резкий, грубый, непримиримый, напористый, упрямый. Иногда даже сенсею Сплинтеру казалось, что ниндзюцу для Рафаэля было слишком не подходящим боевым искусством, требующим от темпераментного адепта практически невозможного – безграничного терпения. Но, в то же время, мудрый учитель уповал на то, что, по прошествии подросткового периода, его вспыльчивый сын обретет контроль над своим мятежным духом. Но Рафаэль лишь больше отдалялся от братьев, стараясь не попадаться им на глаза и держаться на расстоянии. Когда учитель в личной беседе спросил сына о том, что его беспокоит, тот взорвался гневом. Рафаэля бесил Леонардо, потому что тот был лидером, моралистом и пай-мальчиком. Бесил Донни, который был умником и делал всю работу, касающуюся техники и бытовых заморочек. К Микеланджело он испытывал раздражение, потому что брат был мелким доставучкой, слишком громким, слишком шумным, слишком… Сплинтер списал всё это на гормоны, но с Рафаэлем надо было что-то делать. И тогда Сплинтер решил, что лучшим уроком для его юного бунтаря будет некоторый отход от правил. Учитель понял своего ученика сразу: мастер сай переживал, что в нём нет ничего такого, что есть в его братьях. В четверке Раф был мускулами, а не головой, сердцем или духом. Подросток чувствовал себя отщепенцем, потому что не умел выражать привязанность, как это делал Майки, не любил умно высказываться, как Донни и терпеть не мог проявлять безмятежное спокойствие, как Лео. Рафаэль был иным. И когда Сплинтер однажды призвал его и приказал в качестве испытания прожить на поверхности четыре часа, не выдав своего присутствия, Рафаэль почувствовал себя избранным, исключительным. Ведь братьям (даже Лео!) сенсей никогда не позволял совершать таких длительных прогулок. - Спасибо, учитель! – преклонил колено перед отцом мастер сай, едва пытаясь скрыть свою радость и улыбку. Сердце Сплинтера ликовало и радовалось, но чувство тревоги не покидало. С одной стороны, проявить такое доверие было высшей наградой для Рафаэля, однако было бы слишком беспечным отпускать его одного. Учитель вздохнул и отпустил сына, надеясь, что риск, на который он намеренно пошел ради успокоения мятежного духа будет оправдан. Рафаэль бежал по крыше изо всех сил. Его сердце было наполнено гордостью за себя и благодарностью за доверие. Неосознанно он стал думать о братьях: о Донни, который всё никак не мог купить себе новые платы в компьютер, о Майки, который любил желатиновые тянучки, и даже о Лео, который ныл о том, что у него нет хобби. Юный мастер сай остановился и замер в нерешительности, понимая, что его дом уже далеко позади. И только сейчас он стал понимать, что семья значила для него, и ради чего он тренировался так усердно. Каждое движение, отточенное в додзё*, каждое испытание и тренировка силы, скорости и техники были, в первую очередь, ради того, чтобы защитить свою семью, свой клан. Рафаэль схватился за голову. Как можно было так опрометчиво думать о том, что его братья докучают ему? Вот она, свобода – он получил разрешение покинуть убежище и в течении четырёх часов наслаждаться ей, упиваться легкостью и… одиночеством? Здесь, на поверхности, одиночество было другим: жутким, страшным. Там внизу сновали люди, которые никогда не примут его, которые будут бояться и избегать такого как он. Так зачем и кому нужна такая свобода? *** - Вы сделали ЧТО?! Изумление Леонардо граничило с мимолетным мигом безумной зависти и страха за брата. Донни и Майки просто оторопели от услышанного. - Это было необходимо, - невозмутимо ответил Сплинтер, отхлебнув из пиалы чай. - Он не вернется, - тихо отозвался Донателло, припоминая, как брат рьяно рвался выбраться из убежища подальше. - Или свяжется с крутыми чуваками, как он сам, - вставил реплику Майки. – Он может. Учитель покачал головой и посмотрел на часы. До окончания срока оставалось несколько минут. Братья то и дело расхаживали взад-вперед, изредка переругиваясь и осыпая друг друга репликами в стиле «Это ты виноват, что Раф хотел уйти!» - Простите, учитель, я... ребята? Рафаэль был сейчас больше похож на Санту, которого застукали прямо под ёлкой. Он робко улыбнулся, что было для него не совсем свойственно и тихо поставил небольшой вещмешок подле себя. Юный ниндзя ожидал осуждения от Лео, лекций от Донни и расспросов от Майки, но вместо этого они кинулись к нему на шею. - Ты жив! - Мы боялись, что ты не вернёшься! - Мы так волновались! Прости нас! Сыпалось со всех сторон. Раф грубым жестом выставленной вперед руки оборвал все эти радостные выкрики, и братья обескураженно расступились, пропуская его к учителю. Мастер сай склонился перед Сплинтером на колени и, опустив голову, тихо произнёс: - Я всё понял, учитель. Немногословного ответа было достаточно для сердца старика, и он ласково потрепал своего сына по голове. - Однако ты опоздал на целых две минуты, - пожурил он ученика. Рафаэль хитро улыбнулся, оборачиваясь к братьям. - Это всё потому, что я не знал, в каком из магазинов можно было купить бонсай**. С этими словами Рафаэль развязал свой мешок и осторожно выудил из него небольшую кадку с деревцем. - Ты говорил, что тебе нечем заняться, Лео? Вот, медитируй и взращивай. Леонардо вылупился на подарок, не зная, что сказать. Он поклонился брату и стал разглядывать деревце, которое было слишком хрупким и маленьким. - А это, чтобы ты прекратил ворчать, умник. Меня достал отстойный звук в колонках, когда ты слушаешь рэп. Небольшая коробка с различными платами оказалась в руках Донателло, и он только вежливо кивнув, тут же потащил это очень важное добро в лабораторию. - А для тебя, балаболка, я хотел найти кляп, - Рафаэль грозно выставил указательный палец в сторону младшего из черепашек, и тот испуганно вздрогнул. - Раф, ну я могу и без подарка остаться. Сейчас же июль, а не декабрь, да и стрёмный ты сегодня какой-то... - Сюда иди, чудо в перьях, - ласково позвал Майки мастер сай, торжественно вручая ему блок тянучек. – Это точно займёт тебя на неделю. А вот это, чтобы я духу твоего не видел ночью у телевизора. С этими словами на столик подле дивана рухнули тяжеленная стопка комиксов и журнал «Трейсер-спорт». Майки был радостнее всех. Он с разбегу обнял Рафаэля двумя руками и, назвав его лучшим братом на свете, умчался прятать этот скарб в секретное место подальше от охотников на сладости. Облегченно выдохнув, Рафаэль снова посмотрел на учителя. - Я всё понял, сенсей. Вы все не только моя семья, вы – мой мир. Только… - Тебе одиноко? – догадался мудрый Сплинтер. – Ничего, сын мой, однажды, ты найдёшь своего настоящего друга. А пока что живи с радостным осознанием того, что твой мир в твоих руках.