Сказки для взрослых или имел в виду я ваши сказки!

В принципе, Димка ожидал чего-то подобного, но одно дело - представлять, а совсем другое - видеть собственными глазами. Сначала ему в глаза бросилась, конечно же, Репа. Нет, РЕПА. Нет, Репища. Он походила на гигантскую опухоль, нарыв, торчащий из земли, вокруг которого суетились крошечные людишки, и еще более крошечные зверюшки. И это несмотря на то, что сам Димка ростом похвастаться никак не мог! Листья же сего чудовищного родственника капусты, казалось, скребли облака, в надежде проковырять дыру, чтобы заставить их раскошелиться на тонну – другу живительной влаги. - Что?! – вякнул Дикма, оценив предложенный ему фронт работ. Вот ЭТО они собираются вытянуть втроём, ну, с кошкой и собакой втроём с половиной? И даже без экскаватора?! На фоне Репы ее владельцы смотрелись примерно так же, как сам Димка на их же фоне. Мелкими, незначительными, и уж никак не способными вытащить такого монстра из его земляной постельки. Тем не менее, Дед, Бабка, Внучка, Жучка и Кошка добросовестно выстроившись в цепочку, тянули друг за друга: дворняга при этом рисковала остаться без пятой конечности – уж больно старательно, выпучив глаза, болталась у нее на хвосте когтистая подружка. Дед, неизвестно каким чудом сумевший уцепиться за лист, реющий над ним, как стяг, размером с хорошую простыню, тащил на себя почти несгибаемую ботву, как мантру, хрипло повторяя: - Мышка! Мышка! Мышка! Остальные вторили ему в унисон, и выходило это настолько мерно, завораживающе, затягивающее, что Димке на мгновение захотелось вытянуть перед собой руки и пойти на зов, рыча и пуская слюни. Стряхнув с себя оцепенение, парень сплюнул: - Загипнотизировали, экстрасексы доморощенные! Не удивлюсь, если от этого зова их несчастная мышь восстанет из мёртвых, и рванёт им помогать... И как они эту хрень рассчитывают вытащить?! Не делать было нечего: сказка – есть сказка, и ее условия надо выполнять. Мышь умерла? Да здравствует новая Мышь! Как-то же они справились с этой дурой в оригинальном варианте... Ещё раз тяжко вздохнув, Димка направился к месту казни. Он очень этого не хотел. Категорически. Он прекрасно помнил рассказы Внучки о мании Деда в отношении потенциальных кавалеров. Вряд того смутят или остановят физические данные кандидата. Наконец, приблизившись, он остановился и согнулся, уперевшись руками в колени, пытаясь отдышаться – всё же с таким росточком и шажки у него крохотные, и чтобы добраться до пункта назначения не к завтрашнему утру, ему приходилось практически бежать. Придя немного в себя, всё под те же размеренные вопли, Димка, мысленно воззвал к совести феи, напомнив, что её должностная обязанность – следить, чтобы попаданец не сдох в процессе исполнения возложенных уже на него обязанностей. Затаив дыхание, он подошёл к яростно хлещущему воздух кошачьему хвосту. «Да я же убьюсь к едрене фене, если за этот отросток уцеплюсь!» - панически подумал Димка. – «Охренели вы там, что ли?! Как за ЭТО держалась, да ещё и тянула Мышь? Чтоб её на том свете кошки драли... Свалила, а я отдувайся!» Отдернув протянутые было руки, он обошёл группу голосящих товарищей, призванную извлечь, несомненно, ценный продукт из земли русской и, подойдя к жёлтому, Титаником вздымающемуся над огородом корнеплоду, внимательнее пригляделся. Хотя собственно, приглядываться там было не к чему. Грубоватые, шершавые, местами какие-то пупырчатые – будто в прыщах бока, будто глумились над парнем, как бы говоря – а вот поди-ка, возьми нас голыми ручонками крохотуля! Да... Рукоятки у Репы не было. Слабых мест – тоже. Она была относительно гладкая со всех сторон – не ухватишься. Судя по состоянию земли вокруг – подкопаться под неё тоже никто не пытался, будто местное население разом лишилось лопат и мотыг. Сказать про их существование? Димка скептически покосился в сторону явно зависших на своей волне реповыдергивателей, уже с трудом хрипящих мышиный призыв, тупо держащихся друг за друга. С изжеванного края Внучкиной юбки капала слюна Жучки, у которой, в свою очередь, хвост, некогда бубликом, теперь был похож на кусок квашеной капусты. Черт его знает, почему именно это сравнение пришло Димке в голову, но ему представилась именно квашеная капуста. Хрустящая, свеженькая... В меру просоленная... Да под водочку... Димка вздрогнул. Чтоб тебя! Похоже, и его загипнотизировали эти раскачивающиеся, как маятник в часах, придурки! Психанув, он, неожиданно для самого себя заорал: - Я здесь! Тащи её, падлу, нахрен! Хорош сиськи мять! Группа товарищей синхронно вздрогнула, на мгновение застыла, и, будто получив приказ из высших сфер, одновременно напряглась так, что Димка даже испугался за свежесть воздуха. Но тут же собрался и, уловив момент начала сеанса одновременной игры: Дедка за Репку, Бабка за Дедку, Внучка за Бабку, Жучка за Внучку, Кошка за Жучку... Толкнул репу им навстречу, что было сил. Что-то оглушительно хрустнуло, бока Репы заходили ходуном, завибрировали, словно плотно натянутая парусина, и... Вся Репа внезапно сложилась, будто карточный домик. Изнутри корнеплода пошёл вовсе не свежий запах сочного овоща, а плотный мышиный дух, словно они вскрыли громадное мышиное гнездо. Впрочем... Почему словно? Немного отдышавшись от большого усилия и резкого рывка, Димка открыл неизвестно в какой момент зажмуренные глаза, и, моргая, присмотрелся сквозь накрывший его едкий режущий глаза воздух. Из недр Репы лавиной потекла мышиная стая, тащащая с собой белые куски – видимо, остатки былой репной роскоши: торбочки, узелки, кто-то тащил самовар, размером с грецкий орех... Мыши выбегали на поверхность, и живой волной обтекая Димку, онемевшего Деда, и напротив, верещащих Бабку с Внучкой, не обращая внимания на обнявшихся в священном ужасе собаку с кошкой, растекались по всей округе. - Ты! – отмер, наконец, глава семейства, и углядев-таки главную причину поразившего их несчастья. – Ты!!! - Я? – удивился Димка, не то чтобы ожидавший благодарности за помощь – всё же, итог оказался непредсказуем и печален, но рассчитывавший на более теплый приём. – Я, что ли, у вас мышей под носом развёл? - А кто же ещё? – Дед решительно направился в сторону неожиданного помощника. – Пока ты не появился, у нас только одна мышь была, и та – Мышь! Ты что вообще такое? Димку, не догадавшегося вовремя сделать ноги, сгребли в охапку, и довольно чувствительно сжав, поднесли к крючковатому, слегка сдвинутому на сторону, носу, с трепещущей крошкой на самом кончике. «Ишь ты, старикан ещё и пожрать во время огородных работ успел», - отстранённо подумал «Мальчик-с-пальчик», почему-то совершенно не боясь, наверное, просто устал бояться. - Раздавлю, как комаху паршивую! – решил, не дождавшись ответа, добрый Дедушка. - Нет! – выключив, наконец, свою сирену, прыгая через значительно поредевший поток мышей, к ним рванулась Внучка. – Это моё! Мой! Я его нашла! Мой любимец! Отдай! Она подбежала и, остановившись, задыхаясь, положила ладони за высоко вздымающуюся грудь – девушка не приучена была скакать сайгаком по кочкам и рытвинам. Да и вообще – бегать. - Что?! – взревел Дед, тыча Димку под нос любимой Внученьке. – Так это и есть твой хахаль?! - Нет! – ловко сгребла с дедовой ладони своего любимца девушка, и сунула по привычке в декольте, под изумленными взглядами всей семьи и, пока никем незамеченного, свидетеля. – Любимец! - Нет, Дед, ты посмотри – посмотри, шо деется-то! – ожила, наконец, Бабка, проводив взглядом последнего исчезающего вдали мыша – колченого, престарелого калеку, с толстой былинкой в качестве клюки. – Репу нашу уничтожили, девку спортили, вона, глянь-ка, расселся у ей в персях и рожи мне корчит! Бесстыжие! Обои! Пущщай женится таперича на ей! Жучка утвердительно гавкнула – мол, дай его мне, хозяйка, я его порву, и никому ни на ком жениться не придется! - Чему там жениться? – отмахнулся Дед, шевеля палкой обломки былого величия – Репы. – Тьху, а не жоних. У него, поди, и за душонкой-то ничего нетути. Да и портить нечему было, что он там своей ковырялкой напортит? Только раззадорит нам дуру, разохотит её, и что тады? - А тады, я ея, сию барышню – раскрасавицу необычайную, которой так диковинки для утех тела грешного любы, немедля в жёны беру! Все одновременно развернулись в сторону голоса и замерли красивой скульптурной группой. Незаметно подобравшись к ним сзади – что не заметила даже Жучка, немедленно устыдившаяся своей оплошности в качестве охранника, – с видом победителя, выставив вперед ногу в великолепном красном сапожке, с дивно загнутыми носами, стоял Сам. Боярин. Он, видимо, давно слушал и смотрел на происходящее, и оно, а точнее – она, нравилась ему всё больше. Приехал он сюда с одной – единственной целью. Последняя девственница на селе должна была внести покой в его мятущуюся душу, израненную безобразными выходками Волка и Ко. Сегодня хищник в очередной раз навестил его овчарни, унеся с собой его любимицу – привезенную на днях из заморских стран курдючную овечку Долли. Вообще-то, имя её должно было стать – Доля, то есть – его часть добычи, честно укр... добытой у туземцев. Но кто-то из команды шепелявил, ну и... Что вышло – то вышло. Словом, погубил все надежды о будущем курдючном стаде волчина позорный. Но зато удалось поймать неуловимую доселе шайку окончательно распоясавшихся татей, что в последнее хаживали в его сокровищницу, аки в свою собственную. Отчего-то удача изменила им, и они попались, когда – почему-то неумело, ковырялись в замке. Радость и раздражение распирали боярина, и он решил сбросить напряжение привычным ему способом – испортить очередную девку. Но неиспорченные девки внезапно закончились – о, времена, о, нравы! И после небольшого расследования, ему, наконец, указали на последнюю, возможно в округе девицу, по имени Внучка. А поскольку информация была неточна, то горящий жаждой мщения распиравшей чресла, мужчина решил выяснить это сам. Ведь никому в наше время верить нельзя! И что же он тут увидел? Ладно, явно неким подозрительным способом выращенные репы он пока оставит в стороне – хотя тут наверняка не обошлось без колдовства. Крохотный человечек, одним движением вышибивший эту репу тоже интересен, но с ним можно будет разобраться позднее, как и с нашествием грызунов, не сулящим ничего хорошего для села и его личных владений в частности. Но девица! О, какая это девица! Она перевешивала всё, только что им виденное! Всё было при ней: и фигурка, и личико, и походка – как она красиво и возбуждающе запнулась на той кочке! – и речи приятны слуху. Но факт, что ее способен удовлетворить вот этот крохотун, просто бил наповал. Мало того, что она девственница – ведь не мог же этот... Да точно не мог! Так ведь теперь она одновременно ещё и опытная дама, которая не будет верещать при виде того, что у него приготовлено для неё. Или будет? Ведь ТАКОГО она ещё не видела... Гость нервно поправил шелковые порты, перекладывая своё боярское достояние поудобнее: видела – не видела... Ему пора остепениться, и точку надо ставить только с нетронутой – ну, почти, девушкой. А её семье, что и посейчас стоит, рты разиня, семян репных отсыпать от щедрот – пущай выращивают, раз так репу любят. Это ж теперь родственники его, о них заботиться след. - Собирайся, красна девица, сейчас мы с тобой жониться будем! Люба ты мне, ох, и люба! – заспешил Локоть Локотович, поскольку его собственный «локоть» вновь напомнил о своем существовании, давая понять, что он нуждается во внимании, очень нуждается. И прямо сейчас! Димка, всё ещё зажатый грудями – нынче Внучка напялила несколько туговатое в верхней части платье, сидел, не имея возможности пошевелиться, обалдевая от стремительности событий всё больше. А вскоре он не мог не только шевелиться, но и слышать – не слушая робких возражений Деда, и радостных воплей Бабки, боярин усадил в седло онемевшую от такого счастья Внучку, и у той, из-за судорожной хватки за конскую гриву, груди съехались совсем уж плотно. Потому он не слышал, как боярин, постанывая от такой близости Внучкиных ягодиц и «локтя», непрестанно ёрзая в седле, судорожно рассказывал невестушке про их скорое отплытие в страну крошечных эльфов, где самое место их маленькому Человечку. Потому как соперника боярин не желал терпеть ни в каком виде, но чтобы угодить своей будущей жене, готов устроить личное счастье Человечка, тем более что в тех местах у него имеется свой прииск и его как раз пора посетить. Димке всё было безразлично. Его тело онемело. В голове шумело. Вдобавок, он начал слышать голоса. Точнее голос феи Крёстной. И он изрёк: - Прости, малыш, что-то не рассчитала я. Ой, не туда! Под долгий, подозрительно громкий стон боярина, и вскрик Внучки: - Ой, а Человечка-то я чуть не придавила! – Димку накрыла полная темнота и его, как репку из грядки, выдернуло из временного обиталища, а Мальчика-с-пальчика из декольте. Напоследок Димку посетила очень важная и ценная мысль: - Что, если бы они ту Репу зажарили? И от мышей избавились бы, и репу фаршированную получили бы... Надолго хватило бы...