О непривычном

В день приезда Юлиана льет дождь. Для местности, в которой находится его дом, это не особое событие. Прогноз предупреждал и о повышенной туманности, и о неожиданно низкой для сезона температуре, и вот о таких превышающих норму осадках. Но сегодня подготовиться к этому возможности нет. Он выходит из такси, поднимает повыше воротник куртки, пытаясь скрыть шею от падающих на нее капель. Таксист помог ему с чемоданом, и, распрощавшись, Юлиан катит его к подъезду, глубоко вдыхая насыщенный влажностью воздух с примесью аромата сырой земли. Это тоже было в своем роде напоминанием о доме. Он отворяет дверь своим ключом, тихо, собираясь сделать сюрприз своим появлением, ведь он специально не звонил и не писал с самого взлета из английского аэропорта. Намокшую куртку он бросает на стул в прихожей, рядом оставляет чемодан и ради такого случая даже разувается. Из комнаты приглушенно доносятся звуки работающего телевизора. Юлиан почти на цыпочках заходит и склоняется над диваном. На лице невольно появляется улыбка: Бене спит с пультом на груди, видимо, проиграв в борьбе со скучным ток-шоу. Юлиан нависает еще ниже и дует ему на лицо. Бене шевелится, но не просыпается. Тогда Юлиан касается губами его лба, стараясь сделать пробуждение как можно более приятным, и добивается своей цели. Бене открывает глаза, всего в нескольких сантиметрах от лица Юлиана, и радостно улыбается. – Я не ждал тебя так скоро, – говорит он и целует Юлиана в щеку, затем еще раз, уже в губы. – Это мой план, - Юлиан улыбается в ответ. – Ну, как ты тут? – Вполне сносно. Сегодня вечером мне нужно на обследование. Но у меня хорошее предчувствие, скорее всего, я уже скоро смогу вернуться к тренировкам. Никто из них не считает нужным поздороваться, и благодаря этому, создается впечатление, что они не расставались на эти дни. Да и в целом между ними нет ощущения, что они хоть когда-либо были не вместе. Бене смотрит, как Юлиан обходит диван, садится у него в ногах и начинает рассказывать о своей поездке. В его голосе очень много мальчишеского задора, и с лица Бене ни на секунду не сходит улыбка, пока он слушает. Вместе с этим он думает о том, как же ему повезло. Лиза не стала устраивать скандалов, его милая, нежная Лиза. Она тихо спросила, насколько все серьезно у них с Юлианом, а потом они договорились, что она частями вывезет свои вещи, даже если это займет несколько дней. Бене помогал, отчасти признавая, что грустно расставаться после стольких лет вместе. Но всю жизнь Бене старался быть честным, и поэтому понимал, что сейчас он следует собственному правилу, пусть и причиняя Лизе боль. Она уехала, оставив на память несколько безделушек, которые они покупали вместе во время поездок, и прощальный поцелуй на щеке Бене. Юлиан не сразу рассказал, что с Леной вышло не так мирно. Он приходил на тренировку подавленный, скупо отвечал на расспросы интересующихся, и всю свою ярость вкладывал в упражнения. Бене все это видел, но на помощь не приходил, считая нужным оставить это дело самому Юлиану. Как ему казалось, из уважения. Однажды в раздевалке, которая как будто специально для их разговора неожиданно опустела, он сел рядом с Бене. Он мял в руках футболку и не мог подобрать нужных слов, пока Бене, прислонившись спиной к шкафчикам, смотрел куда-то перед собой. – Мы расстались, – коротко сказал Юлиан. Бене обнял его тут же, словно ему подали необходимый сигнал, и прижался носом к шее Юлиана. Чуть позднее он узнал, что перед уходом вышла некрасивая сцена, на которую сбежались соседи, привлеченные громкими криками. Она обвиняла его в предательстве, швырялась его подарками и кричала, чтобы он убирался. Юлиан говорил, что он пытался ее успокоить, но вместо этого Лена дала волю чувствам и ударила его по лицу. – Это не в ее характере. Просто она была огорчена, – объяснял потом Юлиан, словно защищая ее. Бене гладил его по волосам и обещал, что все наладится. Они сидели в полной темноте на диване в доме Бене, говорили еще о чем-то для того, чтобы отогнать нарастающий страх, который вызывает любая значимая перемена в жизни. Бене не стал напрямую предлагать ему переехать: однажды он сказал, что его дом открыт для него, и Юлиан поблагодарил, слабо пытаясь улыбнуться. Он еще не сообщил своим родителям, никому из своих знакомых, и тем более, никто из их команды даже не подозревал о таких перестановках. Юлиан признавался, что ему страшно обнародовать их отношения, и Бене его понимал. Он не считал, что это сейчас главное. Гораздо важнее теперь понять, каким им жить дальше, но уже вместе. Постепенно одежда Юлиана стала появляться в его шкафах. На полке в ванной лежала его зубная щетка и бритва. Неаккуратно снимаемая обувь горой высилась около входной двери. Бене все было в новинку, к присутствию другого мужчины в доме приходилось привыкать. Поэтому они решили, что спешить не будут. Юлиан спал на диване в гостиной, Бене на своей кровати. По утрам они старались перемещаться по квартире так, чтобы в лишний раз не встречаться. Это было невозможно, поэтому им приходилось бороться с чувством неловкости и, пожалуй, стыдливости, о чем свидетельствовали быстро затухающие разговоры и разведенные в разные стороны взгляды. Теперь страшно было обоим. Что если решение было ошибкой, ведь они даже не могли спокойно переносить совместное присутствие в одной комнате? Бене вспоминал эти дни и думал теперь, что на самом деле их очень тянуло друг к другу. Хотелось выразить все свои чувства, прикасаться как можно чаще, но каждый из них не знал, как себя вести, ведь до их встречи у них не было опыта таких особых отношений. – Я так больше не могу, – признался Юлиан спустя несколько недель после фактического переезда. Они только что поужинали в полном молчании, каждый думая о своем, и теперь сидели на неубранном спальном месте Юлиана и пытались смотреть какой-то матч. – Что именно не можешь? – устало спросил Бене. – Жить так, будто бы я в гостях у постороннего человека. – Значит, и я не могу жить с человеком, который думает, что он до сих пор посторонний для меня. Юлиан со злостью ударил себя кулаком по колену. Он кусал губы, глядя в экран телевизора, и Бене снова решил, что помогать ему не будет. Это была не его борьба, думал он. Бене слишком быстро привык к их новой жизни, сам справился со страхами и осторожность соблюдал потому, что хотел дать Юлиану шанс решать за себя. – Что нам делать? – глухо спросил Юлиан, взглянув на него. Бене видел, как он страдает, но плохо представлял, что сказать. Слова утешения были не к месту – это они уже пробовали. Не помогало. С каждым днем отчуждение нарастало все больше и становилось ощутимее, и это проявлялось не только дома. На поле Юлиан старался с ним не взаимодействовать. Порой, это было необходимо, и тогда приходилось переступать через себя, но это ничем хорошим не заканчивалось. Юлиан бил криво, бил слабо, бил, лишь для того, чтобы бить по мячу. Однажды это стоило пропущенного гола, и Бене позволил себе единственный раз сорваться. Он поймал Юлиана на парковке после матча и, грубо схватив его за плечо, заставил повернуться к себе. – Перестань. – Я не могу, – ответил Юлиан, прекрасно понимая, про что идет речь. – Попытайся, черт тебя возьми! – проорал Бене в ответ, думая, что он ударит его. Он действительно собирался это сделать, кулак сжался сам собой, но Юлиан поцеловал его. Не таясь ни от кого, он быстро прижался к его рту, начиная, кажется, самый болезненный поцелуй, что у них был. Бене зло ответил на него, вжимая Юлиана в дверь машины, удивляясь, как он хотел Юлиана в этот момент. Но Юлиан вырвался, извинился и сказал, что будет дома поздно. Он уехал, Бене ничего не оставалось, как справиться со своей злостью одному. Теперь они пытались решить, как действовать дальше. Вопрос повис в воздухе, телевизионный матч давно стал неинтересен, и они все еще сидели вместе на диване, пытаясь разобраться со своей жизнью. – Ты понимаешь, что мы уже сделали слишком много, чтобы вот так разойтись? – спросил вместо ответа Бене. – Я не люблю, когда у меня нет запасного плана, – хмыкнул Юлиан. – Тебе нужно признать, что он не нужен. Юлиан усмехнулся, но не ответил. Бене чувствовал, что если сейчас они отправятся спать, то следующего раза для этого разговора может и не представиться. – Я не знаю как. И Бене неожиданно понял, что Юлиан на самом деле очень нуждался в его поддержке, просто не мог просить. Тот злополучный гол был самым отчаянным криком о помощи, который Бене воспринял не так, как задумывалось. Говорить о своих чувствах они пока не могли, но забитый по их общей ошибке мяч – это призыв к тому, чтобы разобраться, являются ли они командой или нет. Бене протянул руку и осторожно прикоснулся к щеке Юлиана, повинуясь совершенно естественному порыву. Он посмотрел в ответ и необходимость говорить сама собой отпала. Уже в спальне, когда они как можно быстрее освобождались от одежды, жадно целуясь, Бене изо всех сил старался донести до Юлиана, что он всегда готов подставить для него плечо. И больше ошибок не будет. – Жаль, конечно, что мне не удалось забить, – подводит итог Юлиан и разочарованно вздыхает. – Я видел это. Ты был великолепен, – искренне отвечает Бене, вызывая у того довольный смех. И оба уверены, что это не самое страшное, что могло произойти.