Богиня

Она настолько привыкла к нему, что уже не замечала осуждающих взглядов. Срывая ткань и голос. Что и говорить, Ему льстило то, что Ему покорна сама Венера, богиня любви. Покорна упрямая, своевольная стихия… Тепло кожи и страсти. Поэтому Она боготворила его… за то, что он сумел сделать Её, казалось бы, лучше лишь своей любовью. За то, что научил Её любить по-настоящему. И ни за что на свете Она не откажется от этой сладкой иллюзии… А Он, каждый раз держа в своих руках разомлевшее от наслаждения её тело, недоумевал: она казалась такой гордой и неприступной… и обернулась робкой, как совсем юная девочка. Это тоже было иллюзией? Каждое их вот такое свидание – в тишине её квартиры, на обволакивающей своей мягкостью кровати – превращалось практически в бой, в схватку. Каждый из них стремился доказать лишь одно… — Я главнее. — Нет, я главнее. Это даже не спор, это просто мысли вслух. Прикусывать губы до крови и вцепиться пальцами в плечи так, что потом обязательно останутся синяки… прижимать хрупкие запястья к металлической спинке их ложа, сжимая их словно в тисках, словно в наручниках… не оставляя никакой свободы. И одновременно нежиться, зарываясь лицом во вкусно пахнущий водопад золотых волос… Оставлять на шее поцелуй за поцелуем… — Я сильнее. — Нет, пожалуй, всё-таки я… Этот шёпот звучит громче, чем рычание горного зверя. И интонацией напоминает его же. Говорить, что любовь принимает извращённые формы – полная ерунда. Только Его душа… …стремится доказать, если не ей, то кому-то ещё. Наверное, воздуху. Наверное, целому миру. Венера не была сломлена или покорена – она просто схитрила, лукавая чертовка. Притворяясь нежной и ласковой, она ни на минуту не забывала, что есть её сущность. Её сущность была – воля. И эта воля встаёт на дыбы, когда Она слышит его смешок: — Я люблю тебя больше. Секундное промедление и крик, больше похожий на стон: — Докажи! «Хочешь?» — спросили ярко-зелёные помутившиеся глаза. «Хочу!» — ответил светло-голубой взор. В этот вечерний час, среди красок уходящего солнца, проникающих через окно, среди светло-бежевых стен, на которые уже наползали сумеречные тени, среди тишины, что прерывается лишь сумбурным дыханием, шорохом и тиканьем часов, не было ни Её, ни Его. Были Они. Они – те, что плохо знают друг друга, но знают, чего хочет каждый. Они – те, что ловят каждый взгляд, каждое касание. Они – те, что отвечают так жарко… Этот бой снова закончится ничьёй. Но закончится он ещё так нескоро…