Записки Странника: Шаг вперед и два назад

      Очередное утро встретило меня легким дождиком. Пасмурно сегодня, но грозы не будет, так, переменная облачность с кратковременными осадками. До прибытия вертолетов осталось шесть часов, до конвоя — четыре.       Утренний обход не выявил ничего нового, изо дня в день служба постепенно входила в колею. Со временем часть проверок превратится в формальность, но сейчас они действительно нужны и полезны. Да и перед работой с бумагами полезно, как разминка для тела.       Штабная работа заняла минут сорок, еще полчаса ушло на летучку. По результатам совещания мы решили, что в рейд с людьми Соитиро отправится Игорь, а с нами полетит Владимир Бортко со своим отделением. Помимо военных в состав делегации был включен зам Льва Давыдовича, Генрих Георгиевич с парой помощников. Все трое службистов хоть и обладали довольно яркой внешностью, но каким-то образом очень быстро исчезали сначала из поля зрения, а затем и памяти. Юмор юмором, но при необходимости я находил их через коммуникатор, с помощью режима дополненной реальности. Включаешь камеру, задаешь контакт из списка, и положение маячка подсвечивается даже сквозь стены… на мониторе, естественно, не в реале.       Сегодняшняя утренняя разминка порадовала сложившимися боевыми двойками: Рика с Шизукой, Саша с Саэко, Азэми с Миурой. Все прилежно занимались отработкой обращения с оружием, под бдительным присмотром Ирис. Проходящие мимо бойцы хоть и все еще косились на подобное диво дивное, но предпочитали не задерживаться. Пожалуй, я для них выглядел куда более странно, особенно во время отработки штыкового боя. Помимо этого «пережитка прошлого» невольные зрители успели застать мастер-класс с топором, «саперной» лопаткой и ножом. Заодно потренировался в смене оружия, стоек, перезарядках и прочем. Вопреки возникающему от этого описания впечатлению я не выдохся. Целью тренировки было поддержание формы, чтобы потом не пришлось нарабатывать нужные навыки чуть ли не заново.       После окончания тренировки было посещение душа, а затем пришлось подгонять на себя новую форму. Заодно примерил бронежилет скрытого ношения, нацепив его под рубашку. Главными его отличиями от армейских изделий были малый вес, меньшая толщина и существенно более слабая защита. Зато со стороны незаметно, да и движений почти не стесняет. Держит, правда, только пистолетные пули, но с этим можно смириться.       Закончив с обновками, я встретил конвой и занялся своими прямыми обязанностями. Мне не нужно было управлять тремя десятками бойцов, достаточно было обозначить задачи командирам и добиться правильного выполнения поставленных задач. Так, прицепы-цистерны с топливом были загнаны в загодя отрытые окопы с мощной обваловкой по периметру. Вот и пригодилась строительная техника, да и то что двое бойцов имели опыт ее использования было очень и очень хорошо. Вообще, у многих бойцов были нестандартные навыки, несвойственные обычным солдатам но очень полезные в подобных ситуациях. Среди личного состава затесались даже микроэлектронщик и пара пилотов. Последние, правда, имеют право летать только на легкомоторных самолетах, но сам факт…!       Прицепы хоть и были защищены от посторонних метровой высоты бруствером и укрыты масксетью, но все же вызывали некоторое опасение. В каждой цистерне двадцать пять кубов авиационного топлива, в случае чего так просто его не потушить. Некоторую уверенность придает батарея огнетушителей неподалеку, но это полумеры. Мы собрали здесь самопальную систему автоматического пожаротушения, но полной уверенности в том, что ее хватит на всё у нас нет. Хотя, на кадрах с испытательного полигона горящий масляный трансформатор и погасили за тридцать семь секунд, но уж слишком маленькими кажутся аэрозольные гранаты. Местные аналоги самосрабатывающих огнетушителей по размеру больше их раз в двадцать, а гасят пожар лишь во вдвое большем объеме пространства.       Две цистерны с дизельным топливом защищены похожим образом, но расположены в другом месте, поближе к автомобильной стоянке. Как бы смешно это ни было, машин с бензиновым движком у нас нет — армейская специфика. Даже часть УАЗов перевели на дизель, для упрощения логистики.       Говоря о цистернах с топливом, надо бы упомянуть, что в штатном порядке для этого используются двухсотлитровые бочки или топливозаправщики. Нам же приходится обходиться подобным образом, из-за недостатка людей. Обрастать же дополнительным персоналом, не имеющим отношения к боевым частям — значит сильно потерять в мобильности и защищенности. Пехоты же нам не дадут — самим не хватает, среди наземных частей была негласная, но вполне определенная специализация. Инженерно-штурмовые подразделения, тренированные на действия в городской застройке имеют в своем составе немало югославов, чехословаков и болгар. Среди военно-строительных войск немало корейцев… северокорейцев, естественно, да и китайцев хватает. При необходимости все эти подразделения можно сюда перебросить, но сейчас это обеспечит множество проблем при минимуме пользы. Оно нам надо?       Недостаток личного состава мы компенсировали и компенсируем применением электроники. Избыточным, по мнению любого военного эксперта, но в наших условиях это работает очень и очень неплохо. Так, видимое отсутствие караулов компенсировалось несколькими полосами разнотипных датчиков и «гнездами» с роем мелких дронов. За периметром следили, в том числе и с командного пункта, во избежание печальных инцидентов. Беспилотники были одним из первых рубежей обороны, а их варианты боевых частей могли запросто убить или покалечить. Минного поля мы не ставили именно во избежание случайных жертв.       Убедившись, что все всё поняли, а новоприбывшие уже поставлены на довольствие и жалоб не имеют, я, наконец, двинулся к «скромному» особняку семейства Такаги. Надо было обсудить некоторые моменты по свежим сводкам радиоперехвата, и он лучше посторонних разбирается в местной политической кухне. Отбором нужного материала занимается Генрих Георгиевич, он слегка задержится в штабе. Думаю, этих двадцати минут мне должно хватить на утряску всех оставшихся шероховатостей.       Компанию мне составили Ирис и Саша, во избежание пристального интереса посторонних косившие под вполне себе обычных девушек, возжелавших погулять и поговорить. На деле они обе прикрывали мне спину, причем Саша сама решила взять на себя эту обязанность. Раньше в случае серьезной заварушки Ирис должна была дать мне время на перенос, а следом и ее саму перекидывал одноразовый портал-артефакт, выполненный в виде солдатского медальона. Один такой артефакт мы уже использовали, меньше недели тому назад. Проблема в том, что переносимый вес ограничен сорока, максимум сорока пятью килограммами. Проблем с эвакуацией не было в облике песца Ирис может утянуть с собой и рюкзак. Так что просить у старших товарищей аналогичные артефакты не то чтобы стыдно или давила жаба… острой необходимости не было. Нет ее и сейчас, сначала требуется хотя бы немного сработаться. Потом будет выработка стратегии, поиск и оттачивание тактических решений, тренировки…. Посмотрим, когда доживем.       Несмотря на торчащие из под кепи лисьи ушки, Ирис не была в центре внимания окружающих. Местные ее вообще старались «не замечать». Хвосты загодя были аккуратно запакованы в специальные чехлы, с грехом пополам, но позволяющие ужать их объем до трех сантиметров в диаметре и спрятать под мешковатые брюки, зафиксировав вдоль ног, так, чтобы их не заметили со стороны. Нащупать, конечно, можно, но самоубийц не найдется. Девятихвостая успела поставить себя очень жестко, и ее скромные просьбы, произнесенные негромким голосом, зачастую исполняются куда быстрее матерных приказов злого начальства. А ведь всего-то стоило немного «расписать» керамбитом пару самодельных манекенов, после чего они были оставлены на рассмотрение всеми желающими. Ребята сопоставили повреждения с анатомическим атласом и решили не связываться с настолько отмороженной личностью. С местными еще проще — они не знают, как себя с ней вести, вот и избегают даже смотреть…, а ну как подойдет поговорить — так позору не оберешься. Потерять лицо — хуже смерти.       Нас встретили у входа на территорию особняка, и проводили к центральному корпусу. Эскорт поначалу не слишком впечатлял, но затем нескольких мелких сошек сменила Юрико Такаги с небольшой свитой. Ждать встречи с Соитиро не пришлось, оставив большинство своих приближенных на первом этаже, она сопровождала нас, указывая путь к кабинету своего мужа. Идя по коридору соседствующего с центральным крыла, я вновь ощутил на себе чей-то ненавидящий взгляд. Как же это… непрофессионально. Интересно, кому я успел плюнуть в суп? Кандидатур две, но это явно не Сая, которую должны были хорошенько пропесочить. Против родителей она не пойдет. Значит, все-таки Миямото, у которой не осталось якорей, и скорее всего, уже сорвало крышу. Придется подставляться сейчас, другого удобного шанса может и не быть. Будет больно, но мне не привыкать.       Азбука глухонемых — на редкость полезная штука. Условные знаки — тоже, особенно когда их легко принять за массаж кистей рук. Жесты «контакт», «я», «броня/защита/танк», «провокация», «захват» заняли в пяток секунд. Ну-с, ждем….       Уже пройдя половину коридора я услышал: «стой ублюдок». Ну, это можно перевести и как «мудак», что ничего особо не меняет. Оборачиваться нельзя, у бронежилета максимальная площадь защиты обеспечивается как раз со спины. Спереди тело прикрыто ненамного хуже, а вот сбоку… ну, в случае форс-мажора мне удастся добраться до госпиталя.       Два выстрела, два попадания, оба пришлись в маты из углеродного волокна. Вот жеж блядь, больно то как… словно кастетом врезали. Пробитий нет, на руках крови не обнаружено, но как же все-таки больно. Одна пуля попала в область правой лопатки, зато вторая — в область чуть ниже ребер. Возможно, задело почку, точнее это станет известно после визита в сортир. Бронежилет хороший, спору нет, и здорово выручил, но он отвратительно рассеивает кинетическую энергию. Проще говоря, пули тормозили о мое тело, и будь в руках у этой сволочи хотя бы сороковой магнум — было бы еще хуже. Один плюс — со стороны определить что на мне бронежилет практически невозможно. И пробить его из пистолета тоже проблематично, даже бронебойными пулями из «Вектора». Но как же это больно, амортизирующего подклада считай что нет вовсе.       Уже лежа на полу, я вколол себе одну из «сборок», сделанных на случай ранения. Подействует она минут через десять, не раньше. Даже при внутривенной инъекции лекарство начинает действовать отнюдь не сразу, а тут внутримышечная. Придется терпеть, двигаясь словно старик, замученный застарелым радикулитом.       Судя по топоту сюда уже бегут люди, однако первым в коридоре появился Соитиро с вакидзаси и люгером наперевес. Ну выбежал из кабинета, и зачем останавливаться? Берет пример со своей дочурки? Сая тоже замерла на пороге своей комнаты, словно олень в свете автомобильных фар. Ну прямо Бэмби, только розововолосый и с на редкость поганым характером.       Ирис не только успела скрутить Рэй, но и закрыла ей глазки бинтом из перевязочного пакета. Матерчатых мешков у нас с собой не было, вот и пришлось потратить ИПП-1, благо, у нас их много. Возле них валяется револьвер с коротким стволом, по всей видимости, полицейский.       Саша держит на прицеле Юрико, та не дергается, только насторожённо наблюдает за нашими действиями. Ее спутница лежит на полу, прикрыв руками голову. Оригинально. Ситуация застыла в хрупком равновесии, дергаться никто не спешит, слишком опасно. Времени мало, если нас застанут в подобной ситуации…, разруливать будет очень непросто. Времени в обрез. Не заморачиваясь вежливостью, расшаркиваниями и прочим, начинаю диктовать хорошо поставленным командным рыком:       — Юрико. Выстрелы — неосторожное обращение с оружием. Соитиро — ситуацию обсудим позднее. Успокойте людей, слухи о покушении излишни. Разбираться между собой будем позднее. Саша, подсоби…..       Я медленно поднялся опираясь спиной о стену. Ирис уже втащила Рэй в ближайшую комнату, пнув револьвер к ногам Саи. Ну-ну, подстава знатная, но по-другому — никак. Нужен козел отпущения, да и назвать эту «принцеску» невинным агнцем язык не повернется. Переживет.       Соитиро довольно быстро навел порядок среди своих. Потом у нас был непростой разговор, причем сложнее всего было не передавить собеседника. Через десять минут торга, мягкого и ненавязчиво по форме, но предельно жесткого по существу, с использованием различных намеков и аналогий осталось лишь подвести промежуточный итог:       — Если дать делу ход, то Рэй в живых не оставят. Будет показательная казнь, чтобы другие желающие понимали, что ждет всех, кто поднимет руку на наших людей. Учитывая возраст и симпатичную мордашку, это породит весьма неприятные слухи и разговоры, а и вам и нам не нужно ни того ни другого. Мы сами разберемся с Миямото, а если ниточки потянутся дальше…, тогда придется поработать совместно.       Переговоры длились еще минут пять, но мне удалось дожать Такаги. Он обеспечит транспорт, и нормальную легенду. Вернее, всё сказанное сделают его люди, скорее всего, этим займется Юрико. Ну а мы через пару часов двинемся в сторону вертолетной площадки. Ну а потом ждет нас дорога дальняя и не сказать, чтобы особо приятная. График, да и сам факт визитов уже согласован, но мало ли… время нынче непростое, могут и попытаться уронить по дороге какие-нибудь залетные бармалеи. Хотя, здесь это будут заказные ниндзюки и синоби, все же, не Ближний Восток или Африка.       Если нас попытаются сбить, увести получится две, край — три ракеты хотя… вертушек четыре, так что от восьми до двенадцати, я не знаю точного количества модулей оптического подавления. Комплекс модульный, их число может варьироваться от четырех до шести.       Как бы то ни было, Соитиро уже был в курсе, что выделено пять свободных посадочных мест, одно — под него, остальные — для приближенных. Комфорта будет по минимуму, это армейский вертолет, но других вариантов у нас по сути то и нет. Заодно дал полюбоваться на свежие аэрофотоснимки местоположений самооборонщиков. Через пару минут вошел Генрих Георгиевич, и мне лишь осталось смотреть, как работают профессионалы и проникаться этим зрелищем. Слишком уж у нас разный подход, но это не мешает перенимать положительные моменты.       Уже на выходе Генрих Георгиевич ненавязчиво поинтересовался причиной смены одежды. Хватило демонстрации шикарного кофейного пятна на рубашке и мундире, вопрос был полностью исчерпан. Ну а рубашка-поло… ну, хоть какая-то компенсация за испорченную одежду. Бронежилет пришлось оставить с Ирис, он слишком отчетливо проступал под одежкой. Благо, запасы это позволяют.       Перед тем, как переодеться, надо было убрать гематомы. Делалось это дюже поганым способом, путем прокалывания синяка, чтобы создать крови путь оттока. Когда я объяснял Шизуке, что именно ей предстоит сделать, мне пришлось выслушать немало интересного об уровне своего интеллекта. Впрочем, своего я добился, ну а после проведенного дренирования получившиеся раны были обильно обработаны антисептиком. Потом поверх тампона с кровоостанавливающим средством была наложена давящая повязка, для предотвращения повторного кровотечения. Главный минус подобной процедуры — возможность занести в рану инфекцию, с дальнейшим нагноением и прочими гадостями. Если бы не необходимость ношения бронежилета, я бы дождался, пока всё рассосется само, по истечении необходимого времени.       Потом была проверка по всему порученному и выполненному. Мелкие огрехи исправлялись на месте, крупных заметить не удалось: то ли смотрел плохо, то ли сделали все на редкость хорошо. Бойцы уже экипировались в полную боевую, и выглядели на редкость внушительно. В качестве оружия вместо полноразмерных автоматов были выбраны «Вихри», «Верески» и «Векторы». Эти автомат, пистолет-пулемет и пистолет имеют малые вес и размеры, сравнительно большую мощность боеприпаса и отлично подходят для штурма. Вкупе с обилием коллиматорных прицелов, лазерных целеуказателей и прочих радостей любого стрелка, создавалось нужное нам впечатление. Ну нет среди местных таких бойцов, и даже среди американцев пока нет, разве что в фильмах что-то мелькнет. Да и то, в единичных экземплярах.       Прибытие вертолетов стало крайне заметным событием. Если «Аллигаторы» оказались сравнительно тихими машинами, то вот Ка-29 было слышно уже за несколько километров. Давало о себе знать соосное расположение винтов, кроме всего прочего повышавшее шумность во время полета. Компактные размеры корабельных вертолетов были одним из их главных преимуществ — посадочная площадка им нужна была существенно меньшая, чем тем же Ми-8. В местных условиях это существенно. Тесновато, правда, в салоне, но с этим можно смириться.       Полет длился около получаса, военно-воздушная база располагалась в пригороде. Хотя да, здесь на ближайшие сорок километров сплошная малоэтажная застройка, перемежаемая полями и речными каналами. Часть территории между Токио и городом Нарита буквально исчерчена водными артериями, когда-то судоходными, а сейчас оставшимися в качестве деталей городского ландшафта. Большая часть морской набережной представлена портовой инфраструктурой: пирсами, причалами, а кое-где и складами, соседствующими с портовыми кранами. Чем дальше от залива, тем больше становится полей и меньше каналов, уменьшается плотность застройки и сами дома выглядят попроще.       На посадку пилоты заходили по указанию местного диспетчера, переговариваясь на английском языке. Непосредственно у летного поля не было видно ни одной зенитки, что отнюдь не означало их отсутствие. Их командование приняло совершенно правильное решение не выставлять на обозрение всю имеющуюся технику. Часть самолетов была в ангарах, часть прикрыли чехлами. Удалось засечь три пары стрелков со «Стингерами», помог тепловизионный прицел, однако это совершенно точно только часть имеющейся охраны.       Приземлились все вертолеты, наш эскорт тоже сел неподалеку. Заглушили двигатели, застопорили винты и перешли в режим повышенной боеготовности. Человеку со стороны может показаться, что бортовое оборудование отключено, дабы не сажать аккумуляторы. Это совсем не так, для взлета потребуется от трех до пяти минут — необходимо лишь запустить и прогреть турбины. Для пилотов предусмотрены свои бонусы, один из них — анатомические кресла с вибромассажерами. Кожаной обивки не предусмотрено, но эти… назовем их ложементами, также успешно продают и на гражданку. Похоже ситуация обстоит и со многими другими товарами «двойного» назначения, те же каски… ну да не будем об этом.       Встречала нас довольно представительная делегация… да, определенно, это были военные. Несмотря на шестьдесят с лишним лет негласного гнобления военнослужащих остальным населением, японские силы самообороны все еще похожи на армию. Если загнать их в окопы хотя бы на месяц, то весь наносной лоск сойдет, и перед нами вновь предстанут те самые солдаты уходившие на войну во имя императора. Впрочем, отсев идет уже сейчас, и уже заметно тех, кто постепенно сходит с дистанции. Чувствуется некоторый надлом и апатия, проступающие на их лицах, несмотря на попытки все это скрыть.       Обе делегации представлялись по старшинству, и как не трудно догадаться, по званию я оказался самым младшим и даже не лейтенантом. Потому и держался очень скромно, не привлекая чужого внимания. Просто прикрепил к правому нагрудному карману бейджик со своими данными и в нужный момент представился. Имя, фамилия, звание и должность — как это и положено.       Было заметно, что присутствующие оценили и экипировку, и самих бойцов, прониклись здоровой опаской и стали действовать гораздо осторожнее и вежливее. Мы с местными даже поздоровались за руку, вместо привычных здесь поклонов, а затем все вместе направились к конференц-залу.       Если летное поле, ангары, конфигурация рулежных дорожек и взлетно-посадочной полосы была чисто военной, то вот административные здания выглядели скорее гражданскими. Большинство построек имели от двух до четырех этажей, исключением стали ангары, склады, мастерские и, по всей видимости, стрельбища и оружейная комната. Архитектура зданий была утилитарно-спартанской, а вот внутренняя отделка по нашим меркам даже слишком гражданской. Где обилие шаровой краски, рыжие бордюры и неглазированная плитка? Все чистенько, гладенько и выкрашено в пастельные тона. Типичные офисные здания восьмидесятых годов, скромные такие и не особо отдающие военщиной.       Конференц-зал был небольшим, с одним длинным центральным столом. Компьютеров не было, да и таблички с именами на нашей стороне тоже отсутствовали. В дипломатии применяется три основных типа посадки делегаций, здесь использовалась схема для двух делегаций. Места руководителей расположены по центру длинных сторон стола, лицом друг к другу. Остальные рассаживаются в соответствии со своим положением, ну а секретари занимают места у торцов столешницы. Для охраны отвели отдельный уголок, со стульями, столом и легким перекусом фабричного производства. Тоже проявление своеобразной вежливости, снижающее вероятность возможных эксцессов.       Рассаживаясь, Соитиро и Генрих расположились по одну сторону стола, неподалеку друг от друга, разделенные лишь своими помощниками, образовав правое и левое крыло. Напротив разместились представители подразделений сил самообороны. Из-за специфики военно-воздушной базы сторон как минимум две: воздушные силы самообороны и морская авиация. Последняя относится к флоту и занимается поиском подводных и наводных кораблей, спасательными операциями и прочими морскими делами. Армейцы представлены достаточно слабо, всего двумя офицерами не самого высокого ранга. Капитаны или майоры, по всей видимости.       Ах да, я предпочел сесть с краешку, как самый младший по званию. Это хоть и формальность, но позволяет наблюдать за происходящим немного со стороны, не привлекая внимания. А с учетом того, что даже секретарь по званию выше меня, можно обойтись без шапки-невидимки.       Первым начал Генрих Георгиевич, представив собравшимся краткую выжимку на тему того, кто мы, зачем мы сюда заявились, почему действуем именно так, обозначил предполагаемое время ухода и особо подчеркнул, что оставаться мы не собираемся. После этого говорил Соитиро, обозначая свое положение и достижения, а затем настала очередь хозяев.       Переговоры шли ни шатко, ни валко. Обговаривались те или иные вопросы, формировалась первичная повестка, обозначались вешки «дорожной карты». Генрих Георгиевич четко обозначал наши принципиальные позиции и моменты, требующие согласования. Соитиро, в свою очередь, занимался наведением мостов. Ему это нужно как воздух, чем плотнее люди Такаги интегрируются в образующиеся структуры, тем сложнее будет отказаться от работы с его партией.       Следя за происходящим в зале, я неспешно переносил на кусок городской карты отметки мест, где были обнаружены выжившие. Каждая точка обозначала группу выживших, цифра — дата и время последней засветки, предполагаемое количество. Цвет — степень опасности, стандартный светофор из зеленого, оранжевого и красного. Конечно, можно было скинуть информацию и так, обозначив квадраты и примерные численности групп выживших. Можно было скинуть в электронном виде, хотя в этом случае придется отдавать сразу планшет или ноутбук. Мне больше по душе пришелся третий вариант, и постепенно огрызок карты запестрил точками с цифрами разного цвета.       Тем временем переговоры зашли в тупик. Нам дали понять, что подозревают, что зомбоапокалипсис был вызван искусственно. Больше того, самооборонщики захотели доказательств непричастности нашей стороны. Переговоры явно зашли в тупик, мы не могли предъявить ничего убедительного, местные не хотели верить на слово. К счастью, на этот случай был предусмотрен я, и целый ворох разнокалиберных аргументов.       Постучав по столу обухом своего ножа-складника, добиваюсь столь необходимого внимания. Теперь можно и встать, внимание всех присутствующих обращено на меня. Повернувшись к номинальному руководителю нашей делегации, спрашиваю на русском языке:       — Оно того стоит, Генрих Георгиевич?       Немного помедлив, он кивает, произнося:       — Да, стоит.       Вздохнув, решаюсь:       — Тогда дальше буду действовать я.       Соитиро смотрел в нашу сторону с опаской и подозрением, осознавая, что сейчас что-то будет. Военные наблюдали за всем происходящим с легкой брезгливостью, будучи формалистами до мозга костей. Подобная ситуация в их глазах была чем-то очень неприличным, напоминающим поведение одного бывшего президента, горько пившего в заграничных поездках. Ну нехай думают что хотят, скоро им станет сильно не до этого.       Я достал из кейса небольшой прямоугольный блок, размером с любительскую видеокамеру и поставил его на короткую треногу. Направил его на боковую стену и включил. Вопреки своим размерам, проектор выдал очень четкую, качественную картинку. На данный момент в качестве заставки использовалась эмблема в виде серебряных шестеренок, перекусывающих золотой меч. Звукового сопровождения не было, если не считать за него негромкий шелест мощной системы охлаждения, занимавшей треть корпуса. Без нее на проекторе уже через три минуты можно было жарить яичницу, а через десять — плавить свинец или олово.       Тем временем, Генрих Георгиевич занялся весьма нужным делом, в связи с рокировкой было необходимо представить окружающим мой реальный статус.       — Перед вами Иоганн Кройц, полномочный наблюдатель от штаба коалиционных сил, решением подобных коллизий занимается именно он.       Согласно кивнув, встаю у торца стола. Микрофона нет, поэтому приходится говорить громко, жесткими, рублеными фразами.       — Как уже было упомянуто, меня зовут Иоганн Кройц. Я хоть и не могу привести неопровержимых доказательств нашей непричастности. Однако если обратить внимание на ряд фактов, то вырисовывается интересная картина. Экспедиционный корпус не предпринимает попыток уничтожения военных баз. За исключением инцидента, произошедшего несколько дней тому назад он не нанес ни одного авиационного или артиллеристского удара по представителям Сил Самообороны Японии.       От рычащего произношения начинает першить в горле. Пара глотков из фляги с водой исправляет эту досадную мелочь, но один из сидящих у дальнего от меня конца стола успевает вставить:       — Зато вы обстреляли морских пехотинцев.       — При желании мы могли их там похоронить. — Проектор показывает ряд аэрофотоснимков с обозначениями на английском. Из них прямо следует, что снаряды легли рядом, для острастки. — Хватило бы одного залпа или вылета штурмовиков, не говоря о вертолетном звене. Целью было вытеснение недружественных сил из определенных квадратов. Они ничего полезного там не делали, а из-за присутствия морпехов мы не могли гарантировать безопасность поисковых экспедиций.       После довольно продолжительной речи вновь появилась необходимость промочить горло. Если сорву голос — меня похоронят. Ну же, кто еще попытается сунуть лом между набирающих ход жерновов?       — Вы сбили наши вертолеты. — Заявил кто-то с середины стола. Судя по мундиру — из авиации.       — Ответным огнем, ракетами ближнего радиуса действия с дистанции меньше двадцати километров. За это можете поблагодарить расчеты «Пэтриотов», я лично постараюсь обеспечить вам эту встречу. Если они, конечно, еще остались в живых. — Наглядной иллюстрацией моих слов стал минутный фильм, во время которого происходившие события схематично показывались на глобальной карте. Многое из увиденного стало для принимающей стороны очень неприятным сюрпризом.       — Вы оккупировали нашу землю и закрыли небо, мешая спасению людей. — Выложил последний козырь пожилой полковник. Моя контратака не заставила себя ждать:       — Только благодаря предпринятым нами мерам удалось предотвратить нанесение ядерного удара со стороны одного из ваших союзников. — На стене сменялись убийственные по своему смыслу слайды. — Не далее как вчера две подводные лодки типа Огайо совершили массированные пуски ядерных ракет, после чего все боеголовки были перехвачены нашей системой противоракетной обороны. Субмарины утоплены, остальным группировкам, обладающим оружием массового поражения, вынесено последнее предупреждение. — Очень сложно было удержаться от сарказма, накопившееся раздражение прорвалось коротким. — Оно действительно последнее, непонятливых зачистят с концами.       — Четыре низкоскоростные ракеты не могут перехватить больше полутора сотен боевых частей! — Попытался огрызнуться какой-то капитан.       — Как минимум, можно вывести на орбиту пару тонн мелких гвоздей. Единственное, что действительно стоило бы сказать о перехваченных головных частях — так это то, что разведения по индивидуальным траекториям так и не произошло. Данный факт могут подтвердить и китайцы и русские… а если ваш разведывательный центр на Хоккайдо работает, то и они должны были увидеть то же самое. Мне нет смысла врать, имеющихся у нас сил недостаточно для ведения спасательной и полицейской операций. Впрочем, их вполне хватит для прекращения любой агрессии в адрес мест нашей временной дислокации путем полного уничтожения противника.       Показа базы в режиме реального времени, с пяти разных ракурсов, в оптическом и инфракрасном спектрах, а также радиодиапазоне оказалось вполне достаточно для того, чтобы армейцы крепко задумались. Добили их обрезки фотографий, на которых была запечатлена наша техника: Коалиции, Малки, Смерчи и Искандеры. Снималось это все добро на фоне построек, однозначно находящихся в зоне нашего контроля, но в этом мире. Оставалось лишь поставить жирную точку:       — Как видите, скрытное передвижение в зоне действия наших беспилотников невозможно. Как упоминалось ранее, мы готовы предоставлять вам часть разведывательной информации, обеспечить нормальной связью и дать возможность использования транспортной и разведывательной авиации. Условия сотрудничества уже озвучены, о своем решении необходимо сообщить до шести часов вечера завтрашнего дня. — Я пододвинул планшет сидевшему неподалеку от меня военному. — На карте отмечены места, в которых наблюдались длительные остановки выживших. Дальше определяйтесь сами.