WHATISJORDANPARRISH

Со временем у него появилась привычка: перед сном перелистывать не такую уж и толстую книгу. По его мнению, она должна быть намного больше. Но написано все мелким шрифтом и очень сухо. Картинок много, и текст лежит прямо на них, это не занимает много места. Так что книга не такая уж и толстая. Он перечитывал ее уже сотни раз и может почти наизусть рассказать ее. Любой кусок на любой станице, еще и рисунок к ней попробует накалякать. Не накалякать... нарисовать. Джордан, кстати, хорошо рисует. Мама – художница. Он перелистывает страницы каждую ночь, как будто с каждым разом он все ближе и ближе становится к разгадке. Как будто еще чуть–чуть и все станет ясно. В голове загорится лампочка и... evrica! Но пока ничего не происходит. Никакого прозрения, никакой лампочки. Одна неизвестность. И это жуть как его напрягает. Перелистывая страницы, он больше смотрит на картинки. Гигантские пугающиемонстры. Там не найдешь милых эльфов или феечек. Даже Лидия изображена уродливой, горбатой старухой с белыми волосами, раздирающей глотку своими криками. Скотт вообще чудовище. Весь в волосах, с бешеными глазами. А про дух, что был в Стайлзе, офицер вообще молчит. Вся страница просто черная, но легче от этого не становится. Когда он лежит в кровати, смотрит на потолок и не может заснуть, он каждый раз примеряет на себя маски того или иного «Чудовища». Клыки, чешуя, крылья, яд, когти, хвосты... Что из этого «арсенала» его? Он представляет себя покрытым чешуей и с крыльями, или с восемью хвостами. Хочется свалить в туалет и проблеваться. Не такая уж и радужная картинка. Вспоминается фраза «Не все чудовища делают чудовищные вещи.» и Джордан слегкауспокаивается. Наверное, все не так уж и плохо...Перриш смотрит на свои руки. Руки, как руки, ничего особенного. Даже в голову не приходит, что он сгорел заживо. Снова и снова пытается вспомнить ту ночь. Он сгорел и вернулся? Или же он просто не горит? От вопросов голова кругом. А за окном весна... Иногда поздно ночью, когда он возвращается с дежурства, он подолгу стоит перед зеркалом и всматривается в свои глаза. Закрывает их, пытается почувствовать свое «я», найти спрятанную силу, свою душу, и, когда открывает, успевает заметить красный блеск, который сразу тухнет. Он может поклясться, что видел его, но каждое следующее утро не верит самому себе. Иногда на работе он трясет рукой, пытаясь выпустить когти, но кроме криво постриженных ногтей ничего нет. И он снова вздыхает. День за днем. Ночь за ночью. Он перелистывает книгу. Внимательно всматривается в поведение и движения подростков, но ничего, абсолютно.... Это как не знать своего имени или своей семьи. Потому что... потому что ты не знаешь кто ты. Кто ты, Джордан Перриш? Утром он варит себе кофе. Потирает глаза, потому что вновь не выспался. Он снимает чайник с газовой плиты и наливает кипяток в чашку. Привык с недавнего времени. Ставит чайник на свободную плиту и внимательно смотрит на огонь. Огонь красивый, оранжевый, сверху чуть–чуть синий. Перриш подносит руку. Ему больно, чертовски больно. Он сжимает челюсть, чтобы не закричать, а левой рукой держит правую, потому что инстинкт выживания заставляет ее все время отдергивать назад. Больно. Очень больно. Как тогда в машине. Огонь обволакивает руку, как будто и вправду хочет ее съесть. Выглядит не очень. Да и пахнет отвратительно.Через минуту становится слишком и парень отдергивает абсолютно белую и чистую руку назад. Боль сразу проходит. Криво постриженные ногти, которые должны были сгореть первыми, все еще на месте. Ему надоело находить лишь новые вопросы. Джордан Перриш выключает газ и как ни в чем не бывало садится пить кофе. До него вдруг доходит какая–то простая истина. Если ты не помнишь своего имени... возьми другое. Если ты не знаешь кто ты, стань кем–то другим. Джордан Перриш будет человеком. Он будет человеком–полицейским. Добрым человеком полицейским, со своими земными проблемами, как неоплаченные счета за свет, например. Вечером, когда он приходит с работы, он не смотрит в зеркало, он не ищет свое «я». Он убирает Бестиарий на верхнюю полку и продолжает жить... ожидая какого–то момента. Он пускает все на самотек. Если нужно, что бы он узнал, он узнает. Нет, так нет.Вопрос: «Кто такой Джордан Перриш?» остается открытым. Но пусть уже другие ищут на него ответ, Джордан устал. Через четыре месяца в его квартиру врывается Лидия. В семь часов утра. Джордан стоит в ванной в трусах, чистит зубы. За окном лето, солнце, жизнь... – Я поняла! – торжественно говорит она. – 374 страница. «Вот черт!»