Hideaway

— Что теперь, Минхо? — Томас моргает и увлечённо рассматривает штуковину с красной цифрой семь, которую его собеседник вытащил из тела мёртвого гривера, — Что это за хрень?       В ответ бегун лишь фыркает, отмахиваясь от новичка рукой. С чего бы ему знать, что делать теперь. Сказано же было, теперь всё изменится. Конечно, кто бы знал, что так изменится. — Идём, — в конце концов произносит он и направляется в сторону лабиринта. Томас вскакивает с места и старается нагнать товарища, одновременно пытаясь завязать шнурок на левом ботинке.       Лишь ступив за территорию Приюта, Том оборачивается и замечает взгляд. Тревожный, нервный. Ньют тут же отводит глаза и, развернувшись, быстрым шагом исчезает за постройками. До новичка доходит, что Минхо, должно быть, уже ушёл, плюнув на его нерасторопность, однако на плечо ложится ладонь. Томас вздрагивает и переводит взгляд на главаря бегунов. — Не парься. Ньют довольно часто переживает по поводу и без. Он здесь прям как мамочка, — усмехается бегун, — всё-то ему надо знать, везде влезть. Но об этом позже, пойдём уже, шенк.       Минхо тут же срывается на бег, причём бежит он с такой скоростью, что новоиспечённый бегун захлёбывается встречным ветром, старается выровнять дыхание и заходится в кашле, чуть не падая на бетонное покрытие. Странно, но его друг вовсе не спешит подколоть его или съязвить; он похлопывает по спине, как бы интересуясь самочувствием новичка. Тот глубоко вдыхает и выдыхает, но кивает головой, мол, с ним всё в порядке. Минхо растягивает губы в подобие улыбки, вновь начинает бежать, но в таком темпе, чтобы новенький успевал за ним. До седьмой секции они добираются под аккомпанемент сбившегося дыхания и шуршащей под ногами бетонной крошки. Минхо оглядывается по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то новое, как всю сосредоточенность будто рукой снимает; в сумке пищит тот самый прибор. Томас смотрит сначала на бегуна, потом на его сумку, открывает её и достает предмет. Новичок начинает вертеться вокруг своей оси, стараясь понять источник сигнала, и, найдя его, немедленно идёт туда, даже не заботясь, идёт ли сзади его друг-приютель. — А вот этого я здесь ещё не видел, — тянет главарь бегунов, — сколько раз я здесь был… Но этого не замечал.       Перед взглядом парней лежит узкая дорожка, по краям которой чёрными дырами зияют пропасти, а в конце серая сплошная бетонная стена. Прибор в руках Томаса не переставая пищит, указывая на то, что источник находится как раз в той самой стене. Ребята подходят ближе, а красный свет прибора заменяется зелёным. Неожиданно серая стена поднимается, представляя взору парней круглую дыру в стене. То, что происходит дальше, после оба назовут своим самым жутким кошмаром; дыра сканирует ребят красным лазером, а после стены вокруг начинаются рушиться. Минхо хватает шенка за рукав и тащит за собой. Обегая все препятствия, находя пути в обход падающих плит, бегуны замечают узкий проход в другую секцию лабиринта. — Туда, быстро. — орёт Минхо и указывает пальцем на выход. Томас, не проронив ни слова, стремглав несётся туда, краем глаза видя Минхо. Тот первым протискивается в узкий лаз, Том лезет прям за ним и падает на землю следом за бегуном, вскрикивает и хватается за лодыжку. — Ай, чёрт! — Минхо цепляется взглядом за колотую рану на ноге друга, отрывает от подола рубахи кусок и перевязывает чуть выше рубца, — Давай, друг, держись, тут недалеко до Приюта осталось.       Бегун перекидывает руку Тома через своё плечо, аккуратно придерживает его за талию и тащит в сторону выхода, одновременно бубня что-то под нос. — Что? — интересуется Томас, стискивая зубы от боли. — В Приюте мне голову снимут за тебя, шенк, — смотрит на него Минхо, — аккуратней приземляться нужно. Это на будущее тебе, усёк?       Тот лишь кивает головой — сил разбираться, кто и за что снимет лучшему бегуну голову, нет. — Томас! — слышится вскрик Чака, который, чуть не нарушая правила, порывается подбежать к другу. — Минхо! Что с ним? — Боевая рана, — отвечает тот, — не переживай, жить будет.       Малец в ответ быстро-быстро кивает головой: — Надо за врачами сбегать. И за Ньютом. — Стой, Чак. Не надо сюда Ньюта, — выставляет руки Минхо, — его только здесь и… — Не хватало меня здесь, — блондин, скрестив руки на груди, мечет глазами молнии в парней. Чак, понимая, что страшнее злого Ньюта, пожалуй, только гривер, тут же скрывается из виду, — Что произошло?  — Ничего особенного. Я упал, — лопочет Томас, стараясь не горбиться под хмурым взглядом.  — Не уследил я за ним, — почёсывая подбородок, прерывает его бегун, — уж прости.       Ньют скользит взглядом по Минхо, очевидно раздумывая, а не послать бы его за бетонные стены в гости к кровожадным монстрам. — Нас и так с каждым днём всё меньше, а вы ещё и сами себя калечить начали. С появлением грёбаной девчонки все стало ухудшаться со скоростью света. Двое уже умерли. — Ньют, я же не умираю. Это всего лишь царапина. — Посмотри на свою ногу, идиот.       Томас следует совету и смотрит вниз. Швы раны уродливо смотрят в разные стороны, кровь вязкой массой облепляет всю лодыжку, и только сейчас боль пронзает ногу с бедра до кончиков пальцев; парень дёргается и сдавленно шипит.  — Надеюсь, Клинт и Джефф найдут что-то подходящее для того, чтобы залатать тебя, — мрачно цедит блондин и уходит. — Не волнуйся, он действительно переживает за каждого. Это его нормальное состояние, — ободряюще улыбается бегун, хлопает Томаса по плечу и машет рукой двум врачам, что идут им навстречу. — Ух, — выдыхает Клинт, лишь мельком осмотрев рану, — и как только умудрился! — Даже не спрашивай, — выдавливает из себя улыбку Томас.       Осторожно подняв его на ноги, медики повели раненого в сторону лечебницы. Минхо оглянулся, наткнулся на взгляд Ньюта и вздохнул. Грёбаный новенький, и так время нелёгкое, так он ещё и портит настроение всем, кому не лень. Настроение Ньюта, очевидно, не заладилось ещё с утра, а с травмой Томаса только усугубилось. — Надо будет проведать этого неудачника. Но сначала стоит подкрепиться.       Пока страж бегунов искал, чем перекусить, Клинт и Джефф искали, чем же помочь новичку. Медики располагали небольшим количеством обезболивающего, поэтому постарались снизить дозу до минимальной. Томас тихо шипел, всё ещё ощущая тянущую боль в ноге. — Вот повезло же тебе, парень! — усмехнулся Клинт, промывая рану, — На вот, держи, для храбрости. — И для отличного самочувствия, — поддакнул Джефф. — И что это? — спросил Томас, глядя на протянутую Клинтом стопку с прозрачной жидкостью. — Да не бойся ты, мы же медики — плохого не посоветуем.       Томас окинул стопку подозрительным взглядом, поднёс к носу, вдохнул и поморщился: — Ну и гадость! — Вовсе нет. Это разбавленный спирт. Тебе не помешает, да и заснуть поможет, — дружески улыбнулся Джефф.       Новенький нахмурился, но, чуть помедлив, всё-таки выпил содержимое стопки. — Ну, вот, молодец. А мы уже и закончили как раз, — вытирая руки сообщает Клинт, — придётся тебе пару дней полежать, а ещё обрабатывать рану вот этим, — он протянул Томасу пузырёк.       Тот вздохнул и попытался встать. — Эй, не спеши! Строгий постельный режим, брат. Мы позовём кого-нибудь в качестве надсмотрщика, — оба медика вышли из хижины, оставив своего пациента ждать внутри. Томас легко пробежался пальцами по повязке на ране, как вдруг услышал приближающиеся шаги. — Ну что, герой, давай я помогу тебе подняться и передам в заботливые руки Чака, — улыбающийся Минхо хлопнул друга по плечу и, придерживая товарища за талию, помог встать. Парни понемногу продвигались к выходу, как в дверях появился Ньют. — Сегодня ему лучше переночевать в берлоге, — заявляет блондин, кинув быстрый взгляд на Томаса. Минхо кивает, соглашаясь, и чуть смещает руку, позволяя Ньюту поддержать новичка с другой стороны. Лишь только ребята вышли из хижины, Томас обратил внимание на непривычно серое небо и стал вслушиваться в вой ветра, что гулял по приюту целый день. — Кажется, сегодня будет дождь, — хмурит лоб Минхо. Вместе с ним хмурится и Том, не понимая, с чего вдруг такая перемена погоды.       Войдя в берлогу, парни укладывают Томаса на единственный хороший матрас, а тот сдавленно шипит и прикрывает глаза. — Что, так сильно болит? — вырывается у блондина, который тут же прикусывает себе язык. Обещал же себе не показывать, как он беспокоится. — Да нет, — лопочет чуть окосевший от спирта новичок, — просто штанина касается повязки. Давит. Неприятно. — Ну так подверни её. Или сними вообще штаны к чёрту, кому ты здесь нужен! — в своём духе восклицает Минхо, — Думаешь, друг друга в трусах не видели? Если стесняешься, мы можем уйти, — сквозь смех добавляет он. Веселье прерывает мощный раскат грома, отчего лица парней принимают настороженный вид. Всё тот же Минхо смотрит на Томаса, затем на Ньюта и выходит из хижины. — У нас никогда раньше не было грозы, — тихо поясняет блондин. Том недоуменно смотрит на него, быстро хлопая ресницами, переводит взгляд в криво вырубленное окошко на противоположной стене, где видит яркой всполох молнии. — Эй, Ньют. Помоги со штанами, пожалуйста, — Томас смотрит на приютеля и указывает взглядом на свои ноги. Блондин чуть мешкает, но всё же помогает раненому товарищу. Ткань брюк легко скользит по перевязке и парень снова сдавленно шипит. — Прости, — слышится в тишине, нарушаемой лишь воем ветра и стуком капель, — я буду осторожнее. — Ничего, всё нормально, — храбрится тот, пытаясь улыбнуться. Судя по лицу Ньюта, получается из рук вон плохо. Чуть потянув за штанину, блондин, наконец, накрывает Томаса тёплым одеялом. — Спасибо, — шепчет последний, замечая подрумянившиеся щёки приютеля. — Всегда пожалуйста, Томми, -отвечает тот, толком не успев понять сказанное. Ньют направляется в сторону выхода и уже открывает дверь, когда сзади тихо окликают. — Ну, чего? — Я… Я буду спать один? — В каком смысле? — непонимающе хмурится приютель, — Я могу позвать Чака, если хочешь. Но тут хранится весь наш месячный запас еды, так что ты будешь обязан следить за своим другом, а то придётся нам голодать.       Оба парня фыркают от смеха, Томас привстаёт на локтях и, смотря куда-то в сторону, говорит: — Нет уж, я не хочу взваливать на свои плечи такую тяжёлую ношу. Может, ты составишь мне компанию? — Вряд ли, — быстро находится с ответом блондин, — пока Алби без сознания, я обязан выполнять его дела, ты же знаешь.       Том кивает и поджимает губы. — Так и быть, чайник. Я покараулю тебя эту ночь, — Ньют разводит руками и быстро скрывается за дверью дома.       Парень быстро идёт по территории приюта, разглядывая ребят сквозь стену дождя. Рубаха промокает до последней нитки за несколько секунд; Ньют вздрагивает и ёжится. — Эй, мистер я-здесь-главный, как там этот придурок? Ещё не откинулся? — доносится до парня голос Галли. Кулаки резко сжимаются и блондин борется с желанием заехать пару-тройку раз по морде возмутителю спокойствия. — Во-первых, он не придурок. Во-вторых, какого чёрта ты здесь делаешь? Ты должен присматривать за девчонкой. — А что с ней станется? — Ньют чуть наклоняет голову набок и Галли понимает, что время для шуток кончилось, — Спит она. Не переживай, мамочка.       Ньют прикусывает щёку, чтобы не сорваться на этого глупца. Галли уже было открывает рот, как в разговор вмешивается Чак. — О, Ньют, это ты! Я искал тебя. Как там Томас? — мальчишка кричит прямо из-под навеса, что в нескольких метрах от парней. Видимо, перспектива вымокнуть его совершенно не радует, так как он всячески старается не угодить под косой ливень. — Жив твой Томас, — бурчит блондин, — чуть полежит, сил наберётся и будет как новенький.       Галли фыркает и скрывается под навесом. — Ложитесь уже спать. Даже гриверов не слышно, а вы тут бодрствуете. — Стой, а ты куда? — Нужно проследить за чайником. А то он нарушит свой режим при первой же возможности, и собирай потом его по всему лабиринту по кусочкам, — Чак поморщился на последнем предложении, однако остался удовлетворён ответом старшего, — спокойной ночи.       Когда Ньют, весь с ног до головы мокрый, вошёл в берлогу, то обнаружил Томаса за попыткой заткнуть краем одеяла отверстие в стене, из которого беспрестанно капало. — Это не поможет, — блондин прошёл на середину комнаты, хлюпая ботинками, — легче передвинуть матрас, уж поверь. — Я же не могу этого сделать, — Томас вытянул руку в сторону парня, — помоги. — Сколько ещё раз за эту ночь я услышу твоё жалкое "помоги"? — хмыкнул Ньют, пододвигая матрас вместе с лежащим на нём парнем. — Больше ни разу, — щерится в ответ тот, — спасибо. — Спи уже, а, — в голосе Ньюта проявились стальные нотки, — с тобой проблем не оберёшься. — Мог бы хоть голос помягче сделать. Можно подумать, я специально навернулся. — Уж извини. В последнее время у нас далеко не спокойная жизнь, — приютель привалился к опоре крыши, — а тут ещё ты, да и девчонка эта. Откуда вы знаете друг друга? — Да не знаю я её. Первый раз вижу.       Ньют кривит губы и закатывает глаза. — Окей, можешь не говорить.       Его собеседник поворачивается лицом к стенке, давая понять, что разговор окончен. Через дырочки в стене сооружения просачивается промозглый ветер, и Томас сворачивается клубочком, случайно сдвигая повязку с места. — Ньют, — в ответ лишь молчание, — помоги… Пожалуйста.       Тут комната начинает звенеть от смеха приютеля. — А говорил, что больше не попросишь, — Том отмахивается и медленно кладёт ногу поверх одеяла, указывая рукой на слетевший бинт. — Ну, знаете ли. Для собственного здоровья можно и через гордость переступить. Да и ссориться с тобой не стоит, хоть ты и зануда. — Все привыкли и ты привыкнешь, — Ньют затягивает последний тур бинта потуже, — вот, готово. — Угу, — раздаётся в ответ, — и снова спасибо. А ты так и будешь стоять? Или всё же ляжешь? И, кстати, где? — оглядевшись, добавил Том. — Не волнуйся, не с тобой. Уж я-то найду место, — вытаскивая из-под кучи сухих веток ещё один матрас, говорит тот, — если что — буди, я не кусаюсь. А теперь давай-ка спать.       Установившуюся тишину нарушали лишь порывы ветра и шуршание веток деревьев. Томас прислушался и через несколько минут услышал тихое сопение приютеля рядом с собой. — Ньют? — Ммм? — Холодно. — А я-то что могу сделать? — Дай ещё одеяло. — Своё если только, но вряд ли я так поступлю. — Если я заболею и умру, то виноват будешь ты, — обиженно засопел Том. — Чтоб тебя гривер сожрал, шенк проклятый! — бормочет Ньют, перебрасывая одеяло с себя на собеседника, — Двигайся.       Заметив недоумевающий взгляд, блондин закатил глаза и прошипел: — Ты же не думаешь, что я буду спать без одеяла. Тебя кинут к гриверам, как только найдут мой холодный труп утром, так что не возмущайся.       Томас чуть сместился и лёг на левый бок, подложив руку себе под голову. Ньют же, казалось, едва улегшись, тут же вырубился и мерно дышал парню в затылок, от чего у новичка по всему телу побежали мурашки. Он повёл плечом, случайно заехав другу по лицу; тот недовольно выдохнул и слегка толкнул Тома в бок. — Какого чёрта ты не спишь? Я не собираюсь тут тебя развлекать всю ночь. — Я и не прошу всю ночь. — Если бы я знал, что у тебя бессонница, лучше бы оставил тебя одного.       Томас строит обиженную мину и награждает приютеля тычком под рёбра. Тот в долгу не остаётся и щёлкает пальцами по лбу шенка, который, в свою очередь, продолжает возню, стараясь не шевелить больной ногой. Сначала парни лишь фыркают в ответ на тычки и пинки, а потому уже откровенно смеются. — Ты такой худой, что у меня пальцы застревают между твоих рёбер, — Томас вновь тыкает друга, несмотря на сказанное. — Ты зато толстый, я смотрю, — парирует блондин, — может, дашь мне поспать, а, Томми?       Щёки вышеупомянутого Томми вспыхивают красным; он осознаёт, что Ньют, находясь в непосредственной близости от него самого, только что ненароком провёл рукой по его животу, да ещё и снова назвал его ласковым прозвищем. Парень понимает, что непозволительно долго задерживает взгляд на лице приютеля только тогда, когда Ньют ловит его на этом. — Что? — Сейчас всё может измениться, ведь так? — О, нет, давай без философии. — Как скажешь, — отвечает Томас и касается губами щеки Ньюта. Тот сильнее распахивает глаза, открывает и закрывает рот, пытаясь найти нужные слова, чтобы спросить, что за чертовщина сейчас произошла. — Заткнись, — предостерегает его брюнет и поворачивается так, чтобы положить свою голову на грудь приютелю, — мне холодно и я ранен. Я хочу тепла и заботы.       От такого откровения в голове Ньюта происходит очередной переворот, и вот он, уже не отдавая себе отчёт, прижимает шенка к себе ближе, ощущая тепло, исходящее от него. Тот поднимает голову и смотрит прямо в глаза, да ещё и таким взглядом, от которого блондину хочется свалить побыстрее из несчастной лачужки. Однако, свалить мешает Томас, который наползает на парня сверху и обхватывает лицо своими ладонями. Ньют неожиданно ловит себя на мысли, что ему комфортно, хотя и немного странно. Ему не с чем сравнить, наверное, поэтому руки новичка кажутся такими нежными и нужными. — Собственноручно выставлю за территорию Приюта завтра с утра, — шепчет блондин, стараясь не смотреть на губы, что находятся в паре сантиметров от его собственных, — и не волнует меня твоя нога, понял, чайник? — Понял, — улыбается тот и прижимается своими губами к другим.