Wait me... just wait!

Когда она впервые звонит, лето только начинается. Еще только середина июня. Джрдан с улыбкой вспоминает свои школьные годы. Сейчас бы у него были каникулы. На работе такого нет. Для него весь год это сплошная серая масса рабочих дней, кроме Рождества конечно и маминого дня рождения. Обычно у него ночные смены, с которых он приходит домой где–то в одиннадцать утра. Так что ничего удивительного, что в двенадцать он спит. Звонок в дверь будит. Не сразу, но будит. Открывать не хочется, потому что звонит ему только один человек – соседка снизу лет сорока со всоими пирогами со смородиной. Джордан всегда улыбается, как мантру повторяет что и этот вечер у него занят из–за работы, но за пирог спасибо. На кухне он выкидывает его в мусорку. Язык не поворачивается сказать, что пироги он не любит, а на смородину у него вообще аллергия. Но эти звонки не такие длинные как у соседки. И звучат чуть реже. Перриш скатывается с постели и идет открывать. Поворачивает замок и приоткрывает дверь ровно на столько, чтобы пролезла голова. Он внимательно смотрит на гостя несколько раз моргает и первая мысль, которая посещает его спящий мозг – это «О Боже... я же в трусах!» Лидия улыбается. – Помнишь книгу, о которой говорил Дерек. Я ее нашла. И я хочу тебе помочь. Вот так все и начинается... По какому–то негласному правилу он знает, что она придет именно в этот день именно в полдень, а она знает точно когда он дома и сколько ему надо поспать, чтобы стоять перед ней на ногах. Джордан открывает ей дверь и улыбается. Лидия держит в руках два кофе и мексиканскую еду. В следующий раз это будет итальянская паста, потом суши. И все это Перриш ест. Он не говорит, что ему нравится, а что нет, потому что они оба знают, что ему нравится все, что она приносит. Он не говорит, что пробует все это впервые, она и так это знает. Иногда она приносит свою стрепню вместе с чем–то так, что бы он не заметил, но он всегда замечает чуть не дожаренное мясо и сгоревшие по краям гренки, именно на такие вещи он говорит « Очень вкусно», а она улыбается. Они в сотый раз перелистывают книгу, которая теперь почетно стоит на подоконнике на кухне. Девушка хмурится, переводит взгляд на офицера, затем обратно на книгу. Задает новые вопросы. Но Джордан не видит в них разницу, все равно на что отвечать «Не знаю». Он и вправду ничего не знает. «Ты можешь это? «Не знаю.» «А это?» «Не знаю.» «Попытайся это сделать!» И Джордан пытается и вновь не получается. И все это повторяется. Девушка каждый раз приходит с решимостью в глазах. Будто она уверена, что на этот раз они точно все поймут. И когда в очередной раз ничего, она успокаивает его «Ничего. Мы вычеркнули еще одну страницу! В следующий раз я точно все пойму!» и они оба понимают, что она успокаивает лишь себя. Себе говорит, что все будет хорошо, и обнадеживая его, лишь ищет в его глазах надежду для себя. Иногда Джордан думает, что это ей нужно больше чем ему. В какой–то момент он понимает, где–то на трехсотой странице, что устал. Устал от поисков самого себя. Он устал пытаться что–то сделать, увидеть что–то, почувствовать, когда все это заранее обречено на провал. Каждый раз, когда он чувствует ее пресутствие за несколько мгновений до звонка, ему не хочется открывать. Потому что Джордану Перришу надоело себя искать. Ему хочется просто кем–то быть! Быть, а не искать. Жить, а не переворачивать страницы книги. И каждый раз ему не хочется открывать дверь, как будто дверь защитит его, но открывает. Каждый раз ему хочется сказать, «Давай не сегодня» но девушка улыбается и поднимает руку с кофе и у Джордана просто пересыхает горло. Каждый раз ему хочется пригласить ее в нормальный ресторан, поесть какую–нибудь дорогую еду, на которую у него нет денег и поговорить о чем–нибудь другом, да хоть о шмотках, что Лидия так любит, но он каждый раз видит решимость в ее глазах и ему кажется, что только тайна и держит ее, только с тайной он ей и интересен. И как только они найдут нужную страницу, на которой черным по белому будет написано «Кто такой Джордан Перриш» она тут же уйдет. Улыбнется, как улыбается всегда и уйдет. По этому Джордан всегда пропускает ее в свою небольшую квартиру, обедает с ней лапшой или суши, что она принесла, а дальше просто смотрит на нее. Дальше ему уже ничего не интересно кроме ее. Она встает через какое–то время и уходит со словами « Ну, что я приду на неделе... ты только не отчаивайся.» А дальше он ждет ее.... Ее звонка.... Каждый раз когда Лидия Мартин выходит из квартиры на седьмом этаже, она прислоняется к стенке и глубоко вздыхает. Ведь дала себе слово « В этот раз точно все ему расскажу!» Но и сегодня она не открыла на нужной странице, не показала то, что ему нужно, не объяснила... кто он. Хотя... знает. Просто Лидия боится, что как–только он узнает... у нее не будет причин приходить в эту квартиру на седьмой этаж. Ему уже не будет интересно есть с ней какую–то дешевую лазанью или английский завтрак. Он просто скажет «Спасибо, Лидия!» А как бы она хотела пойти с ним куда–нибудь, хоть в ту же дешевую кофешку за углом и поговорить о чем–нибудь другом, хоть о строении его рабочего пистолета. Но Лидия понимает, что ему это не нужно, вздыхает, отталкивается от двери и идет вниз. Они оба знают, что она снова придет. Знают, что снова раздастся звонок. Но они не знают, что на самом деле ничего не знают.