***
Гермиона ураганом ворвалась в подземелья, пытаясь успокоиться и шуметь как можно тише. Как же она была зла на них! «Но почему, Гермиона? За что ты на них злишься?» — спросила она себя. Потому что… они мешаются… Возомнили себя моими родителями! «Чем? Проявляя заботу? Может быть, это только гнев на себя и чувство вины за то, что ты обманываешь их?» Эта мысль застряла в её голове, и девушка нахмурилась. Она затормозила посреди коридора, не в силах справиться с переполнявшими её эмоциями. Да, это правда… Они имеют право злиться и разочаровываться в ней… Она всё ещё злилась на них за то, что они тогда оскорбили Северуса, но это не даёт ей повода так относиться к ним… Но что же ей теперь делать? Чёртов Дамблдор. Поставил её в такое положение и даже не потрудился объяснить, что ей говорить Гарри и Рону, если они спросят. Гермиона кое-как прошла один коридор, остановилась, приложив горящие ладони к холодной каменной стене, и задумалась, просчитывая варианты. С одной стороны, у неё были лучшие друзья и она должна им доверять, а с другой стороны, у неё был Северус… Северус, который, как ей казалось, нужен был ей гораздо больше, чем мальчики. И, приучив себя не врать самой себе, она могла признаться, что он ей был просто необходим. Они развили невероятную связь за такой короткий промежуток времени. Она чувствовала, что нашла родственную душу в зельеваре. Нашла в нём то, что никогда не сможет найти в её, так называемых, «друзьях». Он, в отличие от большинства людей, понимает её; он не боится вступать с ней в интеллектуальные дебаты; они могут рассказать друг другу много интересного. Гермиона знала, что отличается от мальчиков, она знала, что была чрезвычайно зрелой для своего возраста, но, тем не менее, ей порой казалось, что она играет роль матери для гриффиндорцев, а они с каждым годом всё теряют свою зрелость, а не получают её. Миссия в паре с Северусом Снейпом даёт ей реальную возможность помочь войне, а не играть роль мозга в команде Гарри Поттера. Она не чувствовала необходимости что-то доказывать своим сверстникам, чтобы они разглядели в ней что-то большее, чем они видят. Она уже нашла того человека, который воспринимает её такой, какая она есть. Не всё ли равно, что думают другие? Снейп был её лучшим другом на данный момент. И он нуждался в её помощи. Обдумав всё это, девушка поняла, что ей стало гораздо легче, и она, наконец, смогла немного распрямить плечи, сбрасывая груз вины. Подойдя к преподавательским покоям, она несильно сжала своё ожерелье, наблюдая, как изумруд слегка загорается, будто пульсируя, и затем дверь в комнаты приоткрывается, тихо скрипнув. Гермиона вошла внутрь, вдыхая уже знакомый запах зельевара, — всё вокруг пахло лишь им. Гриффиндорка наслаждалась каждым мгновением, проведённым здесь. Она уселась в кресло около камина, ожидая появление хозяина комнат. Девушка развалилась в кресле, улыбаясь и вспоминая, как он дразнил её часом ранее на этом самом месте. Она была безмерно счастлива, что им, наконец, удалось достичь такого уровня в дружбе, когда они могли в шутку дразнить друг друга, чувствуя себя при этом совершенно комфортно. Усталость потихоньку снова захватила её разум, и девушка задремала. Она понятия не имела, как долго проспала, но проснулась Гермиона от лёгкого скрипа двери и обернулась на звук. Это был Северус. Его волосы были зачёсаны назад, будучи ещё немного влажными. Сам мужчина был одет в привычные чёрные брюки и белоснежную рубашку… Но его ноги оставались голыми, а рубашка была не полностью застёгнута, оголяя бледную кожу шеи и острые ключицы. Сердцебиение Гермионы мгновенно ускорилось, она проглотила комок в горле и заставила себя отвернуться, пытаясь прогнать предательский румянец с щёк. Она не знала, как выглядела, но, определённо, очень глупо, потому что мужчина рассмеялся, подойдя ближе. Его кожа пахла лосьоном после бритья… Снейп прошёл мимо, подходя к столу и раскладывая на нём какие-то бумаги. Гермиона, всё ещё красная от смущения, наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Он, казалось, наконец, нашёл то, что искал, и обернулся к девушке, снова насмехаясь над выражением её лица. Чёрные глаза внимательно смотрели за каждым её движением. Он обошёл стол и двинулся к ней с каким-то пергаментом в руках. — Это план твоих комнат, разработанный лично Дамблдором… И он, по-видимому, считает, что ты будешь жить прямо как… — Голос Северуса был полон отвращения. Гермиона взглянула на план: всё вокруг было ярко-красным с золотом и напоминало общежитие мальчиков после того, как они выиграли кубок по Квиддичу. Гриффиндорка подняла глаза и слабо улыбнулась. — Я полагаю, директор счёл нужным сделать всё это, исключая какой-либо вклад с моей стороны? Снейп ухмыльнулся и кивнул, приподнимая бровь. Затем он взмахнул рукой в сторону двери, приютившейся возле старого платяного шкафа в углу комнаты. Гермиона была слишком рассеяна, раз не заметила её раньше. — Всё так, но не волнуйся. Поскольку мы сейчас будем проводить столько времени вместе, я уверен, что когда-нибудь у меня будет хорошее настроение и я помогу тебе что-то там переделать, если ты захочешь. Гермиона кивнула и направилась к двери… Бабочки в животе не имели ничего общего с радостью от вида нового жилья… Это всё из-за Северуса, стоящего к ней так близко. Она наконец-то переехала и была рада слышать от него такие тёплые слова, когда он говорил об их совместной жизни. В груди поселилось твёрдое ощущение, что теперь, возможно, её миссия будет вознаграждена… в частности, компанией одного тёмного зельевара рядом…Глава 25. Потеря и прибыль.
20 апреля 2015 г. в 06:02
Гермиона почувствовала себя намного лучше после душа. На лице гриффиндорки всё ещё витала задумчивая улыбка. Она вспоминала прошедший день и до сих пор пребывала в лёгком шоке. Столько нового буквально за несколько часов… Но пока Северус помог ей забыть все страхи и тревоги.
Когда она переступила через порог портрета Полной Дамы, её волосы были всё ещё чуть влажными после душа. На мгновение подняв голову, она увидела Гарри и Рона, быстрым шагом направляющихся к ней от лестницы.
Улыбка тут же испарилась с её лица, девушка застыла, лихорадочно обдумывая варианты отступления. Что она им скажет? Она настолько погрузилась в эту «миссию» и мысли о том, как же помочь Северусу, что совершенно забыла обо всём остальном. Она не думала о Гарри и Роне или о том, что она может им сказать. А можно ли вообще им что-то говорить? Острое чувство вины затопило её.
Чем ближе они подходили, тем больше усиливалась её паника. В конце концов, она решила сделать то, что она уже научилась постоянно делать в последнее время: она решила солгать.
Гермиона замерла и сглотнула, ожидая, когда же они её, наконец, заметят.
Вот Гарри поднял голову и увидел её. Его смех тут же затих, а глаза сузились. Его молчание, видимо, привлекло внимание Рона, и тот тоже поднял голову. При виде Гермионы на его веснушчатом лице расплылась неловкая улыбка.
— Всё в порядке, Гермиона? — спросил Рон. На его лице сияла искренняя улыбка, и Гермиона видела, что он действительно рад видеть её. Она слабо улыбнулась ему в ответ.
Кивнув Рону, гриффиндорка перевела взгляд на Гарри, который всё ещё подозрительно смотрел на неё. Но когда он заговорил, его голос звучал весело, даже если в нём и чувствовалась капля напряжения.
— Привет, Гермиона, где ты пропадала? Мы думали, ты всё ещё мучаешься днями Алого Первоцвета.
Гермиона открыла рот, уже готовясь обмануть своих «лучших» друзей, но была прервана встрявшим в разговор Роном:
— Гарри говорит о прыщах?
Гарри с Гермионой переглянулись, а затем рассмеялись — это немного сбавило напряжение, буквально витавшее над их головами всё это время. Отсмеявшись, оба повернулись к Рону с лёгкими улыбками на лицах.
— Это просто маггловский термин, Рон. Не бери в голову, — слегка раздражённо ответил Гарри и снова повернулся к Гермионе. Она слегка смущённо посмотрела на Рона, пожав плечами, когда он вопросительно посмотрел на неё.
— Так где же ты была, Гермиона? — спросил Рон. Гермиона взглянула в его наивные, доверчивые глаза и попыталась проглотить подступивший к горлу комок вины.
— Как это где? В библиотеке, конечно. На носу Т.Р.И.Т.О.Н.ы, я усиленно готовлюсь, да и вам, между прочим, тоже нужно бы! — сказала гриффиндорка в своей лучшей «властной преподавательской» манере, отчаянно надеясь, что это сработает.
Рон, казалось бы, поверил ей, пробормотав что-то наподобие «типичная Гермиона», а вот Гарри всё ещё придирчиво разглядывал её с подозрительным блеском в глазах.
— Действительно, Миона? И что же ты изучала? — спросил он. Гермионе не нравилось выражение его лица. Уж слишком своим видом он напоминал Малфоя или Снейпа во времена их крайнего раздражения. Девушка прищурилась и взглянула на «друга», сложив руки на груди, тем самым подсознательно защищая себя.
Она уже собиралась высказать всё, что думает, когда Рон перебил её, глядя на неё наполовину весёлым, наполовину испуганным взглядом.
— Не делай так, Гермиона. Ты напоминаешь мне Снейпа.
Девушка резко развернулась к нему, зло блеснув глазами. На этот раз её голос был гораздо более ядовит, чем тот, который она приготовила для Гарри.
— Это профессор Снейп, Рональд, и теперь, если вы закончили допрашивать меня, как будто я какой-то враг вам, я пошла. У меня ещё полно дел.
И, смахнув за спину ещё немного влажные волосы, Гермиона выбежала прочь, оставив шокированных гриффиндорцев позади себя.
— Что за метла её стукнула, — пробормотал Рон. Гарри пожал плечами.
— Не знаю, дружище. Но это длится уже около месяца, ты заметил?
Рон громко кашлянул, пытаясь скрыть своё смущение и немного порозовев.
— Да, но я, тем не менее, не вижу, чтобы Первоцвет имел к этому хоть какое-то отношение…
Гарри на мгновение нахмурился, вспоминая, к чему друг упомянул Алый Первоцвет, а потом вздохнул и покачал головой, увлекая Рона за собой в их спальню, чтобы объяснить значение сказки об «Алом первоцвете». О Гермионе на некоторое время забыли.