Я здесь

Раз. Два. Реальность меняется, а я даже не успеваю заметить, когда именно. Приходит смерть и чертит жирную линию: смотри внимательней, прошлое теперь – всего лишь твоя память. Неверие и неспособность что-либо изменить - смесь слишком жестокая, чтобы желать оставаться самим собой. Но боль не смыть ни вином, ни кровью, а воспоминания не хотят отпускать. Каждую ночь я снова там, наяву, вижу и знаю, что происходит, но изменить все равно ничего не могу. Джейн. Локи. Фригга. Три имени, которые никогда не забыть. Как будто одного не было бы достаточно. Один. Сиф. И никого, кто в силах был бы заменить брата. Имена выживших. Имена мертвых. Я поменялся бы местами с каждым: не мертвый, но и не живой. Не говорите мне о чести и доблести. Не говорите о долге. Слова отца становятся тихим шорохом ветра, воли которого я противлюсь. Что трон тому, кто не правит своей судьбой? На закате я покидаю своды родного мира, чтобы никогда не вернуться. Три. Четыре. Годы летят, незаметные, исчезают, оставляя за собой неясную тень. Небеса над головой сменяют друг друга. Я забываю и растворяюсь в них, а потом вспоминаю снова. Больше нет Тора, великого воина. Только Тор, заблудившийся странник, бредущий неведомо куда. В один из дней память режет особенно сильно: с яростным криком я возвращаюсь в Мидгард и дарю всю скопившуюся злость дождю. Слепо бью по падающим каплям, ору, оглушая себя самого. Падаю на колени прямо в лужу, запоздало понимаю, что дождь на щеках смешался со слезами. А после, впервые за много лет, внутри меня наступает тишина. Пять. Шесть. Я честно зарабатываю себе на хлеб: владею небольшой заправкой и магазинчиком в черте города. Шесть лет упорного труда дали свои плоды. Иногда заходит Дарси. У нее верный муж и четверо детей – у одного волосы золотистого цвета, а глаза напоминают грозовые тучи. Старшую девочку зовут Джейн. Мое наказание и её память. Каждые выходные мы с Селвиком идем в какой-нибудь бар и напиваемся как последние черти. Земля приняла меня. Новая жизнь, без войн и убивающего изнутри чувства долга, проще и чище всех предыдущих. Только некоторые ночи остаются прежними: в кошмарах и лицах давно умерших. В такие моменты спасают только сигареты и далекий свет утраченных для меня миров. Звезды прекрасны на этом небе. Брат, надеюсь ты видел их так, как вижу я. Семь. Восемь. Когда шоссе затихает, я занимаюсь уборкой. Монотонные движения. Монотонные мысли ни о чем. Когда-то эти руки били и рвали неприятеля, а сейчас созидают чистоту, что исчезнет к следующему вечеру. Фигура на краю залитой искусственным светом площадки кажется нереальной. Очерченный силуэт, широкие плечи и спутанные ветром волосы. Черные, словно бездна. Ты делаешь шаг, в зеленых глазах пляшут отблески – бесы, выжидающие момента, чтобы вырваться на свободу. Девять. Я стою на коленях, уткнувшись лбом в твой живот, чувствую тепло твоих рук на плечах, сжимаю в кулаке твою куртку. Не хочу отпускать. Даже не пытаюсь прятать слезы и рваные вздохи. - Прости меня, брат, - тихо шепчу, вскрывая невидимые другим раны. Ты отвечаешь усмешкой. Десять. - Прости. - Я здесь, - шепчешь в ответ, и я впервые за долгое время чувствую себя живым.