Никто, кроме Бориса

«Алиса сидела со старшей сестрой на берегу и маялась: делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелегкое; раз-другой она, правда, сунула нос в книгу, которую сестра читала, но там не оказалось ни картинок, ни стишков. "Кому нужны книжки без картинок, - или хоть стишков, не понимаю!" - думала Алиса.» * Борис тоже не понимал, поэтому захлопнул быстро наскучившую книгу. Теплое солнышко пригревало, и кошак из парка аттракционов перевернулся на спинку, подставляя плоский животик ласковым солнечным лучам. Тонкое золотое колечко в пупке быстро нагрелось, но Чешир мужественно терпел неприятные ощущения. Все во имя лени! Легкий ветерок подул «против шерсти», и хвост Бориса, живя отдельной жизнью, недовольно дернулся. Маленькая рыбка на кончике хвоста тихо звенькнула и затихла. Чешир, тяжело вздохнув, перевернулся обратно на живот и потянулся, вытягивая руки вперед, а ноги назад. Позвоночник отозвался хрустом. Встав на четвереньки, Борис опустился обратно, приподняв только зад с извивающимся хвостом вверх, и снова вытянул руки вперед, дожидаясь звучного хруста. Размявшись, кот хотел было встать, но, проиграв гравитации и лени, рухнул на примятую его телом траву сочного зеленого цвета. Здесь, в парке с аккуратными клумбами больших душистых роз, Борису нравилось больше всего. Как раз одна из обитательниц парка, поддавшись порыву ветра, сильно накренилась в сторону, нависая над острым лицом Кота. Большое ухо с многочисленными колечками возмущенно дернулось, поражаясь такому нахальству цветка. Пряный, слишком сильный запах розы не нравился чуткому носу Бориса, поэтому он, приподнявшись на локтях, воровато оглянулся и, никого не увидев, сломал тонкий стебель цветка. Маленькие, но очень острые шипы, вспоров тонкую перчатку, впились в ладонь, и Чешир, тихонько зашипев, отбросил розу в сторону — ее шипы ему нравились еще меньше, чем запах. Роза отомстила ему, оставив «наслаждаться» запахом дешевых женских духов. Мгновение. К противному запаху цветка добавилась резкая нотка пороха. Еще мгновение. Борис практически кожей почувствовал аромат крепкого черного чая. Терпкого и совсем-совсем несладкого. Борис знает — он пробовал. Тихие шаги, неслышные обычному человеку, но Чеширскому Коту далеко до обычного человека. Точнее, обычному человеку далеко до Чеширского Кота. И завершающий виток — запах черного, до невообразимой горечи, шоколада. Никто, кроме Бориса, не знает, что Блад Дюпрэ, один из самых страшных жителей Страны Чудес, любит шоколад. - И кто позволил тебе рвать розы, которые я выращиваю с таким трудом? - глубокий бархатистый голос звучит ровно, но Борис готов заложить свой собственный хвост — мафиози, как минимум, очень сильно раздражен. - Она меня поцарапала! - Чешир закрывает глаза, протягивая руку в качестве доказательства. С пострадавшей конечности резко сорвали перчатку, выкручивая из стороны в сторону ладонь, чтобы рассмотреть повреждения — Блад нежностью не отличался. Борис сдержал недовольную гримасу — сам виноват, знает же, как цветы дороги чокнутому мафиози. Влажный горячий язык, прошедшийся по раскрытой ладони, слизывает маленькие капли крови. Скромность тоже не входила в отличительные черты Дюпрэ. - Если так сильно не нравятся розы, то можно их..., - поняв, что говорит что-то не то, брюнет, быстро сменил тему. - Что ты здесь вообще забыл?! - Почитай мне книгу! - лукавые зеленые глаза с вертикальными зрачками и кивок в сторону отброшенной книги в истрепавшемся переплете. - Там же нет картинок! - фыркнул Блад, насмешливо выгибая бровь. Подцепив двумя пальцами широкий ошейник, свободно болтающийся на изящной шее Чеширского Кота, Кровавый потянул его на себя, затягивая в долгий поцелуй. Никто, кроме Бориса, не знает, что Блад Дюпрэ, один из самых страшных жителей Страны Чудес, не любит книжки без картинок. * Льюис Кэрролл. «Алиса в стране чудес»