Глава 15. Карты на стол.
— Я понимаю, вам, Альберт, девушку представлять не нужно? — спросил Кристиан, тем самым разбив звенящую тишину, накрывшую наш столик у окна.
— Да, ты прав, Крис. Не нужно, мы знакомы, — спокойно произнесла Элиз, но это напускное спокойствие, я вижу, как бьётся жилка на шее. Это явный признак того, что сестра волнуется, но она привыкла все держать в себе и не выставлять эмоции напоказ, — так ведь, дядюшка?
Отец молчал, Крис тоже. А Элизабет смотрела прямо ему в глаза.
— Хм, да. Мы знакомы. — произнес самый дорогой мне человек, — а вторая ваша спутница? Девушка, что же вы молчите?
Молчит? Это он обо мне? Ну что ж, посмотрим на его реакцию.
Повернув голову в сторону, смотрю прямо в его глаза. Они именно такие, как я помню. Только зрачки чуть расширены от потрясения.
— Лена? — прозвучал хриплый голос отца, — это и вправду ты?
А я просто молча улыбаюсь, глядя в его глаза, что выражают недоумение и шок.
— Да это я, — спокойно ответила я, но кто бы знал, сколько мне нужно сил для этого спокойствия. Я вся на нервах и волнуюсь, будто бы мне снова двенадцать лет и получила двойку в школе, а родителей вызывает классный руководитель. Вдох — выдох. — Я хотела бы с тобой поговорить, — и, дождавшись кивка с его стороны, обращаюсь к фон Брауну. — Крис, ты не мог бы оставить нас в троем? Пожалуйста.
Брат без слов все понимает и, кивком попрощавшись с мужчиной, уходит от столика, он мальчик взрослый все знает. Это радует.
— Так о чем ты хотела поговорить, дочь?
— Задать один вопрос, что мучает меня на протяжении нескольких лет. Почему ты так поступил?
За столиком наступила тишина. Я задала свой вопрос и очень сильно хотела получить на него ответ. Сестра сидела и молчала. У нее свои мотивы на эту тишину, но она тоже скажет свое слово по данной ситуации. Не знаю только, что именно, но еще выскажет свое мнение. Скорее всего, после его ответа. Но наш столик будто накрыл купол молчания, барьер немоты, как хотите назовите. Мы молчали, и такое чувство, что рядом никого не было, даже музыка в кафе смолкла. Но на самом деле все это просто отошло на второй план. Прошла минута, две. Отец все молчал. Было видно, как он набирает воздуха, чтобы что-то сказать, но молчит.
— Почему? Ты действительно хочешь это знать, Лена? — его вопрос застал меня врасплох.
— Конечно хочу. Ты уехал ничего не сказав, не объяснив. Бросил семью на произвол и исчез. Мне просто повезло, что я смогла тебя отыскать. Но одна бы я не смогла. И… — я замолчала.
— Лен… — тихо позвала Элиз. Я посмотрела на нее. Да, ты права, сестренка. Ты как всегда права. Ты правильно подумала. Именно это я и хотела ему высказать.
— Простите меня, девочки. Но я не все могу вам рассказать. Да и вряд ли вы меня поймете. Елена, у тебя есть право злиться. Я все понимаю. Но ты еще мала.
— Ты не прав, отец! Я уже выросла. Я не маленькая беспомощная девочка, как ты думаешь, — перебила его я. Меня уже понесло, и не знаю, смогла бы я остановиться или нет, но Алекс ловко просекла попытку наговориться и сжала мою руку, останавливая мой словесный понос.
— Нет, ты еще мала для этого, Елена. Я все понимаю, тебе уже двадцать, у тебя своя жизнь. Ты молодец, но долго ли ты сможешь так жить? Ты не у себя дома, не забывай об этом. Ты одна, здесь рядом нет твоей мамы, чтобы помочь, к кому ты могла бы обратиться со своими проблемами. Запомни это на всю свою жизнь. Здесь ты никто. И только дома тебя будут ценить только за то, что ты живешь. И это будет делать твоя мать и я. Ну, может еще Лиза, она же твоя сестра.
Я видела, как ходят желваки по его лицу и как пульсирует вена у Элиз. Ее тоже сейчас макнули в грязь, напомнили, кем она была. Да, она пробилась. Стала знаменита, но скрывает свое прошлое и бежит от него как от огня, как я когда-то.
— Не надо меня так называть, дядюшка. У меня новое имя, — произнесла девушка.
— И, отец, ты не ответил на вопрос.
— Хорошо, если ты настаиваешь, расскажу. Но не пожалеешь потом? Ладно, как хочешь. Тогда в 2004 меня по работе отправили в командировку. Твоя мама об этом знала, но уехать мне было очень тяжело. Оставить твою маму и тебя я не мог. Но нужно было, иначе бы сорвалась крупная сделка и мы бы остались ни с чем. Я общался с твоей мамой, наблюдал за вами. А по истечению времени командировки, начальство перебросило меня на другую точку. А там закрутилось, и я встретил… женщину. Просто так, от нечего делать. Другой город, никто не узнает. Девочка хорошенькая, наивная, молодая. По вечерам мы гуляли по красивой набережной, я покупал ей мороженое, она была очень счастлива от любого подарка. И я привязался. Очень быстро. Даже не ожидал от себя. Потом со слезами расставались, ведь я ее не обманывал: сказал, что женат и есть дочь. Уехал, но в тот же день начальник развернул в другой город, мы продолжали переписываться. Мне хотелось еще раз с ней увидеться, не знаю почему, но так и не получилось. А после, — он ненадолго замолчал, а я пыталась осознать. Он завел интрижку. У меня не укладывалось это в голове, чтобы мой родной отец изменял маме? Что она такого ему сделала? Не понимаю, но нужно слушать дальше, — я понял, что просто не смогу вернуться, посмотреть вам в глаза. Это было выше моих сил. Поэтому я просто взял все свои сбережения со счета и уехал из страны. Так начались мои путешествия. Я пытался забыться и не думать о том, что я сделал, не хотел брать ответственность. Сначала умотал в Беларусь, но понял, что там делать нечего, прожил буквально пару месяцев и направился на запад, через Польшу. Там пробыл, наверное, около года. Не скажу чем занимался, но это было прекрасное время. Я начал менее остро ощущать боль от своего же предательства, но под конец моего пребывания в Кракове я что-то сделал не так и понял, что нужно бежать. Кому-то я там перешел дорогу, только не спрашивайте меня об этом, девочки, — и он опять замолчал.
— А дальше? — подтолкнула его Элиз.
— Дальше? — отец отпил воды из стакана и продолжил с тяжелым вздохом, — стал бежать дальше. От проблем и от себя самого. Там я сменил имя, знакомые помогли, и рванул в следующую страну. В Чехию. Там я тоже не задержался особо долго, где-то год, а после, — мужчина грустно усмехнулся и продолжил, — понял, что мне не сбежать от себя, что бы я не делал, просто не смогу. Поэтому я просто залег на дно все там же, если есть знакомые, это можно сделать. И, наверное, осенью следующего года я продолжил свои странствия дальше, направился на юг в Австрию. Поначалу было сложно, но вы, девочки, знаете, что с языком у меня проблем нет. Тогда я подумал, что все наладилось и обошлось, наконец-то светлая полоса в моей жизни. И это была правда она. Я познакомился со многими людьми, нашел замечательную работу и смог немного простить себя, но все равно недостаточно, чтобы вернуться. Я это понимал. А потом разразилась буря. Это было летом прошлого года. Твоя мать меня нашла. Точнее, меня нашел наш общий старый знакомый. И вместе с этим документы на развод. Я даже не стал вступать в переговоры, а просто поставил свою подпись, но у меня было всего два условия. Первое, чтобы она меня простила и не держала зла за то, что я натворил, а второе… — и он снова замолчал. Отпил воды, но не продолжил. Что за дурная привычка? Видимо, эта черта передалась именно от него и мне, и Крису.
Я понимала, что его торопить нельзя, мне нужно до конца дослушать его историю. Узнать ответ на свой вопрос, что мучает меня уже долгие пять лет. А он оказался до ужаса банальным. Изменил — и просто не смог вернуться, поэтому ушел. Просто исчез, не подумал, каково было нам с мамой, а после моего отъезда, что стало с ней? И почему я задумалась об этом только сейчас? Сама не лучше папы. Дура.
— А второе, чтобы Наташа не препятствовала нашей встрече с тобой, если она произойдет. И тем более ты должна была стать совершеннолетней в это время, так что проблем с этим не было. И развод произошел в штатном порядке, мне даже не пришлось приезжать в Россию. Я, правда, очень не хотел бы такого исхода. Я ни с кем не хотел бы встречаться из прошлого. Но понял одно, если наш друг смог меня найти, нужно убираться и отсюда, уезжать дальше, как можно дальше. И поехал сюда. Тут-то вряд ли, кто стал бы меня искать. Я путешествовал по стране все это время и был очень сильно удивлен, что вы меня нашли, — он улыбнулся и посмотрел прямо на нас. — Я ответил на твой вопрос, Лена?
Я лишь кивнула, комок в горле мешал говорить. Нет, я не злюсь на тебя, папа. Я просто разочарована. Тебя, оказывается, просто мучила совесть, я не знала этого.
— Дядя, если будешь спрашивать о наших жизнях, скажу два слова. В восемнадцать уехала в Канаду. Там меня заметили, и началась моя карьера певицы и стилистки. Так что свою мечту я исполнила. В прошлом году переехала в Берлин. Недавно встретила Ленку и все. Как мы оказались в Кельне, пусть сестра рассказывает, если захочет, — произнесла Алекс. Ну, я же говорила, что она еще выскажет свое мнение, — Дядя, ты меня извини, конечно, но поступил ты… у меня нет слов. Надеюсь, и, думаю, Лена меня поддержит, ты больше не будешь убегать?
Отец промолчал на это заявление. Я тоже не спешила говорить, я пыталась осознать, что мой папа самый обыкновенный трус. Шок — самое безобидное, что тогда со мной было. Зачем я только приехала в этот город. Меня подстерегают здесь одни неприятности… Вот как мне реагировать на все происходящее? Я просто ушла глубоко в себя и не услышала реплики отца.
— Лен, очнись! — дернула меня сестра, — О, она вернулась к нам, дядя.
— А? Что? Я просто задумалась.
— Я так и поняла, — улыбнулась Элиз. — Тут вопрос задали: как мы его нашли, отвечать тебе. Я поддержу любое твое решение.
А теперь я призадумалась, стоит или нет рассказывать всю правду? Как я оказалась в Германии, и события за последние шесть месяцев… Поймет ли он меня или нет? Как-никак прошло пять лет с тех пор, когда он мог меня понять и поддержать. Да и я уже выросла, у меня уже свои заботы и проблемы. Так стоит ли игра свеч? Жаль, что никто кроме меня не может ответить на этот вопрос.
— Как мы тебя нашли? Интересный вопрос, попробую рассказать, что смогу. Искать тебя я начала как только переехала в Германию, но это были тщетные попытки, ибо я понимала, что с той информацией, которой я обладаю, сделать это невозможно. Но продолжала искать. Публичные библиотеки и интернет в помощь. Так продолжалось где-то полтора или чуть больше года, пока в мае я не встретила… — я запнулась, как же я не хотела говорить о Хелене и всех, кто тесно связан с ней, но нужно продолжить рассказ. — некоторых людей, которые и пролили мне свет на действительное положение вещей. И тогда я поняла, что мои поиски могут увенчаться успехом с их помощью. А эти люди ее предложили и передали мне информацию о том, где тебя, дорогой мой папа, следует искать. Так я поняла, что ты здесь, в Кельне. После этого мы с сестрой договорились и сорвались сюда, по дороге встретив Криса. И уже тут он и вытянул тебя на встречу с нами. Вот и все. Прости, отец, но я не все могу тебе рассказать без утайки, слишком многое случилось и сам понимаешь…
Он молчал, мы с сестрой тоже. Это молчание начинало действовать на нервы, но действительно большего я сказать не могла, я не хотела подставлять Хелену и всех остальных, зачем? Да и отец так давно интересовался моими делами, что спустя годы, кажется, будто ему все равно. Ведь он знал, где я. Не мог не знать, после его рассказа, хотя бы последний год, но не поинтересовался, не стал искать встречи или еще что… Он лелеял свое горе, а о чувствах родной дочери забыл, так как я могу все ему рассказать? Тем более сейчас? Это слишком, пусть кто-то другой, но не я, и не сейчас.
-Да, девочки, я понимаю, что это малая доля того, что произошло на самом деле, и я уверен, у вас есть причины скрывать. Вопрос только в том, кого вы покрываете и кто эти люди, что помогли вам разыскать меня?
— Прости, дядя, но этот вопрос думай сам, у тебя есть все исходные данные. Могу дать три подсказки. Первое: ищи этого человека в своем прошлом, второе: подумай, кто в Германии хочет и
может тебя найти, и третье: как сюда вписывается Крис, — ответила Элиз, что очень сильно меня удивило. Я же говорила, что она скажет свое слово. Вот ее ответ и как всегда все вверх тормашками.
Папа ушел в себя, мы с сестрой молчали, мне было все еще больно: недавние события и предательство родного человека, а ведь по-другому это не назовёшь, все-таки ранили меня сильнее, чем я думала.
— Спасибо за совет, обязательно над этим подумаю, кто из моего прошлого может найти меня и причём здесь Крис, — отец начал бормотать, а я сидела и гадала: долго будет соображать или нет? У него все исходные данные, а сложить два и два очень легко. — Крис… Моё прошлое… Черт!
— Так что, дядя, ты больше не будешь убегать? — мне показалось или в голосе сестры слышится надежда? Только на что? Мы ему не нужны и я не знаю, как это пережить. А Алекс на что-то надеяться…
— Все не так просто, дорогая. Я не могу остаться. Может быть позже, но не сейчас…
Отец не успел договорить, мой телефон нарушил эту идиллию и разговор и вернул к жестокой реальности. Увидев кто звонит, я была шокирована. Настя же знает, где я и зачем уехала. Странно.
— Ты на звонок ответишь? — поинтересовалась сестра.
— Елена, блядь, почему так долго трубку берешь?! — услышала голос подруги, как только приняла звонок, — знаешь, я уже себе места не нахожу, но хорошо, что ответила.
— Так, спокойно и полегче, ты прекрасно знаешь, где я и когда вернусь. Так почему звонишь?
— Оу, это отдельная история. Но ты, моя дорогая, ебанутая на всю голову, подруга, живо берешь телефон в руки и звонишь своему парню и успокаиваешь его. И тогда все будут счастливы.
— Что? Настя, объясни толком! Я нихрена не понимаю, причем здесь он?
— Не понимаешь, да? После твоего звонка он достал уже вопросами, что случилось с тобой, когда ты будешь и просьбой связаться с тобой. Карстен уже места себе не находит, чтобы спрятаться от него. А теперь он нацелился на меня. Поэтому будь добра, отвечай за свои поступки. Я все сказала. — и в трубке послышалось короткие гудки.
— Что-то случилось? — спросил папа.
— Нет, все в порядке. Потом разберусь, о чем мы говорили? — ответила я, возвращаясь к разговору.
— Почему ты не можешь остаться? — с дрожью в голосе спросила сестра. Но вряд ли отец услышит. Это я могу замечать малейшие изменения у неё в голосе или поведении. Интересно, на что она надеется? Или Алекс думает, что папа одумается и останется с нами? Очень смешно, он лелеял свое горе пять лет. Пять гребаных лет, Карл! Он не вернётся, пока сам этого не захочет, но я не могла сказать этого сестре. Мы не одни, а язык отец знает…
— Я же говорил, это не так просто. Сейчас я не смогу. Может, чуть позже.
Да, знаю. Сейчас я понимаю, что поступила некрасиво, но я просто больше не могла находиться за этим чёртовым столом и слушать голос отца. Я не могла показать ему свою слабость, а поэтому я резко встала, бросив на стол несколько купюр, и ушла из кафе. Только на улице, завернув за угол, и убедившись, что меня не видно, я опустилась по стенке на корточки и заплакала. В который раз я плачу в этом городе. Я дала волю чувствам и обиде, что копилась во мне все эти дни и сейчас вылилась наружу. Я не знаю, сколько я так просидела. Но очнулась я от настойчивой трели своего мобильного. Звонил Ромео. Вот ему-то я ответила и даже не стала пытаться скрыть слезы. Всё равно не поможет. Это единственный член группы, за исключением Ю, кому я могла рассказать все и без утайки, в нем я была уверена — клавишник никому ничего не расскажет. В Тобиасе я видела хорошего друга.
— Елена? Ты плачешь? Что случилось? — услышала его взволнованный голос, как только я сказала «алло» с дрожью в голосе.
— Ничего серьёзного, Ром, просто я все-таки его встретила, не смогла выдержать правды.
— Ты о чем вообще говоришь? Ничего не понял.
— Не важно. Я вам просто об этом не говорила. Я все расскажу, когда вернусь. И, Ром, передай Ю, чтобы перестал терроризировать мою подругу, — попросила я его с улыбкой.
— Конечно, если он меня послушает. Возвращайся скорее, нам всем тебя не хватает, но Фениксу сильнее всего.
— Обязательно, я скоро вернусь, — напоследок сказала и положила трубку.
Отправив сестре смс, что я пошла домой, отправилась по улицам города. Просто бродить, восхищаясь архитектурой и атмосферой Кельна.
***
— Ну, как все прошло? Что узнали? — спросил фон Браун, как только вернулась сестра. Я пришла немного раньше неё.
— Честно? Нормально все прошло, правда, кое-кто мог и не психовать, — поддела меня Алекс.
— А я и не психовала! Мне нужно было уйти, вот и все.
— Ну да, конечно. Крис, резко встать, бросив пару купюр, и уйти в середине разговора — это не психовать?
— Эл! — прикрикнула я на неё и после небольшой паузы продолжила на родном: — а что мне оставалось? Просто сидеть, как ты? Молча наблюдать? Я не железная, но показывать свою слабость не хочу. Сестра, я не понимаю, на что ты надеялась, но пойми,
он не вернется, пока сам этого не захочет. Прошло пять лет! Он не захочет. Я это поняла, но до тебя, видно, ещё не дошло, Элиз! — я выдохлась и перевела дыхание. Алекс молчала, а фон Браун переводил взгляд с меня и на сестру, ничего не понимая.
— И что? Надо психовать из-за этого? А вдруг его можно переубедить?
— Что? Серьёзно? Переубедить? Элиз! Не будь ребёнком, папа не вернётся. Он сбежал как последний трус. Таких людей не убедить, пока они сами все не поймут.
— Девочки, а можно то же самое, только на немецком? Чувствую себя третьим лишним, — робко вклинился в наш разговор Кристиан. Я аж опешила от этого, Алекс тоже сникла.
— Ничего, просто кое-кто не хочет смотреть правде в глаза и на что-то надеется, хотя надежды и нет.
— И что? Нужно тогда поступать, как ты? Или что? А вдруг надежда есть? Вспомни, как ты хотела его найти!
-Да хотела! Да, нашла. Но… Я ему не нужна! Так же, как и ты, сестра. Он лелеял свое горе пять лет. Его родная семья ему не нужна, тогда есть ли смысл продолжать надеяться и ждать? Где, блядь, этот гребаный никому не нужный здравый смысл? Крис, а ты что думаешь? Кто прав? — резко обратилась я к брату.
— Ааа… Даже, не знаю. Меня лучше не спрашивайте. Эта ситуация слишком личная для вас, и у каждой из вас есть свое мнение на этот счет. Так что давайте разойдемся полюбовно. Кстати, у нас есть еще пара дней в городе. Чем вы хотите заняться?
— Вы как хотите, а мне нужно остыть. Так что я к себе, и огромная просьба не беспокоить.
***
Просидев у себя в комнате где-то около часа, я не выдержала и пошла гулять по городу. Скоро мы уже отправимся обратно в Берлин, так что мне нужно сейчас насладиться видом города, запомнить множество мест, а также о многом подумать.
Родной отец оказался трусом. Бросил меня и маму. Вряд ли я смогу его простить. Очень больно от его предательства, мне было не так больно уехать в другую страну и начать все с чистого листа, но осознать и понять папу не могу. Такое ощущение, что зря я сюда приехала. В Кельне меня поджидает боль и предательство на каждом шагу. Я до сих пор слышу его слова. А также стоит перед глазами страшная картина…
Разбитая машина, из-под капота валит дым, и мертвый водитель. Ханнес… Слезы опять навернулись на глаза.
Я бродила по городу, не понимая, где я и куда иду. Спустя час я вернулась в свой номер.
— Лен, завтра после обеда выезжаем, — крикнула мне сестра, заглядывая внутрь.
